— Запросто. Оно умещается в одной строчке: это дело принадлежит мне.
— Доказательства?
— Мое слово.
Я заставил себя хмыкнуть, хотя хмыкать мне вовсе не хотелось. По правде сказать, этот диковинный персонаж внушал мне нешуточный страх.
— Этого маловато, — возразил я. — В тюрьме я прочел на розовых страницах словаря лапинское из-речение: "верба волант", что означает...
Тут он поднял свою трость с золотым набалаш-никои и грохнул ею по столу.
— Плевать мне на ваши латинские изречения, Капут! Вы, кажется, до сих пор не поняли, кто я такой, и мне придется призвать вас к порядку. Вы напрасно судите о других людях по себе: убийцы видят все в искаженном свете!
Я почувствовал, что бледнею.
— Что?!
Я инстинктивно поднес руку к карману, но он пожал плечами и большим пальцем отбросил вниз набалдашник трости. Я увидел, что трость па самом деле представляет собой нечто среднее между длинноствольным пистолетом и карабином.
— Девять миллиметров,— объявил Каломар.— Одно движение — и вы мертвец, понятно?
Он внезапно переродился. Передо мной был уже не тот старый пердун, а настоящий главарь, трезвый, беспощадный... Я посмотрел на черное отверстие в трости. Фокус был несколько старомодный, но будучи показан в нужный момент разговора, производил хороший эффект.
— А теперь, Капут, положите свои поганые красные руки на стол и слушайте меня внимательно. Я контролирую торговлю наркотиками во всех пяти частях света. Я получаю свою долю с продажи каждого грамма порошка. До вас уже многие пытались получить полную самостоятельность. Поверьте, это не принесло им удачи. Вы, вероятно, считаете себя очень сильным, потому что смогли ускользнуть от полиции и убить такого человека, как Кармони; знайте же, что вы — пустое место по сравнению с той силой, которую я представляю! А теперь перейдем к более серьезным вещам: к подсчетам.
Он достал из кармана блокнот — дрянной черный блокнот за три франка пятьдесят сантимов:
— С того момента, как вы возглавили здешнюю торговлю, ваша прибыль, по моим подсчетам, составила сто шестьдесят пять миллионов. Две трети этой суммы принадлежат мне, остальное — вам и вашим людям.
Я знал, что старик прав. Он был здесь главным и приехал вытряхнуть свою долю. Я сразу погрустнел, потому что, наученный горьким опытом, запрятал почти все эти деньги в надежное место.
- Почему вы выжидали целых три месяца, прежде чем показать нос, Каломар?
Он улыбнулся.
— Чтобы посмотреть, на что вы годитесь... После смерти Кармони мне все равно пришлось бы искать ему достойную замену, а такие люди на дороге, увы, не валяются. И я сказал себе: а почему бы и не он? Раз ему удалось свергнуть Кармони, то, может быть, удастся и занять его место... Вы доказали, что так, оно и есть, поскольку нынешние доходы организации практически равны прежним.
Браво! Старикашка умел играть...
— И что же?
— Я согласен оставить ваше место за вами, если будете работать по справедливости, вот и все. Для начала выплатите мне сто пятнадцать миллионов, а затем можно будет и заглянуть за горизонт...
Я был приперт к стенке и чуть не плакал. В самом деле, кому приятно узнать, что работал на кого-то другого? Вы думаете, что строите домишко для себя, а когда приходит время вселяться, приезжает какой-нибудь негодяй с ордером в кармане... Впору с горя сожрать свою шляпу!
— Я должен подумать!
Его лоб сморщился, как гармошка. Дело явно принимало скверный оборот.
— Все уже обдумано, Капут. Платите сто пятнадцать миллионов.
По его взгляду я понял: если я сейчас же не подчинюсь, что-то не замедлит произойти. Только я не представлял себе, что именно, и мне не терпелось это узнать.
— Предположим, что я позову своих ребят и прикажу им вышвырнуть вас отсюда???
— Если вы это сделаете, то не проживете на Свободе и десяти минут. Неужели вы думаете, что власти по своей доброй воле согласились оставить в покое убийцу-рецидивиста? Ничего подобного, мой мальчик: это я сделал все необходимое.
Я понял, почему мои трудности улеглись с такой легкостью.
Я попал в мышеловку. Выбор у меня оставался небольшой: подчиниться всем требованиям старика — или сунуть голову в узкое окно гильотины. Но что-то внутри меня булькало и кипело. Мой разум был готов подчиниться — ведь, собственно, даже с оставшейся частью прибыли можно было жить припеваючи, — однако мой инс-
тинкт вставал на дыбы. Я решительно не желал выплачивать эти припрятанные миллионы.
В голове у меня мелькнуло, что вместе е при былью от деда Бертрана мое состояние превышает триста миллионов. С ними я мог бы улизнуть, при клеить себе новое имя и осуществить свою давнюю заветную мечту, уехав в Южную Америку. Если же я решу продолжать бизнес под крылом Каломара, то рано или поздно окажусь на камнях. Старик был стар, а значит, более смертен, чем другие. После него организацию возглавят другие кардиналы, которые выставят меня за дверь. А в такой профессии за дверь выставляют всегда одинаково...
Он не сводил с меня своих маленьких проницательных глаз.
— Хорошо, Каломар, если так, я согласен.
— Тогда выкладывайте деньги.
— Минутку: они у меня не здесь.
— А где?
— В надежном месте! — Едемте за ними.
Он встал, движимый яростной решимостью.
Мне оставалось только подчиниться. Я поднялся из-за стола и налил себе новый стакан виски. Он все пристальнее смотрел на меня своими мерзкими, налитыми кровью глазками.
И тут началось то, что я обычно называл "красным туманом". Все окружавшие меня предметы вдруг заплясали и сделались багровыми. Я выплеснул свой стакан в рожу старику. Алкоголь обжег ему глаза, и он испустил крик. Я выхватил у него из рук его дутую трость и цапнул его за галстук. Каломар вытянул руки вперед, но, ослепленный, не мог сопротивляться. Я затягивал, выкручивал его галстук своим мощным кулаком, полоска ткани резала мне пальцы, Каломар задыхался и словно тяжелел. Из его впалой груди доносился странный храп...
— Ну что, король? — проскрипел я. — Все так же уверен в себе? Что ж ты, несчастный, вздумал заявиться ко мне собственной персоной?! С убийцей нужно быть осторожным всегда. Всегда, понял?
Когда я его отпустил, он был уже совсем тяжелым и безмолвным. Я разжал руку, и он упал на ковер мертвее мертвого...
Я, отдуваясь, опустился в кресло. С момента моего восхождения на трон Кармони я уже успел немного заржаветь...
Я хлебнул виски прямо из бутылки, Горе мне, дураку! Что теперь начнется?!
Теперь вытянуть лапы из болота — это было что-то из области фантастики. Для меня все было кончено. Против очевидного факта не попрешь..,
Я вызвал Пауло. Верзила вошел в комнату со слащавой миной, но его улыбка быстро исчезла. Он поискал взглядом Каломара, не нашел его, потому что труп лежал за моим широким столом, и вопросительно посмотрел на меня.
— Подойди ближе. да смотри не вступи! — сказал я как можно небрежнее.
Тут Пауло наконец заметил покойника — и начал разлагаться быстрее, чем Каломар. Его лицо сделалось биллиардно-зеленым; он стал похож на гигантский ядовитый гриб.
— Не падай в обморок, парень. Ты что, впервые видишь жмурика?
Хотя такого знаменитого он видел, пожалуй, действительно впервые. И это зрелище волновало его сильнее, чем похотливое подмигивание кассирши из соседнего кафе.
— Ты его завалил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104