Итак, обе науки нуждались в упомянутом исследовании не для
себя, а для другой науки, именно для метафизики.
Метафизика кроме понятий о природе, всегда находящих свое применение в опыте, имеет
еще дело с чистыми понятиями разума, которые никогда не даются ни в каком возможном
опыте, стало быть, с понятиями, объективная реальность которых (что они не просто
выдумки) не может быть подтверждена опытом, и с утверждениями, истину или ложность
которых нельзя обнаружить никаким опытом; и к тому же именно эта часть метафизики
составляет главную цель, для которой все остальное есть лишь средство, и, следовательно,
эта наука нуждается в нашей дедукции для себя самой. Итак, предложенный нами теперь
третий вопрос касается как бы ядра и сущности метафизики, а именно занятия разума
исключительно самим собой и знакомства с объектами, приобретаемого якобы
непосредственно от размышления над своими собственными понятиями, не нуждаясь для
этого в посредстве опыта и вообще не будучи в состоянии достигнуть такого познания из
опыта .
Разум никогда не удовлетворит себя, если не решит этого вопроса. Применение в опыте,
которым разум ограничивает чистый рассудок, не выполняет всего назначения разума.
Каждый отдельный опыт есть только часть всей сферы опыта, но само абсолютное целое
всего возможного опыта не есть опыт и тем не менее составляет проблему для разума, для
одного лишь представления о которой разуму требуются совершенно иные понятия, чем те
чистые рассудочные понятия, применение которых только имманентно, т. е. направлено
на опыт, поскольку он может быть дан; понятия же разума имеют в виду полноту, т. е.
собирательное единство всего возможного опыта; тем самым они вы-; ходят за пределы
всякого данного опыта и становятся , трансцендентными.
Таким образом, как рассудок нуждается для опыта ; в категориях, так разум содержит в себе
основание для идей, а под идеями я разумею необходимые понятия, предмет которых тем
не менее не может быть дан ни в каком опыте. Идеи так же лежат в природе разума, как
категории - в природе рассудка, и если эти идеи приводят к видимости, могущей легко
ввести в заблуждение, то эта видимость неизбежна, хотя и можно остеречься от того,
"чтобы она не сбила с пути". . Так как всякая видимость состоит в том, что субъективное
основание суждения принимается за объективное, то самопознание чистого разума в его
трансцендентном (запредельном) применении будет единственной гарантией от тех
заблуждений, в которые [впадает разум, когда он неверно понимает свое назначение и
трансцендентным образом переносит на объект сам по себе то, что касается лишь его
собственного субъекта и руководства им во всяком имманентном применении.
41
Различение идей, т. е. чистых понятий разума, и категорий, или чистых рассудочных
понятий, как показаний совершенно разного рода, происхождения и применения столь
важно для основания науки, которая должна содержать систему всех этих априорных
познаний, что без такого разграничения метафизика просто Невозможна или - самое
большее - представляет собой необоснованную, беспорядочную попытку соорудить
{38}
карточный домик без знания материалов, которые потребляешь, и без знания их
пригодности для той ли иной цели. Если бы "Критика чистого разума" добилась лишь
одного - прежде всего выявила бы это различие, то уже этим она сделала бы больше для
разъяснения нашего понятия и для направления исследования в области метафизики, чем
все те тщетные попытки разрешить трансцендентные задачи чистого разума, которые с
давних пор предпринимали, не думая о том, что находятся не в сфере рассудка, а в
совершенно иной сфере, и потому смешивали рассудочные понятия с понятиями разума,
как если бы они были однородными.
42
Все чистые рассудочные познания имеют в себе то [общее], что их понятия могут быть
даны в опыте и их основоположения подтверждены опытом; трансцендентные же
познания из разума, что касается его идей, никогда не могут быть даны в опыте, и их
положения никогда не могут быть ни подтверждены, ни опровергнуты опытом;
возможная здесь ошибка может быть поэтому обнаружена только самим чистым разумом;
но это очень трудно, потому что именно этот разум посредством своих идей становится
естественным образом диалектическим и эту неизбежную видимость можно держать в
границах не объективными и догматическими исследованиями вещей, а только
субъективными исследованиями самого разума как источника идей.
43
Я всегда обращал в "Критике" всего больше внимания на то, чтобы не только точно
различить все виды познания, но и вывести все принадлежащие к каждому виду понятия
из их общего источника, с тем чтобы я не только мог с достоверностью определить
применение понятий, зная, откуда они происходят, но и имел неоценимое преимущество,
о котором еще никогда не подозревали, - a priori, стало быть на основании принципов,
познавать совершенную полноту в перечислении, классификации и спецификации
понятий. А без этого в метафизике все есть не более как конгломерат, в котором никогда не
знаешь, достаточно ли того, что уже имеешь, или чего-то недостает и чего именно. Правда,
это преимущество можно иметь только в чистой философии, но оно и составляет ее суть.
Так как я нашел источник категорий в четырех логических функциях всех суждений
рассудка, то было совершенно естественно искать источник идей в трех функциях
умозаключений; в самом деле, раз такие чистые понятия разума (трансцендентальные
идеи) даны, то, если не считать их врожденными, они могут оказаться лишь в том самом
действии разума, которое, поскольку оно касается только формы, составляет логический
элемент умозаключений, а поскольку оно представляет рассудочные суждения a priori
определенными в отношении той или другой формы, составляет трансцендентальные
понятия чистого разума.
Формальное различие между умозаключениями делает необходимым их деление на
категорические, гипотетические и разделительные. Таким образом, основанные на этом
понятия разума содержат, во-первых, идею суммарного (vollstandigen) субъекта
(субстанциальное), во-вторых, идею полного ряда условий, в-третьих, определение всех
понятий в идее полной совокупности возможного. Первая идея была психологической,
вторая - космологической, третья - теологической; и так как все три приводят к диалектике,
но каждая на свой лад, то на этом основывается деление всей диалектики чистого разума
на паралогизм, антиномию и, наконец, идеал разума. Это выведение дает полную
уверенность в том, что все притязания чистого разума представлены здесь целиком, без
единого исключения, так как благодаря этому полностью определена мера самой
способности разума, из которой проистекают эти его притязания.
44
Здесь вообще удивительно еще и то, что идеи разума не приносят в отличие от категорий
никакой пользы в применении рассудка к опыту, они ему совершенно не нужны, более
{39}
того, они противоречат максимам познания природы из разума и препятствуют им, хотя
они и необходимы для другой цели, которую еще следует определить. Простая ли
субстанция душа или нет,- это совершенно безразлично для объяснения душевных
явлений, ведь никаким опытом мы не можем растолковать понятие о простом существе
чувственно, стало быть in concreto, и потому это понятие ровно ничего не содержит для
желаемого понимания причины явлений и не может служить принципом объяснения
того, что дается внутренним или внешним опытом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
себя, а для другой науки, именно для метафизики.
Метафизика кроме понятий о природе, всегда находящих свое применение в опыте, имеет
еще дело с чистыми понятиями разума, которые никогда не даются ни в каком возможном
опыте, стало быть, с понятиями, объективная реальность которых (что они не просто
выдумки) не может быть подтверждена опытом, и с утверждениями, истину или ложность
которых нельзя обнаружить никаким опытом; и к тому же именно эта часть метафизики
составляет главную цель, для которой все остальное есть лишь средство, и, следовательно,
эта наука нуждается в нашей дедукции для себя самой. Итак, предложенный нами теперь
третий вопрос касается как бы ядра и сущности метафизики, а именно занятия разума
исключительно самим собой и знакомства с объектами, приобретаемого якобы
непосредственно от размышления над своими собственными понятиями, не нуждаясь для
этого в посредстве опыта и вообще не будучи в состоянии достигнуть такого познания из
опыта .
Разум никогда не удовлетворит себя, если не решит этого вопроса. Применение в опыте,
которым разум ограничивает чистый рассудок, не выполняет всего назначения разума.
Каждый отдельный опыт есть только часть всей сферы опыта, но само абсолютное целое
всего возможного опыта не есть опыт и тем не менее составляет проблему для разума, для
одного лишь представления о которой разуму требуются совершенно иные понятия, чем те
чистые рассудочные понятия, применение которых только имманентно, т. е. направлено
на опыт, поскольку он может быть дан; понятия же разума имеют в виду полноту, т. е.
собирательное единство всего возможного опыта; тем самым они вы-; ходят за пределы
всякого данного опыта и становятся , трансцендентными.
Таким образом, как рассудок нуждается для опыта ; в категориях, так разум содержит в себе
основание для идей, а под идеями я разумею необходимые понятия, предмет которых тем
не менее не может быть дан ни в каком опыте. Идеи так же лежат в природе разума, как
категории - в природе рассудка, и если эти идеи приводят к видимости, могущей легко
ввести в заблуждение, то эта видимость неизбежна, хотя и можно остеречься от того,
"чтобы она не сбила с пути". . Так как всякая видимость состоит в том, что субъективное
основание суждения принимается за объективное, то самопознание чистого разума в его
трансцендентном (запредельном) применении будет единственной гарантией от тех
заблуждений, в которые [впадает разум, когда он неверно понимает свое назначение и
трансцендентным образом переносит на объект сам по себе то, что касается лишь его
собственного субъекта и руководства им во всяком имманентном применении.
41
Различение идей, т. е. чистых понятий разума, и категорий, или чистых рассудочных
понятий, как показаний совершенно разного рода, происхождения и применения столь
важно для основания науки, которая должна содержать систему всех этих априорных
познаний, что без такого разграничения метафизика просто Невозможна или - самое
большее - представляет собой необоснованную, беспорядочную попытку соорудить
{38}
карточный домик без знания материалов, которые потребляешь, и без знания их
пригодности для той ли иной цели. Если бы "Критика чистого разума" добилась лишь
одного - прежде всего выявила бы это различие, то уже этим она сделала бы больше для
разъяснения нашего понятия и для направления исследования в области метафизики, чем
все те тщетные попытки разрешить трансцендентные задачи чистого разума, которые с
давних пор предпринимали, не думая о том, что находятся не в сфере рассудка, а в
совершенно иной сфере, и потому смешивали рассудочные понятия с понятиями разума,
как если бы они были однородными.
42
Все чистые рассудочные познания имеют в себе то [общее], что их понятия могут быть
даны в опыте и их основоположения подтверждены опытом; трансцендентные же
познания из разума, что касается его идей, никогда не могут быть даны в опыте, и их
положения никогда не могут быть ни подтверждены, ни опровергнуты опытом;
возможная здесь ошибка может быть поэтому обнаружена только самим чистым разумом;
но это очень трудно, потому что именно этот разум посредством своих идей становится
естественным образом диалектическим и эту неизбежную видимость можно держать в
границах не объективными и догматическими исследованиями вещей, а только
субъективными исследованиями самого разума как источника идей.
43
Я всегда обращал в "Критике" всего больше внимания на то, чтобы не только точно
различить все виды познания, но и вывести все принадлежащие к каждому виду понятия
из их общего источника, с тем чтобы я не только мог с достоверностью определить
применение понятий, зная, откуда они происходят, но и имел неоценимое преимущество,
о котором еще никогда не подозревали, - a priori, стало быть на основании принципов,
познавать совершенную полноту в перечислении, классификации и спецификации
понятий. А без этого в метафизике все есть не более как конгломерат, в котором никогда не
знаешь, достаточно ли того, что уже имеешь, или чего-то недостает и чего именно. Правда,
это преимущество можно иметь только в чистой философии, но оно и составляет ее суть.
Так как я нашел источник категорий в четырех логических функциях всех суждений
рассудка, то было совершенно естественно искать источник идей в трех функциях
умозаключений; в самом деле, раз такие чистые понятия разума (трансцендентальные
идеи) даны, то, если не считать их врожденными, они могут оказаться лишь в том самом
действии разума, которое, поскольку оно касается только формы, составляет логический
элемент умозаключений, а поскольку оно представляет рассудочные суждения a priori
определенными в отношении той или другой формы, составляет трансцендентальные
понятия чистого разума.
Формальное различие между умозаключениями делает необходимым их деление на
категорические, гипотетические и разделительные. Таким образом, основанные на этом
понятия разума содержат, во-первых, идею суммарного (vollstandigen) субъекта
(субстанциальное), во-вторых, идею полного ряда условий, в-третьих, определение всех
понятий в идее полной совокупности возможного. Первая идея была психологической,
вторая - космологической, третья - теологической; и так как все три приводят к диалектике,
но каждая на свой лад, то на этом основывается деление всей диалектики чистого разума
на паралогизм, антиномию и, наконец, идеал разума. Это выведение дает полную
уверенность в том, что все притязания чистого разума представлены здесь целиком, без
единого исключения, так как благодаря этому полностью определена мера самой
способности разума, из которой проистекают эти его притязания.
44
Здесь вообще удивительно еще и то, что идеи разума не приносят в отличие от категорий
никакой пользы в применении рассудка к опыту, они ему совершенно не нужны, более
{39}
того, они противоречат максимам познания природы из разума и препятствуют им, хотя
они и необходимы для другой цели, которую еще следует определить. Простая ли
субстанция душа или нет,- это совершенно безразлично для объяснения душевных
явлений, ведь никаким опытом мы не можем растолковать понятие о простом существе
чувственно, стало быть in concreto, и потому это понятие ровно ничего не содержит для
желаемого понимания причины явлений и не может служить принципом объяснения
того, что дается внутренним или внешним опытом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36