— Ты что, голодный?
Юра молча кивнул.
— Тогда стой тут, — браток пошарил в кармане. — На пустой желудок работа не ладится... Это, блин, не госпредприятие, мне качество нужно. Ты шаурму будешь?
Петров вжал голову в плечи и едва слышно прошептал:
— Да...
— Вот и славно, — Стоматолог развернулся к череде ларьков. — Пока вытащи бампер, а я щас...
Извлекая хромированную железяку из грузового отсека «шевроле», Юра услышал за своей спиной грохот разлетающегося вдребезги стекла, тонкий вопль торговца мясными изделиями и рев своего нового друга, узревшего в холодильнике ларька замороженную заднюю ногу британской коровы.
Под влиянием начитанного Ортопеда Стоматолог стал очень ревностно относиться к попыткам «мировой закулисы» ввезти в Россию зараженное вирусом церебрального энцефалита мясо и наказывал нерадивых торговцев, ежели ловил их на продаже английской говядины. Вплоть до скармливания барыгам их продукта в сыром виде.
Вслед за первым ларьком наступила очередь второго, затем третьего.
Стоматолог был большой педант и решил проверить все торговые точки. О добровольце-ремонтнике он на время забыл, всецело отдавшись благородному делу избиения недобросовестных ларечников-«отравителей».
* * *
Рыбаков повел лучом фонарика по корешкам уголовных дел, распахнул шкаф и бросил на пол три тома, отмеченных номером 390229. Снял со стола лампу, поставил ее под подоконник, уселся по-турецки и нажал на клавишу выключателя. Грязноватый линолеум осветила сорокаваттная лампочка.
Антифашист прикрыл окно и опустился напротив Дениса.
— Ну-с, приступим, — из сумки появился набор канцелярских принадлежностей, бутылочка с прозрачной жидкостью, кисть, пачка промокательной бумаги и пенал с десятком авторучек. — Что у нас в первом томе?
Браток с интересом проследил за манипуляциями Рыбакова.
— Резать будешь?
— Фи! — Денис сморщил нос. — Как грубо, мсье Антифашист. Естественно, нет... Документы останутся, можно сказать, в первозданном виде. С ма-а-аленькими дополнениями и изменениями, полностью лишающими их какого бы то ни было смысла. Хотя, если честно, лучше ментов все равно никто бессмыслицу не напишет, но все же... Надо сделать так, чтобы даже судья ничего не понял. И освободил несчастного, оболганного Глюка из застенков. С одновременной постановкой следственной бригады в миссионерскую позицию.
Белинский пожевал нижнюю губу, соображая, каким боком церковные реалии соотносятся с судебным заседанием, не сообразил и отогнал ненужную мысль.
— Итак, — палец Рыбакова заскользил по строчкам описи находящихся в деле документов. — Постановление о принятии материала к производству... Рапорт оперуполномоченного Свиристелко... Протокол допроса Пылкина Романа Ильича... Постановление о возбуждении дела... Протокол допроса Лизунца Тэ А. Кто это у нас? — Денис нашел нужную страницу и быстро прочел несколько абзацев. — Ага! Пылкинский партнер по бизнесу... Дальше. Постановление на задержание Печенкина А. И., постановление о производстве обыска... Протоколы допросов граждан Позняка, Гонгадзе и Тимошенко... Опять рапорт Свиристелко... Санкция на прослушивание телефона автостоянки КАС-15. Интересно, зачем?.. Протоколы, протоколы, протоколы. Свидетелей чего-то многовато... Рапорт инспектора ГИБДД... Характеристика на гр. Печенкина с места работы... Протокол обыска квартиры Печенкина... Рапорт участкового Несолонососущего. Хорошая фамилия!.. Карты Ленинградской области, три штуки. Какие карты? — Рыбаков распахнул том дела посередине и уставился на подшитые листы. — Действительно, карты... Что о них пишут? Так-так-так... Ого! Дим, послушай: «Согласно оперативной информации, гражданин Печенкин хранил в своей квартире по адресу... крупномасштабные карты Ленобласти с целью нанесения на них мест дислокации структурных подразделений своей группы, в скобках — банды, и мест удержания заложников из числа предпринимателей, что подтверждает преступный характер деятельности его, в скобках — Печенкина, и доказывает умысел в совершении преступлений...» Как тебе?
— Я не понял, — сказал Антифашист.
— Я тоже, — хмыкнул Денис. — Но пусть с этим бредом разбираются в суде... Дальше. Справка о смерти Печенкина... Протокол допроса Лизунца... Справка о смерти Пылкина. Вот это интересно... Что мы имеем? «Ля-ля-ля... паталогоанатом Торчков установил... в результате острой сердечной недостаточности... разрыв миокарда... рубцы на ткани правого желудочка, что однозначно свидетельствует... ля-ля-ля... констатировал смерть от инфаркта...» Вроде годится. Но что-то мне не нравится. Еще раз... «Синюшность свидетельствует... паталогоанатом Торчков... не обнаружено... уровень калия в крови соответствует норме... рубец длиной около трех миллиметров... разрыв по вертикали... истончение ткани с одновременным...» Чего-о? А-а, латынь пошла...
Белинский склонился к плечу Рыбакова и беззвучно зашевелил губами. Денис включил портативный сканер и провел им по листам заключения о смерти инициатора уголовного дела.
На первом этаже грохнула дверь, и до канцелярии донесся дружный хор нетрезвых голосов, тщательно выводящих незамысловатую мелодию:
— Кто привык за здоровье бороться,
С нами вместе пускай запоет!
Кто пыхнет — тот смеется,
Кто колется — загнется,
Кто выпьет — тот опять нальет!
Рыбаков удивленно поднял брови.
— Однако! Веселье в разгаре... А я и не знал, что Горыныч увлекается вокалом.
Антифашист пожал плечами.
— Ну, не будем отвлекаться. Первый том мы уже почти закончили... Постановление на розыск некоего Сапармуратова. Стоп! Это еще кто такой? — Денис пролистнул страницы. — Уголовное дело номер четыреста семь сто двадцать один, организация притона для занятий проституцией... Ах, вот оно что! Левое постановление подшили. Перепутали, умники вы мои ментовские! Что ж, можно позавидовать товарищу Сапармуратову, вряд ли его кто-нибудь ищет... Да, вот и ответ опера Свиристелко: «Сапармуратов не обнаружен...» Правильно. Фигли его искать, если он по делу не проходит... Приложение к протоколу обыска. Почитаем. «В процессе доставки изъятого на квартире гр. Печенкина имущества в отделение милиции... подверглись порче: коньяк „Праздничный“ — три бутылки, водка „Спецназ“ — одна бутылка емкостью один литр, пиво баночное „Миллер“ — семь банок, икра черная, в стеклянной упаковке — две банки по сто десять граммов, музыкальный центр „Айва“ — один комплект, денежные купюры общим достоинством три тысячи пятьсот рублей. Акт списания прилагается...» Нормально! Ну, менты, ну, наглые!..
Снизу послышался голос Горыныча, исполнявшего соло:
— Спой нам, мусор, про «красную» зону!
Про свои мусорские мечты!
Про тонкую резинку в коробочке с картинкой,
Ту, что напоминаешь ты!..
— Его там не прибьют? — обеспокоился Денис.
— Братаны на стреме, — просто ответил Антифашист. — Если чо, вмешаются...
— Хорошо, — Рыбаков открыл второй том. — Тэк-с... Вот это уже интереснее. Рапорт патрульного наряда, пытавшегося задержать гражданина Клюгенштейна на территории Летнего сада... «Ругался матом, бросил рядового Конопелько в пруд, при этом требуя, чтобы тот изобразил лебедя. В результате рядовой Конопелько заболел двусторонней пневмонией... Угрожая бензопилой „Бош“, загнал сержанта Маковского на дерево, где тот находился в течение пятнадцати минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Юра молча кивнул.
— Тогда стой тут, — браток пошарил в кармане. — На пустой желудок работа не ладится... Это, блин, не госпредприятие, мне качество нужно. Ты шаурму будешь?
Петров вжал голову в плечи и едва слышно прошептал:
— Да...
— Вот и славно, — Стоматолог развернулся к череде ларьков. — Пока вытащи бампер, а я щас...
Извлекая хромированную железяку из грузового отсека «шевроле», Юра услышал за своей спиной грохот разлетающегося вдребезги стекла, тонкий вопль торговца мясными изделиями и рев своего нового друга, узревшего в холодильнике ларька замороженную заднюю ногу британской коровы.
Под влиянием начитанного Ортопеда Стоматолог стал очень ревностно относиться к попыткам «мировой закулисы» ввезти в Россию зараженное вирусом церебрального энцефалита мясо и наказывал нерадивых торговцев, ежели ловил их на продаже английской говядины. Вплоть до скармливания барыгам их продукта в сыром виде.
Вслед за первым ларьком наступила очередь второго, затем третьего.
Стоматолог был большой педант и решил проверить все торговые точки. О добровольце-ремонтнике он на время забыл, всецело отдавшись благородному делу избиения недобросовестных ларечников-«отравителей».
* * *
Рыбаков повел лучом фонарика по корешкам уголовных дел, распахнул шкаф и бросил на пол три тома, отмеченных номером 390229. Снял со стола лампу, поставил ее под подоконник, уселся по-турецки и нажал на клавишу выключателя. Грязноватый линолеум осветила сорокаваттная лампочка.
Антифашист прикрыл окно и опустился напротив Дениса.
— Ну-с, приступим, — из сумки появился набор канцелярских принадлежностей, бутылочка с прозрачной жидкостью, кисть, пачка промокательной бумаги и пенал с десятком авторучек. — Что у нас в первом томе?
Браток с интересом проследил за манипуляциями Рыбакова.
— Резать будешь?
— Фи! — Денис сморщил нос. — Как грубо, мсье Антифашист. Естественно, нет... Документы останутся, можно сказать, в первозданном виде. С ма-а-аленькими дополнениями и изменениями, полностью лишающими их какого бы то ни было смысла. Хотя, если честно, лучше ментов все равно никто бессмыслицу не напишет, но все же... Надо сделать так, чтобы даже судья ничего не понял. И освободил несчастного, оболганного Глюка из застенков. С одновременной постановкой следственной бригады в миссионерскую позицию.
Белинский пожевал нижнюю губу, соображая, каким боком церковные реалии соотносятся с судебным заседанием, не сообразил и отогнал ненужную мысль.
— Итак, — палец Рыбакова заскользил по строчкам описи находящихся в деле документов. — Постановление о принятии материала к производству... Рапорт оперуполномоченного Свиристелко... Протокол допроса Пылкина Романа Ильича... Постановление о возбуждении дела... Протокол допроса Лизунца Тэ А. Кто это у нас? — Денис нашел нужную страницу и быстро прочел несколько абзацев. — Ага! Пылкинский партнер по бизнесу... Дальше. Постановление на задержание Печенкина А. И., постановление о производстве обыска... Протоколы допросов граждан Позняка, Гонгадзе и Тимошенко... Опять рапорт Свиристелко... Санкция на прослушивание телефона автостоянки КАС-15. Интересно, зачем?.. Протоколы, протоколы, протоколы. Свидетелей чего-то многовато... Рапорт инспектора ГИБДД... Характеристика на гр. Печенкина с места работы... Протокол обыска квартиры Печенкина... Рапорт участкового Несолонососущего. Хорошая фамилия!.. Карты Ленинградской области, три штуки. Какие карты? — Рыбаков распахнул том дела посередине и уставился на подшитые листы. — Действительно, карты... Что о них пишут? Так-так-так... Ого! Дим, послушай: «Согласно оперативной информации, гражданин Печенкин хранил в своей квартире по адресу... крупномасштабные карты Ленобласти с целью нанесения на них мест дислокации структурных подразделений своей группы, в скобках — банды, и мест удержания заложников из числа предпринимателей, что подтверждает преступный характер деятельности его, в скобках — Печенкина, и доказывает умысел в совершении преступлений...» Как тебе?
— Я не понял, — сказал Антифашист.
— Я тоже, — хмыкнул Денис. — Но пусть с этим бредом разбираются в суде... Дальше. Справка о смерти Печенкина... Протокол допроса Лизунца... Справка о смерти Пылкина. Вот это интересно... Что мы имеем? «Ля-ля-ля... паталогоанатом Торчков установил... в результате острой сердечной недостаточности... разрыв миокарда... рубцы на ткани правого желудочка, что однозначно свидетельствует... ля-ля-ля... констатировал смерть от инфаркта...» Вроде годится. Но что-то мне не нравится. Еще раз... «Синюшность свидетельствует... паталогоанатом Торчков... не обнаружено... уровень калия в крови соответствует норме... рубец длиной около трех миллиметров... разрыв по вертикали... истончение ткани с одновременным...» Чего-о? А-а, латынь пошла...
Белинский склонился к плечу Рыбакова и беззвучно зашевелил губами. Денис включил портативный сканер и провел им по листам заключения о смерти инициатора уголовного дела.
На первом этаже грохнула дверь, и до канцелярии донесся дружный хор нетрезвых голосов, тщательно выводящих незамысловатую мелодию:
— Кто привык за здоровье бороться,
С нами вместе пускай запоет!
Кто пыхнет — тот смеется,
Кто колется — загнется,
Кто выпьет — тот опять нальет!
Рыбаков удивленно поднял брови.
— Однако! Веселье в разгаре... А я и не знал, что Горыныч увлекается вокалом.
Антифашист пожал плечами.
— Ну, не будем отвлекаться. Первый том мы уже почти закончили... Постановление на розыск некоего Сапармуратова. Стоп! Это еще кто такой? — Денис пролистнул страницы. — Уголовное дело номер четыреста семь сто двадцать один, организация притона для занятий проституцией... Ах, вот оно что! Левое постановление подшили. Перепутали, умники вы мои ментовские! Что ж, можно позавидовать товарищу Сапармуратову, вряд ли его кто-нибудь ищет... Да, вот и ответ опера Свиристелко: «Сапармуратов не обнаружен...» Правильно. Фигли его искать, если он по делу не проходит... Приложение к протоколу обыска. Почитаем. «В процессе доставки изъятого на квартире гр. Печенкина имущества в отделение милиции... подверглись порче: коньяк „Праздничный“ — три бутылки, водка „Спецназ“ — одна бутылка емкостью один литр, пиво баночное „Миллер“ — семь банок, икра черная, в стеклянной упаковке — две банки по сто десять граммов, музыкальный центр „Айва“ — один комплект, денежные купюры общим достоинством три тысячи пятьсот рублей. Акт списания прилагается...» Нормально! Ну, менты, ну, наглые!..
Снизу послышался голос Горыныча, исполнявшего соло:
— Спой нам, мусор, про «красную» зону!
Про свои мусорские мечты!
Про тонкую резинку в коробочке с картинкой,
Ту, что напоминаешь ты!..
— Его там не прибьют? — обеспокоился Денис.
— Братаны на стреме, — просто ответил Антифашист. — Если чо, вмешаются...
— Хорошо, — Рыбаков открыл второй том. — Тэк-с... Вот это уже интереснее. Рапорт патрульного наряда, пытавшегося задержать гражданина Клюгенштейна на территории Летнего сада... «Ругался матом, бросил рядового Конопелько в пруд, при этом требуя, чтобы тот изобразил лебедя. В результате рядовой Конопелько заболел двусторонней пневмонией... Угрожая бензопилой „Бош“, загнал сержанта Маковского на дерево, где тот находился в течение пятнадцати минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77