– На месте разберемся.
Заскрипели ступеньки, в мезонин поднялся Рутен. Губы его были растянуты в улыбке.
– Ну как, дозвонились?
– Частично. Программу оставляешь?
– Диск?
– Да.
– С дорогой душой. Гонорар?
Олег отсчитал еще шесть бумажек. Рутен вздохнул, провожая пухлую пачку.
Сказал, скривившись:
– Добавить бы надо.
– Тебе не совестно, мальчик? – возмутилась Даша. – Программку ведь не сам составлял, составить – у тебя мозгов не хватит, ты даже в «стратегии» не игрок, значит, украл где-то! За час девять сотен наварил, мало?
– Кому как. Только вот ты, девушка, видно, крепко своему бывшему хахалю насолила, раз он вас через телеящик разыскивает. – Рутен ухмыльнулся. – А за конспирацию и штуку-дру-гую запросить не грех! Думаю, папик тот – человечек с боль-ши-и-ими возможностями... А если я возьму и «стукну»?
– Ну ты и... – начала было Даша, но Олег оборвал ее:
– Так что же не стукнул?
– Там то ли получишь деньги, то ли кинут. А вы – вот они. Ну что? Полторы штуки – и разошлись. Я – могила.
Олег одним движением выдернул из наплечной кобуры пистолет и, держа оружие так, чтобы ствол был направлен парню в живот, вынул из бокового кармана глушитель и стал неторопливо накручивать.
– Могила, говоришь? – скривил губы Олег. Побледневший Рутен попятился, уперся худыми лопатками в стенку:
– Вы... Вы... Я же ничего... Я...
– Олег, ты что... – перепуганно произнесла Даша, но Данилов ее, похоже, не расслышал.
– Имя! Фамилия! Возраст! Профессия! – рявкнул Олег.
– Игорь Михайлович Руденко, девятнадцать лет, студент, – на выдохе пролепетал Рутен.
Данилов набрал на работающем компьютере несколько слов, нажал «enter».
– Как ты понял, Игорь Михайлович, почта ушла. И уже пришла по назначению.
И даже если с именем, фамилией и прочим ты бессовестно наврал, найти тебя по огненным вихрам и страсти к околокомпьютерным игрищам будет нетрудно в ваших палестинах. И не в ваших тоже. Найти и стереть. Уяснил?
– Я же пошутил... – Парень икнул и замолк.
– Хочешь историю, рыжий? Из жизни? – Олег улыбнулся одними губами, а взгляд оставался ледяным. Добавил с кривой ухмылкой:
– Бесплатную.
Рыжий хлопал белесыми ресницами над жидкими водянистыми глазками и потел.
Даже если бы он хотел, то не смог бы произнести ни звука.
– Значит, хочешь? Ну так слушай. Пригласили как-то одного нашего академика, большого спеца по судостроению, в Норвегию. Аховым гонораром прельстили за консультацию. Что-то у них там не ладилось с гребным винтом для какого-то «утюга». «Утюгами» во времена недалекие именовали ледоколы. Так вот: то ли вразнос винт шел, то ли – воду бестолково расплескивал и байду эту многотонную не толкал, то ли мал он был для такой громадины, то ли велик, – неведомо. Да и не важно. Не работала машинка, и все. Пришел наш специалист в сухой док, походил, посмотрел, покумекал, взял молоток и с маху врезал по винту раз, другой, третий. Добавил: «Гнуть, дескать, здеся и под этим вот углом. И все будет в ажуре». И – пошел в кассу, за деньгами. Случился тут один злоречивый и завистливый коллега, съязвил во всеуслышание: «Удар молотком стоит триста тысяч долларов?!» А наш спокойно отреагировал: «Удар молотком стоит один доллар, остальные двести девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять долларов – за то, что знаю, где ударить».
И это – не притча, мой юный друг. Это – чистая правда. Чтобы просто решать сложные вещи – нужно долго-долго учиться. И тогда ты сможешь получать щедрое и заслуженное вознаграждение. А когда ты наезжаешь с шантажом на загнанную в угол девчонку и ее усталого спутника – это, во-первых, неэтично и не по-джентльменски, во-вторых, глупо и, в-третьих, – опасно. Смертельно опасно.
Данилов подошел к парню вплотную, уперев ствол в живот:
– Стукачей с детства не переношу! Ощущаешь, насколько?
Губы у парня тряслись, из глаз потекли крупные слезы.
– Олег! – крикнула Даша, двинулась к Данилову, но он остановил ее взглядом. Улыбнулся, взял пистолет за ствол, вложил ребристую рукоятку парню в ладонь:
– Ну? Вот он, твой шанс. Будешь испытывать судьбу?
Тот заплакал почти навзрыд, отпихнул оружие...
– Пожалуйста... Я не хотел.
– Значит, понял мой рассказ правильно. – Данилов убрал пистолет в кобуру.
– Я знаю, куда ударить. Я прилежно этому учился.
Обернулся к Даше:
– Зачехляй ноутбук и – поехали.
Девушка кивнула. Данилов снова повернулся:
– Без обид?
Рутен энергично закивал.
– Расплатились мы как договорено, побудь щедрым, друзей пивком угости, куртуазность прояви, девчонок не забудь. – Олег чуть поморщился:
– Хотя, на мой ретроградный взгляд, пацанка с пивом – это хуже «девушки с веслом». Ну да о вкусах или хорошо, или ничего. Да, и напоследок, Рутен, запомни раз на всю жизнь: шантаж – самый опасный вид вымогательства и заканчивается чаще всего фатально для инициатора. Ибо никакого иного пути, как уничтожить источник беспокойства, у серьезных людей нет. Хорошо запомнил?
– Да.
– Повтори.
– Это... очень... опасно.
– Это не очень опасно, это смертельно опасно, рыжий. – Олег улыбнулся вдруг спокойной, обаятельной улыбкой:
– Учись, студент, пока я жив! И – живи до ста лет. Без обид
Глава 90
Шоссе ровно стелилось под колеса. Олег вел автомобиль сосредоточенно, но изящно.
– Ну ты и жесток, Данилов! – нарушила затянувшееся молчание Даша.
– Разве?
– Да он чуть штаны не обмочил со страху! . – Как думаешь, заложит нас?
– Нет. Слишком напуган. Да и... Не думал он нас закладывать. Хотел просто «на понт» взять. Денег хотел.
– Денег всегда меньше, чем людей, которые их хотят. От этого все неспокойствие в мире и проистекает.
– Ага... Теперь проповедник проснулся.
– Пастор.
– То-то бедного рыжего запастеризовал, пастор! Лучше всякого Пастера.
– Кто на что учился.
– Даже я поверила, что ты... А ты бы смог, Данилов?
– Не было необходимости. А вот поучить уму-разуму необходимость была. – Рот Данилова скривился брезгливо. – Объявилась ныне такая разновидность интеллектуально-инфантильных недорослей. Если прежнее поколение «выбрало пепси» и все, что к нему прилагалось, то теперешнее... Эдакий «герой нашего времени»: в одной руке бутылка пива, в другой – презерватив, в глазах – блеск серо-зеленый, долларовый. И бегают глазки шустро: как бы самку или самчика несговорчивей подснять! Ну и прикид – по выбору и карману: от кургузых портков, с мотней между колен и с волочащимися по грязи штанинами, до костюма от «Boss» или «Armani». Внуки утки Мак-Дага. И писк в глотке: «Денег хочу». Не заработать и не отобрать даже – «хочу, и все!». Потому что – а как же иначе?! «Для тех, кто и вправду крут»? Или – «Кто идет на фиг?» – «Самый умный!» Скучать некогда!
– Ну разошелся, свекор.
– Не обзывайся. Я дело говорю.
– Да согласцая я. Ты прав. А как им жить? Когда все, что вокруг есть ценного или кажущегося таким, – продается за деньги? Хочется.
– Но я прав. Даша вздохнула:
– Да прав ты, не спорю. И спорить не хочу. Только перебесятся ведь они, а?
– Как знать. Или – останутся бесенятами. Пожизненная игра в сериал с призом. Вообще-то жутковатая перспективка: мальчонка сорока годов, за щечкой – двойная свежесть, под задницей – модная тачка, на соседнем сиденье – крутая телка. Престиж. Жизнь – карнавал! И место в нем лишь маскам, дичинам.
– Ни тепла, ни любви, ни нежности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141