Президент, не дожидаясь дальнейших сведений, отменил в этот день ограничения, установленные актом о несообщении (Non-Intercourse Act), и согласно этому в течение нескольких месяцев между Соединенными Штатами и Великобританией производились свободная торговля и весьма большой обмен товаров. В Кожной Америке удаление португальского двора в Бразилию и восстание Испании против Наполеона имели результатом открытие колониальных портов для Великобритании; и огромная волна корабельных грузов, заготовленных на риск на фабриках, хлынула в этом направлении. В Балтике царь устал от своих обязательств по отношению к Франции и от уловок императора; устал он также и от оппозиции своего двора и своих подданных. Правда, он честно исполнял букву договора с Наполеоном и отказывал британским кораблям в доступе в русские порты; но он не хотел открывать глаза на тот факт, чти британские товары ввозились в эти порты нейтральными судами, снабженными британскими лицензиями. Он никогда не обещал запретить доступ в свои владения названным судам, или лишить их права всякого ввоза и вывоза, и не его было дело углубляться в смысле документов, которые «узаконивали» торговые сношения, имевшие существенное значение для его народа. Ввоз в Великобританию морских припасов, главным образом из Балтики, более чем удвоился с 1808 года по 1809 год и даже еще увеличился в следующем году. То же самое было с шерстью из Испании и шелком из Италии. Даже вест-индские продукты, так энергично исключенные с континента, разделяли общий успех; и у коммерсантов возникла большая, хотя лихорадочная и неосновательная надежда на то, что полное процветание торговли скоро возвратится. Было очевидно, что меры Наполеона имели только частный успех, и что люди склонны были думать, что неудача этих мер лежит в природе вещей – в невозможности осуществления попытки императора. Им предстояло еще узнать, что преследование не имеет успеха только тогда, когда оно не постоянно и не неослабно, или не может быть таким.
Среди увеличивавшихся препятствий к взаимным сношениям между державами, – являвшихся следствием прежде всего узкости идей, которые господствовали в торговой политике в ту эпоху, затем были усилены открытой морской войной или запретительными враждебными мерами, принимавшимися Великобританией против большей части континентальных стран и обратно, и еще усложнившихся континентальной блокадой Наполеона и мстительными указами британского правительства, – возникла двусмысленная, но чрезвычайно разросшаяся выдача «лицензий». Эти лицензии служили, хотя только отчасти и совершенно произвольно, для устранения некоторых из затруднений, мешавших обмену товаров. Лицензия, как показывает значение этого слова, подразумевает наличность запрещений, которое снимается ею в частном случае; и лицензии наполеоновских войн представляли в сущности не столько определенную систему, сколько собрание отдельных разрешений производить такую торговлю, которая запрещена действующими законами государства. Они выпускались и британским правительством, обращавшимся в них к морской полиции – т. е. к вооруженным крейсерам – и Наполеоном, обращавшимся к таможенным властям континентальных портов. В Великобритании, вообще говоря, считали, что Департамент торговли руководствовался в своей деятельности только честными мотивами, хотя эта деятельность подвергалась энергичным нападкам по многим основаниям, – главным же образом для того, чтобы добиться отмены королевских указов, которым одним только приписывалось возникновение лицензий; что же касается Франции, то там при выдаче лицензии играли явную роль развращенность придворных и фаворитизм.
«Система лицензий» в той особенной и распространенной форме, к которой обыкновенно прилагают это определение, была принята британским правительством в 1808 году, непосредственно после королевских указов и союза России с Наполеоном. Лицензии тогда были выпущены не в первый раз, да и не в первый раз тогда явилась в них необходимость; но тогда началось то их распространение, при котором число их с двух тысяч шестисот шести в 1807 году возросло до пятнадцати тысяч в 1809-м и свыше восемнадцати тысяч в 1810 году. После последнего года число их начало быстро падать не вследствие перемены системы, но вследствие горького опыта, что лицензия, которая защищала судно от британского крейсера, не спасала его и груз по прибытии в порт, подвластный Наполеону, когда последний наконец отдался со всей своей неутомимой энергией попытке настоять на исполнении своих декретов. В течение тех лет, когда система лицензий процветала, суда, приобредшие их, направлялись главным образом в порты Балтийского моря, хотя пробирались также и в Голландию, Францию, Испанию и другие страны континента. Торговые сношения с британскими Ост– и Вест-Индиями предоставлялись только британским судам, как и во времена полного мира. Истинное происхождение позднейшей торговли при посредстве лицензии следует искать в том господстве и той вездесущности британского военного флота, которые сделали невозможным для судов под неприятельским флагом держаться в море. Для того чтобы пользоваться своими судами, владельцы передавали их в собственность судовладельцам нейтральных стран – обыкновенно фиктивным актом, который получил название «нейтрализации». Нейтрализованное судно оставалось собственностью купца неприятельской страны; но за условленную цену нейтральная фирма, которая обратила такие сделки в свою регулярную профессию, объявляла себя собственником судна и получала от властей нейтральной страны все необходимые бумаги и аттестаты, которыми могли быть обмануты британские крейсеры при осмотре судна. Как специальное предприятие, представляющее собой обман с начала до конца, система лицензий впервые возникла в течение Американской войны за независимость. Когда Голландия в 1780 году приняла участие в этой войне, ее большой торговый флот не обеспечивался теми средствами защиты, которыми она располагала, и она прибегла к этой системе. В то время фирма основалась в Эмбдене, на прусском берегу Эмса, который разделяет Пруссию от Голландии, и в течение двух лет, т. е. до окончания войны, общая вместимость иностранных судов, «нейтрализованных» ею под прусскими флагами, достигла ста тысяч тонн, число – огромное для тех дней. Во время наполеоновских войн Голландии пришлось опять идти «в кильватере» Франции, и нейтрализация, опиравшаяся на лживые присяги и подложные документы, опять возникла и достигла обширного процветания в прусской части Восточной Фрисландии – так как Пруссия заботливо сохраняла свои нейтралитет с 1795 года до несчастной Йенской кампании 1806 года. В 1806 году под прусским флагом насчитывалось более трех тысяч судов, принадлежащих купцам Голландии, Франции и Испании; и без сомнения, нейтрализация практиковалась не в одной только Пруссии. «Знаменательно, – писал лорд Гоуик (Howick), британский министр иностранных дел, – что прибрежная торговля неприятеля ведется при посредстве судов не только действительно нейтральных, но также и неприятельских, так как многие купцы нейтральных держав бессовестно продают свое имя за небольшие проценты, не только для прикрытия товара, но в бесчисленных случаях и для того, чтобы замаскировать принадлежность судов нашим противникам».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
Среди увеличивавшихся препятствий к взаимным сношениям между державами, – являвшихся следствием прежде всего узкости идей, которые господствовали в торговой политике в ту эпоху, затем были усилены открытой морской войной или запретительными враждебными мерами, принимавшимися Великобританией против большей части континентальных стран и обратно, и еще усложнившихся континентальной блокадой Наполеона и мстительными указами британского правительства, – возникла двусмысленная, но чрезвычайно разросшаяся выдача «лицензий». Эти лицензии служили, хотя только отчасти и совершенно произвольно, для устранения некоторых из затруднений, мешавших обмену товаров. Лицензия, как показывает значение этого слова, подразумевает наличность запрещений, которое снимается ею в частном случае; и лицензии наполеоновских войн представляли в сущности не столько определенную систему, сколько собрание отдельных разрешений производить такую торговлю, которая запрещена действующими законами государства. Они выпускались и британским правительством, обращавшимся в них к морской полиции – т. е. к вооруженным крейсерам – и Наполеоном, обращавшимся к таможенным властям континентальных портов. В Великобритании, вообще говоря, считали, что Департамент торговли руководствовался в своей деятельности только честными мотивами, хотя эта деятельность подвергалась энергичным нападкам по многим основаниям, – главным же образом для того, чтобы добиться отмены королевских указов, которым одним только приписывалось возникновение лицензий; что же касается Франции, то там при выдаче лицензии играли явную роль развращенность придворных и фаворитизм.
«Система лицензий» в той особенной и распространенной форме, к которой обыкновенно прилагают это определение, была принята британским правительством в 1808 году, непосредственно после королевских указов и союза России с Наполеоном. Лицензии тогда были выпущены не в первый раз, да и не в первый раз тогда явилась в них необходимость; но тогда началось то их распространение, при котором число их с двух тысяч шестисот шести в 1807 году возросло до пятнадцати тысяч в 1809-м и свыше восемнадцати тысяч в 1810 году. После последнего года число их начало быстро падать не вследствие перемены системы, но вследствие горького опыта, что лицензия, которая защищала судно от британского крейсера, не спасала его и груз по прибытии в порт, подвластный Наполеону, когда последний наконец отдался со всей своей неутомимой энергией попытке настоять на исполнении своих декретов. В течение тех лет, когда система лицензий процветала, суда, приобредшие их, направлялись главным образом в порты Балтийского моря, хотя пробирались также и в Голландию, Францию, Испанию и другие страны континента. Торговые сношения с британскими Ост– и Вест-Индиями предоставлялись только британским судам, как и во времена полного мира. Истинное происхождение позднейшей торговли при посредстве лицензии следует искать в том господстве и той вездесущности британского военного флота, которые сделали невозможным для судов под неприятельским флагом держаться в море. Для того чтобы пользоваться своими судами, владельцы передавали их в собственность судовладельцам нейтральных стран – обыкновенно фиктивным актом, который получил название «нейтрализации». Нейтрализованное судно оставалось собственностью купца неприятельской страны; но за условленную цену нейтральная фирма, которая обратила такие сделки в свою регулярную профессию, объявляла себя собственником судна и получала от властей нейтральной страны все необходимые бумаги и аттестаты, которыми могли быть обмануты британские крейсеры при осмотре судна. Как специальное предприятие, представляющее собой обман с начала до конца, система лицензий впервые возникла в течение Американской войны за независимость. Когда Голландия в 1780 году приняла участие в этой войне, ее большой торговый флот не обеспечивался теми средствами защиты, которыми она располагала, и она прибегла к этой системе. В то время фирма основалась в Эмбдене, на прусском берегу Эмса, который разделяет Пруссию от Голландии, и в течение двух лет, т. е. до окончания войны, общая вместимость иностранных судов, «нейтрализованных» ею под прусскими флагами, достигла ста тысяч тонн, число – огромное для тех дней. Во время наполеоновских войн Голландии пришлось опять идти «в кильватере» Франции, и нейтрализация, опиравшаяся на лживые присяги и подложные документы, опять возникла и достигла обширного процветания в прусской части Восточной Фрисландии – так как Пруссия заботливо сохраняла свои нейтралитет с 1795 года до несчастной Йенской кампании 1806 года. В 1806 году под прусским флагом насчитывалось более трех тысяч судов, принадлежащих купцам Голландии, Франции и Испании; и без сомнения, нейтрализация практиковалась не в одной только Пруссии. «Знаменательно, – писал лорд Гоуик (Howick), британский министр иностранных дел, – что прибрежная торговля неприятеля ведется при посредстве судов не только действительно нейтральных, но также и неприятельских, так как многие купцы нейтральных держав бессовестно продают свое имя за небольшие проценты, не только для прикрытия товара, но в бесчисленных случаях и для того, чтобы замаскировать принадлежность судов нашим противникам».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218