- Что-то я не понимаю, Инди… - сказал отец после паузы. - Ты был в Непале?
- Это очень долгая история, отец, не хочется вспоминать. Но ты зря
переживаешь: когда ты все выложил немцам - не знаю, правда, что именно, мы с Лили были уже далеко от Кхорлака. Спасибо майору Питерсу, царство ему небесное. А Лили они нашли вовсе не из-за того, что ты стал болваном, а потому что следили за мной от самого Чикаго, это очевидно.
Индиана замолчал, закончив свои признания. Он так и не сообщил, что держал Шиву-лингу в руках, да не в единственном экземпляре, а целый комплект из трех камней. Нечего ему было сообщить. Индиана не терпел хвастливых рыбацко-охотничьих историй, в которых рассказчику для большей убедительности не хватает размаха рук. Если бы он мог не рассказать, а показать - другое дело. Сунуть отцу под нос хотя бы один из "Камней, отмеченных Божьим Светом" - красивый был бы жест. А так… Нет научного результата, нет и ошеломляющей истории.
Отец также молчал некоторое время, размышляя. Наконец из темноты послышался его выразительный голос:
- Вот ты сказал "следили", и я вспомнил кое-что. Живя в этой тюрьме, я имел хорошую возможность проанализировать свои ошибки, поскольку работать на немцев я отказался, а ничем другим мне не давали заниматься. И я понял, что мою борьбу раскрыли именно в то время, когда я целиком погрузился в раскрытие секретов, связанных с местонахождением чаши Грааля. То есть не так уж и давно…
- Твою борьбу? - переспросил Индиана. - Какую борьбу?
- Мою борьбу с фашизмом, - веско ответил отец. Он был серьезен. Чувствовалось, что он просто-таки Очень Серьезен. Однако сын не пожелал принять торжественность момента:
- "Моя борьба"?.. - выдавил Индиана, - "Майн Кампф" Генри Джонса… неуместный смех не давал ему нормально говорить. - Не слишком ли большую ношу ты на себя взвалил, а?
Отец поразительно смирно воспринял непочтительную реакцию сына. И даже вдруг согласился:
- Да, Инди, ты прав, знаешь ли. Столько лет отдано всему этому, можно сказать - жизнь. Забросил работу в Университете, о чем иногда жалею, оставил официальную науку. Они там, в Чикаго, наверное забыли про меня. Псевдоним был вынужден взять, потеряв своя имя…
- Ты не только работу забросил, - сказал доктор Джонс-младший. - И не только имя потерял. Вспомни про жену, хоть раз. Испоганил моей матери жизнь, и теперь ноешь.
Не хотел он этого произносить. Крепко держал в себе, не пускал в саднящее обидой горло, стискивал во рту зубами. Вырвалось. Случайно получилось.
Рука отца пронзила окруживший мрак и безошибочно нашла щеку собеседника, сумев извлечь звонкий шлепок.
- Зачем вообще было жениться, если уж решил зарыться по лысину в книги? - спросил Индиана, потирая ушибленное место.
- У меня тогда не было лысины, - невозмутимо сказал Генри. - И я прошу тебя помнить, хотя и не настаиваю, что если бы я не женился, ты бы не родился.
На такой резонный довод возразить было нечего, и сын вновь замолчал, проклиная собственную слабость. Кто-кто, а он хорошо знал, что пытаться прошибить броню отца с помощью словесных упреков было бы пустой тратой творческих сил. Зачем продолжать разговор? Старик наверняка уже забыл о брошенном ему обвинении и вернулся к мыслям о вечном - прошедших секунд вполне достаточно.
Оказалось, все не так.
- Впрочем, ты прав, к сожалению, - с тихой горечью признал сэр Генри. - Я… как бы тебе объяснить…
Индиана ждал, застыв от удивления.
- В общем, я жестоко виноват перед твоей матерью, мой мальчик.
И в камере как-то сразу стало уютно. И как-то сразу возобновилась задушевная беседа близких родственников, не беседовавших по душам ни разу в жизни. Кстати о псевдониме, - припомнил сын. - Зачем было усложнять себе жизнь? А как же иначе, - удивился отец. - Включаясь в этакую гонку, бросая все, сжигая за собой мосты, необходимо подумать о безопасности, и себя, и дела. Отлично, - усмехнулся сын, - но только твое инкогнито не стало препятствием для черных сил, с которыми ты решил побороться, зато показало непробиваемую крепкость в отношении друзей и соратников, которые могли бы тебе помочь гораздо раньше и эффективнее. Да, - признался отец, - глупо
получилось. Глупо и странно…
- А почему именно "Абрахам Иглвуд", что за блажь такая - присваивать имена умерших родственников?
Да, вероятно, это была одна из самых серьезных ошибок. Когда трогаешь мертвых, результат может быть самым непредсказуемым… "Знаешь, - слегка смутился отец, - в последнее время я сделался ужасно суеверным, даже самому иногда стыдно…"
Ну, просто не придумалось ничего другого, какие имена не перебирал все казалось фальшивым, непристойным, да и не было желания тратить время на такую мелкую проблему, как придумывание псевдонима, вот и взял первое имя, которое на ум пришло. Эйб Иглвуд был отличным парнем - имеется в виду настоящий Абрахам Иглвуд, двоюродный братмиссис Джонс, владелец
магазинчика игрушек в Старфорде. Талантливый механик,обладавший
изумительными руками, жаль его, умер он плохо, спился на почве несчастной любви… Бывает же, - посочувствовал Индиана Джонс, который, разумеется, никогда бы не спился из-за любви. - Она его совсем не любила, да? Я подозреваю, - сказал отец, - что эта женщина тоже была к Эйбу неравнодушна, очень сильно подозреваю. Так в чем же дело! - возмутился Индиана. - Даже если эта женщина замужняя, не вижу препятствий, чтобы… Все не так просто, мой мальчик, - оборвал его отец. - Иглвуд как раз и запил в тот год, точнее, в тот месяц, когда она вышла замуж. Видишь ли, он приходился ей двоюродным братом, так что никаких шансов у бедняги не было. Кровосмешение в наших краях не принято. Эта женщина, кстати, стала впоследствии твоей матерью. За кого она вышла замуж, Индиана уже не спросил. Ему неожиданно расхотелось задавать вопросы. Почему-то ощущалось, как толкается сердце - напряженно, торопливо. Отец завершил эту часть беседы самостоятельно, глубокомысленным предположением отом, что
псевдоним "Абрахам Иглвуд" родился чисто подсознательно, как память о матери Индианы, как память о призрачной несуществующей молодости.
Чтобы отогнать вырвавшиеся на свободу образы прошлого, Индиана поинтересовался: как появилась статья, подписанная фамилиями Иглвуд и Кэмден?
Статья по египтологии. А что тут особенного? Ассистентка оказала профессору большую помощь. ("Ну, понятно… - скорбно вздохнул сын. Интересно, каким способом молодая девушка помогала пожилому мужчине?" "Стыдно, мальчик! - укоризненно сказал отец. - Как ты мог такое подумать? Она же мне несколько ночей учетные карточки перебирала…") И хотя, откровенно говоря, в статье нет ни одного слова, написанного рукой Лилиан, мало того, материал был подготовлен к печати уже после того, как она уехала с мужем в Непал, научная этика не позволила обойтись без ее фамилии. Все просто. Во всяком случае свадебный подарок в виде части головного убора статуи бога Ра, сделанный профессором своей ассистентке, выглядит гораздо более странно…
Кстати, зачем вообще нужен "медальон"? В чем его ценность - кроме, конечно, исторической?
"Медальон" нужен для того же, для чего и "Камень, отмеченный Божьим Светом", - загадочной объяснил отец. - Без обоих этих предметов не отыскать другой предмет, куда более ценный.
Отец полагал, что "объяснил загадочно". НоИндианамгновенно
вспомнил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143