Провал Генделя вновь «наэлектризовал» «оперную партию», в первую очередь лорда Мидльсекса, который и раньше был главным финансистом. Был снят театр, и снова сделаны попытки устроить оперные представления. В их рамках состоялся лондонский де­бют новой тогда оперной звезды - Глюка. 7 января 1746 года прошла премьера его оперы «La caduta dei Giganti» («Крах гигантов»). Название и сюжет оперы были, собственно говоря, аллюзией разгрома шотланд­ского восстания, и поэтому опера прошла с довольно большим успехом: ее сыграли шесть раз. Посмотрел ли Гендель это написанное на случай произведение своего молодого соперника (музыка только отчасти была но­вой; к новому либретто Глюк использовал лучшие но­мера своих более ранних сочинений), точно не известно. Возможно, он побывал в Опере, хотя в это время его занимал план новой композиции. Новое произведение явилось, собственно говоря, такой же данью почтения главнокомандующему английской армией герцогу Камберлэндскому, как и «Caduta dei Giganti». У новой оратории нет настоящего названия: на партитуре ее стоит надпись «Оратория на случай» («An Occasional Oratorio»), так она была объявлена и на афишах. «Случай» - освобождение Лондона от непосредственной опасности. Текст оратории составлен Ньюбёргом Га­мильтоном на основе псалмодических парафраз Миль­тона с использованием некоторых стихотворных строк Спенсера. На одной из репетиций произведения присут­ствовал Уильям Хэрис, который так описывает это со­бытие в письме от 8 февраля 1746 года: «Вчера до полуд­ня я был в доме Генделя, с тем чтобы послушать репе­тицию новой оратории, написанной на случай. Произведе­ние по-настоящему достойно своего автора, о ком с пол­ным правом можно сказать, что все его хвалят. В ора­тории для исполнения сольных номеров занято всего трое певцов: Франчезина, Рейнхолъд и Бёрд; оркестр не очень хорош - первый скрипач Да Феш, остальных я не знаю и опасаюсь, что оркестр станет слабым местом исполнения. Текст оратории составили из Священного писания [в этом Хэрис ошибался], но из самых разных мест, связывая их с бегством мятежников и их пресле­дованием нашими. Если бы герцог [Камберлэндский] не сделал своего дела столь доблестно, эту ораторию нель­зя было бы исполнить. Премьера ее состоится в буду­щую пятницу».
14 февраля 1746 года. Премьера «Occasional Oratorio»; поскольку театр «Haymarket» был занят оперой, Ген­дель вынужден исполнять произведение в театре «Covent Garden», имеющем меньшую вместимость. Под­писчикам предыдущего года (которые вместо обещан­ных 24 представлений получили всего 18) Гендель, в ка­честве возмещения, дал по два бесплатных билета. На премьере и на повторных исполнениях оратории 19 и 26 февраля - Гендель, согласно традиции, испол­нил один из своих органных концертов. Глюк - кото­рого «дворянская» Опера старалась использовать в интригах против Генделя - тоже присутствовал на премьере «Occasional Oratorio». Очевидно, он думал о стиле Генделя, когда, спустя много лет (в 1772 году), сказал Бёрни: «Изучая вкус англичан, я заметил, что наибольшее впечатление производят простые положе­ния, и с тех пор я стремлюсь к тому, чтобы писать для певческого голоса на естественном языке человеческих чувств и страстей и ни в чем не льстить любителям ученой музыки».
Конечно, Гендель видел в Глюке прежде всего «про­тивника». Первые его высказывания о нем выдержаны в духе этого неприязненного отношения. «Этот парень понимает в контрапункте столько же, сколько мой по­вар!» - говорил он. (Что, отчасти, является правдой, так как в контрапункте Глюк никогда не был силен; с другой стороны, повар Генделя, Густавус Вальтц, был отличным музыкантом: в 1732 году он исполнил пар­тию Полифема в «Ацисе и Галатее»...) Позже отноше­ние Генделя к Глюку изменилось. После премьеры своей второй лондонской оперы («Артамена», 4 марта 1746 года) Глюк посетил бывшего почти на тридцать лет старше его маэстро, который, перелистав одну из его партитур, сказал следующее: «Вы вложили в эту оперу слишком много труда. Подобное в Англии - пу­стая трата времени. Англичане любят то, чему они могут отстукивать такт, что само лезет им в уши».
25 марта 1746 года. Хорошие отношения между Глю­ком и Генделем подтверждаются тем, что они организу­ют совместный концерт в пользу престарелых музыкан­тов. Большая часть программы состоит из произведе­ний Генделя и Глюка; ввиду благотворительной цели концерта были отпущены певцы, ангажированные противостоящей Генделю «дворянской» Оперой, с тем что­бы они могли исполнить арии и дуэты Генделя.
Между тем судьба шотландских мятежников предре­шена: 16 апреля близ Калодена английские войска под предводительством герцога Камберлэндского нанесли тяжелое поражение армии претендента на престол. В результате этой битвы шотландское восстание терпит крушение.
Гендель использует благоприятный момент: он пи­шет ораторию об истории Иуды Маккавея. Славная война иудеев против римлян напоминала воодушевлен­ному после калоденского сражения английскому народу о его силе, его победе. Новую ораторию Гендель начал сочинять 8 или 9 июля 1746 года и закончил 11 августа. Либретто было написано преподобным Томасом Мореллом, который в одном из писем, относящихся к 1764 году, оставил интересные воспоминания об истории со­здания оратории. «Было время, говорит м-р Аддисон, когда господствовала максима, что положить на музы­ку можно только бессмысленные вещи. Хотя это мнение появилось перед вхождением в моду ораторий, все же в определенной мере оно служит оправданием писателям - авторам ораторий (если их вообще можно назвать писателями); особенно если мы примем во внимание те пожелания, которым они должны подчиняться, когда композитор высокомерен и не владеет в совершенстве английским языком. Я хоть и большой поклонник музы­ки, но никогда бы не впутался в такое дело (от которого, по вышеизложенным причинам, все равно нельзя ждать большой славы), если бы господин Гендель в 1746 году, когда я находился в Кью, не обратился ко мне с подобной просьбой и если бы ее не подкрепил оказывающим честь предложением принц [Уэльский] Фредерик: После этого я подумал, что смогу справиться с этой задачей не ху­же, чем мои предшественники, и два-три дня спустя отнес Генделю первый акт „Иуды Маккавея", которым он остался доволен. „Ну, - сказал он, - и как это будет продолжаться?" - „Нам нужно представить битву, в которой победу одержат израильтяне, и с таким хо­ром, который нужно начать словами „Враг пал" („Fallen is the Fol") или чем-либо подобным". - „Нет, будет это", - и он начал играть на клавесине, так, как этот хор живет и сейчас. „Ну, теперь дальше!" - „Завтра я принесу Вам что-нибудь". - „Нет, сразу же, сейчас!" - „So fall thy Foes, O Lord" [„Пусть так погибнут твои враги, Господь"]. - „Это будет так", - и сразу же играл дальше, так, как мы знаем эту музыку и сегодня в этом достойном восхищения хоре. Несравненно пре­красная ария, начинающаяся словами „ Wise men.flatt'ring may deceive us" [„Мудрые мужи, лесть обманывает нас"] - последняя в оратории, как и хор „Sion now her head shall raise" [„Сион сейчас может поднять голову"], - предназначалась для „Валтасара", но никогда не исполня­лась, и поэтому Гендель мог перенести ее в „Иуду Мак­кавея". - P. S. Идея написать „Иуду Маккавея" возник­ла в связи с победным возвращением герцога Камберлэндского из Шотландии. Я поместил в текст много указы­вающих на это ссылок, но затем мы подумали, что вместе с ними произведение будет слишком длинным, поэтому мы их выпустили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55