семь окон светились,
как семь зеленых маяков в ночном небе.
Справа от двери был большой камин. Над ним висело шелковое знамя с
тем же изображением грифона, что и на двери кабинета, на каминной полке
были расставлены различные предметы ритуального назначения. Гобеленовая
карта всех Одиннадцати Королевств занимала почти всю противоположную
стену. Рядом с ней был огромный книжный шкаф, набитый толстыми фолианта-
ми, слева от шкафа стоял такой же огромный письменный стол с резным
креслом возле него. Слева от стола находился диван, покрытый черной ме-
ховой накидкой. А справа от двери располагался большой алтарь темного
дерева, на котором стояло распятие.
Все это Дункан охватил взглядом в одно мгновение, а затем его внима-
ние было привлечено к центру комнаты, где в туманном изумрудном свете,
струившемся из круглого окна на потолке, стоял небольшой круглый стол. У
стола стояли два удобных обитых зеленой кожей кресла. В центре стола на-
ходилась золотая статуэтка грифона, в когтях которого покоился прозрач-
ный янтарного цвета шар диаметром в три-четыре дюйма.
Дункан, не отрывая взгляда от шара, подошел к столу. Сначала он хотел
дотронуться до него, но затем изменил свои намерения и стоял, восхищенно
глядя на шар. Морган улыбнулся и облокотился о спинку кресла.
- Ну как? - спросил он. Вопрос был чисто риторическим, так как вид
Дункана с полной очевидностью говорил о его реакции.
- Это изумительно, - прошептал Дункан с тем же благоговейным трепе-
том, с которым говорит знаток и любитель искусства при виде шедевра.
- Откуда у тебя такой огромный... ведь это же кристалл турмалина, да?
Морган кивнул:
- Да, конечно. Его привез для меня несколько месяцев назад один тор-
говец из Хорт Орсаля. И должен добавить, что за огромные деньги. Ну, не
бойся. Притронься, если хочешь.
Дункан сел в одно из кресел, и седельные сумки, о которых он совер-
шенно забыл, стукнулись о край стола. Он с удивлением посмотрел на них,
затем все вспомнил и на его лице появилось тревожное выражение. Дункан
положил сумки на стол и хотел что-то сказать, но Морган покачал головой.
- Сначала кристалл, - сказал он, видя беспокойство кузена. - Я не
знаю, что у тебя стряслось, но все равно, это может подождать.
Дункан прикусил губу и долго смотрел на Моргана. Затем он, согласив-
шись, кивнул, и, опустив сумки на пол, глубоко вздохнул, сложил руки
вместе, выдохнул и стал приближать ладони к шару. Как только он рассла-
бился, шар начал светиться.
- Великолепно, - произнес Дункан, опуская руки ниже, чтобы видеть по-
верхность шара. - С кристаллом такого размера я могу формировать изобра-
жение без всякого труда и с первой попытки.
Снова сконцентрировавшись, он устремил взор вглубь кристалла, и све-
чение стало усиливаться. Шар перестал быть дымчатым и сделался совершен-
но прозрачным, ритмично подергиваясь дымкой, как будто внутри что-то ды-
шало, а затем в далеком тумане стало вырисовываться человеческое изобра-
жение. Это был высокий мужчина с серебряными волосами, в одежде архие-
пископа, в митре, с тяжелым нагрудным крестом, усыпанным драгоценными
камнями. Он был в гневе.
Лорис, подумал про себя Морган, наклоняясь поближе, чтобы рассмотреть
изображение. Какого дьявола он здесь появился? Вероятно, он полностью
занимает мысли Дункана.
Дункан резко отдернул руки от шара, будто тот внезапно раскалился и
обжег ему руки. Черты его лица исказились выражением отвращения. Когда
его руки потеряли контакт с шаром, изображение стало медленно таять, и
шар постепенно приобрел первоначальный вид. Дункан обтер руки о сутану,
как бы стараясь избавиться от чего-то мерзкого и противного, с трудом
овладел собой и начал говорить, глядя на свои руки.
- Теперь тебе ясно, что я приехал не просто в гости, - горько сказал
он. - Я не смог этого скрыть даже от кристалла.
Морган кивнул:
- Я это понял, как только ты спрыгнул с лошади. - Он рассеянно пос-
мотрел на свое кольцо с грифоном. - Ты хочешь рассказать мне, что прои-
зошло?
Дункан вздрогнул.
- Это не просто, Алярик. Меня... меня лишают сана...
- Лишают сана? - в голосе Моргана звучало искреннее изумление. - За
что?
Дункан сделал попытку улыбнуться.
- Разве ты не догадываешься? Архиепископ Лорис убедил Корригана, что
мое участие в коронации не ограничивалось только ролью исповедника Кел-
сона. А это, к несчастью, правда. Может, они уже подозревают, что я на-
половину Дерини. Они хотели вызвать меня для ответа в церковный суд, но
нашелся верный друг, который вовремя предупредил меня. В общем, случи-
лось то, чего мы боялись.
Морган опустил глаза.
- Мне очень жаль, Дункан. Я же знаю, как много значит для тебя сан
священника. Я... я не знаю, что сказать.
Дункан слабо улыбнулся.
- Все гораздо хуже, чем ты думаешь, мой друг. Если бы просто лишение
сана, то бог с ним, я бы пережил. Я понял, что чем больше я действую как
Дерини, тем меньшее значение для меня имеют мои религиозные обеты и
клятвы. - Он сунул руку в карман, а затем в одну из седельных сумок, и
достал свернутый лист пергамента, который положил на стол перед Морга-
ном.
- Это копия письма, адресованная твоему епископу Толливеру. Мой друг,
который служит в канцелярии Корригана, с большим риском выкрал его для
меня. Основное в этом письме то, что Лорис и Корриган требуют от Толли-
вера твоего отлучения от церкви, если ты не отречешься от своего могу-
щества и не проведешь остаток дней в раскаянии и смирении. Это слова ар-
хиепископа Корригана.
- Мне - отречься? - фыркнул Морган. На его лице отразилось презре-
ние. - Они, должно быть, шутят. - Он повернулся к письму, но Дункан пе-
рехватил его руку.
- Я еще не кончил, Алярик, - спокойно сказал он, глядя в глаза Морга-
ну, - если ты не отречешься и пренебрежешь их приказом, то они не только
отлучат тебя от церкви, но отлучат весь Корвин. Интердикт, понимаешь?
- Интердикт?
Дункан отпустил руку Моргана.
- А это означает, что во всем Корвине церковь прекратит функциониро-
вать. И не будет служб, крещений, обручений, похорон, отпеваний - ниче-
го. Я не уверен, что народ Корвина положительно отреагирует на это.
Морган стиснул зубы и взял письмо. Он начал читать, и по мере чтения
в его глазах появлялись сталь и холод.
- Его преосвященству Ральфу Толливеру, епископу Корота... дорогой
брат, до нас дошли сведения... Дюк Алярик Морган... греховная магия...
против законов церкви и государства... Если Дюк не отречется от своего
запретного могущества Дерини... отлучить... интердикт на Корвин... наде-
емся, что вы это сделаете... Проклятие!
Яростно выругавшись, Морган скомкал письмо, швырнул его на стол и,
тяжело дыша, сел в кресло.
- Чтоб их пожрали в аду отвратительные чудовища, чтоб им каждую ночь
во сне являлись тринадцать демонов! Будь они прокляты, Дункан! Что они
хотят сделать со мной?
Дункан улыбнулся:
- Ну, теперь ты успокоился?
- Нет! Ты понимаешь, что Лорис и Корриган нанесли мне удар в самое
уязвимое место? Они знают - мое влияние в Корвине основано не на том,
что мой народ любит Дерини, а на том, что он любит меня, Моргана, и если
духовный суд Гвинеда предаст меня анафеме, я не смогу просить народ,
чтобы они лишились всех таинств святой церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
как семь зеленых маяков в ночном небе.
Справа от двери был большой камин. Над ним висело шелковое знамя с
тем же изображением грифона, что и на двери кабинета, на каминной полке
были расставлены различные предметы ритуального назначения. Гобеленовая
карта всех Одиннадцати Королевств занимала почти всю противоположную
стену. Рядом с ней был огромный книжный шкаф, набитый толстыми фолианта-
ми, слева от шкафа стоял такой же огромный письменный стол с резным
креслом возле него. Слева от стола находился диван, покрытый черной ме-
ховой накидкой. А справа от двери располагался большой алтарь темного
дерева, на котором стояло распятие.
Все это Дункан охватил взглядом в одно мгновение, а затем его внима-
ние было привлечено к центру комнаты, где в туманном изумрудном свете,
струившемся из круглого окна на потолке, стоял небольшой круглый стол. У
стола стояли два удобных обитых зеленой кожей кресла. В центре стола на-
ходилась золотая статуэтка грифона, в когтях которого покоился прозрач-
ный янтарного цвета шар диаметром в три-четыре дюйма.
Дункан, не отрывая взгляда от шара, подошел к столу. Сначала он хотел
дотронуться до него, но затем изменил свои намерения и стоял, восхищенно
глядя на шар. Морган улыбнулся и облокотился о спинку кресла.
- Ну как? - спросил он. Вопрос был чисто риторическим, так как вид
Дункана с полной очевидностью говорил о его реакции.
- Это изумительно, - прошептал Дункан с тем же благоговейным трепе-
том, с которым говорит знаток и любитель искусства при виде шедевра.
- Откуда у тебя такой огромный... ведь это же кристалл турмалина, да?
Морган кивнул:
- Да, конечно. Его привез для меня несколько месяцев назад один тор-
говец из Хорт Орсаля. И должен добавить, что за огромные деньги. Ну, не
бойся. Притронься, если хочешь.
Дункан сел в одно из кресел, и седельные сумки, о которых он совер-
шенно забыл, стукнулись о край стола. Он с удивлением посмотрел на них,
затем все вспомнил и на его лице появилось тревожное выражение. Дункан
положил сумки на стол и хотел что-то сказать, но Морган покачал головой.
- Сначала кристалл, - сказал он, видя беспокойство кузена. - Я не
знаю, что у тебя стряслось, но все равно, это может подождать.
Дункан прикусил губу и долго смотрел на Моргана. Затем он, согласив-
шись, кивнул, и, опустив сумки на пол, глубоко вздохнул, сложил руки
вместе, выдохнул и стал приближать ладони к шару. Как только он рассла-
бился, шар начал светиться.
- Великолепно, - произнес Дункан, опуская руки ниже, чтобы видеть по-
верхность шара. - С кристаллом такого размера я могу формировать изобра-
жение без всякого труда и с первой попытки.
Снова сконцентрировавшись, он устремил взор вглубь кристалла, и све-
чение стало усиливаться. Шар перестал быть дымчатым и сделался совершен-
но прозрачным, ритмично подергиваясь дымкой, как будто внутри что-то ды-
шало, а затем в далеком тумане стало вырисовываться человеческое изобра-
жение. Это был высокий мужчина с серебряными волосами, в одежде архие-
пископа, в митре, с тяжелым нагрудным крестом, усыпанным драгоценными
камнями. Он был в гневе.
Лорис, подумал про себя Морган, наклоняясь поближе, чтобы рассмотреть
изображение. Какого дьявола он здесь появился? Вероятно, он полностью
занимает мысли Дункана.
Дункан резко отдернул руки от шара, будто тот внезапно раскалился и
обжег ему руки. Черты его лица исказились выражением отвращения. Когда
его руки потеряли контакт с шаром, изображение стало медленно таять, и
шар постепенно приобрел первоначальный вид. Дункан обтер руки о сутану,
как бы стараясь избавиться от чего-то мерзкого и противного, с трудом
овладел собой и начал говорить, глядя на свои руки.
- Теперь тебе ясно, что я приехал не просто в гости, - горько сказал
он. - Я не смог этого скрыть даже от кристалла.
Морган кивнул:
- Я это понял, как только ты спрыгнул с лошади. - Он рассеянно пос-
мотрел на свое кольцо с грифоном. - Ты хочешь рассказать мне, что прои-
зошло?
Дункан вздрогнул.
- Это не просто, Алярик. Меня... меня лишают сана...
- Лишают сана? - в голосе Моргана звучало искреннее изумление. - За
что?
Дункан сделал попытку улыбнуться.
- Разве ты не догадываешься? Архиепископ Лорис убедил Корригана, что
мое участие в коронации не ограничивалось только ролью исповедника Кел-
сона. А это, к несчастью, правда. Может, они уже подозревают, что я на-
половину Дерини. Они хотели вызвать меня для ответа в церковный суд, но
нашелся верный друг, который вовремя предупредил меня. В общем, случи-
лось то, чего мы боялись.
Морган опустил глаза.
- Мне очень жаль, Дункан. Я же знаю, как много значит для тебя сан
священника. Я... я не знаю, что сказать.
Дункан слабо улыбнулся.
- Все гораздо хуже, чем ты думаешь, мой друг. Если бы просто лишение
сана, то бог с ним, я бы пережил. Я понял, что чем больше я действую как
Дерини, тем меньшее значение для меня имеют мои религиозные обеты и
клятвы. - Он сунул руку в карман, а затем в одну из седельных сумок, и
достал свернутый лист пергамента, который положил на стол перед Морга-
ном.
- Это копия письма, адресованная твоему епископу Толливеру. Мой друг,
который служит в канцелярии Корригана, с большим риском выкрал его для
меня. Основное в этом письме то, что Лорис и Корриган требуют от Толли-
вера твоего отлучения от церкви, если ты не отречешься от своего могу-
щества и не проведешь остаток дней в раскаянии и смирении. Это слова ар-
хиепископа Корригана.
- Мне - отречься? - фыркнул Морган. На его лице отразилось презре-
ние. - Они, должно быть, шутят. - Он повернулся к письму, но Дункан пе-
рехватил его руку.
- Я еще не кончил, Алярик, - спокойно сказал он, глядя в глаза Морга-
ну, - если ты не отречешься и пренебрежешь их приказом, то они не только
отлучат тебя от церкви, но отлучат весь Корвин. Интердикт, понимаешь?
- Интердикт?
Дункан отпустил руку Моргана.
- А это означает, что во всем Корвине церковь прекратит функциониро-
вать. И не будет служб, крещений, обручений, похорон, отпеваний - ниче-
го. Я не уверен, что народ Корвина положительно отреагирует на это.
Морган стиснул зубы и взял письмо. Он начал читать, и по мере чтения
в его глазах появлялись сталь и холод.
- Его преосвященству Ральфу Толливеру, епископу Корота... дорогой
брат, до нас дошли сведения... Дюк Алярик Морган... греховная магия...
против законов церкви и государства... Если Дюк не отречется от своего
запретного могущества Дерини... отлучить... интердикт на Корвин... наде-
емся, что вы это сделаете... Проклятие!
Яростно выругавшись, Морган скомкал письмо, швырнул его на стол и,
тяжело дыша, сел в кресло.
- Чтоб их пожрали в аду отвратительные чудовища, чтоб им каждую ночь
во сне являлись тринадцать демонов! Будь они прокляты, Дункан! Что они
хотят сделать со мной?
Дункан улыбнулся:
- Ну, теперь ты успокоился?
- Нет! Ты понимаешь, что Лорис и Корриган нанесли мне удар в самое
уязвимое место? Они знают - мое влияние в Корвине основано не на том,
что мой народ любит Дерини, а на том, что он любит меня, Моргана, и если
духовный суд Гвинеда предаст меня анафеме, я не смогу просить народ,
чтобы они лишились всех таинств святой церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116