Не жалко разве, что мы не могли включить в наш труд подробные и основательные, собственноручно написанные статьи Кайзера или Генделя, подобные той, какую мы смогли поместить о достойном всяческих похвал Телемане? Оба оставили нас ни с чем: один между делом умер, другой устранился от этого». Подготовительную работу по созданию книги, включающей биографии 148 «выдающихся» музыкантов, Маттесон начал уже в 1714 году. Кстати, просьбу Маттесона не удовлетворил и Бах - его биография также отсутствует среди биографий «выдающихся музыкантов»...
8 ноября 1740 года. Гендель начинает второй сезон в театре «Lincoln's Inn Fields». На этот раз в программу включается «Парнас на Фесте» и, как обычно, кончерто гроссо и органные концерты. Однако вскоре Гендель вновь берется за оперу.
Мисс Донелэн, примыкающая к кругу друзей миссис Пендэрвес, пишет 15 ноября своей подруге, мисс Робинсон, следующее: «На будущей неделе Гендель показывает новую оперу. Те, кто присутствовал на репетиции, говорят, что она очень недурна. Скажи Пен [миссис Пендэрвес], что в ней есть ,,львиная ария"...»
Эта «львиная ария» есть не что иное, как один из фрагментов впервые исполненной 22 ноября 1740 года новой оперы Генделя, «Именео», точнее ария Ардженто из второго действия, начинающаяся словами: «Su l'агепа di barbara scena in campo feroce leone». «Именео» потерпел сокрушительный провал: на 29 ноября назначили новый спектакль, но из-за болезни исполнительницы главной роли Ла Франчезины его пришлось перенести на 13 декабря. Это было второе и одновременно последнее исполнение оперы.
1741
Примерно в одно время с «Именео» Гендель работал и над другой оперой: сочинение «Деидамии» он начал 27 октября и закончил 20 ноября. После неуспеха «Именео» в программу было включено это произведение. Премьера его состоялась 10 января 1741 года. Между тем были заключены контракты с несколькими новыми певцами, в том числе с синьорой Монца, которую ангажировали на исполнение партий второго сопрано. В письме от 21 декабря 1740 года миссис Пендэрвес вспоминает о ней так: «Господин Гендель заключил контракт с новой певицей из Италии. Голос ее - что-то среднее между голосами Куццони и Страды, сильный, но не грубый; внешность ужасно плохая, потому что она очень мала ростом и страшно горбатая. Донелэн [подруга миссис Пендэрвес] похвально отзывается о ней; она выйдет на сцену только после рождества, так что я не пропущу ее первое выступление». Но опере не помогают и новые певцы: после трех представлений «Деидамия» окончательно исчезает из репертуара.
Это была последняя попытка Генделя в оперном жанре. Итальянская опера была обречена на гибель, потому что уже не имелось ни одного певца, от которого - как в свое время от Куццони, Фаустины, Сенесино или Фаринелли - публика могла бы прийти в экстаз. Напрасно Гендель писал хорошую музыку: публика шла в театр не ради музыки, а ради певцов.
10 февраля 1741 года. «Деидамия» была сорок четвертой исполненной оперой Генделя. Последнее ее представление состоялось в этот день. Этим спектаклем Гендель окончательно простился со сценой.
Второй крах
(1741)
В сезоне 1741 года Гендель еще проводит несколько ораториальных представлений, исполняя на них свои более ранние произведения. Так, 21 февраля - «Allegro», а 28-го - «Ациса и Галатею». На этом представлении выступил и выдающийся итальянский скрипач и композитор Франческо, Верачини, исполнивший концерт собственного сочинения. Готовность Генделя к помощи характеризует хотя бы тот факт, что исполнение своих ораторий он неизменно устраивал в «Lincoln's Inn Fields», театре относительно малой вместимости, но когда он давал благотворительное представление в пользу престарелых музыкантов и членов их семей, то снимал намного более вместительный театр «Haymarket». В программе этого представления (14 марта) был «Парнас в Фесте», с теми же декорациями и костюмами, которые можно было увидеть на премьере, состоявшейся в 1734 году, на торжествах по случаю свадьбы великой принцессы Анны. В антрактах выступили и члены благотворительного общества, среди них гобоист Саммартини и виолончелист Капорале.
Исполнением 18 марта «Саула» и 8 апреля «L'Allegro ed il Pensieroso» Гендель закончил ораториальный сезон в Лондоне. Последнее представление заслуживает внимания по многим причинам. Во-первых, Гендель исполнил части, написанные только на текст Мильтона, а наряду с привычными кончерто гроссо и органным концертом включил в программу и «малую» «Оду святой Цецилии». Другой факт, заслуживающий большего внимания: оповещающее об исполнении оратории объявление в газете «Лондон дэйли пост» от 8 апреля заканчивается следующим призывом: «Поскольку это последнее представление, знать и другие посетители желают приобрести билеты в ложу, что придает мне смелости (и, надеюсь, не вызовет негодования) определить цены на билеты как в партер, так и в ложу в полгинеи. Цена на билеты в первый ярус - 5 шиллингов, во второй - 3 шиллинга». (Цена билетов в ложу партера была обычно 5 шиллингов.)
Другими словами, Гендель как бы объявляет «прощальный вечер» и - впервые в жизни - от первого лица обращается к публике с оповещением. Призыв приносит результаты. Мисс Донелэн 11 апреля пишет мисс Робинсон следующее: «С тех пор как ты уехала, единственным моим развлечением был последний вечер Генделя, на котором присутствовала очень хорошая публика».
О том, насколько этот концерт был «прощальным вечером» свидетельствует дневник пэра Эгмонтского: «Я был в театре ,,Lincoln's Inn", чтобы в последний раз послушать музыку Генделя: он собирается поехать в Германию, на какой-либо из курортов».
Правдиво было сообщение или нет, но во всяком случае в кругах любителей музыки могла распространиться весть, что Гендель покидает Англию, где в последнее время, после долгих лет больших успехов и признания, его постигло столько ударов, неудач и материальных убытков. Некоторую информацию по этому поводу дают не только два приведенных выше фрагмента из писем, но, в первую очередь, то длинное письмо, которое появилось в номере «Лондон дэйли пост» от 4 апреля и принадлежит перу не пожелавшего себя назвать И. Б. Письмо имеет документальное значение, поэтому приводим его почти полностью: «В такое время, когда столь важна партийная жизнь и когда политика привлекает внимание не только ежедневных газет, но и всего человечества, может показаться необычным мое письмо на музыкальную тему... Мои мысли о власти музыки вызвал плакат, оповещающий, что в будущую среду господин Гендель проводит в „Lincoln's Inn Fields" последнее ораториалъное представление. Музыка Генделя пленяла меня начиная с детских лет и вплоть до настоящего времени, и я чувствую себя как бы его должником за одну из самых больших радостей, на которые только способна наша натура; я считаю своей обязанностью (хотя мы и не знакомы лично) в такое время, когда стало модным относиться к нему с пренебрежением, публично рекомендовать его любви и милости публики большого города, которая вместе со мной столько наслаждалась гармонией его композиций.
Котсони [Куццони], Фаустина, Кеносини [Сенесино] и Фаринелли очаровали наш слух: как сумасшедшие бежали мы за ними и раскололись на партии ради одного или другого из них с таким жаром, словно страна пылала в огне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
8 ноября 1740 года. Гендель начинает второй сезон в театре «Lincoln's Inn Fields». На этот раз в программу включается «Парнас на Фесте» и, как обычно, кончерто гроссо и органные концерты. Однако вскоре Гендель вновь берется за оперу.
Мисс Донелэн, примыкающая к кругу друзей миссис Пендэрвес, пишет 15 ноября своей подруге, мисс Робинсон, следующее: «На будущей неделе Гендель показывает новую оперу. Те, кто присутствовал на репетиции, говорят, что она очень недурна. Скажи Пен [миссис Пендэрвес], что в ней есть ,,львиная ария"...»
Эта «львиная ария» есть не что иное, как один из фрагментов впервые исполненной 22 ноября 1740 года новой оперы Генделя, «Именео», точнее ария Ардженто из второго действия, начинающаяся словами: «Su l'агепа di barbara scena in campo feroce leone». «Именео» потерпел сокрушительный провал: на 29 ноября назначили новый спектакль, но из-за болезни исполнительницы главной роли Ла Франчезины его пришлось перенести на 13 декабря. Это было второе и одновременно последнее исполнение оперы.
1741
Примерно в одно время с «Именео» Гендель работал и над другой оперой: сочинение «Деидамии» он начал 27 октября и закончил 20 ноября. После неуспеха «Именео» в программу было включено это произведение. Премьера его состоялась 10 января 1741 года. Между тем были заключены контракты с несколькими новыми певцами, в том числе с синьорой Монца, которую ангажировали на исполнение партий второго сопрано. В письме от 21 декабря 1740 года миссис Пендэрвес вспоминает о ней так: «Господин Гендель заключил контракт с новой певицей из Италии. Голос ее - что-то среднее между голосами Куццони и Страды, сильный, но не грубый; внешность ужасно плохая, потому что она очень мала ростом и страшно горбатая. Донелэн [подруга миссис Пендэрвес] похвально отзывается о ней; она выйдет на сцену только после рождества, так что я не пропущу ее первое выступление». Но опере не помогают и новые певцы: после трех представлений «Деидамия» окончательно исчезает из репертуара.
Это была последняя попытка Генделя в оперном жанре. Итальянская опера была обречена на гибель, потому что уже не имелось ни одного певца, от которого - как в свое время от Куццони, Фаустины, Сенесино или Фаринелли - публика могла бы прийти в экстаз. Напрасно Гендель писал хорошую музыку: публика шла в театр не ради музыки, а ради певцов.
10 февраля 1741 года. «Деидамия» была сорок четвертой исполненной оперой Генделя. Последнее ее представление состоялось в этот день. Этим спектаклем Гендель окончательно простился со сценой.
Второй крах
(1741)
В сезоне 1741 года Гендель еще проводит несколько ораториальных представлений, исполняя на них свои более ранние произведения. Так, 21 февраля - «Allegro», а 28-го - «Ациса и Галатею». На этом представлении выступил и выдающийся итальянский скрипач и композитор Франческо, Верачини, исполнивший концерт собственного сочинения. Готовность Генделя к помощи характеризует хотя бы тот факт, что исполнение своих ораторий он неизменно устраивал в «Lincoln's Inn Fields», театре относительно малой вместимости, но когда он давал благотворительное представление в пользу престарелых музыкантов и членов их семей, то снимал намного более вместительный театр «Haymarket». В программе этого представления (14 марта) был «Парнас в Фесте», с теми же декорациями и костюмами, которые можно было увидеть на премьере, состоявшейся в 1734 году, на торжествах по случаю свадьбы великой принцессы Анны. В антрактах выступили и члены благотворительного общества, среди них гобоист Саммартини и виолончелист Капорале.
Исполнением 18 марта «Саула» и 8 апреля «L'Allegro ed il Pensieroso» Гендель закончил ораториальный сезон в Лондоне. Последнее представление заслуживает внимания по многим причинам. Во-первых, Гендель исполнил части, написанные только на текст Мильтона, а наряду с привычными кончерто гроссо и органным концертом включил в программу и «малую» «Оду святой Цецилии». Другой факт, заслуживающий большего внимания: оповещающее об исполнении оратории объявление в газете «Лондон дэйли пост» от 8 апреля заканчивается следующим призывом: «Поскольку это последнее представление, знать и другие посетители желают приобрести билеты в ложу, что придает мне смелости (и, надеюсь, не вызовет негодования) определить цены на билеты как в партер, так и в ложу в полгинеи. Цена на билеты в первый ярус - 5 шиллингов, во второй - 3 шиллинга». (Цена билетов в ложу партера была обычно 5 шиллингов.)
Другими словами, Гендель как бы объявляет «прощальный вечер» и - впервые в жизни - от первого лица обращается к публике с оповещением. Призыв приносит результаты. Мисс Донелэн 11 апреля пишет мисс Робинсон следующее: «С тех пор как ты уехала, единственным моим развлечением был последний вечер Генделя, на котором присутствовала очень хорошая публика».
О том, насколько этот концерт был «прощальным вечером» свидетельствует дневник пэра Эгмонтского: «Я был в театре ,,Lincoln's Inn", чтобы в последний раз послушать музыку Генделя: он собирается поехать в Германию, на какой-либо из курортов».
Правдиво было сообщение или нет, но во всяком случае в кругах любителей музыки могла распространиться весть, что Гендель покидает Англию, где в последнее время, после долгих лет больших успехов и признания, его постигло столько ударов, неудач и материальных убытков. Некоторую информацию по этому поводу дают не только два приведенных выше фрагмента из писем, но, в первую очередь, то длинное письмо, которое появилось в номере «Лондон дэйли пост» от 4 апреля и принадлежит перу не пожелавшего себя назвать И. Б. Письмо имеет документальное значение, поэтому приводим его почти полностью: «В такое время, когда столь важна партийная жизнь и когда политика привлекает внимание не только ежедневных газет, но и всего человечества, может показаться необычным мое письмо на музыкальную тему... Мои мысли о власти музыки вызвал плакат, оповещающий, что в будущую среду господин Гендель проводит в „Lincoln's Inn Fields" последнее ораториалъное представление. Музыка Генделя пленяла меня начиная с детских лет и вплоть до настоящего времени, и я чувствую себя как бы его должником за одну из самых больших радостей, на которые только способна наша натура; я считаю своей обязанностью (хотя мы и не знакомы лично) в такое время, когда стало модным относиться к нему с пренебрежением, публично рекомендовать его любви и милости публики большого города, которая вместе со мной столько наслаждалась гармонией его композиций.
Котсони [Куццони], Фаустина, Кеносини [Сенесино] и Фаринелли очаровали наш слух: как сумасшедшие бежали мы за ними и раскололись на партии ради одного или другого из них с таким жаром, словно страна пылала в огне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55