Совесть, конечно,
порядком мучила Бинки: именно он, и никто другой, числился теперь
причиной окончательного финансового краха тандема, который уже
много лет составляли его хозяин и Адельберто Фюнф, известный
бывалым людям Прерии под диковинной кличкой "Мепистоппель". Хотя
- как Бог свят - вины за Бинки было с гулькин нос - но, видно,
он и доставил в нужное время и в нужное место то самое последнее
перышко, что сломало хребет верблюда. Верблюдом были - на пару
- Тони и Адельберто, перышком - "пушистый призрак" с Шарады.
Адельберто Фюнф, владелец пятидесяти трех процентов акций
"Проката гробов и других ритуальных услуг от Фюнфа", что на улице
Темной Воды 15, был отцом многих начинаний. Последним из них -
кажется, совсем последним - была компания по сбыту
непритязательным в своих вкусах обывателям Прерии-2 "экзотических
животных-любимцев из разных уголков Галактики". Так это было
означено в рекламном буклете, который временами находили в своей
почте, наряду с килограммами другой, подобной же литературы
состоятельные обитатели особняков на Садовых Линиях и тому
подобных респектабельных районов. Идея была неплоха сама по себе.
Ее не погубило даже то, что торговлей "любимцами" занималось
что-то вроде похоронной конторы. Ее название шло в тексте рекламы
петитом, а адрес и имя владельца аршинными литерами. Нет. Губило
ее только то, что за ее воплощение в жизнь взялся именно
Адельберто Фюнф.
Адельберто с младых ногтей отличала удивительная способность
- обращать в убыточное любое предприятие, сколь много оно не
сулило бы очевидных любому смертному выгод. Никто - даже он сам
- не помнил толком, с чего, собственно, начинал молодой Фюнф, но
бывалые брокеры хорошо помнили, что именно он во времена Первого
Президента - не к ночи будь он помянут - был лицом, вложившим
немало своих сил и чужих денег в колоссальный финансовый крах,
положивший начало Дурному Времени. Биржевой люд помоложе той
поры, натурально, не помнил, но все и каждый знали, что
Адельберто внесен навечно в черные списки биржи. Это, впрочем, не
остановило его предпринимательской инициативы. К тому времени,
когда он скатился до "Проката гробов", Адельберто Фюнф был уже
живой легендой.
Легендой, воплощенной в восемьдесят с лишним килограммов
костистой и чрезвычайно энергичной плоти, самым выдающимся
элементом которой был поистине грандиозно задуманный и
исполненный Создателем нос - нос, сделавший бы честь Мюнхгаузену
и Сирано, нос, достойный быть воспетым в искусстве и описанным
наукой. Этот орган почти скрывал пару глубоко посаженных,
пронзительно черных глаз, оснащенных кустистыми черными бровями.
Выше, над великолепно вылепленным и вводившим поначалу в
заблуждение многих партнеров лбом Адельберто располагалась
неукротимая иссине-черная шевелюра, придававшая ему сходство с
магом-алхимиком из комикса. Довершал портрет владельца "Проката"
вызывающе выдвинутый навстречу враждебной Вселенной подбородок,
вечно имевший вид невыбритого, несмотря на тщетные совокупные
усилия его обладателя и продукции "Жилетта". "Жилетт" старался
как мог, да и Адельберто налегал на бритье с особой
тщательностью, но щетина перла вовсю - и выигрывала сражение.
За демоническую внешность и склонность к мистике шальной
русский медвежатник Шишел-Мышел - Дима Шаленый, побывавший на
Прерии залетным гостем и оставивший неизгладимый след в здешнем
криминальном фольклоре, походя окрестил Адельберто Мефистофелем,
произнося это слово на свой манер - "Ме-пи-стоппель". Так оно и
прилипло, и не было худшего оскорбления для содержателя
"Проката", чем в глаза назвать его так. Дело осложнялось тем, что
иначе его с тех пор уже и не называли, даже лучший друг
Адельберто - Тони Пайпер - грешил этим, а народ попроще и вовсе
считал эту гадость его именем, данным при крещении, что, конечно,
не делало жизнь Адельберто медом.
Но на каждый удар Судьбы он отвечал новым вызовом.
Разведение экзотических тварей - домашних любимцев - было
еще одним таким вызовом злокозненному миру. На это свое
предприятие Адельберто сделал весьма основательную ставку и, даже
вопреки пророческому карканью Тони, преуспел в этом деле
настолько, что уже подумывал о регистрации своего предприятия
где-нибудь в налоговом раю вроде Океании, но злая судьба лишь
поиграла с ним, как пресыщенный кот с мышью. Дождавшись, когда
сердце ее жертвы преисполнится трепетной надежды, она выпустила
когти и вонзила их в загривок размечтавшегося о райских кущах
предпринимателя.
Конкуренты живо оттерли Адельберто от импорта милых и
безопасных богомолов с Парагеи и бабочек из Метрополии, а весьма
экзотические и ласковые мышки-дирижабли с Гринзеи искусали
половину гостей на "ивнинг парти" у Гая Глузски, за что всемирно
известный певец и все пострадавшие подали на Адельберто в суд.
Служба санитарного контроля стала выписывать в небе над головой
Мепистоппеля хищные круги, а налоговое ведомство бродило вокруг
львом рыкающим, вымогая все новые и новые взятки. А вечно
непритязательные гринзейские-же хамелеоны, партию которых
Адельберто поразительно дешево приобрел для своего заведения,
оказались заражены чесоточным микроклещом, за что все их
преобретшие остались надолго благодарны клятому Мепистоппелю -
полиция до сих пор ловила по всей столице зловредных тварей, от
которых пострадавшие наивно надеялись избавиться, утопив гадов в
канализации. Утопление было хамелеонам нипочем, равно как чертов
клещ - другое дело, свой брат - человек. Чесотка излечивалась
за четыре недели, не раньше. Довершил дело "пушистый призрак".
И довершил с подачи его - Тони Пайпера. Оказавшегося,
прямо-таки, Брутом. Да что Брутом - падлой, оказавшимся.
О Тони Пайпере - владельце остальных сорока семи процентов
акций "Проката" - все говорила его кличка - Счастливчик.
Добавлять тут было нечего. Всех бед и несчастий, что обрушивала
на его голову Судьба, было не счесь. И всегда странное счастье не
оставляло его: во всех переделках он выходил сухим из воды.
Наибольшую известность ему принес процесс о пиратском
захвате грузового космического корабля "Фатум". Процесс, кстати,
так и не состоявшийся. Казалось бы все было кончено -
патрульный эсминец без труда нагнал захваченный шайкой мошенников
"грузовик" , и взятым с поличным пиратам и лично ему -
Счастливчику, послужившему наводчиком, - не светило ничего,
кроме долгих лет отдыха в местах не столь отдаленных, сколь
суровых. Но суда не последовало, и после отбывания в столичном
каземате положенного на подачу иска срока, вся компания была
отпущена на все четыре стороны: "Фатум" был под завязку нагружен
токсическими отходами, запрещенными к вывозу. В таком виде
Милетта, славная своим жульем, продала "грузовик" правительству
Республики Джей. Республика же, не будь дура, узнав, чем начинено
ее новое приобретение, от сделки отказалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
порядком мучила Бинки: именно он, и никто другой, числился теперь
причиной окончательного финансового краха тандема, который уже
много лет составляли его хозяин и Адельберто Фюнф, известный
бывалым людям Прерии под диковинной кличкой "Мепистоппель". Хотя
- как Бог свят - вины за Бинки было с гулькин нос - но, видно,
он и доставил в нужное время и в нужное место то самое последнее
перышко, что сломало хребет верблюда. Верблюдом были - на пару
- Тони и Адельберто, перышком - "пушистый призрак" с Шарады.
Адельберто Фюнф, владелец пятидесяти трех процентов акций
"Проката гробов и других ритуальных услуг от Фюнфа", что на улице
Темной Воды 15, был отцом многих начинаний. Последним из них -
кажется, совсем последним - была компания по сбыту
непритязательным в своих вкусах обывателям Прерии-2 "экзотических
животных-любимцев из разных уголков Галактики". Так это было
означено в рекламном буклете, который временами находили в своей
почте, наряду с килограммами другой, подобной же литературы
состоятельные обитатели особняков на Садовых Линиях и тому
подобных респектабельных районов. Идея была неплоха сама по себе.
Ее не погубило даже то, что торговлей "любимцами" занималось
что-то вроде похоронной конторы. Ее название шло в тексте рекламы
петитом, а адрес и имя владельца аршинными литерами. Нет. Губило
ее только то, что за ее воплощение в жизнь взялся именно
Адельберто Фюнф.
Адельберто с младых ногтей отличала удивительная способность
- обращать в убыточное любое предприятие, сколь много оно не
сулило бы очевидных любому смертному выгод. Никто - даже он сам
- не помнил толком, с чего, собственно, начинал молодой Фюнф, но
бывалые брокеры хорошо помнили, что именно он во времена Первого
Президента - не к ночи будь он помянут - был лицом, вложившим
немало своих сил и чужих денег в колоссальный финансовый крах,
положивший начало Дурному Времени. Биржевой люд помоложе той
поры, натурально, не помнил, но все и каждый знали, что
Адельберто внесен навечно в черные списки биржи. Это, впрочем, не
остановило его предпринимательской инициативы. К тому времени,
когда он скатился до "Проката гробов", Адельберто Фюнф был уже
живой легендой.
Легендой, воплощенной в восемьдесят с лишним килограммов
костистой и чрезвычайно энергичной плоти, самым выдающимся
элементом которой был поистине грандиозно задуманный и
исполненный Создателем нос - нос, сделавший бы честь Мюнхгаузену
и Сирано, нос, достойный быть воспетым в искусстве и описанным
наукой. Этот орган почти скрывал пару глубоко посаженных,
пронзительно черных глаз, оснащенных кустистыми черными бровями.
Выше, над великолепно вылепленным и вводившим поначалу в
заблуждение многих партнеров лбом Адельберто располагалась
неукротимая иссине-черная шевелюра, придававшая ему сходство с
магом-алхимиком из комикса. Довершал портрет владельца "Проката"
вызывающе выдвинутый навстречу враждебной Вселенной подбородок,
вечно имевший вид невыбритого, несмотря на тщетные совокупные
усилия его обладателя и продукции "Жилетта". "Жилетт" старался
как мог, да и Адельберто налегал на бритье с особой
тщательностью, но щетина перла вовсю - и выигрывала сражение.
За демоническую внешность и склонность к мистике шальной
русский медвежатник Шишел-Мышел - Дима Шаленый, побывавший на
Прерии залетным гостем и оставивший неизгладимый след в здешнем
криминальном фольклоре, походя окрестил Адельберто Мефистофелем,
произнося это слово на свой манер - "Ме-пи-стоппель". Так оно и
прилипло, и не было худшего оскорбления для содержателя
"Проката", чем в глаза назвать его так. Дело осложнялось тем, что
иначе его с тех пор уже и не называли, даже лучший друг
Адельберто - Тони Пайпер - грешил этим, а народ попроще и вовсе
считал эту гадость его именем, данным при крещении, что, конечно,
не делало жизнь Адельберто медом.
Но на каждый удар Судьбы он отвечал новым вызовом.
Разведение экзотических тварей - домашних любимцев - было
еще одним таким вызовом злокозненному миру. На это свое
предприятие Адельберто сделал весьма основательную ставку и, даже
вопреки пророческому карканью Тони, преуспел в этом деле
настолько, что уже подумывал о регистрации своего предприятия
где-нибудь в налоговом раю вроде Океании, но злая судьба лишь
поиграла с ним, как пресыщенный кот с мышью. Дождавшись, когда
сердце ее жертвы преисполнится трепетной надежды, она выпустила
когти и вонзила их в загривок размечтавшегося о райских кущах
предпринимателя.
Конкуренты живо оттерли Адельберто от импорта милых и
безопасных богомолов с Парагеи и бабочек из Метрополии, а весьма
экзотические и ласковые мышки-дирижабли с Гринзеи искусали
половину гостей на "ивнинг парти" у Гая Глузски, за что всемирно
известный певец и все пострадавшие подали на Адельберто в суд.
Служба санитарного контроля стала выписывать в небе над головой
Мепистоппеля хищные круги, а налоговое ведомство бродило вокруг
львом рыкающим, вымогая все новые и новые взятки. А вечно
непритязательные гринзейские-же хамелеоны, партию которых
Адельберто поразительно дешево приобрел для своего заведения,
оказались заражены чесоточным микроклещом, за что все их
преобретшие остались надолго благодарны клятому Мепистоппелю -
полиция до сих пор ловила по всей столице зловредных тварей, от
которых пострадавшие наивно надеялись избавиться, утопив гадов в
канализации. Утопление было хамелеонам нипочем, равно как чертов
клещ - другое дело, свой брат - человек. Чесотка излечивалась
за четыре недели, не раньше. Довершил дело "пушистый призрак".
И довершил с подачи его - Тони Пайпера. Оказавшегося,
прямо-таки, Брутом. Да что Брутом - падлой, оказавшимся.
О Тони Пайпере - владельце остальных сорока семи процентов
акций "Проката" - все говорила его кличка - Счастливчик.
Добавлять тут было нечего. Всех бед и несчастий, что обрушивала
на его голову Судьба, было не счесь. И всегда странное счастье не
оставляло его: во всех переделках он выходил сухим из воды.
Наибольшую известность ему принес процесс о пиратском
захвате грузового космического корабля "Фатум". Процесс, кстати,
так и не состоявшийся. Казалось бы все было кончено -
патрульный эсминец без труда нагнал захваченный шайкой мошенников
"грузовик" , и взятым с поличным пиратам и лично ему -
Счастливчику, послужившему наводчиком, - не светило ничего,
кроме долгих лет отдыха в местах не столь отдаленных, сколь
суровых. Но суда не последовало, и после отбывания в столичном
каземате положенного на подачу иска срока, вся компания была
отпущена на все четыре стороны: "Фатум" был под завязку нагружен
токсическими отходами, запрещенными к вывозу. В таком виде
Милетта, славная своим жульем, продала "грузовик" правительству
Республики Джей. Республика же, не будь дура, узнав, чем начинено
ее новое приобретение, от сделки отказалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110