- А этот самый… который Посланец?
- Посланец Антихриста из страны гуннов, то есть Самый Вредный, хочет уничтожить силу Божьих Заповедей, тогда как положительный персонаж, светлый воин-монах из страны у больших озер, старается сделать злодею подножку. Ну, и какое это имеет отношение к нашему, точнее, к вашему делу, мистер Питерс?
Тот покивал:
- Очевидно, никакого. Но ведь это все, что осталась нам от Иглвуда… Майор отдал бумажки "эксперту" и зашелестел тапочками вдоль и поперек конуры (габариты разведчика вполне соответствовали ее размерам). Лишь спустя минуту он смог подобрать осмысленный вопрос.
- К какому времени относится само пророчество? Не к нашему ли?
- Не хочется отказывать вам в проницательности, но вряд ли к нашему. Перенос в будущее или прошлое - всего лишь прием иносказания. Гонимым и уничтожаемым альбигойцам тринадцатого века, естественно, хотелось скорого вмешательства сверхъестественных сил и покарания мучителей.Вообще, большинство апокалиптических пророчеств относится к тому времени, в котором проживают их авторы. Уже потом, когда прорицание не сбывается, его начинают подгонять совсем к другим периодам истории.
- Понятно… А предположим, этот "апокриф" лежит на столе какого-нибудь нацистского бонзы, и он, вслед за своими учеными, относится к нему на полном серьезе. Не связана ли в таком случае археологическая активность нацистов в Сирии, Египте, Тибете, Индии с этой бумажкой? А намечавшаяся поездка Иглвуда в Непал?
- Немцы всегда были романтиками, что не мешало им потреблять кровяную колбасу и пиво в неумеренных количествах, - лениво возразил доктор Джонс, снова потянувшись к "Бифитеру". - Впрочем, и в пиве есть своя музыка, особенно после третьей кружки. Нацисты, судя по всему, самые романтичные из немцев, поэтому я, как трезвый и скучный тип, не перевариваю ни их романтику, ни их колбасу.
- А "медальон"? - почти заорал Питерс. - "Медальон"-то на что им сдался?
- Я не знаю, какое место занимает этот предмет в умозаключениях, вернее умопомрачениях немецких вождей. И тем не менее. Нам с вами денег на билеты еле хватает, а они роются своими пятаками во всех центрах древних цивилизаций. Методом "случайного тыка" они вполне могут наткнуться на что-нибудь стоящее, например, на "медальон", который, возможно, что-то из себя представляет… Билл, с вашего позволения я бутылку с собой заберу. Все равно благородного напитка там осталось чисто символическое количество.
- Вы куда? - встрепенулся майор.
- Туда, - Индиана неопределенно махнул рукой, однако объяснился, заметив взгляд типа "буравчик" со стороны майора.
- Хочу снова пообщаться с мисс Кэмден. - Гость встал и решительно поскреб свою щетину. - Грелку ей поставлю, чтобы она поскорее оттаяла…
3. ЖУТКИЕ ГОСТИ
Лилиан отдохнула часок после алкогольного марафона и, присмотрев за слугой, кое-как наводящем порядок в харчевне, вынула нечто из маленького ящичка, прячущегося за пузатыми бутылками. Две полукруглые пластинки из серебра с добавлением золота. Меж ними кварцевый кристалл. Радужно сияющий по краям даже от света керосиновых ламп. Посмотрела Лилиан и положила обратно, думая о том, что завтра этой красивой вещи у нее не станет. Три тысячи долларов Индианы Джонса, предоставленные ей на обустройство новой жизни, она спрятала в более надежное место, которое, конечно же, располагалось где-то на ее теле.
Женщина знала, что случится завтра. Но она не имела никакого понятия, что произойдет через полчаса. Когда дверь харчевни открылась, на пороге появилось сразу пятеро: двое европейцев в одинаковых плащах и шляпах, плюс трое азиатов, о которых сказать было нечего - обычные наемные головорезы. Один из европейцев поблескивал стеклышками очков и улыбался сладко-сладко.
- Добрый вечер, фройляйн, - елейно произнес нежданный гость и стало ясно, что этот человек - немец.
- Я сомневаюсь, что он будет для вас таким уж добрым. Закрыто, грубо отозвалась Лилиан, подойдя к гостям с твердым желанием немедленно выпроводить вон.
- Мы не хотим пить или есть, - сказал очкарик.
- А что вам тогда требуется? - несколько опешила хозяйка харчевни.
- Что и вашему другу, доктору Джонсу. Я надеюсь, вы не успели ему загнать одну занятную вещицу?
- А вы, надо полагать, дадите куда больше? - спросила Лилиан с вызовом, которого немец не заметил.
- Ну, разумеется, - почти пропел он, а женщина выпустила дым от сигареты ему прямо в лицо, вызвав приступ кашля. Откашлявшись, очкарик уточнил: - Значит, эта вещь все еще в вашем распоряжении?
- Нет. Впрочем… Скажем так: вам не стоит о ней волноваться. Лилиан отошла подальше от малоприятного человека и встала за стойку. Трое из нежданных гостей, как привязанные, двинулись вслед за ней, двое остались на месте. Пока.
- Выпить не хотите? - предложила она, чувствуя неладное.
- У вас гаснет огонь, - произнес очкарик тоном человека, не употребляющего спиртное и мясное, и твердо продолжил по существу. - Где реликвия? Отвечать немедленно.
- Я не знаю, что вы за фрукты и с какого дерева свалились, только в моем заведении никто не указывает мне, что делать и что не делать, отчитала Лилиан наглых визитеров.
- Фройляйн, редкий человек отказывается сказать мне всю правду, похвастал гость и вынул из очага раскаленную на конце кочергу. Кочерга была нетяжелой, но сочетание щуплого, интеллигентного на вид визитера и явного орудия пытки так изумило Лилиан, что она не заметила, как в тыл забрался один из азиатов, который мигом вывернул ей руки назад.
- Отвали, - рявкнула женщина без особого толку. Очкарик уже приближался с раскаленной кочергой в руке и сладкой улыбкой на физиономии. Поэтому она резко сменила тактику, залепетав:
- Полный порядок, партайгеноссе. Я буду благоразумна, вам понравится.
- Это время прошло, - со скорбью в голосе заявил немец.
- Я точно все расскажу и покажу.
- Я знаю, что вы покажете, - не стал отрицать немец, медленно приближая покрасневший чугун к лицу женщины.
И в тот момент, когда сердце Лилиан прыгало, казалось, до самых зубов, в глазах потемнело, а душа уже смотрела на происходящее со стороны, щелкнул кнут и раскаленная железяка вылетела из рук мучителя. Прямо на штору, которая сразу занялась огнем.
Перед отвратительными гостями стоял Индиана Джонс с укороченным "М-1917" в руке.
- Я хорошо владею этой штуковиной с семнадцати лет, - спокойно предупредил он и дуло его револьвера пристально посмотрело в живот очкарика. - Господа, стыдно, отпустите даму.
Очередь разорвала воздух над задницей археолога в тот мгновение, когда он прыгал через стойку. Американец обладал отменной реакцией и успел заметить пистолет-пулемет, возникший из плаща второго немца.
Посетители ресторана разом кинулись на пол, принялись расползаться кто-куда под стульями и столами.
Следующая очередь перекрошила все стеклянное, что на стойке имелось. Улучив момент, Индиана привстал из-за деревянного укрытия и метким выстрелом срезал немца. Но тут же угодил под обстрел другого боевика. Пули прошивали стойку, как картонный коробок. Профессор кувыркнулся, чтобы укрыться за столбом, придерживающим потолок.
Теперь очереди безуспешно лущили толстый брус. Впрочем археолог открылся азиату с винтовкой, который уже с первого выстрела чуть не продырявил профессора. "М-1917" ударил пулей по карнизу, горящая штора упала и накрыла противника, который осознав собственные проблемы,стал с воем носиться по залу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143