На минуту он впал в отчаяние. Я заметил, что Бюйзе улыбнулся и шепнул что-то Саксону. Наверное, он сказал, что у короля начался озноб.
Наконец король преодолел волнение и произнёс:
— Скажите мне, полковник Бюйзе, согласны вы с мнением лорда Грея?
— Спросите у Саксона, ваше величество, — ответил немец, — я всегда примечал, что на военных советах я всегда схожусь с его мнением.
— В таком случае мы обращаемся к вам, полковник Саксон, — сказал Монмауз, — в совете имеется, как выяснилось, две партии. Одна стоит за движение на Лондон, другая советует оставаться на месте. Голоса, как мне кажется, разделились поровну. Ваш голос должен решить вопрос.
Все взоры устремились на нашего начальника. Его воинственная осанка и уважение, оказанное ему полковником Бюйзе, привели к тому, что Саксон сразу стал авторитетом. Саксон закрыл руками лицо и несколько секунд сидел молча. Наконец он заговорил:
— Я выскажу своё мнение, ваше величество. Фивершам и Черчилль идут к Солсбери с тремя тысячами пехоты. Кроме того, у них имеется восемьсот человек Голубой гвардии и два или три драгунских полка. Стало быть, лорд Грей прав, говоря, что нам придётся принять сражение в Солсберийской долине. Наша пехота вооружена кое-как и едва ли устоит против их конницы. Доктор Фергюсон, конечно, прав, мудро говоря, что все возможно для Бога и что мы только пылинки в его руках, но Бог нам дал и разум для того, чтобы мы могли избирать лучшие пути, и если мы будем пренебрегать этим даром Божием, то можем поплатиться за наше безумие.
Фергюсон презрительно засмеялся и начал вслух читать молитву, но очень многие из пуритан одобрительно закивали головами. Рассуждение Саксона им понравилось.
— С другой стороны, государь, — продолжал Саксон, — мне кажется, что оставаться здесь совершенно невозможно. Если армия будет стоять неподвижно, не нанося ударов врагу, все друзья вашего величества придут в уныние. Крестьяне разбегутся, соскучившись по жёнам и детям. А вы сами знаете, как заразительны подобные примеры. Удержать мы наших солдат можем, только дав им дело, а то беда будет. Мне приходилось видеть, как очень большие армии таяли, словно глыба снега на солнце. А когда люди разбегутся, их уже не соберёшь. Чм не нужно давать свободного времени. Надо их обучать, надо их гонять с места на место и всячески упражнять их. Надо работать над солдатами, надо преподавать им. Пусть они повинуются Богу и своим полковникам. На спокойных городских квартирах им делать нечего. Они должны быть в походе. Наше дело не может считаться оконченным, пока мы не войдём в Лондон. Лондон — это конечная наша цель, но к нему ведут многие пути. Вы, государь, как я слышал, имеете многих друзей в Бристоле и в средних местностях. Если вы мне позволите дать совет, я посоветую двинуться именно в этом направлении. С каждым днём наши силы будут увеличиваться, а качество войск будет улучшаться, и сверх всего прочего, армия будет себя чувствовать занятой делами. Если мы возьмём Бристоль — я слышал, что он неважно укреплён, — мы захватим тем самым власть на море и получим прекрасную базу для дальнейших операций. Если дела будут идти как следует, мы двинемся на Лондон через Глочестер и Вор-честер. Прежде же всего, я полагаю, что надо назначить однодневный пост и общее моление. Будем просить Бога, чтобы Он благословил наше дело.
Речь Саксона, в которой были искусно скомбинированы светская мудрость и религиозное рвение, заслужила одобрение всего совета. Особенно же понравился совет Саксона королю Монмаузу. Он мгновенно развеселился. Уныния как не бывало.
— Право, полковник, вы разъяснили решительно все, — воскликнул он, — если мы укрепимся на западе и посеем недовольство в других частях страны, то дядя не будет в состоянии им сопротивляться. Если он захочет напасть на нас, то ему придётся стягивать войска отовсюду — с севера, востока и юга. А это невозможно. Право, мы отлично можем добраться до Лондона через Бристоль.
— Я тоже считаю совет полковника очень полезным, — произнёс лорд Грей, — но мне хотелось бы спросить у полковника Саксона, на каком основании он утверждает, что к Солсбери двигаются Фивершам и Черчилль с тремя тысячами пехоты и несколькими полками конницы?
— Я это узнал от одного офицера Голубой гвардии, с которым беседовал в Солсбери, — ответил Саксон, — он был со мной откровенен, потому что счёл меня служащим герцога Бофорта. Что же касается коннице;, то один её отряд преследовал нас в Солсберийской долине при помощи ищеек. Другой отряд напал на нас в двадцати милях от Таунтона и потерял при нападении корнета и двадцать солдат.
— Я слышал об этой стычке, — заметил король, — вы сражались очень храбро. Но раз эти неприятельские войска находятся в таком близком расстоянии от нас, то, стало быть, у нас нет времени для приготовлений, на необходимость которых указал полковник Саксон.
— Их пехота раньше недели до нас не доберётся, — ответил мэр, — а за это время мы успеем взять Бристоль.
— Ну, об этом можно ещё спорить, — возразил законник Вэд. — Ваше величество изволили сказать правду. То обстоятельство, что лишь немногие дворяне и члены палаты общин перешли на нашу сторону, сильно повредило нашему делу. Происходит же это потому, что все ждут чего-то. Пускай, дескать, сперва мой сосед примкнёт к восстанию, а за соседом и я пойду. Если бы нам удалось переманить хотя бы двух дворян, остальные пошли бы за ними. Но в этом-то и вопрос. Спрашивается, как нам привлечь какого-нибудь герцога к нашему делу?
Монмауз уныло покачал головой и воскликнул:
— В этом-то и вопрос!
— А я думаю, что это можно сделать, — продолжал либеральный адвокат, — мы ограничиваемся тем, что рассылаем прокламации, но золотые рыбки на эту приманку не идут. Это — рыба хитрая, и её надо ловить совсем особенным способом. Я предлагаю каждого из этих аристократов приглашать лично, посылая им письма или устные приказы. Ваше величество должны повелеть им явится в лагерь. Ослушники будут повинны в государственной измене.
Король засмеялся и воскликнул:
— В вас заговорил законник, но вы забыли сообщить нам, каким способом мы вручим наши послания этим нашим небрегущим о своих обязанностях верноподданным?
Вэд пропустил мимо ушей возражение Монмауза и сказал:
— Вот, например, хотя бы герцог Бофорт. Он состоит президентом Уэльса и наместником в четырех английских графствах. Это известно вашему величеству. Влияние Бо-форта распространяется на весь запад. В его конюшнях в Бадминтоне стоят две сотни лошадей, да кроме того, у него насчитывается до тысячи пехотинцев, которых он содержит на свой счёт. Почему бы нам не обратить нашего особого внимания на Бофорта? Его поддержка была бы нам очень важна, тем более что мы собираемся идти по направлению к Бристолю.
— Увы, это невозможно! — угрюмо ответил Монмауз. — До нас дошли слухи, что герцог Генри Бофорт уже вооружается, готовясь сопротивляться нам, своему законному государю.
— Это верно, государь, но почём знать, может быть, нам удастся склонить его на нашу сторону и он приготовленные против нас силы обратит против нашего врага? Ведь он протестант и, кроме того, сочувствует, по слухам, вигам. Почему бы не послать ему весточку? Польстите его гордости, напомните ему о благочестии и вере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Наконец король преодолел волнение и произнёс:
— Скажите мне, полковник Бюйзе, согласны вы с мнением лорда Грея?
— Спросите у Саксона, ваше величество, — ответил немец, — я всегда примечал, что на военных советах я всегда схожусь с его мнением.
— В таком случае мы обращаемся к вам, полковник Саксон, — сказал Монмауз, — в совете имеется, как выяснилось, две партии. Одна стоит за движение на Лондон, другая советует оставаться на месте. Голоса, как мне кажется, разделились поровну. Ваш голос должен решить вопрос.
Все взоры устремились на нашего начальника. Его воинственная осанка и уважение, оказанное ему полковником Бюйзе, привели к тому, что Саксон сразу стал авторитетом. Саксон закрыл руками лицо и несколько секунд сидел молча. Наконец он заговорил:
— Я выскажу своё мнение, ваше величество. Фивершам и Черчилль идут к Солсбери с тремя тысячами пехоты. Кроме того, у них имеется восемьсот человек Голубой гвардии и два или три драгунских полка. Стало быть, лорд Грей прав, говоря, что нам придётся принять сражение в Солсберийской долине. Наша пехота вооружена кое-как и едва ли устоит против их конницы. Доктор Фергюсон, конечно, прав, мудро говоря, что все возможно для Бога и что мы только пылинки в его руках, но Бог нам дал и разум для того, чтобы мы могли избирать лучшие пути, и если мы будем пренебрегать этим даром Божием, то можем поплатиться за наше безумие.
Фергюсон презрительно засмеялся и начал вслух читать молитву, но очень многие из пуритан одобрительно закивали головами. Рассуждение Саксона им понравилось.
— С другой стороны, государь, — продолжал Саксон, — мне кажется, что оставаться здесь совершенно невозможно. Если армия будет стоять неподвижно, не нанося ударов врагу, все друзья вашего величества придут в уныние. Крестьяне разбегутся, соскучившись по жёнам и детям. А вы сами знаете, как заразительны подобные примеры. Удержать мы наших солдат можем, только дав им дело, а то беда будет. Мне приходилось видеть, как очень большие армии таяли, словно глыба снега на солнце. А когда люди разбегутся, их уже не соберёшь. Чм не нужно давать свободного времени. Надо их обучать, надо их гонять с места на место и всячески упражнять их. Надо работать над солдатами, надо преподавать им. Пусть они повинуются Богу и своим полковникам. На спокойных городских квартирах им делать нечего. Они должны быть в походе. Наше дело не может считаться оконченным, пока мы не войдём в Лондон. Лондон — это конечная наша цель, но к нему ведут многие пути. Вы, государь, как я слышал, имеете многих друзей в Бристоле и в средних местностях. Если вы мне позволите дать совет, я посоветую двинуться именно в этом направлении. С каждым днём наши силы будут увеличиваться, а качество войск будет улучшаться, и сверх всего прочего, армия будет себя чувствовать занятой делами. Если мы возьмём Бристоль — я слышал, что он неважно укреплён, — мы захватим тем самым власть на море и получим прекрасную базу для дальнейших операций. Если дела будут идти как следует, мы двинемся на Лондон через Глочестер и Вор-честер. Прежде же всего, я полагаю, что надо назначить однодневный пост и общее моление. Будем просить Бога, чтобы Он благословил наше дело.
Речь Саксона, в которой были искусно скомбинированы светская мудрость и религиозное рвение, заслужила одобрение всего совета. Особенно же понравился совет Саксона королю Монмаузу. Он мгновенно развеселился. Уныния как не бывало.
— Право, полковник, вы разъяснили решительно все, — воскликнул он, — если мы укрепимся на западе и посеем недовольство в других частях страны, то дядя не будет в состоянии им сопротивляться. Если он захочет напасть на нас, то ему придётся стягивать войска отовсюду — с севера, востока и юга. А это невозможно. Право, мы отлично можем добраться до Лондона через Бристоль.
— Я тоже считаю совет полковника очень полезным, — произнёс лорд Грей, — но мне хотелось бы спросить у полковника Саксона, на каком основании он утверждает, что к Солсбери двигаются Фивершам и Черчилль с тремя тысячами пехоты и несколькими полками конницы?
— Я это узнал от одного офицера Голубой гвардии, с которым беседовал в Солсбери, — ответил Саксон, — он был со мной откровенен, потому что счёл меня служащим герцога Бофорта. Что же касается коннице;, то один её отряд преследовал нас в Солсберийской долине при помощи ищеек. Другой отряд напал на нас в двадцати милях от Таунтона и потерял при нападении корнета и двадцать солдат.
— Я слышал об этой стычке, — заметил король, — вы сражались очень храбро. Но раз эти неприятельские войска находятся в таком близком расстоянии от нас, то, стало быть, у нас нет времени для приготовлений, на необходимость которых указал полковник Саксон.
— Их пехота раньше недели до нас не доберётся, — ответил мэр, — а за это время мы успеем взять Бристоль.
— Ну, об этом можно ещё спорить, — возразил законник Вэд. — Ваше величество изволили сказать правду. То обстоятельство, что лишь немногие дворяне и члены палаты общин перешли на нашу сторону, сильно повредило нашему делу. Происходит же это потому, что все ждут чего-то. Пускай, дескать, сперва мой сосед примкнёт к восстанию, а за соседом и я пойду. Если бы нам удалось переманить хотя бы двух дворян, остальные пошли бы за ними. Но в этом-то и вопрос. Спрашивается, как нам привлечь какого-нибудь герцога к нашему делу?
Монмауз уныло покачал головой и воскликнул:
— В этом-то и вопрос!
— А я думаю, что это можно сделать, — продолжал либеральный адвокат, — мы ограничиваемся тем, что рассылаем прокламации, но золотые рыбки на эту приманку не идут. Это — рыба хитрая, и её надо ловить совсем особенным способом. Я предлагаю каждого из этих аристократов приглашать лично, посылая им письма или устные приказы. Ваше величество должны повелеть им явится в лагерь. Ослушники будут повинны в государственной измене.
Король засмеялся и воскликнул:
— В вас заговорил законник, но вы забыли сообщить нам, каким способом мы вручим наши послания этим нашим небрегущим о своих обязанностях верноподданным?
Вэд пропустил мимо ушей возражение Монмауза и сказал:
— Вот, например, хотя бы герцог Бофорт. Он состоит президентом Уэльса и наместником в четырех английских графствах. Это известно вашему величеству. Влияние Бо-форта распространяется на весь запад. В его конюшнях в Бадминтоне стоят две сотни лошадей, да кроме того, у него насчитывается до тысячи пехотинцев, которых он содержит на свой счёт. Почему бы нам не обратить нашего особого внимания на Бофорта? Его поддержка была бы нам очень важна, тем более что мы собираемся идти по направлению к Бристолю.
— Увы, это невозможно! — угрюмо ответил Монмауз. — До нас дошли слухи, что герцог Генри Бофорт уже вооружается, готовясь сопротивляться нам, своему законному государю.
— Это верно, государь, но почём знать, может быть, нам удастся склонить его на нашу сторону и он приготовленные против нас силы обратит против нашего врага? Ведь он протестант и, кроме того, сочувствует, по слухам, вигам. Почему бы не послать ему весточку? Польстите его гордости, напомните ему о благочестии и вере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
марацци плитка для ванной