Идеализм, на который он наткнулся и на котором он повис, был принят в учение лишь как
единственное средство разрешить эту задачу (хотя он находил подтверждение и на других
основаниях) , и здесь рецензент должен был бы показать одно из двух: либо задача не
Имеет того значения, какое я ей придаю [в "Критике"] (как, и теперь в "Пролегоменах"),
либо ее вообще нельзя разрешить с помощью моего понятия о явлениях, или же она может
быть лучше разрешена другим способом; но об этом я не нахожу в рецензии ни слова.
Итак, рецензент ничего не понял в моем сочинении, а, Может быть, также и в духе и
сущности самой метафизики, если только не допустить - что я предпочел бы, - что
рецензентская торопливость, раздраженная трудностью преодоления столь многих
препятствий, бросила невыгодную тень на рассматриваемое им сочинение и заслонила от
него основное содержание этого сочинения.
Нужно еще очень много для того, чтобы ученая газета, как бы тщательно и удачно ни
отбирались ее сотрудники, могла в области метафизики поддерживать свою вообще-то
заслуженную репутацию так же, как в других областях. Имеют же другие науки и познания
свое мерило. Математика имеет его в самой себе, история и теология - в светских или
священных книгах, естествознание и медицина - в математике и опыте, юриспруденция -
в сводах законов и даже предметы вкуса - в образцовых произведениях древних. Но для
того, что называется метафизикой, нужно еще найти мерило (я попытался определить его
и его применение). Что же делать, пока оно еще не найдено, если все же нужно судить о
подобного рода сочинениях? Если они догматические, то с ними можно поступать как
угодно: здесь никто не будет долго самовластно распоряжаться другим, сейчас же найдется
кто-нибудь, кто отплатит ему тем же. Если же они критические, и притом не по
отношению к другим сочинениям, а к самому разуму, так что здесь нет уже принятого
мерила суждения, его только еще ищут, то, как бы ни были допустимы возражения и
порицания, основой здесь должна быть терпимость, так как потребность общая и
отсутствие нужного понимания делает неуместным безапелляционное решение судьи.
{63}
Но чтобы связать эту свою защиту с интересом философствующей публики, я предлагаю
некоторый опыт, имеющий решающее значение для способа, каким все метафизические
исследования должны быть обращены на их общую цель. Это то же самое, что делали
математики, чтобы в спорах решить вопрос о преимуществе их методов; а именно я
призываю моего рецензента доказать по его способу, но, как и подобает, априорными
доводами какое-нибудь одно из утверждаемых им истинно метафизических положений, т.
6. Синтетических и a priori познаваемых на основе понятий, во всяком случае одно из
самых нужных, например основоположение о постоянности субстанции или о
необходимом определении событий в мире их причиной. Если он этого не может
(молчание же - знак согласия), то он должен признать, что так как метафизика без
аподиктической достоверности таких положений есть ничто, то прежде всего должен быть
в критике чистого разума решен вопрос, возможны ли они или невозможны; тем самым он
обязан или признать, что основоположения моей "Критики" правильны, или доказать их
несостоятельность. Но так как я уже заранее вижу, что при всей беззаботности, с какой он
до сих пор полагался на достоверность своих основоположений, он все же, поскольку дело
идет о строгой проверке, во всей метафизике не найдет ни одного основоположения, с
которым он мог бы смело выступить, то я согласен на самое выгодное для него условие,
какое только возможно в спорах: я избавляю его от onus probandi и возлагаю оное на себя.
А именно он найдет в этих "Пролегоменах" и в моей "Критике", на стр. 426-461, восемь
положений, находящихся попарно в противоречии друг с другом, но каждое из них
необходимо относится к метафизике, которая должна или принять его, или опровергнуть
(хотя нет среди них ни одного, которое бы в свое время не было принято каким-нибудь
философом). Итак, рецензент волен выбрать по желанию одно из этих восьми положений
и принять его без доказательства, от которого я его избавляю, но только одно (ибо пустая
трата времени для рецензента так же мало полезна как и для меня), и затем пусть он
нападет на мое доказательство противного. Если я все же в состоянии отстоять это
положение и таким образом показать, что по основоположениям, обязательным для всякой
догматической метафизики, можно с одинаковой ясностью доказать обратное тому, что
принято им, то не подлежит сомнению, что в метафизике есть какой-то наследственный
порок, которого нельзя объяснить, а тем более устранить, если не добраться до места его
рождения, т. е. до самого чистого разума; так что моя критика или должна быть принята,
или заменена другой, лучшей; следовательно, по меньшей мере ее должно изучить, в чем и
заключается теперь единственное мое требование. Если же я не могу отстоять свое
доказательство, то на стороне моего противника остается незыблемым одно априорное
синтетическое положение, выведенное из догматических основоположений; значит,
обвинение, предъявленное мною обыденной метафизике, было несправедливо, и я прошу
признать правильным порицание им моей критики (хотя это далеко еще не обязательное
следствие). Но для этого, думается мне, ему нужно было бы оставить свое инкогнито, так
как иначе я не вижу, как избежать того, чтобы вместо одной задачи меня не удостаивали
или обременяли множеством таковых со стороны анонимных и тем не менее
некомпетентных противников.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КРИТИКИ, МОГУЩЕГО ПРЕДШЕСТВОВАТЬ
СУЖДЕНИЮ
Я признателен ученой публике и за то довольно продолжительное молчание, которым она
почтила мою "Критику"; ведь это показывает, что оценка откладывается и, следовательно,
можно предположить, что в сочинении, отклоняющемся от всех обычных путей и
прокладывающем новый путь, в котором не сразу можно разобраться, все же, быть может,
заключается нечто такое, что в состоянии вдохнуть новую жизнь в важную, но ныне
омертвевшую отрасль человеческих познаний и сделать ее плодотворной; отсюда и
осторожность - как бы не сломить и не разрушить опрометчивым суждением нежный еще
черенок. Только теперь я увидел в "Gothaischegelehrte Zeitung" образчик такого запоздалого,
по указанным соображениям, суждения, основательность которого всякий читатель
{64}
(оставляя без внимания мою подозрительную в этом случае похвалу) сам усмотрит из
понятного и верного изложения одного отрывка, касающегося первых принципов моего
сочинения.
Итак, ввиду невозможности сразу судить об обширном здании в целом по одному бегло
составленному расчету я предлагаю рассмотреть его по частям, начиная с фундамента,
пользуясь при этом настоящими пролегоменами как общим наброском, с которым можно
по мере надобности сравнивать само сочинение. Если бы это требование было основано
только на той воображаемой важности, какую тщеславие обычно придает всякому
собственному произведению, оно было бы нескромно и его следовало бы с негодованием
отклонить. Но дело в том, что вся спекулятивная философия дошла до такого положения,
что вот-вот совсем исчезнет, хотя разум человеческий держится за нее с неистребимой
склонностью, которая лишь потому, что беспрестанно бывает обманутой, старается теперь,
хотя и тщетно, превратиться в равнодушие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36