После завершения праздничного обеда-ужина Индиана решил навестить сраженную гастрономическими ужасами компаньонку.
- Расскажете потом, как утешали даму, - напутствовал его бывалый Клопик.
Когда Индиана постучал в высокую дверь из красного дерева, "больная" почему-то открыла сразу, как будто дожидалась его на пороге.
- У меня есть кое-что для тебя, Лили.
- У тебя нет ничего такого, что могло бы меня заинтересовать, - кичливо произнесла она.
- Напрасно ты так думаешь, - многозначительно возразил Индиана.
Он достал из-за спины тарелку с нормальными фруктами и хрупнул яблоком. Она бросилась на сочную мякоть, как летучая мышь, чуть не отхватив Индиане палец.
- Пожалуй ты не такой уж и плохой человек. Если я выйду замуж за какого-нибудь раджу, ты можешь смело претендовать на пост главного придворного раба. Обещаю пороть тебя нечасто.
Лилиан смотрелась хорошо в индийском халате. Совсем не так, как в Кхорлаке. Голос ее стал почти мелодичным, волосы светлыми и мягкими, глаза прояснились и набрались яркой голубизны. Индиана отметил, что мисс Кэмден пробуждает в нем недвусмысленные чувства. Кроме того, на ее шее откуда-то появилось и стало поблескивать ожерелье из крупных изумрудов.
- Это тебе тот жирняга в чалме подарил?
- Жирный не жирный, а подарки даме он делает на свои доходы.
Оказалось, кое-какие вещи доктора Джонса все-таки задевали.
- Для феодала доход не проблема, милая, надо только лишний раз пройтись плеткой по худым задницам своих подданных. Между прочим, мой дедуля в Гражданскую, во главе негров…
- Знаю, грабил плантаторов-южан, а на вырученные средства пил, не просыхая, "бербон" до конца своих дней, - в грубой форме перебила "милая". - Меня тот дядька в чалме, между прочим, в гарем приглашал. Обещал кормить птичьими языками и сдувать соринки.
- Работа в гареме опасна. Соглашайся, если тебе оказали доверие, только не забудь застраховать свою голову. На случай отделения ее от тела… Ты спать, что ли, в этом ожерелье собираешься?
- В нем, и больше ни в чем. Это тебя шокирует, доктор Джонс?
- "Больше ни в чем". Жалко тебя, вдруг какая-нибудь многоножка по телу проползет. От нее след на всю жизнь, который даже после смерти останется… - несмотря на страшные слова Индиана думал о другом, более приятном. - А вообще, меня ничто не может шокировать. Ведь я ученый. Озадачить - другое дело.
- Как ученый, ты получаешь знания из опыта?
- Всегда, Лили.
- И какой опыт ты хочешь поставить на мне сегодня, десять лет спустя после того, первого? - женщина несколько подалась вперед бюстом.
- Среди прочего я исследую ночную жизнь животных, - скромно определился ученый.
- Иначе говоря, ты хочешь узнать, что я кладу на подушку, голову или ноги, на каком из боков сплю? - все таинственнее улыбаясь, промурлыкала Лилиан.
- Нет, я изучаю способы привлечения самок и самцов, брачные игры, виды оплодотворения…
- Уверена, что в собачьих свадьбах у тебя большой опыт, - неискренне осудила мисс Кэмден.
Они поцеловались впервые за десять лет. Это понравилось доктору Джонсу, который достаточно долго не участвовал в боях на сексуальном фронте. Не десять лет, конечно, и не со времен визита в султанат Мадагаскар, но все-таки… Похоже и ей понравилось. Во всяком случае, она сказала:
- Извини, что я была неласкова, бранилась… Со мной, наверное, трудно.
- Ничего-ничего. У меня бывали эпизоды и похуже, - простодушно признался археолог. - Однажды в доме терпимости на Копакабана… ладно, об этом потом.
Женщина почти не обращала внимания на суть слов, она уже плыла в сладком тумане грез.
- Зато ты не знаешь, может ли быть лучше. И без меня это вряд ли станет тебе известно.
- Как ученый, я ничего не могу утверждать заранее, а-приори. Твое предположение, Лилиан, надо проверить эмпирическим путем. Пожалуй, к утру все станет ясно.
Индиана решительно закрыл за собой дверь номера, вернее, покоев. А Лилиан, напротив, тут же распахнула закрытые было створки.
- Ну ты, орангутанг! Я не такая доступная как тебе кажется.
- А я, получается, доступный? - доктор Джонс задался риторическим вопросом, после чего направился на выход, развивая тему. - Обычно я устраиваю конкурс среди претендующих на меня женщин, чтобы узнать, какая самая достойная. Между прочим, очень серьезный конкурс.
- Ты просто не хочешь признаться, что заплесневел, прожив без меня эти десять лет.
Индиана решил быть твердым, но в меру конечно.
- Если я очень понадоблюсь, тебе известно, куда бежать.
- Через пять минут ты будешь ломиться в мою дверь. Мы оба это знаем, - веско предупредила Лилиан.
- Через пять минут я буду сладко спать. Хрррр…
Индиана вернулся к себе. Даже переоделся, запихнув чужой смокинг под кровать. Но вместо того, чтоб отходить ко сну, принялся смотреть на часы. Если не пять минут, то сколько надо для приличия? Семь? Нет, это еще неприлично. Однако же - "придворный раб", чуть ли не евнух. И кто это говорит Индиане? Забулдыга мисс Кэмден, пьющая на спор с шерпами! Вполне вероятно, что она не знала меры и в половом вопросе. "Орангутанг"… Кстати, орангутанги - очень милые и скромные животные… Нужно проучить жадную распущенную бабенку. Напрячь волю и проучить. Йога должна в этом помочь: вначале глубокое расслабляющее дыхание, затем энергия направляется снизу вверх. Снизу вверх… Нет, совсем не то поступает в голову снизу. И в правое, и в левое полушарие, и в спинной мозг. Необходимо тщательнее контролировать ментальные образы.
Наконец, профессор понял, что йога бессильна, как туман, а мисс Кэмден, скорее всего, сейчас общается с бутылкой. Возбуждает это ее или наоборот успокаивает? Пока он тщательно взвешивал разные доводы, случилось кое-что неприятное.
На его горло легла удавка.
Фаги! Душители свободы вообще и душители тела в частности. Это их прием, накинуть на горло шелковый шнурок, и оп-ля. Гость раджи успел подумать об этом, потому что шея у него была крепкая. Он сумел протащить врага вперед, а потом, резко присев, бросил его приемом греко-римской борьбы набок. Увы, здоровяк-убийца не отпустил удавку - видимо, хорошо поднаторел в душительском мастерстве. Он даже смог подняться. Еще немного, и все… В бессмысленно мечущиеся руки археолога попался металлический кувшин стиля "бидри" с серебряными аппликациями, которым он и влепил душителю в лоб. Тот немного обалдел, тогда Индиана, приподняв его локти, попробовал швырнуть приемом джиу-джитсу через себя. Но душегуб был цепким, как бульдог, и ловким, как пантера. У более худого борца подкосились ноги под массой бросаемого тела, и он упал на ковер. Подлый незнакомец вновь оказался за спиной у доктора Джонса.
Сквозь запертую дверь прорвались гневные слова Лилиан.
- Ну, мистер Джонс, эту ночь ты никогда не забудешь! Я просочилась у тебя между пальцев! Спи спокойно, надеюсь тебя не будут мучить кошмары! Я могла быть самым интересным твоим приключением!
Доктора Джонса кошмары не только мучили, но уже добивали, поэтому вместо слова "помоги" из его передавленного горла вылетело лишь слабое "и-и-и-и".
Палец, засунутый под шнурок, помогал все хуже и хуже. Голова наливалась тяжестью и пухла, в глазах темнело и темнело… Незадолго до наступления непроницаемой ночи, Индиана удачно двинул назад затылком и попал душителю в переносицу. Это называется у чикагских гангстеров "датским поцелуем".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143