Даже не взглянув на нее, Майлз сделал успокаивающий жест.
- Валяй, но только покороче.
Я повернулся к Белл:
- Ты, наверно, не захочешь слушать. Лучше тебе уйти.
Разумеется, она осталась. Чего я и добивался. Я вновь повернулся к
Майлзу:
- Я не сержусь на тебя. Мужчина ради женщины, даже воровки, способен
на все. Если не устояли ни Самсон, ни Марк Антоний, что же ожидать от
тебя? По справедливости, я должен быть тебе благодарен. Пожалуй, я и
впрямь тебе немного благодарен. И мне тебя жаль. - Через плечо я оглянулся
на Белл. - Теперь она твоя, вот и разбирайся с ней сам... а мне все, что
было, стоило испорченных на время нервов и небольшой суммы денег. А во что
она обойдется тебе? Она обманула меня и заставила тебя, мой бывший друг,
стать обманщиком. Но далек ли тот день, когда она сделает кого-нибудь
другого своим послушным орудием и станет обманывать тебя? Произойдет ли
это через неделю? Через месяц? Или она выдержит целый год? Но все равно
без этого прожить она не сможет и... вернется к своей блевотине, как
собака...
- Майлз! - взвизгнула Белл.
- Убирайся! - угрожающе зарычал Майлз.
И я понял, что самое время уйти. Я поднялся.
- Сейчас уходим. Мне жаль тебя, старина. Оба мы в самом начале
совершили ошибку, и я не снимаю вины и с себя. Но расплачиваться за нее
предстоит тебе одному - вот что скверно... тем более что ошибка-то совсем
невинная.
Любопытство, очевидно, пересилило в нем гнев, и он спросил:
- Ты о чем?
- Нам бы с тобой следовало поинтересоваться, с чего бы это такая
умная, такая красивая, такая знающая, необыкновенно способная женщина
согласилась работать на нас за жалованье секретаря-машинистки. Если бы мы
взяли у нее отпечатки пальцев и устроили, как полагается, проверку, может,
мы ее и не приняли бы на работу... и до сих пор оставались компаньонами.
Опять в точку! Майлз резко повернулся и взглянул на свою жену.
Сказать, что выглядела "крысой, загнанной в угол", было бы неверно: крыс
такого размера не бывает. Но мне мало было достигнутого успеха - мне нужна
была полная победа. Я направился к столу.
- Ну, Белл! Что, если я возьму твой стакан с виски и проверю
отпечатки пальчиков? Что обнаружится? Фотографии во всех полицейских
участках? Шантаж? Двоемужество? А может, брачные аферы с корыстными
целями? Майлз - твой законный муж? - Я протянул руку и взял стакан со
стола.
Белл выбила его у меня из рук. Майлз заорал на меня.
Я слишком долго испытывал судьбу. И глупо было входить в клетку к
хищникам без оружия, но еще глупее - забыть первую заповедь дрессировщика:
не поворачиваться к зверю спиной. Когда Майлз на меня заорал, я повернулся
к нему. Белл схватила сумочку... и я только успел подумать, что вовсе не
время ей хвататься за сигареты. Потом я почувствовал укол. Колени у меня
подогнулись, и, падая на ковер, я продолжал удивляться, что Белл способна
на такое. Но странно: несмотря ни на что, я все-таки продолжал ей верить.

4
Сознание я до конца так и не потерял. Подступила дурнота, все
поплыло, как после укола морфия, - только введенное мне лекарство
подействовало значительно быстрее. На мгновение я отключился. Майлз заорал
что-то Белл и, схватив меня в охапку, поволок по ковру. И, как мешок с
соломой, бросил в кресло - дурнота стала потихоньку отступать.
Сознание прояснилось, но тело мне не подчинялось. Теперь-то я знаю,
что она мне впрыснула "зомби" - наркотик, применявшийся дядей Сэмом при
"промывании мозгов". Насколько мне известно, его никогда не использовали
при допросах, но быстренько приспособили для "промывания мозгов" -
незаконно, но весьма эффективно. Сейчас, похоже, его применяют при
однодневном психоанализе, но, чтобы воспользоваться лекарством, даже
психоаналитик должен запастись решением суда.
Бог знает, где Белл хапнула его. И бог знает, скольких еще болванов
она с его помощью прибрала к рукам! Но меня больше ничего не удивляло. Я
просто неуклюже раскинулся в кресле, неподвижный, как бревно. Я слышал
все, что происходило, но видел только то, что находилось прямо передо
мной. Но даже если бы мимо меня прошествовала сама леди Годива без коня,
вряд ли я был бы в состоянии проследить за ней взглядом.
До тех пор, пока мне не прикажут.
Пит выпрыгнул из сумки, подбежал к креслу, в котором я лежал, и
спросил, в чем дело. Я не отвечал, и он принялся теребить мою штанину,
требуя объяснений. Так и не получив ответа, он вспрыгнул ко мне на колени,
положил передние лапы на грудь, заглянул в глаза, желая немедленно и без
обиняков узнать, в чем дело.
Я продолжал молчать, и тут он завыл.
Его вопли обратили на себя внимание Майлза и Белл. Майлз повернулся к
Белл и зло спросил:
- Ну и что ты сделала? Ты что, рехнулась?
- Побереги нервы, толстячок! Мы его утихомирим раз и навсегда.
- Что? Если ты рассчитываешь на мое содействие в убийстве...
- Чушь! Хотя, по здравому размышлению, его и следовало бы убрать...
да у тебя для этого кишка тонка. К счастью, такой необходимости нет.
Достаточно препарата.
- Что ты имеешь в виду?
- Он теперь в наших руках. Будет делать то, что я ему велю. Он больше
не доставит нам неприятностей.
- Но... Господи, Белл, не можешь же ты все время держать его на игле.
Однажды он очухается и...
- Кончай толковать, как законник. Я знаю, как действует этот
наркотик, а ты нет. Когда он очухается, он будет делать то, что я ему
велю. Велю ему прекратить преследовать нас, и он перестанет; велю ему
прекратить совать нос в наши дела, и он оставит нас в покое. Велю ему
уехать в Тимбукту, и он туда отправится. Велю ему забыть все, что с ним
было, и он забудет... но сделает все, что я ему прикажу до того.
Я слушал, понимал все, о чем она говорила, но меня ничто не
интересовало. Если бы в тот момент раздался крик: "Пожар! Горим!" - я
понял бы смысл, но мне все было бы безразлично.
- Не верю я.
- Хм, не веришь? - Она как-то странно взглянула на него. - А
следовало бы.
- Как? О чем ты?
- Ладно, не важно. Препарат действует, толстячок. Но сначала нам
нужно...
Вот тут-то Пит и начал выть. Не часто приходится слышать, как воют
коты; можно прожить всю жизнь и не услышать кошачьего воя. Коты не воют во
время драки, как бы сильно им ни досталось, никогда не воют просто из-за
неудовольствия. Они начинают выть только в минуты безысходного страдания,
когда попадают в совершенно невыносимые условия, когда наступает предел их
возможностей и уже больше ничего не остается делать.
Рождающийся вопль леденит душу, его невозможно выносить, он изнуряет
своей непрерывностью.
- Чертов кот! Надо выкинуть его отсюда, - вздрогнув, сказал Майлз.
- Убей его! - взвизгнула Белл.
- Ты всегда круто берешь, Белл. Из-за своего бесценного животного Дэн
устроит нам скандал посильнее того, который он закатил бы, обчисти мы его
самого до нитки. Где тут... - Он повернулся и поднял мою дорожную сумку.
- Я сама убью его! - визгливо закричала Белл. - Я почти год мечтала
убить эту проклятую тварь. - Она оглянулась в поисках орудия убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56