- Да что вы! Дорогой мой мистер Дейвис, вот наша компания
распределяет поровну между клиентами всю получаемую прибыль. Этого требует
наш устав... в то время как "Центральная" является акционерной компанией.
- Может, мне приобрести несколько их акций? Послушайте, мистер
Пауэлл, мы попусту теряем время. Возьмет Всеобщая заботы о моем приятеле
или нет? Если нет, то я у вас и так слишком долго задержался.
- То есть вы имеете в виду, что хотите сохранить это существо живым
при помощи гипотермии? И оплатите расходы?
- Я имею в виду, что нам обоим нужен "долгий сон". И не называйте
моего кота "это существо". Его зовут Петроний.
- Извините. Я поставлю вопрос иначе. Готовы ли вы оплатить два взноса
- за себя и э... э... Петрония - за помещение вас в наш Храм Сна?
- Готов. Но не два взноса. Взнос за себя, ну и сколько-то я доплачу,
понятно, за Пита. Вы же можете поместить нас в один ящик. Разве честно
брать одинаковую плату с кота и человека?
- Но ваш случай весьма необычен...
- Конечно. Но давайте поторгуемся чуть позже... или я поторгуюсь с
"Центральной долиной". Давайте обсудим главное: можете вы выполнить мой
заказ или нет?
- Н-да. - Мистер Пауэлл в задумчивости забарабанил по крышке стола. -
Минутку. - Он поднял телефонную трубку: - Опал, соедините меня с доктором
Барквистом.
Остального я уже не слышал - он включил систему индивидуальной
защиты. Несколько минут спустя он положил свое орудие производства и
улыбнулся так, словно у него помер богатый дядюшка.
- Хорошие новости, сэр. Я тут совершенно упустил из виду тот факт,
что первые успешные опыты по замораживанию производились как раз на котах.
Так что техника и основные особенности процесса хорошо известны.
Фактически в Военно-морской исследовательской лаборатории в Аннаполисе
есть кот, который вот уже более двадцати лет находится в охлажденном
состоянии.
- А я-то думал, что ВМИЛ разрушили до основания, когда добрались до
Вашингтона.
- Нет, пострадали только здания на поверхности, а подземные
сооружения сохранились. Благодаря совершенной технике животное оставалось
целым и невредимым более двух лет, а ведь его жизнедеятельность
поддерживалась только автоматикой!.. И оно до сих пор живо-здорово - и не
состарилось. Так и вы, сэр, будете здравствовать тот период времени, на
какой доверите себя Всеобщей.
Мне показалось, он вот-вот перекрестится.
- Ладно, ладно. Продолжим наше торжище.
Итак, мы обсудили четыре вопроса. Первый - как оплатить заботу о нас
Всеобщей, пока мы находимся в спячке; второй - на какой срок мы заляжем;
третий - куда я собираюсь поместить свои капиталы на то время, пока буду
находиться в холодильнике. И последний: как они поступят, если я откину
копыта и не проснусь.
Я окончательно остановился на 2000 годе: приятная круглая дата, до
которой спать-то всего тридцать лет. Проспав дольше, я опасался не застать
в живых тех, кого знал прежде. За те три десятка лет, что я прожил на
свете, произошло столько умопомрачительных событий - две большие войны и
дюжина войн поменьше, крушения тоталитарных режимов, Великая паника,
появление искусственных спутников и переход на атомную энергию... А когда
я был маленьким, еще и понятия не имели о том, что теперь воспринимается
как само собой разумеющееся.
Так что в 2000 году от рождества Христова, думаю, мне будет от чего
прийти в замешательство! Но я никогда не решился бы прыгнуть так далеко в
будущее, если бы не уверенность, что к тому времени Белл наверняка
превратится в дряхлую старуху.
При обсуждении вопроса о том, как я распоряжусь моим капиталом, я
решил положиться на имевшиеся у меня акции "Горничной инк.", а наличные
вложить в другие ценные бумаги. Тут я особо уповал на акции компаний,
занимавшихся перспективными разработками - к примеру, автоматизированных
систем. Кроме того, я надеялся на одну сан-францисскую фирму по
производству минеральных удобрений. Там проводили опыты над дрожжевыми
культурами и годными в пищу водорослями. Людей на нашей планете становится
с каждым годом все больше, а цены на мясо вряд ли понизятся... То, что
оставалось после сведения баланса, я попросил поместить в опекунский фонд
Всеобщей. Вкладывать деньги в государственные бумаги или предприятия я не
собирался - инфляция заложена в любую государственную систему еще при ее
возникновении.
Теперь стоило подумать, как поступить со всем этим, если я загнусь во
время спячки. Компания гарантировала, что шансы выжить очень высоки - семь
к десяти; предлагалось даже заключить пари. Но они-то внакладе не
останутся при любом исходе! На удачу мне рассчитывать было трудно, но я
знал, на что шел: в любой азартной игре есть риск. Правда, мошенники
всегда одурачивают доверчивых болванов, а страхование - узаконенное
мошенничество. Что там говорить, если старейшая и наиболее уважаемая
лондонская страховая компания "Ллойд" и то не колеблясь заключит любое
пари. Но не надейтесь на свой выигрыш - ведь должен же кто-то оплачивать
"нашему мистеру Пауэллу" счета от портного! В общем, я распорядился в
случае своей смерти все деньги до единого цента передать компании; тут
мистер Пауэлл едва не бросился ко мне на шею. Он принялся горячо убеждать
меня, что семь из десяти - дело верное. Я же ухватился за этот вариант
только из-за того, что становился (если выживу) наследником других
клиентов, выбравших те же условия страхования (в случае их смерти,
конечно). Чем не "русская рулетка"? При деньгах будет тот, кто выживет...
ну а компании, как обычно, остается загребать лопатой денежки, да еще с
процентами.
Ну, вроде я подготовился к возможному возвращению в жизнь, и мистер
Пауэлл возлюбил меня, как крупье любит идиота, который ставит и ставит на
"зеро". Пристроив таким образом мои капиталы, мистер Пауэлл весьма здраво
подошел к решению вопроса о взносе за Пита. Мы сошлись на пятнадцати
процентах обычного взноса и составили на Пита отдельный контракт.
Теперь оставалось получить разрешение суда и пройти медицинское
освидетельствование. Врачебный осмотр меня не беспокоил: раз уж компания
только выиграет от смерти клиента, его примут даже с чумой в последней
стадии. Но вот получить "добро" у судьи - долгая история. А без этого не
обойтись, потому что клиент, спящий во льду, должен находиться в
безвыходном положении на законном основании: живой, но беспомощный.
Впрочем, мои опасения оказались напрасными. У "нашего мистера
Пауэлла" были уже заготовлены все документы - общим числом двенадцать, и
каждый - в четырех экземплярах. У меня пальцы занемели, пока я их
подписал. Потом явился посыльный, забрал всю пачку и поспешно удалился.
Так что судью я и в глаза не видел.
Медосмотр оказался стандартной изнурительной процедурой, если не
считать небольшого эпизода. Закончив осматривать меня, врач угрюмо
взглянул на меня и спросил:
- Сынок, ты давно в запое?
- В запое?
- В запое, в запое.
- Да с чего вы взяли, доктор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56