– Стараюсь понять. Да и выбора у меня нет.
– Выбор всегда есть. Просто люди сами нагородили себе понятий... – Ланевская осеклась. – Ладно. Извини. Не буду тебя грузить. Только... Только ты не забывай, что главное для тебя в этой карусели – выжить.
– Иногда выжить – не самое главное.
– – О чем и толкую. Ты, Данилов, ушибленный на всю голову. Причем от рождения. Таких сейчас уже нет. За что и люблю. – Алина обняла Данилова и быстро поцеловала в губы. Вздохнула:
– И не одна я. Принцесса в машине?
– Да.
– Ничего, потерпит. Ну что, зови пацанок и я поеду?
– На этом чуде техники? В деревеньку?
– Данилов, я же не дура. Эта куколка для вящей презентабельности. И создания даме, то есть мне, соответствующего имиджа. А для дальних деятельных поездок у меня родная «копейка» заныкана. С новеньким движком.
– Тебе бы в гэбэ работать.
– А откуда ты знаешь, Данилов, что я там не работала?
– А что, работала?
– Нет.
– Ну и ладно. Три минуты подождешь? Проведу среди молодежи разъяснительную работу.
– Уже жду.
– Ты с ними построже.
– Не волнуйся, я умею. Это я с тобой такая хлипкая... Как девчонок-то зовут?
– Светленькую, что постарше, – Светлана. Вторую – Катя.
– Пока, Данилов, – грустно улыбнулась Ланевская. – Не пропадай.
– Не пропаду.
Олег вернулся в машину.
– Так, девочки, вы поедете с дамой в село.
– Что мы будем делать в селе?
– Жить. Получите хорошую одежду, еду. Очень оздоровительно. Только одна просьба. Никому ничего о себе не рассказывайте. Вы – сестры Беловы. Родители – за границей на заработках. Сами – из Княжинска. И – ничего больше. Справитесь?
– А чего тут справляться?
– Ну и отлично.
– Но там же скучища...
– Почему? Парни, дискотека. Ведите себя как все.
– А дальше что?
– Бог знает.
– Дальше все хорошо будет, – вмешалась Даша. – У вас будет свой дом. С садом. Я скажу папе, и он все сделает.
– Так ты не врала? – удивленно переспросила Света: говорила Даша то же, что и накануне вечером, но то было сказано беглянкой в полусне и воспринималось как сказка. А сейчас... – А это твой телохранитель, да? – Соболева невольно осеклась, замолчала, а в глазах заплескалось целое море надежд... Она спросила тихо:
– И дом, и сад – правда?
– Правда.
– А кто твой папа?
– Вот этого вам знать не нужно, – сказал Олег.
– Почему? – просто спросила Катька.
– Меньше знаешь – легче спишь. И просыпаешься каждое утро в своей постели.
– Нет у нас своих постелей.
– Будут.
– Ладно, пока, – пожала плечами Светка. – Нам где бы ни жить, лишь бы жить. – Повернулась к Данилову:
– А можно мы котенка возьмем с собой? Дашка ему уже имя придумала: Васька.
– Ты чего улыбаешься, Данилов? – глядя на него, спросила Даша.
– Так. У некоторых мысли сходятся. Все, девчонки, пока.
Ланевская ждала у машины. Сейчас она была не просто красива: стильна, раскованна, эффектна. Девчонки смотрели на нее во все глаза.
– Хотите быть красивыми, богатыми и счастливыми? – спросила Ланевская и добавила, не дожидаясь ответа:
– Тогда-с этой минуты слушаете меня. И только меня. Я теперь для вас родитель, воспитатель и сенсей. А сейчас – в машину. – Ланевская повернулась, подмигнула Данилову, села за руль, и игрушка-автомобиль свернул в узкую улочку и скрылся из виду.
– Еще один звоночек, хорошо?
– Как знаешь.
Олег дошел до автомата, набрал информированного Игоря, кладезь информации и флибустьера свободного поиска.
– Игорь? Это Данилов.
– Да.
– Мне нужно определить владельца легкового автомобиля.
– Без проблем. Марка, модель, номерной знак.
Олег назвал. Спросил:
– Через сколько перезвонить?
– Не через сколько. Полминуты есть? Записывай: Сидоренко Михаил Ильич.
Улица Пестеля, тридцать четыре, квартира двенадцать.
– Спасибо.
– Всегда рад, – произнес Игорь голосом, в котором никакой радости не слышалось.
Олег тронул автомобиль, задержался у небольшого зданьица, вышел, вернулся.
– Что ты там делал? – спросила Даша.
– Отправлял перевод.
– Кому?
– Машина, которую я разбил в дачном поселке, была не моя. А некоего Сидоренко Михаила Ильича.
– Это твой знакомый?
– Нет.
– Знаешь, Данилов, я тебя не понимаю.
– Не важно. Лишь бы моя совесть была чиста.
– А она у тебя чиста?
– Нет.
– Значит, долги остались?
– Наверное.
– Так что же не вернешь?
– Одни – некому возвращать, другие... – Олег раздвинул губы в улыбке, похожей на оскал:
– Кому я должен, всем прощаю.
Даша задумалась, глядя в точку на ветровом стекле. Потом спросила очень тихо и очень спокойно:
– Данилов, ты кто?
– Пятый вызывает первого.
– Первый слушает пятого.
– Они ушли.
– Кто – «они»?
– Журналист и девчонки.
– Что с группами?
– Ликвидированы. Сейчас на месте – и милиция, и пожарные.
– Какие-то зацепки остались?
– Никаких. Но Принцесса будет пытаться связаться с Рамзесом. Это единственный способ их засечь.
– Не волнуйся. Все подходы к Рамзесу, в том числе электронные, блокированы. А ты... Действуй через свои контакты в МВД и СБ. Скорее всего, Рамзес через министров втемную зарядил и тех и других на поиски дочери. Мы должны найти ее раньше. Если уж Папа Рамзес так хочет найти дочь, пусть найдет.
Но – мертвой.
Глава 53
Даша смотрела какое-то время в одну точку, а потом заговорила сама – быстро, бессвязно:
– Ты прости меня, Олег. Я устала. Просто понимаешь... В жизни у меня если и было настоящее потрясение, то только одно: когда умерла мама. Я этого не помню, но то, что мамы нет, я буду ощущать всю свою жизнь. А теперь... Меня словно в грязь окунули. – Даша замолчала, ожесточенно свела губы. – Я не была к этому готова.
– Человек к такому всегда не готов.
– Только не ты.
– Почему?
– Помнишь, вчера... Надо же, «вчера»... Ведь мы с тобой... Все было сегодня, ночью. Кажется, прошла уже вечность. Или – две вечности. – Даша встряхнула головой. – Вчера я спросила тебя о войне. А ты не ответил. А сегодня... Ты уложил тех, в поселке. Наповал. Это были киллеры?
– Нет. Это были наемные убийцы.
– А какая разница?
– В оттенке смысла. «Киллер» – это «ничего личного», как нас учит телеэкран, великий и ужасный. Профессия. Непонятная аббревиатура. Киллер, дизайнер, оториноларинголог. Красиво, уважительно, невразумительно. И вот уже убийцу не отличить ни от конструктора интерьеров, ни от врача. Так сказать, высококвалифицированный и хорошо оплачиваемый профессионал. А вещи нужно называть теми именами, которые им подходят: доктора – целителем, киллера – убийцей. Нелюдем, который убивает за деньги. – Помолчал, добавил:
– Продажная смерть куда хуже продажной любви.
– Но ты... тоже убил.
– Да. Чтобы спасти жизнь трем девчонкам и одному мужчине.
– Какому мужчине?
– Мне.
– Думаешь, они приехали убить нас?
– Нет. Накормить овсяными хлопьями. С вареньем и без хлеба.
– И все-таки...
– Даша, вопрос стар как мир. И не имеет решения. Хотя толкований сколько угодно. Вот живет себе гнусная, полуграмотная старуха, обирает доведенных до крайности людей, затаптывая их в еще большую нужду. И находится молодой человек, и убивает никчемную старушонку, а потом – мечется даже не раскаянием: сломана вся его душевная организация. И он хочет обрести покой и не находит.
– Это же Родион Раскольников. Мы его в школе проходили. – Даша подумала, добавила:
– Он странный.
– Именно. Странный. Ему Федор Михайлович приписал собственные странности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141