помня о прекрасных плодах
просвещения нашего в древней Руси ожидать и надеяться, что с помощью Божией та
цельность, которая выражалась только в отдельных проявлениях, беспрестанно
исчезавших в смуте и мятеже многострадальной истории, выразится во всей своей
многосторонней полноте..."
"Русская земля предлагает своим чадам, чтобы пребывать в истине, средство
простое и легкое неиспорченному сердцу: полюбить ее, ее прошлую жизнь и ее
истинную сущность" (А. Хомяков, том I, 258).
V
Славянофилы так же как и Гоголь придерживались взгляда об отрицательности
революций для общественного развития. Алексей Хомяков утверждал почти то же
самое, что и Пушкин: "Только медленно и едва заметно творящееся полезно и
жизненно: все быстрое ведет к болезни".
Декабристы не являются для славянофилов национальными героями.
Славянофилы не верили в революцию, как самый быстрый и верный способ улучшения
жизни. Хомяков осуждал декабристов за их намерение поднять вооруженное восстание
и считал, что введение европейской формы правления, ничего кроме вреда не
принесет. Аксаков писал: "на Западе революционный нигилизм явление не случайное,
мимопроходящее... его корни в самой истории, в самой цивилизации Запада... он
есть плод от древа культуры, взращенного Западом". "Проповедники, вожди,
вдохновители, даже большая часть практических деятелей анархии и революционного
социализма — если не самый цвет европейского просвещения, то все люди обширных
знаний... они бесспорно передовые мыслители Западной Европы..."
"Главным двигателем всего этого является идея — и идея вдобавок
несомненно возвышенная. Да это идея — свободы, гуманности, справедливости,
равномерного распределения всех материальных благ и вообще равенства". "Как же
могло случиться, что высокая и нравственная идея творит дела чудовищно
безнравственные, — что... все, чем гордится XIX век, послужило и служит
истреблению, разрушению, торжеству грубой силы и одичания? В самом деле, что же
такое все эти современные анархисты и революционеры? Это новая порода диких — во
всеоружии науки и культуры, это мошенники — во имя честности и правды, это звери
ради гуманности, это разбойники прогресса, это демоны проповедующие о рае...
Какое зрелище представляет нам современность? Свобода обращается в тиранию,
равенство в попрание святейших прав человеческой личности, справедливость в злую
неправду, знание — в невежество, ум — в глупость..."
"Во всех речах ораторов прошлого революционного эпоса и во всех новейших
революционных, социалистических и иных разглагольствованиях, как бы страстны они
ни были, не слыхать ни души, ни сердца — ни одной ноты любви: они продукт
головной, сухой, отвлеченной рассудочности. Это... органический недостаток,
присущий, во-первых, самим учениям, полагающим в основу... глубокое насилие .
Во-вторых, он органически присущ и самой культуре, самому просвещению Запада, по
крайней мере в его настоящем фазисе. Ибо в основании, в глубине современных
учений Запада, не только революционных, но и философских вообще его "последнего
слова" ЛЕЖИТ ОТВЕРЖЕНИЕ БОГА, следовательно отвержение всего, что святит
человека и с ним всю природу... обездушение человека и порабощение его плоти,
поклонение обездушенной материи, обезбоженному, обездушенному человеку, как
Богу".
Аксаков давал следующую оценку приверженцам социализма вроде В.
Белинского, надеявшимся создать на земле рай земной с помощью насилия: "не в
науке, конечно, зло и не в цивилизации, а в той их вере в себя, которая отметает
веру в Бога и в Божественный нравственный закон... ибо... цивилизация и знание
сами по себе не застраховывают человечество от одичания и зверства". Беда в том,
что "духовно зависимого, служебного отношения цивилизации к высшему,
нравственному, религиозному христианскому идеалу не хотят признавать теперь
многие, едва ли не большинство "передовых мыслителей". А "цивилизация без
христианского религиозного просвещения, а тем более отрицая таковое — неспособна
сама по себе создать для человечества высший, лучший, нравственный строй бытия,
а логически венчается анархизмом и динамитом". Основная мысль Аксакова такова:
"цивилизация, сама по себе, вне нравственного идеала, не ею порожденного и от
нее независимого, бессильна дать общественному бытию ту основу, без которой
немыслимо самое ее существование".
А. Ю. Самарин в сборнике "Революционный консерватизм" дает следующее
глубокое определение революции, исходит ли она сверху, как революция Петра I,
или снизу, "из подземелий": "По моим понятиям, революция есть не что иное, как
рационализм в действии, иначе: формально правильный силлогизм, обращенный в
стенобитное орудие против свободы живого быта. Первою посылкою служит всегда
АБСОЛЮТНАЯ ДОГМА, выведенная априорным путем из общих начал, или полученная
обратным путем — обобщением исторических явлений известного рода. Вторая посылка
заключает в себе подведение под эту догму данной. действительности и приговор
над последнею, изрекаемый исключительно с точки зрения первой — действительность
не сходится с догмой и осуждается на смерть.
Заключение облекается в форму повеления, высочайшего или нижайшего,
исходящего из бель-этажных. покоев или из подземелий общества и, в случае
сопротивления, приводится в исполнение посредством винтовок и пушек, или вил и
топоров — это не изменяет сущности операции, предпринимаемой над обществом".
VI
Вместе с Гоголем Хомяков был одним из первых представителей образованного
общества Николаевской эпохи, который вернулся к православному мировоззрению. И в
творениях св. Отцов Православной Церкви он нашел глубокие ответы на все вопросы,
которые другие представители образованного общества искали обычно только у
масонов, масонских мистиков. и учениях европейских философов, выросших зачастую
под прямым воздействием вольтерьянства и масонства..
Изучая творения св. Отцов Хомяков пришел к мысли, что поскольку
Православие содержит особое понимание христианства, оно может стать основой для
нового похода к культурному и социальному творчеству. Так же как и Гоголь и
другие славянофилы Хомяков видел всю глубину русского своеобразия, и основу
этого своеобразия видел в Православии.
Большим знатоком св. Отцов был другой выдающийся представитель
славянофильства Иван Киреевский. Путь Киреевского к Православию напоминает путь
Пушкина. Отец Киреевского, как и отец Пушкина, был близок к масонам
Екатерининской эпохи. Крестным отцом его был никто иной, как виднейший масон И.
В. Лопухин. В юности Киреевский был деятельным членом кружка любомудров, а один
из любомудров А. И. Кошелев писал в своих "Записках" (стр. 7); "Христианское
учение казалось нам пригодным только для народных масс, а не для философов. Мы
особенно ценили Спинозу (средневекового еврейского философа. — Б. Б.) и считали
его творения много выше Евангелия и других священных писаний".
Признанный вождь славянофильства И. Киреевский, как и другие славянофилы
прошел через увлечение немецкой идеалистической философией и еще в 1829 году
издавал журнал "Европеец" В юности и молодости Киреевский был мало религиозен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
просвещения нашего в древней Руси ожидать и надеяться, что с помощью Божией та
цельность, которая выражалась только в отдельных проявлениях, беспрестанно
исчезавших в смуте и мятеже многострадальной истории, выразится во всей своей
многосторонней полноте..."
"Русская земля предлагает своим чадам, чтобы пребывать в истине, средство
простое и легкое неиспорченному сердцу: полюбить ее, ее прошлую жизнь и ее
истинную сущность" (А. Хомяков, том I, 258).
V
Славянофилы так же как и Гоголь придерживались взгляда об отрицательности
революций для общественного развития. Алексей Хомяков утверждал почти то же
самое, что и Пушкин: "Только медленно и едва заметно творящееся полезно и
жизненно: все быстрое ведет к болезни".
Декабристы не являются для славянофилов национальными героями.
Славянофилы не верили в революцию, как самый быстрый и верный способ улучшения
жизни. Хомяков осуждал декабристов за их намерение поднять вооруженное восстание
и считал, что введение европейской формы правления, ничего кроме вреда не
принесет. Аксаков писал: "на Западе революционный нигилизм явление не случайное,
мимопроходящее... его корни в самой истории, в самой цивилизации Запада... он
есть плод от древа культуры, взращенного Западом". "Проповедники, вожди,
вдохновители, даже большая часть практических деятелей анархии и революционного
социализма — если не самый цвет европейского просвещения, то все люди обширных
знаний... они бесспорно передовые мыслители Западной Европы..."
"Главным двигателем всего этого является идея — и идея вдобавок
несомненно возвышенная. Да это идея — свободы, гуманности, справедливости,
равномерного распределения всех материальных благ и вообще равенства". "Как же
могло случиться, что высокая и нравственная идея творит дела чудовищно
безнравственные, — что... все, чем гордится XIX век, послужило и служит
истреблению, разрушению, торжеству грубой силы и одичания? В самом деле, что же
такое все эти современные анархисты и революционеры? Это новая порода диких — во
всеоружии науки и культуры, это мошенники — во имя честности и правды, это звери
ради гуманности, это разбойники прогресса, это демоны проповедующие о рае...
Какое зрелище представляет нам современность? Свобода обращается в тиранию,
равенство в попрание святейших прав человеческой личности, справедливость в злую
неправду, знание — в невежество, ум — в глупость..."
"Во всех речах ораторов прошлого революционного эпоса и во всех новейших
революционных, социалистических и иных разглагольствованиях, как бы страстны они
ни были, не слыхать ни души, ни сердца — ни одной ноты любви: они продукт
головной, сухой, отвлеченной рассудочности. Это... органический недостаток,
присущий, во-первых, самим учениям, полагающим в основу... глубокое насилие .
Во-вторых, он органически присущ и самой культуре, самому просвещению Запада, по
крайней мере в его настоящем фазисе. Ибо в основании, в глубине современных
учений Запада, не только революционных, но и философских вообще его "последнего
слова" ЛЕЖИТ ОТВЕРЖЕНИЕ БОГА, следовательно отвержение всего, что святит
человека и с ним всю природу... обездушение человека и порабощение его плоти,
поклонение обездушенной материи, обезбоженному, обездушенному человеку, как
Богу".
Аксаков давал следующую оценку приверженцам социализма вроде В.
Белинского, надеявшимся создать на земле рай земной с помощью насилия: "не в
науке, конечно, зло и не в цивилизации, а в той их вере в себя, которая отметает
веру в Бога и в Божественный нравственный закон... ибо... цивилизация и знание
сами по себе не застраховывают человечество от одичания и зверства". Беда в том,
что "духовно зависимого, служебного отношения цивилизации к высшему,
нравственному, религиозному христианскому идеалу не хотят признавать теперь
многие, едва ли не большинство "передовых мыслителей". А "цивилизация без
христианского религиозного просвещения, а тем более отрицая таковое — неспособна
сама по себе создать для человечества высший, лучший, нравственный строй бытия,
а логически венчается анархизмом и динамитом". Основная мысль Аксакова такова:
"цивилизация, сама по себе, вне нравственного идеала, не ею порожденного и от
нее независимого, бессильна дать общественному бытию ту основу, без которой
немыслимо самое ее существование".
А. Ю. Самарин в сборнике "Революционный консерватизм" дает следующее
глубокое определение революции, исходит ли она сверху, как революция Петра I,
или снизу, "из подземелий": "По моим понятиям, революция есть не что иное, как
рационализм в действии, иначе: формально правильный силлогизм, обращенный в
стенобитное орудие против свободы живого быта. Первою посылкою служит всегда
АБСОЛЮТНАЯ ДОГМА, выведенная априорным путем из общих начал, или полученная
обратным путем — обобщением исторических явлений известного рода. Вторая посылка
заключает в себе подведение под эту догму данной. действительности и приговор
над последнею, изрекаемый исключительно с точки зрения первой — действительность
не сходится с догмой и осуждается на смерть.
Заключение облекается в форму повеления, высочайшего или нижайшего,
исходящего из бель-этажных. покоев или из подземелий общества и, в случае
сопротивления, приводится в исполнение посредством винтовок и пушек, или вил и
топоров — это не изменяет сущности операции, предпринимаемой над обществом".
VI
Вместе с Гоголем Хомяков был одним из первых представителей образованного
общества Николаевской эпохи, который вернулся к православному мировоззрению. И в
творениях св. Отцов Православной Церкви он нашел глубокие ответы на все вопросы,
которые другие представители образованного общества искали обычно только у
масонов, масонских мистиков. и учениях европейских философов, выросших зачастую
под прямым воздействием вольтерьянства и масонства..
Изучая творения св. Отцов Хомяков пришел к мысли, что поскольку
Православие содержит особое понимание христианства, оно может стать основой для
нового похода к культурному и социальному творчеству. Так же как и Гоголь и
другие славянофилы Хомяков видел всю глубину русского своеобразия, и основу
этого своеобразия видел в Православии.
Большим знатоком св. Отцов был другой выдающийся представитель
славянофильства Иван Киреевский. Путь Киреевского к Православию напоминает путь
Пушкина. Отец Киреевского, как и отец Пушкина, был близок к масонам
Екатерининской эпохи. Крестным отцом его был никто иной, как виднейший масон И.
В. Лопухин. В юности Киреевский был деятельным членом кружка любомудров, а один
из любомудров А. И. Кошелев писал в своих "Записках" (стр. 7); "Христианское
учение казалось нам пригодным только для народных масс, а не для философов. Мы
особенно ценили Спинозу (средневекового еврейского философа. — Б. Б.) и считали
его творения много выше Евангелия и других священных писаний".
Признанный вождь славянофильства И. Киреевский, как и другие славянофилы
прошел через увлечение немецкой идеалистической философией и еще в 1829 году
издавал журнал "Европеец" В юности и молодости Киреевский был мало религиозен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64