Так и становится жизнь у глупцов, наконец, Ахеронтом.
D Смерти не заперта дверь ни для свода небес, ни для солнца,
Ни для земли, ни для вод на равнинах глубокого моря, -
Настежь отверста она и зияет огромною пастью.
D Не ясно ли всякому, что природа наша требует лишь одно-
го - чтобы тело не ощущало страданий и чтобы мы могли
наслаждаться размышлениями и приятными ощущениями, не
зная страха и тревог?
О Сладко, когда на просторах морских разыграются ветры,
С твердой земли наблюдать за бедой, постигшей другого.
Не потому, что для нас будут чьи-либо муки приятны,
Но потому, что себя вне опасности чувствовать сладко.
D Нужно телесной природе
Только немноюе: то, что страдания все удаляет.
Пусть наслаждения ей предоставить и многие можно,
Но и приятней, порой, и не против воли природы,
Если в хоромах у нас не бывает златых изваяний
Отроков, правой рукой держащих зажженные лампы,
Дабы ночные пиры озарять в изобилии светом;
И серебром не сверкают дома, и златом не блещут,
И не гудят под резным потолком золоченым кифары;
386
ЛУКРЕЦИЙ ТИТ КАР(99 - 55 гг. до н. э.)
Люди же вместо того, распрост;ршись на мягкой лужайке
Возле ручья берегов, под ветвя высоких деревьев,
Скромными средствами телу дают усладительный отдых,
Если к тому ж улыбается им и погода, и время
Года усыплет цветами повсюду зеленые травы.
Не покидает и жар лихорадочней тела скорее,
Коль на узорных коврах и на ярком пурпуровом ложе
" Мечешься ты, а не должен лежа-ь на плебейской подстилке.
. И потому, так как нет от сокро1ищ для нашего тела
Проку нисколько, равно как от праздности или от власти,
То остается считать и душе это ice бесполезным.
D Нет ничего, сколь бы великим и изумительным оно ни показа-
лось с первого взгляда, на что мало-помалу не начинают смот-
реть с меньшим изумлением.
D Вместе с ходом времени меняе-rci значение вещей.
О Человеческий род жаден до всяких россказней.
D Дух. силен радостью.
О Если чувства будут не истинны, то весь наш разум окажется
ложным.
D После истинной смерти не будетвторого тебя.
D Душа рождается вместе с телом.
D Душу можно врачевать, как и тею.
О Вместе с ростом тела развивают и душевные свойства.
О Природа души должна быть телна.
D Природа души неизвестна.
D Нет ничего, на что бы не дерзнув воображение человека.
D Смертные перенимают жизни од>и у других.
D Новое мнение губит предшествующее.
D То, что у нас под рукой, нравитс; нам.
О Все преходяще, природа все проторяет.
П Познание истины порождается в-iac чувствами.
3 Всякому чувству дана своя облас ь.
О Показания чувств всегда верны.
D Все сущее ничто но сравнению соВселенной.
О Нет вещи, которая могла бы возкнуть и расти одна.
О Где-то должны существовать дру1це скопления материи.
3 Что меняется, то разрушается и, сдовательно, гибнет.
~1 Мы вращаемся и пребываем всег среди одного и того же.
~1 Здоровье не составляет у человеке отдельной части.
"Ч Богом был тог, кто впервые откр разумную основу жизни.О Почему ты не уходишь из жизни, как пресыщенный сотрапез-
ник? Почему ты стремишься продлить то, что погибнет?..
О Потрясенные горы отбрасывают голоса к светилам.
3 Некая скрытая сила рушит дела человеческие.
О На что ни посмотрит больной желтухой, все ему кажется.
желтоватым.
!") Если слюна человека коснется змеи, она погибает.
D Страхи и заботы не боятся оружия.
Ct Лучше подчиняться, чем властвовать.
D Из источника наслаждений исходит нечто горькое.
О Нам ничего не может быть страшною в смерти:
Невозможно тому, кого нет, оказаться несчастным,
Что для него все равно, хоть совсем бы на свет не родиться,
Ежели смертная жизнь отнимается смертью бессмертной.
А потому, если кто при тебе сокрушается горько
И негодует на то, что сгниет его тело в могиле,
Или же пламя его иль звериная пасть уничтожит,
Ясно, что он говорит не искренне, что уязвляет
Сердце его затаенная мысль, вопреки увереньям
Собственным, что никаких ощущений со смертью не будет:
Не соблюдает, по мне, он своих убеждений заветных,
С корнем из жизни себя извлечь не желая и вырвать,
Но бессознательно мнит, что не весь он по смерти погибнет.
Ибо тому, кто живой представляет себе, что по смерти
Тело терзают его и птицы, и дикие звери,
Жалко себя самою; он себя отделить не способен
И отрешиться вполне от простертого трупа: себя он
Видит лежащим пред ним и свои придает ему чувства.
В негодовании он на то, что смертным родился,
Не сознавая того, что при истинной смерти не может
Быть никою, кто бы мог, как живой, свою гибель оплакать,
Видя себя самого терзаемым или сожженным.
Ибо, коль горестно быть после смерти раздробленным пастью
Диких зверей, почему не ужасно - понять не могу я -
В пламени жарком гореть, на костре погребальном пылая,
Или положенным в мед задыхаться и мерзнуть от стужи,
Ежели труп распростерт на холодных каменьях гробницы
Или могильной землей засыпан и тяжко раздавлен.
388
ЛУКРЕЦИЙ ТИТ КАР (99 - 55 гг. до н. з.)
<Нет, никогда ни твой радостный дом, ни жена дорогая
Больше не примут тебя, не сбегутся и милые дети
Наперерыв целовать и наполнить отрадою сердце.
Не в состоянии ты уже больше способствовать благу
И процветанью родных. Погубил, о несчастный! - взывают -
Этот единственный день злополучный все радости жизни!>
Но не прибавит никто: <Но зато у тебя не осталось
Больше тоски никакой, ни стремленья ко всем этим благам>.
Если же мысли у них и слова бы их были разумны,
Стал бы свободен их ум от великой заботы и страха.
<Ты ведь, как был, так и впредь в усыпленьи останешься смертном
Все остальные века без забот и без тягостной скорби,
Мы же пред жутким костром, где твой труп обращается в пепел.
Мы безутешно тебя оплакали; вечной печали
Нам никогда не унять и не вырвать из скорбного сердца>.
Надо спросить у того, кто так рассуждает: <Да что же
Горького тут, коли все возвращается к сну и покою, -
Чтобы всегда изнывать и томиться в тоске безысходной?>
Люди нередко еще, возлежа на пиру и подъемля
Кубки и лица себе осенивши венком, начинают
Так от души восклицать: <Коротко наслажденье людишек:
Было - и нету его, и никак не вернуть его снова>.
Точно по смерти для них нет большего зла и несчастья,
Чем непрерывно страдать иссушающей жгучею жаждой
Иль угнетенному быть неуемным иным вожделеньем.
Но ведь никто о себе и о жизни своей не жалеет,
Если и тело и ум погружаются в сон безмятежный,
Ибо охотно идем мы на то, чтобы сон этот вечно
Длился, и мы никогда о себе не тоскуем при этом.
И тем не менее тут во всем нашем теле и членах
Первоначала всегда сохраняют движения чувства,
Раз, пробудившись от сна, человек ободряется снова.
389ЛУКРЬЦИИ ГИ 1 КАР (W - 55 гг. до н. э.)
Смерть, таким образом, нас еще меньше касается, если
Можно быть меньше того, что ничто представляет собою,
Ибо материя тут в беспорядок сильнейший приходит
И расторгается в нас со смертью: никто не проснется,
Только лишь хладный конец положит предел нашей жизни.
Если же тут, наконец, сама начала бы природа
Вдруг говорить и средь нас кого-нибудь так упрекнула:
<Что тебя, смертный, гнетет и тревожит безмерно печаль
Горькою? Что изнываешь и плачешь при мысли о смерти?
Ведь коль минувшая жизнь пошла тебе впрок перед этим
И не напрасно прошли и исчезли все ее блага,
Будто в пробитый сосуд налитые, утекши бесследно,
Что ж не уходишь, как гость, пресыщенный пиршеством жизни,
И не вкушаешь, глупец, равнодушно покой безмятежный?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150