В правом, если взглянуть мимо Гвен, она тоже
виднелась - далекая, под дурацким углом, и потому бесполезная.
- Гвен, какова длина этого попрыгунчика?
- Никогда не видела их целиком, только в ангаре. А это имеет
значение?
- Еще какое, черт побери, - когда я прикидываю расстояние до
поверхности, поглядывая через плечо.
- А-а. Я думала, ты спрашиваешь точную цифру. Считай, метров
тридцать. Одна минута, сэр.
Я уже собрался дать короткий тормозной импульс, но меня опередил
Билл. Оказывается, бедняга весь полет мучился от морской болезни, но в тот
момент я предпочел бы увидеть его не за спиной, а в гробу. Его обед,
пролетев над нашими головами, врезался в передний иллюминатор и равномерно
его покрыл.
- Б_и_л_л_! - заорал я. - Прекрати безобразие!
(Не стоит и упоминать, что требование мое оказалось чрезмерным.)
Билл выдал лучшее, на что был способен. Повернув голову, он накрыл
вторым залпом левый иллюминатор, предоставив мне управлять вслепую.
И я попробовал. Не отрывая глаз от радарного альтиметра, я коротко
тормознул, - и остался без альтиметра. Уверен, когда-нибудь проблема
точного измерения расстояния на близких дистанциях - измерительным лучом,
проходящим сквозь выхлоп двигателя, и поправкой на высоту "травки" на
поверхности - будет решена. Я просто родился слишком рано, вот и все.
- Гвен, я ничего _н_е _в_и_ж_у_!
- Зато я вижу, сэр.
Она ответила невозмутимо, спокойно и ровно - как и подобает настоящей
подруге капитана Полночь. Повернув голову направо, она вглядывалась в
поверхность Луны, держа палец на сетевом выключателе компьютера - нашей
аварийной "педали газа".
- Пятнадцать секунд, сэр... десять... пять...
Она перебросила выключатель.
Двигатель выплюнул короткую вспышку, я ощутил нежный толчок, и мы
снова обрели вес.
Гвен повернула ко мне голову и улыбнулась:
- Второй пилот докладывает...
И тут же ее улыбка сменилась испугом - наш кар принялся вращаться.
Вы когда-нибудь играли в детстве волчком? Тогда знаете, как он себя
ведет, замедляя вращение - его ручка начинает описывать все более широкие
и низкие окружности, все ниже и ниже, а потом волчок валится на бок и
замирает. Именно это и проделал наш паршивый "вольво".
Кончилось все тем, что он улегся во всю длину и перевернулся. А мы -
пристегнутые и без единой царапины - повисли в креслах вниз головой.
- ...посадка совершена, сэр, - закончила Гвен.
- Благодарю вас, второй пилот.
10
Овцам не имеет смысла голосовать за вегетарианство,
если волки остаются на противоположных позициях.
Уильям Ральф Индж (1860-1954)
Каждую минуту кто-то рождается.
П.Т.Барнум (1810-1891)
Я добавил:
- Прекрасно выполненная посадка, Гвен. "Пан-Америкэн" никогда бы не
сумела посадить корабль мягче!
Гвен оттянула полы своего кимоно и потупилась.
- Вовсе не такая уж прекрасная. У нас просто кончилось горючее.
- Не скромничай. Меня особенно восхитил последний маленький гавот,
которым наш кар отметил соприкосновение с поверхностью. Вполне подходяще,
учитывая, что у нас здесь нет трапа для спуска на поле.
- Ричард, почему же так получилось?
- Затрудняюсь ответить. Возможно, удружил гироскоп - заклинило при
посадке. Нет данных, значит, нет и мнения Дорогая, а ты очень
соблазнительно выглядишь с задранным подолом. Тристам Шенди [центральный
персонаж одноименного романа классика английской литературы Лоуренса
Стерна (1713-1768)] был прав: женщина показывает свое самое лучшее,
задирая юбку на голову.
- Сомневаюсь, что Тристам Шенди такое произносил!
- Ну, тогда ему следовало это сказать. А у тебя прелестные ножки, моя
дорогая!
- Благодарю. Надеюсь, что это правда. А не мог бы ты любезно помочь
мне избавиться от этого вороха тряпья? Мое кимоно запуталось в ремнях, и я
не могу их отстегнуть.
- Не возражаешь, если я тебя сперва сфотографирую?
Гвен произнесла нечто, не вполне подходящее леди, что явилось
наилучшим способом изменить ход моих мыслей. Отстегнув ремни, я быстро и
чувствительно "приземлился" лицом на пол, бывший прежде потолком,
перевернулся и начал освобождать Гвен. Пряжка ее ремня оказалась настоящей
проблемой: сама она никак не смогла бы с ней совладать. Я наконец
отстегнул ремни и, не дав ей упасть, поставил на ноги, завершив свои
действия нежным поцелуем.
У меня было отчасти эйфорическое состояние - еще бы, всего за
несколько минут до этого я ни гроша не поставил бы за благополучное
прилунение! Гвен заслужила награды в полной мере.
- Ну, а теперь давай освободим Билла.
- А почему бы ему самому не...
- У него же несвободны руки, Ричард!
Когда я выпустил мою леди из объятий и поглядел на беднягу, я все
понял. Билл висел вниз головой с выражением смиренного мученика. Он крепко
прижимал к животу мое, простите, _н_а_ш_е_ японское деревце. Оно было
невредимо. Билл торжественно и с оттенком извинения доложил Гвен:
- Я не выпустил его!
Я молча дал ему отпущение грехов, простив и "извержение" во время
посадки... Всякий, кто ухитряется помнить о долге, схваченный мучительными
приступами рвоты, не может быть негодяем!
(Но очиститься я предоставил ему самому - отпущение грехов вовсе не
включает в себя услуги по очищению от грязи. И я не позволил бы этого и
Гвен, а если бы она стала настаивать, то я вновь сделался бы "macho" и
деспотичным супругом, не терпящим возражений!)
Гвен взяла деревце и пристроила его на "верхнюю" (бывшую нижнюю)
поверхность кожуха компьютера. Пока Билл отстегивал ремни, я держал его за
щиколотки и помог плавно спланировать на бывший потолок и встать на ноги.
- Гвен, можешь снова доверить Биллу заботы о горшке. Дерево мне
мешает: я должен повозиться у компьютера и приборной панели.
Мог ли я вслух сказать, что меня заботит? Да нет, конечно, а то бы
Билла начало снова рвать. А Гвен и сама все понимала.
Я лег на спину, полез под компьютер и постарался его включить.
Знакомый нагловатый голос прокричал:
- Семнадцатый, вы меня слышите? "Вольво" Би-Джей-семнадцать,
ответьте. С вами говорит космопорт Гонконга-Лунного. Вызываю "вольво"
Би-Джей-семнадцать!..
- Би-Джей-семнадцать на связи. Говорит капитан Полночь. Гонконг, я
вас слышу.
- Какого дьявола вы не оставались на канале тридцать, Би-Джей? Вы
пропустили контрольную точку для маневра. Теперь отваливайте. Я не смогу
вас посадить.
- Никто не сможет, капитан Шишка. Я уже сел. Аварийная посадка. Отказ
компьютера, неисправность гироскопа, сломалось радио, накрылись двигатели,
пропала видимость. После посадки мы свалились на брюхо. Топливо кончилось,
а местность такая, что взлететь все равно невозможно. А теперь еще затих
очиститель воздуха.
Наступило выразительное долгое молчание.
- Т_о_в_а_р_и_щ_, вы уладили свои дела с Господом?
- Я был слишком занят для этого.
- Х-мм. Понятно... Каково давление в кабине?
- Эти кретинские лампочки все светят зеленым. А манометра нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
виднелась - далекая, под дурацким углом, и потому бесполезная.
- Гвен, какова длина этого попрыгунчика?
- Никогда не видела их целиком, только в ангаре. А это имеет
значение?
- Еще какое, черт побери, - когда я прикидываю расстояние до
поверхности, поглядывая через плечо.
- А-а. Я думала, ты спрашиваешь точную цифру. Считай, метров
тридцать. Одна минута, сэр.
Я уже собрался дать короткий тормозной импульс, но меня опередил
Билл. Оказывается, бедняга весь полет мучился от морской болезни, но в тот
момент я предпочел бы увидеть его не за спиной, а в гробу. Его обед,
пролетев над нашими головами, врезался в передний иллюминатор и равномерно
его покрыл.
- Б_и_л_л_! - заорал я. - Прекрати безобразие!
(Не стоит и упоминать, что требование мое оказалось чрезмерным.)
Билл выдал лучшее, на что был способен. Повернув голову, он накрыл
вторым залпом левый иллюминатор, предоставив мне управлять вслепую.
И я попробовал. Не отрывая глаз от радарного альтиметра, я коротко
тормознул, - и остался без альтиметра. Уверен, когда-нибудь проблема
точного измерения расстояния на близких дистанциях - измерительным лучом,
проходящим сквозь выхлоп двигателя, и поправкой на высоту "травки" на
поверхности - будет решена. Я просто родился слишком рано, вот и все.
- Гвен, я ничего _н_е _в_и_ж_у_!
- Зато я вижу, сэр.
Она ответила невозмутимо, спокойно и ровно - как и подобает настоящей
подруге капитана Полночь. Повернув голову направо, она вглядывалась в
поверхность Луны, держа палец на сетевом выключателе компьютера - нашей
аварийной "педали газа".
- Пятнадцать секунд, сэр... десять... пять...
Она перебросила выключатель.
Двигатель выплюнул короткую вспышку, я ощутил нежный толчок, и мы
снова обрели вес.
Гвен повернула ко мне голову и улыбнулась:
- Второй пилот докладывает...
И тут же ее улыбка сменилась испугом - наш кар принялся вращаться.
Вы когда-нибудь играли в детстве волчком? Тогда знаете, как он себя
ведет, замедляя вращение - его ручка начинает описывать все более широкие
и низкие окружности, все ниже и ниже, а потом волчок валится на бок и
замирает. Именно это и проделал наш паршивый "вольво".
Кончилось все тем, что он улегся во всю длину и перевернулся. А мы -
пристегнутые и без единой царапины - повисли в креслах вниз головой.
- ...посадка совершена, сэр, - закончила Гвен.
- Благодарю вас, второй пилот.
10
Овцам не имеет смысла голосовать за вегетарианство,
если волки остаются на противоположных позициях.
Уильям Ральф Индж (1860-1954)
Каждую минуту кто-то рождается.
П.Т.Барнум (1810-1891)
Я добавил:
- Прекрасно выполненная посадка, Гвен. "Пан-Америкэн" никогда бы не
сумела посадить корабль мягче!
Гвен оттянула полы своего кимоно и потупилась.
- Вовсе не такая уж прекрасная. У нас просто кончилось горючее.
- Не скромничай. Меня особенно восхитил последний маленький гавот,
которым наш кар отметил соприкосновение с поверхностью. Вполне подходяще,
учитывая, что у нас здесь нет трапа для спуска на поле.
- Ричард, почему же так получилось?
- Затрудняюсь ответить. Возможно, удружил гироскоп - заклинило при
посадке. Нет данных, значит, нет и мнения Дорогая, а ты очень
соблазнительно выглядишь с задранным подолом. Тристам Шенди [центральный
персонаж одноименного романа классика английской литературы Лоуренса
Стерна (1713-1768)] был прав: женщина показывает свое самое лучшее,
задирая юбку на голову.
- Сомневаюсь, что Тристам Шенди такое произносил!
- Ну, тогда ему следовало это сказать. А у тебя прелестные ножки, моя
дорогая!
- Благодарю. Надеюсь, что это правда. А не мог бы ты любезно помочь
мне избавиться от этого вороха тряпья? Мое кимоно запуталось в ремнях, и я
не могу их отстегнуть.
- Не возражаешь, если я тебя сперва сфотографирую?
Гвен произнесла нечто, не вполне подходящее леди, что явилось
наилучшим способом изменить ход моих мыслей. Отстегнув ремни, я быстро и
чувствительно "приземлился" лицом на пол, бывший прежде потолком,
перевернулся и начал освобождать Гвен. Пряжка ее ремня оказалась настоящей
проблемой: сама она никак не смогла бы с ней совладать. Я наконец
отстегнул ремни и, не дав ей упасть, поставил на ноги, завершив свои
действия нежным поцелуем.
У меня было отчасти эйфорическое состояние - еще бы, всего за
несколько минут до этого я ни гроша не поставил бы за благополучное
прилунение! Гвен заслужила награды в полной мере.
- Ну, а теперь давай освободим Билла.
- А почему бы ему самому не...
- У него же несвободны руки, Ричард!
Когда я выпустил мою леди из объятий и поглядел на беднягу, я все
понял. Билл висел вниз головой с выражением смиренного мученика. Он крепко
прижимал к животу мое, простите, _н_а_ш_е_ японское деревце. Оно было
невредимо. Билл торжественно и с оттенком извинения доложил Гвен:
- Я не выпустил его!
Я молча дал ему отпущение грехов, простив и "извержение" во время
посадки... Всякий, кто ухитряется помнить о долге, схваченный мучительными
приступами рвоты, не может быть негодяем!
(Но очиститься я предоставил ему самому - отпущение грехов вовсе не
включает в себя услуги по очищению от грязи. И я не позволил бы этого и
Гвен, а если бы она стала настаивать, то я вновь сделался бы "macho" и
деспотичным супругом, не терпящим возражений!)
Гвен взяла деревце и пристроила его на "верхнюю" (бывшую нижнюю)
поверхность кожуха компьютера. Пока Билл отстегивал ремни, я держал его за
щиколотки и помог плавно спланировать на бывший потолок и встать на ноги.
- Гвен, можешь снова доверить Биллу заботы о горшке. Дерево мне
мешает: я должен повозиться у компьютера и приборной панели.
Мог ли я вслух сказать, что меня заботит? Да нет, конечно, а то бы
Билла начало снова рвать. А Гвен и сама все понимала.
Я лег на спину, полез под компьютер и постарался его включить.
Знакомый нагловатый голос прокричал:
- Семнадцатый, вы меня слышите? "Вольво" Би-Джей-семнадцать,
ответьте. С вами говорит космопорт Гонконга-Лунного. Вызываю "вольво"
Би-Джей-семнадцать!..
- Би-Джей-семнадцать на связи. Говорит капитан Полночь. Гонконг, я
вас слышу.
- Какого дьявола вы не оставались на канале тридцать, Би-Джей? Вы
пропустили контрольную точку для маневра. Теперь отваливайте. Я не смогу
вас посадить.
- Никто не сможет, капитан Шишка. Я уже сел. Аварийная посадка. Отказ
компьютера, неисправность гироскопа, сломалось радио, накрылись двигатели,
пропала видимость. После посадки мы свалились на брюхо. Топливо кончилось,
а местность такая, что взлететь все равно невозможно. А теперь еще затих
очиститель воздуха.
Наступило выразительное долгое молчание.
- Т_о_в_а_р_и_щ_, вы уладили свои дела с Господом?
- Я был слишком занят для этого.
- Х-мм. Понятно... Каково давление в кабине?
- Эти кретинские лампочки все светят зеленым. А манометра нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115