- Ах, да! Мемток, не могли бы вы, в качестве огромного личного
одолжения мне, сообщить о возвращении Их Милости в имение сразу же?
Независимо от того, официально он вернется или нет. Не просить за меня о
чем-нибудь, а всего лишь сообщить. - Черт возьми, когда время безвозвратно
утекает, как кровь из перебитой артерии, единственное, что он еще может
сделать, это приползти на брюхе к Джо с унизительными извинениями, и таким
образом добиться того, чтобы Джо вместе с ним вмешался в ход событий.
- Нет, - ответил Мемток. - Нет, не думаю, что смогу.
- Прошу прощения? Возможно, ничтожный слуга невольно нанес
оскорбление?
- Ты имеешь в виду ту остроту? О небо, конечно нет! Может быть,
кое-кому она и показалась бы вульгарной, и можно держать пари, что
кое-кому из слуг стало от нее дурно. Но я, Хью, если чем и горжусь, так
это тем, что у меня есть чувство юмора - и в тот день, когда я не смогу
оценить шутку только потому, что она относится ко мне, я тут же подам
прошение об отставке. Нет, просто теперь настала моя очередь подшутить над
тобой. Я сказал: "Не думаю, что смогу". В этой фразе заключен двойной
смысл - двусмысленная, я бы даже сказал, шутка, ты понимаешь? Я не думаю,
что смогу сказать тебе, когда вернется Их Милость, потому, что он известил
меня, что вообще больше сюда не вернется. Так что увидеть его ты сможешь
только во дворце... а там уж я обещаю, что сообщу тебе, когда он будет на
месте. - И Главный Управляющий слегка ткнул его под ребра. - Жаль, что ты
не видишь выражения своего лица. Моя шутка ведь была далеко не так
остроумна, как твоя. Но, тем не менее, челюсть у тебя прямо-таки
отвалилась. Вот умора!
Хью извинился, ушел к себе, лишний раз помылся, очень тщательно,
гораздо тщательнее, чем обычно, а затем просто сидел и размышлял до самого
обеда. Перед обедом он слегка подбодрил себя небольшой порцией Счастья -
недостаточной, чтобы дать ему опьянеть, но вполне достаточной, чтобы дать
ему возможность благополучно перенести обед теперь, когда он знал, почему
"свинина" так часто подается к столу Избранных. Правда, у него были
основания предполагать, что свинина, идущая в пищу слугам - настоящая
свинина. Но, несмотря на это, он больше не намерен был есть грудину. Равно
как и ветчину, свиные отбивные, колбасы. Так чего доброго, он вообще
станет вегетарианцем - по крайней мере до тех пор, пока они не окажутся в
горах на свободе, где пища была всем.
Но, доза Счастья вполне позволила ему даже улыбнуться, когда Мемток
отведал жаркого, предназначавшегося наверх, и спросить:
- Ну как? Жирно?
- Даже хуже обычного. Попробуй.
- Нет, спасибо. Я и так представляю. Я бы, наверное, и сам смог бы
готовить гораздо лучше - хотя, наверняка, держал бы себя очень круто и
взыскательно. Впрочем, может быть кузен Гну и смягчил бы меня со временем.
Мемток так расхохотался, что даже подавился.
- Ой, Хью, не смей меня больше так смешить за едой! А то ты
когда-нибудь убьешь меня.
- Ваш покорный слуга нижайше надеется, что этого никогда не
произойдет. - Хью поковырял кусок мяса в тарелке, отодвинул его в сторону
и съел несколько орехов.
Вечером он засиделся в кабинете допоздна. Киска уже спала, а он все
еще составлял письмо. Ситуация требовала немедленного извещения Барбары,
причем в глубокой тайне, а это было возможно только через Киску. Задача
заключалась в том, чтобы написать Барбаре так, чтобы прочесть письмо могла
только она сама, да еще так, чтобы она без предупреждения поняла: это код,
и поняла зашифрованное сообщение. Та причудливая смесь, которой он
воспользовался прошлый раз, на этот раз не годилась - он должен был
передать ей подробные инструкции, в которых она не должна была пропустить
ни единого слова и должна была догадаться о малейших оттенках смысла
сказанного.
В итоге, письмо приобрело следующий вид:
"Милая!
Если бы ты была со мной, то я с удовольствием поболтал бы с тобой
немного о литературе. Ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду; например
творчество Эдгара Аллана По. Можешь, так вспомни, что я всегда считал его
единственным достойным автором таинственных историй. Прочитать и
перечитать его - сущее удовольствие, уже потому, что с одного раза его не
раскусишь. Ответь, например, попробуй, на все вопросы, встающие по ходу
дела в его "Золотом жуке", "Убийство на улице Морг" или в "Пропавшем
письме", да и в любом другом его произведении. Таким же образом - то есть
по нескольку раз следует перечитывать почти всего По. Способом, который
один только может раскрыть читателю окончательно все потаенные оттенки
мыслей писателя, является более чем внимательное чтение каждой его фразы с
самого первого слова, а не вскользь. Конец нашего разговора об этом
действительно великом человеке мог бы отложиться на неопределенное время,
но уже поздно, поэтому приходится прервать его; в следующий раз предлагаю
обменяться мнениями о творчестве Марка Твена.
С любовью."
Поскольку Хью никогда раньше не обсуждал с Барбарой творчества Эдгара
Аллана По, он был совершенно уверен, что она начнет искать в письме
скрытое сообщение. Вопрос был в том, сможет она его обнаружить или нет.
Тайное послание должно было читаться так:
"ЕСЛИ ТЫ МОЖЕШЬ ПРОЧИТАТЬ ЭТО ОТВЕТЬ ТАКИМ ЖЕ СПОСОБОМ КОНЕЦ"
Сделав все, что было в его силах, он прежде всего избавился от
черновиков, а затем приготовился сделать кое-что гораздо более
рискованное. Теперь он готов бы был променять свое вечное блаженство и еще
что угодно в придачу на обыкновенный фонарик. Его комнаты освещались, ярко
или мягко, по его желанию, светящимися полусферами, расположенными в
верхних углах комнат. Хью понятия не имел, что они собой представляют, и
знал только одно - это ни один из известных ему родов освещения. Они
совершенно не нагревались, похоже не нуждались в проводке и регулировке, а
регулировались небольшими рычагами.
Такой же светильник, размером с мяч для гольфа был вмонтирован в его
читающее устройство. Регулировался он вращением самого шарика. Хью решил,
что вращение этих сфер каким-то образом поляризовало их.
Он попытался извлечь сферу из читающего устройства.
В конце концов ему удалось извлечь ее, сломав верхнюю панель. У него
в руках оказалась ярко светящаяся сфера и отрегулировать силу света было
уже невозможно. Это было почти так же плохо, как и отсутствие освещения.
В конце концов он догадался, что ее можно спрятать подмышкой. Свет
немного пробивался наружу, но уже не такой сильный.
Он удостоверился, что Киска спит, выключил свет, приоткрыл дверь в
коридор и выглянул. Коридор освещался только одним светильником на
столбике, находившемся на пересечении проходов, ярдах в пятидесяти от
него. К сожалению, идти ему нужно было именно в том направлении. Он не
ожидал, что в это время еще работает освещение.
Он дотронулся до своего "ножа", накрепко привязанного к левой руке -
некоего подобия ножа, который он заострил с помощью камня, подобранного
возле садовой дорожки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94