Она снова и снова пела эту песню, и сердце у нее разрывалось, но он
ничего не слышал и даже не шевелился, потому что выпил сонное зелье ста-
рой прачки.
На другой день принцесса разломила грушу в надежде, что она поможет
ей лучше, чем помогло яблоко. Но в груше она опять нашла только самоцве-
ты, правда, еще более крупные, чем те, что были в яблоке. Делать нечего.
Пришлось ей отнести и эти самоцветы старой прачке.
- Отложи свадьбу еще на один день, - попросила принцесса старуху, - а
мне позволь просидеть и эту ночь в спальне Черного Рыцаря.
Прачка согласилась. "Эдак я разбогатею быстро", - подумала она и за-
перла самоцветы в сундук.
Но все было напрасно! Принцесса всю ночь сидела у ложа Черного Рыцаря
и, с нежностью глядя на него, пела:
Семь долгих лет я служила ради тебя,
На стеклянную гору всходила ради тебя
И белый твой плащ отмыла ради тебя,
Что же ты не проснешься, не поглядишь на меня? а он лежал неподвиж-
ный, как камень, и ничего не слышал.
Наутро принцесса уже почти потеряла надежду. "У меня осталась только
слива, и уж если она не поможет, так ничто мне не поможет", - думала
она. Дрожащими пальцами она разломила сливу и нашла в ней самоцветы, еще
более редкие и драгоценные, чем те, что были в яблоке и груше. Принцесса
побежала к прачке и высыпала ей самоцветы на колени.
- Бери! - сказала она. - Только отложи свадьбу еще на один день и
позволь мне посидеть в спальне принца еще одну ночь.
Прачка, хоть и очень удивленная, опять согласилась.
А Черному Рыцарю уже надоело ждать свадьбы, и в тот день он поехал на
охоту вместе со своими слугами. По дороге слуги стали говорить между со-
бой о том, что их так поразило в прошлые две ночи. Наконец один старик
охотник подъехал к Черному Рыцарю и сказал:
- Господин мой, нам очень хотелось бы знать, кто это всю ночь так чу-
десно поет в твоей спальне?
- Кто поет? - повторил принц Норроуэйский. - Да никто не поет! В
спальне моей тихо, как в могиле, а сам я, с тех пор как поселился в этом
доме, сплю как убитый и даже во сне ничего не вижу.
Старый охотник покачал головой.
- Нынче вечером, господин мой, - сказал он, - не пей того напитка,
что подает тебе прачка. Тогда и ты услышишь то, что слышали все прочие.
В другое время Черный Рыцарь лишь посмеялся бы над такими бреднями.
Но в этот день слова старика запали ему в душу, и он послушался совета.
И вот настал вечер. Старуха прачка опять что-то подмешала в чашку эля
и принесла сонное зелье Черному Рыцарю. Но он только чуть пригубил и
сказал, что питье недостаточно сладко. Старуха пошла в кухню за медом,
чтобы подсластить эль. А Черный Рыцарь в это время быстро встал с посте-
ли и вылил питье в окошко. Когда же старуха вернулась, он сказал, что
уже выпил всю чашку.
И в ту ночь он не заснул. Он услышал, как принцесса вошла в спальню и
как она запела свою жалобную песню: Семь долгих лет я служила ради тебя,
На стеклянную гору всходила ради тебя И белый твой плащ отмыла ради те-
бя, Что же ты не проснешься, не поглядишь на меня?
А когда услышал, вспомнил все. Он вскочил, обнял и поцеловал принцес-
су и попросил ее рассказать про все, что с нею приключилось с тех пор,
как они расстались. Принцесса рассказала, и тогда принц так рассердился
на старуху прачку и ее обманщицу-дочь, что выгнал их из своих владений.
Потом он женился на принцессе, и они всю жизнь жили счастливо.
МАТТЕО И МАРИУЧЧА
Жили в городке Виджанелло девушка Мариучча и юноша Маттео. Девушка
была так красива, что ее никто не называл иначе, как "прекрасная Мариуч-
ча". А юноша был среди сверстников самым ловким, сильным и отважным.
Мудрено ли, что, встретившись, молодые люди полюбили друг друга. Ну, а
уж раз полюбили, так за свадьбой дело не стало.
В доме родителей Мариуччи уже все было готово для свадебного пира.
Зарезали белого, как снег, ягненка, двух баранов, зажарили дюжину зайцев
и больше сотни куропаток. По старому обычаю возле места, где должны были
сидеть молодые, поставили две плетеные корзинки со сластями. После сва-
дебного обеда жених и невеста станут осыпать друг друга конфетами, чтобы
жизнь их была сладкой, как мед, из которого сварены лакомства.
Родственники и гости сходились к дому со всех сторон.
Вдруг по улице на взмыленном коне проскакал всадник. Он громко повто-
рял только одно слово. Но слово это вселяло смятение в сердца горожан.
- Сарацины! Сарацины! - кричал всадник.
И сейчас же с вершины холма, вздымавшегося над Виджанелло, зазвучал
голос Коломбо и Пеллико - двух огромных морских раковин. В дни мира они
молчали. Но как только корсиканской земле грозила опасность, дозорные
подносили их к устам. Тогда Коломбо и Пеллико тревожно пели над долина-
ми, сзывая на битву сынов Корсики. Все мужчины - от безусых юношей до
седобородых старцев, - заслышав их призыв, спешили навстречу врагу. Ни
один из них не уклонялся от священного воинского долга. А если бы и на-
шелся такой презренный, ему не удалось бы смыть позорное клеймо труса до
конца своих дней.
Так и на этот раз. Не успели умолкнуть Коломбо и Пеллико, как мужчи-
ны, покинув плачущих жен и детей, звеня на бегу оружием, устремились к
берегу моря, где высадились сарацины. А впереди всех на доброты скакуне
мчался Маттео.
Бой был жестокий. Но мужество защитников не спасло города, потому что
на каждого жителя Виджанелло приходилось десять сарацин. Вражеские пол-
чища ворвались в город, все уничтожая на своем пути.
Бедная, бедная Корсика! Лежат в развалинах сожженные селения, опусто-
шены плодородные долины, а твоих прекрасных дочерей уводят в рабство.
Не избежала печальной участи и Мариучча. Ее красота поразила самого
предводителя сарацин. Он схватил девушку и перекинул ее через плечо, как
волк полузадушенную овечку.
Скоро сарацины с награбленным добром двинулись назад к берегу, где
покачивались на волнах их корабли.
А в это время Маттео лежал под огромной смоковницей, что росла у са-
мой дороги. Из ран его струилась кровь, в глазах меркнул свет.
И вот мимо него прошли сарацины с богатой добычей, с прекрасными
пленницами. Среди пленниц Маттео с ужасом увидел свою невесту.
Юноша вскочил, вытащил до половины острый клинок из ножен, но силы
покинули его, и он упал.
А сарацины прошли, даже не взглянув на несчастного.
Скоро сумерки спустились над опустевшим Виджанелло. Настала ночь. И
на поле, где днем звенели, скрещиваясь и высекая искры, мечи, появился
властитель Царства мертвых. Черные вороны с карканьем кружили над его
головой. Властитель Царства мертвых медленно переходил от одного павшего
воина к другому и легко касался их своим жезлом. И те, кого он коснулся,
становились его подданными. Приблизился он и к Маттео, но, заглянув юно-
ше в лицо, сказал:
- Этот пока не подвластен мне. Он скоро оправится от ран, ему суждено
прожить долгие-долгие годы.
- На что мне жизнь, - простонал Маттео, - когда родной город разграб-
лен, а та, что дороже жизни, уведена в позорный плен!
- Не хочешь ли ты сказать, смертный, что любовь тебе милее солнечного
света и теплого хлеба?
- Без Мариуччи свет мне будет не мил и хлеб не нужен, - ответил Мат-
тео.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215