Попасть на «Снежную» и устроить там засаду, не оставляя следов, можно было только на вертолете. Но арендовать летательный аппарат на Терранове можно было, лишь предъявив полноценные документы, удостоверяющие личность арендатора, и удостоверение пилота-любителя. Отмечаться таким образом Шишел не намеревался. Да и бдили за воздушным пространством на Терранове с превеликим тщанием.
Гай косо взглянул на Шишела, разминающегося на смотровой площадке чуть поодаль. Вылез из машины и подошел к нему.
- Как будем быть? - осведомился он, - Лыжи ты, похоже, не прихватил. Да и на лыжах наследим. Спугнем мы Коппера...
- А ты думаешь, я ничего тут не просчитал? - усмехнулся Шишел. - Я этими следами сразу озадачился. Как только услышал, где стрелка забита. Тут, брат, ключевые слова «лыжная база» и «заброшенная». Раз лыжная, значит, снег окрест. Раз заброшенная, значит, нетронутый. А это что значит? Это значит, натуральная контрольно-следовая полоса! Я б и не знал, с какого боку за это дело взяться, кабы мне в снегах этих покорячиться не пришлось. На Харуре я - было дело - с товаром по снегу через границу ходил. Да и на Чуре со снегами да льдами ихними горя хлебнул... Я со снегом теперь дружу... Открывай багажник!
***
Если бы хоть одна живая душа оказалась в тот день на смотровой площадке, поодаль от Перевального шоссе, то душа эта надорвала бы себе со смеху живот, наблюдая двух здоровых мужиков, ракообразно ползущих по расстеленным на снежной глади полосам «Прессекса». За собой один из них подволакивал еще и солидных размеров рюкзак.
После каждых двух-трех метров пут и они скатывали в рулон оставшуюся позади «ковровую дорожку».
«Прессекс» - великолепная обивочная и ковровая ткань - отличался тем, что удивительно ровно распределял по своей поверхности давление, приложенное к нему в любой точке.
Доползая до конца полосы, каждый из двоих чудаков снимал со спины тяжеленный рулон чудо-ткани и начинал раскатывать его перед собой. Перебравшись на новую полосу, старую же сворачивал до конца и крепил за спиной. Снег на пройденном ими пути оставался девственно чист и невинен.
***
- Теперь, - прогудел Шишел, осторожно присаживаясь на хлипкий стульчик, - осталось найти место, где можно укрыться и вести наблюдение. Здесь негоже...
«Здесь» было кафе-стекляшкой, пристроенным к основному корпусу базы. Просматривалось оно насквозь. Задерживаться в нем подельники не стали.
В целом база оказалась не столько заброшенной, сколько законсервированной до лучших времен. При желании тут запросто можно было возобновить подключение к энергосети и восстановить все прочие коммуникации.
В качестве наблюдательного пункта вполне годился любой из двух сотен номеров отеля, занимавшего большую часть базы. Но еще лучше подходил для этого расположенный на крыше ресторан. Вид из его зала открывался прекрасный, а сам зал был невелик и довольно хорошо прогрет лучами здешнего солнца. Шишела это место пленило тем, что было украшено забавлявшими его всю жизнь алтариками богов и бесов Пестрой Веры. И еще тем, что, повозившись немного с замком примыкавшего к ресторанной кухне складского помещения, он обнаружил там солидный запас съестного в упаковках длительного хранения. Хозяева «Снежной» явно не торопились поставить крест на этой своей собственности.
- Филе устрицы океанической... С Океании, в смысле... Лососина из самой Метрополии... Кварги какие-то, етитна сила! - восклицал он, шаря лучом фонарика по многочисленным полкам, открывшимся перед ним. - А спиртного, спиртного-то... Море разливанное! Жаль только, надираться нам сейчас не след. Можем уже в морге проснуться. Ограничимся пивом. Моча, конечно, но освежает. А то умотало оно меня - ползание это.
Он вернулся в зал, кинул пару банок «Пильзнера» Гаю и, тяжело опустившись в кресло, вскрыл пару банок консервов и откупорил себе «Будвайзер».
Гай присел в кресло напротив. Глотать ледяное пиво, заедая его омерзительно холодной лососиной, в не слишком теплом помещении было сперва не очень приятно, но человек приспосабливается и не к такому - вторая банка пошла как-то легче.
- Времени у нас еще море, - сообщил Шишел, глянув на часы, - Коппер раньше темноты сюда носа не покажет. А потому для нас главное сейчас - выспаться. Спать, однако ж, будем по очереди. По паре часов. Чур, я первый! Не знаю, как ты, а я в эту ночь час всего и проспал если, то удивительно... Вот возьми. - Он достал из рюкзака и протянул Гаю бинокль. - С этой штукой легче будет рассмотреть того, кто вздумает сюда пожаловать. Из окон старайся не торчать...
Гай чувствовал себя полностью выжатым лимоном, но не стал спорить со своим спасителем. Сам же спаситель удалился в подсобку, волоча на спине свой рюкзак.
Из рюкзака - там, в чертовой темноте - он вытащил купленный в городе туристический обогреватель, вставил в него плазменную батарейку-аккумулятор, включил и некоторое время блаженствовал под струей теплого воздуха. Потом устроил из рюкзака и куска «Прессекса» самодельное ложе и взгромоздился на него. В головах пристроил фонарик.
Когда минут через десять Гай на всякий случай заглянул в подсобку, ее уже оглашал могучий Шишелов храп. Шаленый спал сном праведника, прикрыв физиономию раскрытой книжкой. То, что известный на весь Обитаемый Космос медвежатник может захватить, идя на дело, еще и забавное чтение, крепко удивило Стрелка. И несколько тронуло. Так или иначе, а Шишел храпел, как, должно быть, храпели усталые бронтозавры Сочинения Фила Исмаэлита при случае неплохо работали и как снотворное
***
Сны снятся всем. Даже младенцам в утробе матери.
Безусловно, снились они и давно эту утробу покинувшему Дмитрию Шаленому. Но, как и большая часть представителей рода людского, проснувшись, он почти никогда не мог вспомнить, что все-таки явилось ему из призрачных бездн, живущих в его душе Да и являлось ли что-нибудь оттуда вообще?..
Но в этот мутный похмельный полдень Таури-дин-Кин-дари - Бог Странных Снов - не разрешил Шишелу выбросить из памяти посетившую его сумятицу чувств и видений, когда тот проснулся, словно вынырнув из глубины удушливого, заболоченного пруда. И вкус тины на губах был для него большей реальностью, чем снега недальнего горного кряжа за окном. По крайней мере несколько секунд, пока неспокойная, растормошенная мороком полуденного сна душа возвращалась в его бренное тело.
Рывком поднявшись, он снова тяжело опустился на устеленные «Прессексом» ящики и долго мутным взглядом изучал собственное изображение в зеркально отполированной канистре с оливковым маслом. Большого удовольствия он от этого не испытывал. Просто старался отвлечься от странного, тяжелого и радостного одновременно чувства, которое принесли ему демоны полудня.
А приснился ему терминал. Старый терминал - из тех, что можно встретить в Метрополии. Там их по старинке называют вокзалами И на них иногда можно увидеть древние поезда Те, которые ходят по уложенным на насыпь двойным рельсам. В родном городе Шаленого по таким рельсам в воскресные дни и по праздникам пускали под старину сработанные составы с туристами - на пикники в соседних городках. Туристы, помнится, тоже принаряжались под старину. Это бывало порой забавно - когда редингот сочетался, например, с джинсами. Дмитрий с приятелями добывали в ту пору мелочь на карманные расходы, работая на таких поездах «мальчиками на подхвате» - разносили по вагонам прохладительное и сувениры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Гай косо взглянул на Шишела, разминающегося на смотровой площадке чуть поодаль. Вылез из машины и подошел к нему.
- Как будем быть? - осведомился он, - Лыжи ты, похоже, не прихватил. Да и на лыжах наследим. Спугнем мы Коппера...
- А ты думаешь, я ничего тут не просчитал? - усмехнулся Шишел. - Я этими следами сразу озадачился. Как только услышал, где стрелка забита. Тут, брат, ключевые слова «лыжная база» и «заброшенная». Раз лыжная, значит, снег окрест. Раз заброшенная, значит, нетронутый. А это что значит? Это значит, натуральная контрольно-следовая полоса! Я б и не знал, с какого боку за это дело взяться, кабы мне в снегах этих покорячиться не пришлось. На Харуре я - было дело - с товаром по снегу через границу ходил. Да и на Чуре со снегами да льдами ихними горя хлебнул... Я со снегом теперь дружу... Открывай багажник!
***
Если бы хоть одна живая душа оказалась в тот день на смотровой площадке, поодаль от Перевального шоссе, то душа эта надорвала бы себе со смеху живот, наблюдая двух здоровых мужиков, ракообразно ползущих по расстеленным на снежной глади полосам «Прессекса». За собой один из них подволакивал еще и солидных размеров рюкзак.
После каждых двух-трех метров пут и они скатывали в рулон оставшуюся позади «ковровую дорожку».
«Прессекс» - великолепная обивочная и ковровая ткань - отличался тем, что удивительно ровно распределял по своей поверхности давление, приложенное к нему в любой точке.
Доползая до конца полосы, каждый из двоих чудаков снимал со спины тяжеленный рулон чудо-ткани и начинал раскатывать его перед собой. Перебравшись на новую полосу, старую же сворачивал до конца и крепил за спиной. Снег на пройденном ими пути оставался девственно чист и невинен.
***
- Теперь, - прогудел Шишел, осторожно присаживаясь на хлипкий стульчик, - осталось найти место, где можно укрыться и вести наблюдение. Здесь негоже...
«Здесь» было кафе-стекляшкой, пристроенным к основному корпусу базы. Просматривалось оно насквозь. Задерживаться в нем подельники не стали.
В целом база оказалась не столько заброшенной, сколько законсервированной до лучших времен. При желании тут запросто можно было возобновить подключение к энергосети и восстановить все прочие коммуникации.
В качестве наблюдательного пункта вполне годился любой из двух сотен номеров отеля, занимавшего большую часть базы. Но еще лучше подходил для этого расположенный на крыше ресторан. Вид из его зала открывался прекрасный, а сам зал был невелик и довольно хорошо прогрет лучами здешнего солнца. Шишела это место пленило тем, что было украшено забавлявшими его всю жизнь алтариками богов и бесов Пестрой Веры. И еще тем, что, повозившись немного с замком примыкавшего к ресторанной кухне складского помещения, он обнаружил там солидный запас съестного в упаковках длительного хранения. Хозяева «Снежной» явно не торопились поставить крест на этой своей собственности.
- Филе устрицы океанической... С Океании, в смысле... Лососина из самой Метрополии... Кварги какие-то, етитна сила! - восклицал он, шаря лучом фонарика по многочисленным полкам, открывшимся перед ним. - А спиртного, спиртного-то... Море разливанное! Жаль только, надираться нам сейчас не след. Можем уже в морге проснуться. Ограничимся пивом. Моча, конечно, но освежает. А то умотало оно меня - ползание это.
Он вернулся в зал, кинул пару банок «Пильзнера» Гаю и, тяжело опустившись в кресло, вскрыл пару банок консервов и откупорил себе «Будвайзер».
Гай присел в кресло напротив. Глотать ледяное пиво, заедая его омерзительно холодной лососиной, в не слишком теплом помещении было сперва не очень приятно, но человек приспосабливается и не к такому - вторая банка пошла как-то легче.
- Времени у нас еще море, - сообщил Шишел, глянув на часы, - Коппер раньше темноты сюда носа не покажет. А потому для нас главное сейчас - выспаться. Спать, однако ж, будем по очереди. По паре часов. Чур, я первый! Не знаю, как ты, а я в эту ночь час всего и проспал если, то удивительно... Вот возьми. - Он достал из рюкзака и протянул Гаю бинокль. - С этой штукой легче будет рассмотреть того, кто вздумает сюда пожаловать. Из окон старайся не торчать...
Гай чувствовал себя полностью выжатым лимоном, но не стал спорить со своим спасителем. Сам же спаситель удалился в подсобку, волоча на спине свой рюкзак.
Из рюкзака - там, в чертовой темноте - он вытащил купленный в городе туристический обогреватель, вставил в него плазменную батарейку-аккумулятор, включил и некоторое время блаженствовал под струей теплого воздуха. Потом устроил из рюкзака и куска «Прессекса» самодельное ложе и взгромоздился на него. В головах пристроил фонарик.
Когда минут через десять Гай на всякий случай заглянул в подсобку, ее уже оглашал могучий Шишелов храп. Шаленый спал сном праведника, прикрыв физиономию раскрытой книжкой. То, что известный на весь Обитаемый Космос медвежатник может захватить, идя на дело, еще и забавное чтение, крепко удивило Стрелка. И несколько тронуло. Так или иначе, а Шишел храпел, как, должно быть, храпели усталые бронтозавры Сочинения Фила Исмаэлита при случае неплохо работали и как снотворное
***
Сны снятся всем. Даже младенцам в утробе матери.
Безусловно, снились они и давно эту утробу покинувшему Дмитрию Шаленому. Но, как и большая часть представителей рода людского, проснувшись, он почти никогда не мог вспомнить, что все-таки явилось ему из призрачных бездн, живущих в его душе Да и являлось ли что-нибудь оттуда вообще?..
Но в этот мутный похмельный полдень Таури-дин-Кин-дари - Бог Странных Снов - не разрешил Шишелу выбросить из памяти посетившую его сумятицу чувств и видений, когда тот проснулся, словно вынырнув из глубины удушливого, заболоченного пруда. И вкус тины на губах был для него большей реальностью, чем снега недальнего горного кряжа за окном. По крайней мере несколько секунд, пока неспокойная, растормошенная мороком полуденного сна душа возвращалась в его бренное тело.
Рывком поднявшись, он снова тяжело опустился на устеленные «Прессексом» ящики и долго мутным взглядом изучал собственное изображение в зеркально отполированной канистре с оливковым маслом. Большого удовольствия он от этого не испытывал. Просто старался отвлечься от странного, тяжелого и радостного одновременно чувства, которое принесли ему демоны полудня.
А приснился ему терминал. Старый терминал - из тех, что можно встретить в Метрополии. Там их по старинке называют вокзалами И на них иногда можно увидеть древние поезда Те, которые ходят по уложенным на насыпь двойным рельсам. В родном городе Шаленого по таким рельсам в воскресные дни и по праздникам пускали под старину сработанные составы с туристами - на пикники в соседних городках. Туристы, помнится, тоже принаряжались под старину. Это бывало порой забавно - когда редингот сочетался, например, с джинсами. Дмитрий с приятелями добывали в ту пору мелочь на карманные расходы, работая на таких поездах «мальчиками на подхвате» - разносили по вагонам прохладительное и сувениры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120