— Вот, блин! — Кабаныч всплеснул руками. — Ху, ну что ж ты делаешь? Я же русским языком сказал — чай!
Азиат что-то задорно чирикнул на своем языке и показал швабру.
— Может, у них слово «чай» имеет другое значение? — предположил Рыбаков и повернулся к филиппинцу. — We want some tea. Do you understand me?
Садист с Кабанычем уважительно посмотрели на образованного Дениса.
Ху по-птичьи наклонил голову и заморгал.
— Не понимает, — констатировал Рыбаков. — Где ж ты его, Андрюша, откопал такого?
— Он из деревни, — прогудел Кабаныч.
— Заметно. Ладно, сами приготовим, — Денис легко поднялся из кресла. — Где у тебя кухня?
Через пять минут чашки были расставлены и чай налит.
— В универе был один случай. — Рыбаков подцепил фруктовой вилочкой ломтик лимона. — С Вовкой Литусом. Он в тот момент с предками поругался и перешел жить в общагу. Ну, и его, как студента-филолога, поселили с иностранцем. Негритенок из Анголы, только-только приехал... По-русски примерно также, как Ху, говорил. В первый же вечер стали знакомиться. Вовке чо-то в голову ударило, и он представился, как Хозяин. Анголезец не врубился, подумал, что имя у Литуса такое. Ну, хозяин и хозяин. Месяц прошел, другой... Вовчик мирно сосуществует с негритенком, тот его Хозяином называет, все вокруг прикалываются. И тут Литус на свиданку собрался. С Иркой, его будущей бывшей женой.
— Почему бывшей? — не понял Садист.
— Потому, что они на данный момент уже развелись. Так вот... Литус в запарке бегает, рубашку гладит, брюки, а еще надо ботинки почистить. Ну, и попросил анголезца. Тот схватил ботинки, щетку и в коридор. А тут, как назло, проректорша по учебной работе и комендант! Спрашивают негритенка — что, мол, делаешь? Анголезец, ничтоже сумняшеся: «Хозяину ботинки чищу!» Проректорша в ауте, комендант дара речи лишился... И в этот момент Вовик из комнаты выруливает, прикинутый по высшему разряду, как белый человек. Колонизатор хренов... Его потом чуть не вышибли, из комсомола хотели исключить, ректор, говорят, даже в Москву ездил грехи замаливать. Но пронесло. Правда, Литус все равно через год в армию ушел. По зову сердца.
— Да-а, бывает, — философски заметил Кабаныч.
— Но вернемся к нашим баранам, — посерьезнел Рыбаков. — Из барыги надо сделать идиота. Тогда ему никакая «крыша» не поможет...
* * *
Парамон Милин поставил звякнувшую железом сумку на бетонный пол подвала и посветил фонариком Цуцуряку, копающемуся в электрощите.
— Ты скоро?
— Скоро, скоро, — бывший участковый поднатужься и перекусил провод мощными плоскогубцами. — Готово.
— Это точно сигнализация?
— Должна быть она...
— Так она или «должна быть»? — хрипло спросил Самойлов, разминая в озябших пальцах сигарету «West Medium» с белым фильтром.
— Дверь ломанем и проверим, — надулся Цуцуряк. — Переждем минут пять, если вневедомственная не приедет, значит, она...
— А если и приедет, невелика беда, — вмешался Милин. — Они долго не задерживаются, дверь опечатывают и уезжают.
— Может, тогда центральный кабель перерубить? — предложил толстенький Салмаксов.
— Замучаешься рубить, — Цуцуряк похлопал ладонью по толстому, диаметром в добрый десяток сантиметров проводу в свинцовой оплетке. — Тут другой инструмент нужен.
Петр Салмаксов передернул плечами. Ему было не по себе. Впервые за свою недолгую и неправедную жизнь он готовился к участию в преступлении, не имея за спиной прикрытия в лице правоохранительной системы. Раньше было проще — Салмаксова защищало лежавшее в кармане удостоверение и статус следователя прокуратуры, которого сотрудники милиции не имели права не то что задержать, но и даже проверить.
— А где Стас и Миша? — осторожно поинтересовался экс-следователь в надежде на то, что Винниченко с Дудкиным опаздывают и в связи с этим операция по незаконному проникновению в чужую квартиру будет перенесена. Или вообще отменена.
— Другим делом заняты, — буркнул Самойлов. — Ну что, погнали?
— Погнали, — согласился Милин и поднял сумку с фомками и кувалдой.
Салмаксов прикусил нижнюю губу и неслышно вздохнул.
* * *
— Блокировать этих придурков надо сразу со всех сторон, — Садист откусил полбутерброда и заработал мощными, как у неандертальца, челюстями. — Отсечь барыгу, а молодняк зажать между шоссе и речкой и загасить.
— Могут по льду уйти, — озабоченно заявил Кабаныч.
— Не уйдут, — Рыбаков долил себе чая. — У тебя ж есть динамит...
— И что? — не сообразил хозяин дома.
— Рванем в паре-тройке мест и вскроем ледок. По полыньям особо не попрыгаешь.
— Классно, блин! — восхитился Садист. — Устроим им Чудское озеро!
— Та-ак, — задумался Кабаныч. — Два пулемета у ограды, еще один у речки...
— Э, стой! — встрепенулся Денис. — Какие пулеметы?
— РПД, — «мирный коммерсант» непонимающе уставился на Дениса. — А чо, калибр маловат?
— У Горыныча есть «Утесы», — Садист оторвался от очередного бутерброда. — Правда, только два.
— А артиллерии у вас нет? — ехидно осведомился Рыбаков.
— Чего нет, того нет, — Кабаныч пожал плечами. — А надо?
— Я от вас дурею, — серьезно сказал Денис. — Зачем вам вообще тяжелое вооружение? Те же пулеметы?
Садист посмотрел в окно и изобразил на своеm лице напряженную работу мысли.
— Жизнь не всегда, блин, предсказуема, — значительно пробормотал Николаев. — Разные случаи бывают...
Садист закивал, соглашаясь со столь ценным наблюдением:
— Это точно...
Братки уже были готовы переключиться с обсуждения практических шагов по борьбе с местечковым сатанизмом на воспоминания о героическом прошлом, но тут в столовую влетел рыжий щенок мастино неаполитано и остановился по центру ковра, дружелюбно помахивая хвостом и втягивая ноздрями запах ветчины.
— Ого! — улыбнулся Денис. — Ты своей гвинейской крысе приятеля завел?
— Жена купила, — фыркнул Кабаныч.
— И как назвал?
— Временно — Вездесущий.
— С одним «эс» или с двумя? — Рыбаков потрепал щенка по загривку.
— Когда как, — Николаев подмигнул щенку. — Чаще, блин, и то и другое.
— Нормальное погоняло заслужить надо, — молвил Садист.
Вездесущий попытался залезть на стол, дабы свистнуть с блюда ароматный бутерброд, получил от Кабаныча шлепок по заднице и умчался куда-то в глубь дома.
— Пошел обувь жрать, — констатировал Николаев. — Эй, Ху!
Филиппинец мгновенно явился на зов.
— Собака! Ав-ав! — Кабаныч довольно натурально пролаял и махнул рукой в сторону двери. — Кормить! Ав-ав!
Ху побежал вслед за щенком.
— Ты поаккуратнее со своим «кормить» и «ав-ав», — хихикнул Денис. — А то он что-нибудь перепутает и подаст тебе печеного Вездесущего с лучком и черносливом.
— Не подаст, — «бизнесмен» замотал головой. — Он, блин, любит животных. Особенно собак.
— Я тоже люблю собак, — Горыныч поддержал друга. — А вот кошек не очень.
— Да ты их просто готовить не умеешь, — засмеялся Рыбаков.
* * *
Мастер ремонтной бригады депо Финляндского вокзала уперся тяжелым взглядом в ведомость и тихонько зарычал.
— Что-то не так? — развязно спросил обнаглевший от безнаказанности и собственной крутизны «бомбист» Пифия.
— Ты тепловоз сорок четыре-ноль-два-»бэ» обслуживал?
— Ну, я... — моментально сникнув, промямлил Резван.
— Его вояки уже неделю ждут! — взорвался мастер. — Ты что, придурок, не мог мне документы вовремя занести?!
— Я бы попросил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77