он с жаром убеждал европейских ученых
отыскивать и издавать документы, погребенные в пыли библиотек,
обещая всем сотрудникам этого великого дела вечную славу, "более
прочную, чем мрамор и медь". [+1]
Во главе ученых сил Франции XVII века стоял знаменитый ученый
Дюканж (1610-1688), разнообразные и многочисленные труды
которого сохранили свою силу и значение до наших дней. Историк и
филолог, археолог и нумизмат, Дюканж во всех этих научных
областях выказал себя необыкновенным знатоком и неутомимым
работником, прекрасным издателем и тонким исследователем. Он
родился в Амьене в 1610 году и был послан отцом в колледж
иезуитов. После нескольких лет в Орлеане и Париже в качестве
юриста он вернулся в родной город, женился и был отцом десяти
детей. В 1668 году, вынуждаемый эпидемией чумы покинуть Амьен,
он обосновался в Париже, где и жил до своей смерти 23 октября
1688 г. Достойно удивления, что в возрасте сорока пяти
лет он еще ничего не опубликовал и его имя было мало известно
за пределами Амьена. Все гигантское научное наследие было
создано им в последние тридцать три года его жизни. Перечень его
трудов выглядел бы невероятным, если бы оригиналы, все
написанные его собственной рукой, не сохранились бы до наших
дней. Его биограф пишет: "Один ученый XVIII века воскликнул в
парадоксальном взрыве энтузиазма: "Как можно столько прочесть,
столько обдумать, столько написать и пятьдесят лет быть женатым
и отцом многочисленного семейства?" [+2]
Из трудов Дюканжа, касающихся византийской истории, необходимо
отметить следующие: "История Константинопольской империи при
французских императорах" ("Histoire de L'empire de
Constantinople sous les empereurs francais"; в конце своей жизни
он переработал это сочинение, увидевшее свет во втором издании
лишь в XIX веке); "О византийских фамилиях" ("De familiis
byzantinis"), где собран богатейший генеалогический материал, и
"Христианский Константинополь" ("Constantinopolis Christiana"),
где сведены точные и подробные сведения о топографии
Константинополя до 1453 года. Оба эти сочинения носят одно общее
заглавие "Historia Byzantina duplici commentario illustrata".
Затем, имея от роду уже более семидесяти лет, Дюканж издал в
двух томах in folio "Словарь средневекового греческого языка"
("Glossarium ad scriptores mediae et infirnae graecitatis"),
труд, по словам русского византиниста В. Г. Васильевского,
"беспримерный, над которым, казалось, должно было бы работать
целое многочисленное общество ученых". [+3] Глоссарий Дюканжа до
сих пор остается необходимым пособием для всех занимающихся не
только византийской, но и вообще средневековой историей. Дюканжу
также принадлежат образцовые издания с глубоко научными
Комментариями целого ряда важных византийских историков. Немалое
значение для византийского времени имеет гигантский труд Дюканжа
"Словарь средневековой латыни" в трех томах in folio
("Glossarium ad scriptores mediae et infirnae latinitatis").
После длительной жизни с идеальным здоровьем Дюканж неожиданно
заболел в июне 1688 г. и умер в октябре в возрасте 78 лет,
Окруженный семьей и друзьями. Он был похоронен в церкви
Сен-Жерве (Saint-Gervais). От могилы его не осталось и следа.
Одна узкая и отдаленная улица в Париже до сих пор называется
"улица Дюканжа" [+4]
Другие французские исследователи. Но великий Дюканж работал не
один. Мабильон издал в его время свой бессмертный труд
"Дипломатику", создавший совершенно новую науку о документах и
актах. В самом начале XVIII века Монфокон издал свое
капитальное, не потерявшее значения до сих пор, произведение
"Греческую палеографию". К первой же половине XVIII века
относится большое сочинение поселившегося в Париже бенедиктинца
Бандури "Восточная империя" ("Imperium Orientale"), где собрано
громадное количество историко-географического,
историко-топографического и археологического материала
византийского времени, и капитальный труд доминиканца Лекьена
(Le Quien) "Христианский Восток" ("Oriens christianus"), где
собраны богатейшие сведения по истории, особенно церковной,
христианского Востока [+5].
Таким образом, до половины XVIII века Франция стояла,
безусловно, во главе византиноведения, и многие труды ее ученых
сохранили значение до наших дней.
XVIII век и время Наполеона. Однако в том же веке обстоятельства
изменились. Франция, вступив в просветительскую эпоху XVIII
века, с ее отрицанием прошлого, со скептицизмом в области
религии и с критикой монархической власти, не могла уже более
интересоваться Византией. Вся средневековая история рисовалась
тогда как "готическая", "варварская" эпоха, как источник мрака и
невежества. Никогда серьезно не занимаясь византийской историей,
но видя лишь ее внешнюю, временами чисто анекдотическую сторону,
лучшие умы XVIII века давали суровые отзывы о средневековой
греческой империи. Вольтер, осуждая вообще римскую историю
императорского периода, прибавляет: "Существует другая история,
еще более смешная (ridicule), чем история римская со времени
Тацита: это - история византийская. Этот недостойный сборник
(recueil) содержит лишь декламацию и чудеса; он является позором
человеческого ума". [+6] Монтескье, серьезный историк, о котором
речь будет ниже, писал, что, начиная с начала VII века, "история
греческой империи... есть не что иное, как непрерывная цепь
возмущений, мятежей и предательств" [+7]. Под влиянием идей
XVIII века писал и знаменитый английский историк Гиббон, о
котором также будет сказано ниже. Во всяком случае,
отрицательный и пренебрежительный тон в отношении к истории
Византии, выработавшийся во второй половине XVIII века, пережил
время революции и сохранился в начале XIX века. Известный
немецкий философ Гегель (1770-1831) писал, например, в своих
"Лекциях по философии истории": "Таким образом, Византийская
империя страдала от внутренних раздоров, вызываемых
всевозможными страстями, а извне вторгались варвары, которым
императоры могли оказывать лишь слабое сопротивление.
Государству всегда угрожала опасность, и в общем оно
представляет отвратительную картину слабости, причем жалкие и
даже нелепые страсти не допускали появления великих мыслей, дел
и личностей. Восстания полководцев, свержение императоров
полководцами или интригами придворных, умервление императоров их
собственными супругами или сыновьями путем отравления или иными
способами, бесстыдство женщин, предававшихся всевозможным
порокам, - таковы те сцены, которые изображает нам здесь
история, пока наконец дряхлое здание Восточной римской империи
не было разрушено энергичными турками в середине XV века
(1453)". [+8]
На Византию, как на пример, которому не подобало следовать,
ссылались государственные люди. Так, Наполеон I, в эпоху ста
дней, в июне 1815 года отвечал палатам такими словами: "Помогите
мне спасти отечество... Не будем подражать примеру Византийской
империи (n'imitons pas l'exemple du Bas-Empire), которая, будучи
теснима со всех сторон варварами, сделалась посмешищем
потомства, занимаясь тонкими спорами в то время, когда таран
разбивал городские ворота". [+9]
К половине XIX века отношение к средневековью в научных сферах
меняется. После бурь революционного времени и наполеоновских
войн Европа иначе взглянула на средневековье. Появился серьезный
интерес к изучению этой "готической, варварской" истории;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
отыскивать и издавать документы, погребенные в пыли библиотек,
обещая всем сотрудникам этого великого дела вечную славу, "более
прочную, чем мрамор и медь". [+1]
Во главе ученых сил Франции XVII века стоял знаменитый ученый
Дюканж (1610-1688), разнообразные и многочисленные труды
которого сохранили свою силу и значение до наших дней. Историк и
филолог, археолог и нумизмат, Дюканж во всех этих научных
областях выказал себя необыкновенным знатоком и неутомимым
работником, прекрасным издателем и тонким исследователем. Он
родился в Амьене в 1610 году и был послан отцом в колледж
иезуитов. После нескольких лет в Орлеане и Париже в качестве
юриста он вернулся в родной город, женился и был отцом десяти
детей. В 1668 году, вынуждаемый эпидемией чумы покинуть Амьен,
он обосновался в Париже, где и жил до своей смерти 23 октября
1688 г. Достойно удивления, что в возрасте сорока пяти
лет он еще ничего не опубликовал и его имя было мало известно
за пределами Амьена. Все гигантское научное наследие было
создано им в последние тридцать три года его жизни. Перечень его
трудов выглядел бы невероятным, если бы оригиналы, все
написанные его собственной рукой, не сохранились бы до наших
дней. Его биограф пишет: "Один ученый XVIII века воскликнул в
парадоксальном взрыве энтузиазма: "Как можно столько прочесть,
столько обдумать, столько написать и пятьдесят лет быть женатым
и отцом многочисленного семейства?" [+2]
Из трудов Дюканжа, касающихся византийской истории, необходимо
отметить следующие: "История Константинопольской империи при
французских императорах" ("Histoire de L'empire de
Constantinople sous les empereurs francais"; в конце своей жизни
он переработал это сочинение, увидевшее свет во втором издании
лишь в XIX веке); "О византийских фамилиях" ("De familiis
byzantinis"), где собран богатейший генеалогический материал, и
"Христианский Константинополь" ("Constantinopolis Christiana"),
где сведены точные и подробные сведения о топографии
Константинополя до 1453 года. Оба эти сочинения носят одно общее
заглавие "Historia Byzantina duplici commentario illustrata".
Затем, имея от роду уже более семидесяти лет, Дюканж издал в
двух томах in folio "Словарь средневекового греческого языка"
("Glossarium ad scriptores mediae et infirnae graecitatis"),
труд, по словам русского византиниста В. Г. Васильевского,
"беспримерный, над которым, казалось, должно было бы работать
целое многочисленное общество ученых". [+3] Глоссарий Дюканжа до
сих пор остается необходимым пособием для всех занимающихся не
только византийской, но и вообще средневековой историей. Дюканжу
также принадлежат образцовые издания с глубоко научными
Комментариями целого ряда важных византийских историков. Немалое
значение для византийского времени имеет гигантский труд Дюканжа
"Словарь средневековой латыни" в трех томах in folio
("Glossarium ad scriptores mediae et infirnae latinitatis").
После длительной жизни с идеальным здоровьем Дюканж неожиданно
заболел в июне 1688 г. и умер в октябре в возрасте 78 лет,
Окруженный семьей и друзьями. Он был похоронен в церкви
Сен-Жерве (Saint-Gervais). От могилы его не осталось и следа.
Одна узкая и отдаленная улица в Париже до сих пор называется
"улица Дюканжа" [+4]
Другие французские исследователи. Но великий Дюканж работал не
один. Мабильон издал в его время свой бессмертный труд
"Дипломатику", создавший совершенно новую науку о документах и
актах. В самом начале XVIII века Монфокон издал свое
капитальное, не потерявшее значения до сих пор, произведение
"Греческую палеографию". К первой же половине XVIII века
относится большое сочинение поселившегося в Париже бенедиктинца
Бандури "Восточная империя" ("Imperium Orientale"), где собрано
громадное количество историко-географического,
историко-топографического и археологического материала
византийского времени, и капитальный труд доминиканца Лекьена
(Le Quien) "Христианский Восток" ("Oriens christianus"), где
собраны богатейшие сведения по истории, особенно церковной,
христианского Востока [+5].
Таким образом, до половины XVIII века Франция стояла,
безусловно, во главе византиноведения, и многие труды ее ученых
сохранили значение до наших дней.
XVIII век и время Наполеона. Однако в том же веке обстоятельства
изменились. Франция, вступив в просветительскую эпоху XVIII
века, с ее отрицанием прошлого, со скептицизмом в области
религии и с критикой монархической власти, не могла уже более
интересоваться Византией. Вся средневековая история рисовалась
тогда как "готическая", "варварская" эпоха, как источник мрака и
невежества. Никогда серьезно не занимаясь византийской историей,
но видя лишь ее внешнюю, временами чисто анекдотическую сторону,
лучшие умы XVIII века давали суровые отзывы о средневековой
греческой империи. Вольтер, осуждая вообще римскую историю
императорского периода, прибавляет: "Существует другая история,
еще более смешная (ridicule), чем история римская со времени
Тацита: это - история византийская. Этот недостойный сборник
(recueil) содержит лишь декламацию и чудеса; он является позором
человеческого ума". [+6] Монтескье, серьезный историк, о котором
речь будет ниже, писал, что, начиная с начала VII века, "история
греческой империи... есть не что иное, как непрерывная цепь
возмущений, мятежей и предательств" [+7]. Под влиянием идей
XVIII века писал и знаменитый английский историк Гиббон, о
котором также будет сказано ниже. Во всяком случае,
отрицательный и пренебрежительный тон в отношении к истории
Византии, выработавшийся во второй половине XVIII века, пережил
время революции и сохранился в начале XIX века. Известный
немецкий философ Гегель (1770-1831) писал, например, в своих
"Лекциях по философии истории": "Таким образом, Византийская
империя страдала от внутренних раздоров, вызываемых
всевозможными страстями, а извне вторгались варвары, которым
императоры могли оказывать лишь слабое сопротивление.
Государству всегда угрожала опасность, и в общем оно
представляет отвратительную картину слабости, причем жалкие и
даже нелепые страсти не допускали появления великих мыслей, дел
и личностей. Восстания полководцев, свержение императоров
полководцами или интригами придворных, умервление императоров их
собственными супругами или сыновьями путем отравления или иными
способами, бесстыдство женщин, предававшихся всевозможным
порокам, - таковы те сцены, которые изображает нам здесь
история, пока наконец дряхлое здание Восточной римской империи
не было разрушено энергичными турками в середине XV века
(1453)". [+8]
На Византию, как на пример, которому не подобало следовать,
ссылались государственные люди. Так, Наполеон I, в эпоху ста
дней, в июне 1815 года отвечал палатам такими словами: "Помогите
мне спасти отечество... Не будем подражать примеру Византийской
империи (n'imitons pas l'exemple du Bas-Empire), которая, будучи
теснима со всех сторон варварами, сделалась посмешищем
потомства, занимаясь тонкими спорами в то время, когда таран
разбивал городские ворота". [+9]
К половине XIX века отношение к средневековью в научных сферах
меняется. После бурь революционного времени и наполеоновских
войн Европа иначе взглянула на средневековье. Появился серьезный
интерес к изучению этой "готической, варварской" истории;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166