До тридцати процентов территории страны – горы.
Короче говоря, местность самая разнообразная, что требует особой подготовки для ориентировки на ней.
Усилилась в это время и партийно-политическая работа. Политотдел армии провел семинар замполитов полков, парторгов и комсоргов эскадрилий. Состоялась первая теоретическая конференция, посвященная победам Красной Армии в Великой Отечественной войне. Приятно было сознавать, что пройденный нами путь от Волги до Днестра уже становится предметом изучения. А мы продолжаем историю дальше…
На семинарах в полках обсуждали тему «Освободительная миссия Красной Армии». Мы еще не знали, как будем выглядеть практически, но теоретически готовились к тому, чтобы достойно представлять нашу социалистическую Родину за рубежом.
Нам было интересно узнать, что сама Румыния – относительно молодое государство. Во II веке до нашей эры она была всего лишь провинцией Римской империи. В XII-XIII веках к югу от Карпат образовались княжества Валахия и Молдова, которые потом подпали под иго Турции. Оба дунайских княжества боролись за свою независимость, в 1858 году объединились, но опять-таки с сохранением верховной власти турецкого султана. Лишь победа России в русско-турецкой войне принесла румынам полное освобождение и свою собственную государственность.
Это было символично – прошло всего около семидесяти лет, как Россия избавила румын от турецкого ига, и вот теперь им на помощь в борьбе с фашистским засильем пришли советские люди.
Подобные экскурсы в историю – весьма полезная вещь. В данном случае они помогли нам проникнуться еще большим доверием и уважением к трудолюбивому румынскому народу, плечом к плечу с которым предстояло драться с общим врагом.
…Приказ, которого мы так долго ждали, поступил неожиданно: срочно перебазироваться на румынский аэродром Кэлэраши. Посмотрели на карту – город на Дунае, недалеко от границы с Болгарией. Очевидно, придется действовать в небе двух государств.
На коротком митинге от нашей эскадрильи выступил парторг лейтенант Павел Прожеев.
– С честью пронесем наши победные знамена до полного освобождения народов Европы от фашистского зверя! – так закончил он свою немногословную, динамичную речь.
И вот под крылом – Румыния. Сразу бросаются в глаза первые признаки капиталистического образа жизни: крохотные крестьянские наделы, роскошные помещичьи усадьбы.
Вокруг нового аэродрома – сплошные виноградники. Заруливая на стоянку, я обратил внимание на румына в высокой черной шапке, который выглядывал из кустов. Приподнимется, посмотрит на нас и снова пригнется. Что за человек? Что ему надо?
Когда вылезли из кабин, нас встретили представители военной комендатуры:
– Нигде ничего не трогать, – сказали они.
Все понятно. Только вот трудно удержаться от соблазна: кругом – густо облепленные большими янтарными гроздьями виноградные лозы. Они так и манят к себе. Один из летчиков обратился к командиру полка:
– Неужели такому добру пропадать?
– Приказано не трогать, – значит, не трогать!
А когда кто-то отыскал в складском помещении бочку вина и выкатил прямо на поле, Онуфриенко тут же опрокинул ее. Добротное вино хлынуло на землю, источая вокруг аромат.
С продуктовыми запасами было туговато. Пришлось питаться одним мясом, которого оказалось в избытке. Оно быстро всем приелось, нас манили к себе виноградники, но никто не сорвал ни одной кисти.
Так было, пока мимо аэродрома не прошла колонна освобожденных из гитлеровских лагерей наших военнопленных. Оборванные, изможденные, измученные, они еле плелись под жарким в этих местах осенним солнцем. У виноградников остановились и рассыпались. Нам очень интересно было поговорить с этими хлебнувшими горя людьми. Мы стали расспрашивать: кто они, откуда, когда и как попали в плен? Выяснилось, что здесь много военных моряков из Одессы и Севастополя.
Бывшие пленные рассказали нам об ужасах гитлеровских застенков, о том, как их пытались превратить в рабов хозяева виноградных плантаций.
– Буржуи-румыны – чистые фашисты. Они измывались над нами как хотели, – рассказывал моряк с наколотым на груди якорем. – Многие пытались спастись бегством – их уже нет в живых. Полиция, собаки, доносчики разные – трудно скрыться. Бедные, простые люди нам сочувствовали, но все они страшно запуганы.
Сложные чувства вызвала эта встреча. Подумалось, что волею судьбы и сам мог оказаться на месте этих несчастных. А с другой стороны, мужественная истина:
«Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, пощады никто не желает». Но разве может быть война без пленных? Главное в том, чтобы в любых обстоятельствах оставаться верным патриотом своей великой Родины. Тогда и в плену, и в других тяжелых ситуациях будешь бойцом…
Задумались мы и над тем, что услышали о богатых румынах. Выходило, что буржуй есть буржуй, независимо от того, немец он или другой нации. Его алчность, жажда наживы не знает границ, он уподобляется зверю, способному на любое преступление. В том, что это так, мы убедимся потом и в Болгарии, и в Югославии, и в Венгрии, и в Австрии. Хорошо, что нашлась на земном шаре сила, сумевшая остановить занесенную над миром кровавую руку фашизма.
…Через несколько дней мы разместились на квартирах у местных румын. Кирилюк, Калашонок, Горьков, Кисляков и я поселились у одного хозяина-торговца. Он, его жена, сын, дочь и служанка говорили по-русски. От служанки узнали: вся эта семья жила в оккупированной Одессе. Чем там занимались? Все тем же – торговлей. У хозяина есть еще несколько домов в Констанце.
Кирилюк стал возмущаться:
– Это же настоящий буржуй. Кому война, а ему нажива.
К хозяину он относился с нескрываемым недоброжелательством. Тот всячески избегал встреч с Кирилюком.
Между тем жизнь в городе забила ключом, но всюду ощущался ее частнособственнический уклад: куда ни обратишься – сталкиваешься с деловитыми, чересчур предупредительными хозяйчиками. Наверное, они чувствовали, интуицией угадывали, что время их прошло, и потому относились к нам подчеркнуто корректно, с холодноватой вежливостью.
Что же касается молодежи, то она сразу потянулась к нам. Юноши и девушки расспрашивали о жизни в Советском Союзе, и все, что мы рассказывали, было для них открытием. Нет ни богатых, ни бедных, каждый может быть избран в органы власти, образование, медицинская помощь бесплатные – некоторые не хотели этому верить. А у нас еще больше возрастала гордость за свою Советскую Родину.
…Над румынской землей мы продолжали выполнять свои боевые задачи. Правда, напряжение здесь спало – наше господство в воздухе было безраздельным. Нам поручалось прикрытие наземных частей, которые успешно продвигались вперед. К 5 сентября советские войска вышли к болгарской и югославской границам, и, естественно, центр тяжести наших боевых действий переносился в первую очередь на Болгарию.
Первые же полеты на разведку показали, что в горах с густыми лесами весьма непросто отыскивать нужные объекты, привязываться к местности. Мы снова взялись за карты-двухкилометровки и выучили все наизусть.
Хотя боевое напряжение ослабло, мы предчувствовали, что это затишье перед новой бурей. Не может быть, чтобы враг спрятал свое жало. Конечно, в Румынии его песня уже спета, бои идут в Трансильвании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Короче говоря, местность самая разнообразная, что требует особой подготовки для ориентировки на ней.
Усилилась в это время и партийно-политическая работа. Политотдел армии провел семинар замполитов полков, парторгов и комсоргов эскадрилий. Состоялась первая теоретическая конференция, посвященная победам Красной Армии в Великой Отечественной войне. Приятно было сознавать, что пройденный нами путь от Волги до Днестра уже становится предметом изучения. А мы продолжаем историю дальше…
На семинарах в полках обсуждали тему «Освободительная миссия Красной Армии». Мы еще не знали, как будем выглядеть практически, но теоретически готовились к тому, чтобы достойно представлять нашу социалистическую Родину за рубежом.
Нам было интересно узнать, что сама Румыния – относительно молодое государство. Во II веке до нашей эры она была всего лишь провинцией Римской империи. В XII-XIII веках к югу от Карпат образовались княжества Валахия и Молдова, которые потом подпали под иго Турции. Оба дунайских княжества боролись за свою независимость, в 1858 году объединились, но опять-таки с сохранением верховной власти турецкого султана. Лишь победа России в русско-турецкой войне принесла румынам полное освобождение и свою собственную государственность.
Это было символично – прошло всего около семидесяти лет, как Россия избавила румын от турецкого ига, и вот теперь им на помощь в борьбе с фашистским засильем пришли советские люди.
Подобные экскурсы в историю – весьма полезная вещь. В данном случае они помогли нам проникнуться еще большим доверием и уважением к трудолюбивому румынскому народу, плечом к плечу с которым предстояло драться с общим врагом.
…Приказ, которого мы так долго ждали, поступил неожиданно: срочно перебазироваться на румынский аэродром Кэлэраши. Посмотрели на карту – город на Дунае, недалеко от границы с Болгарией. Очевидно, придется действовать в небе двух государств.
На коротком митинге от нашей эскадрильи выступил парторг лейтенант Павел Прожеев.
– С честью пронесем наши победные знамена до полного освобождения народов Европы от фашистского зверя! – так закончил он свою немногословную, динамичную речь.
И вот под крылом – Румыния. Сразу бросаются в глаза первые признаки капиталистического образа жизни: крохотные крестьянские наделы, роскошные помещичьи усадьбы.
Вокруг нового аэродрома – сплошные виноградники. Заруливая на стоянку, я обратил внимание на румына в высокой черной шапке, который выглядывал из кустов. Приподнимется, посмотрит на нас и снова пригнется. Что за человек? Что ему надо?
Когда вылезли из кабин, нас встретили представители военной комендатуры:
– Нигде ничего не трогать, – сказали они.
Все понятно. Только вот трудно удержаться от соблазна: кругом – густо облепленные большими янтарными гроздьями виноградные лозы. Они так и манят к себе. Один из летчиков обратился к командиру полка:
– Неужели такому добру пропадать?
– Приказано не трогать, – значит, не трогать!
А когда кто-то отыскал в складском помещении бочку вина и выкатил прямо на поле, Онуфриенко тут же опрокинул ее. Добротное вино хлынуло на землю, источая вокруг аромат.
С продуктовыми запасами было туговато. Пришлось питаться одним мясом, которого оказалось в избытке. Оно быстро всем приелось, нас манили к себе виноградники, но никто не сорвал ни одной кисти.
Так было, пока мимо аэродрома не прошла колонна освобожденных из гитлеровских лагерей наших военнопленных. Оборванные, изможденные, измученные, они еле плелись под жарким в этих местах осенним солнцем. У виноградников остановились и рассыпались. Нам очень интересно было поговорить с этими хлебнувшими горя людьми. Мы стали расспрашивать: кто они, откуда, когда и как попали в плен? Выяснилось, что здесь много военных моряков из Одессы и Севастополя.
Бывшие пленные рассказали нам об ужасах гитлеровских застенков, о том, как их пытались превратить в рабов хозяева виноградных плантаций.
– Буржуи-румыны – чистые фашисты. Они измывались над нами как хотели, – рассказывал моряк с наколотым на груди якорем. – Многие пытались спастись бегством – их уже нет в живых. Полиция, собаки, доносчики разные – трудно скрыться. Бедные, простые люди нам сочувствовали, но все они страшно запуганы.
Сложные чувства вызвала эта встреча. Подумалось, что волею судьбы и сам мог оказаться на месте этих несчастных. А с другой стороны, мужественная истина:
«Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, пощады никто не желает». Но разве может быть война без пленных? Главное в том, чтобы в любых обстоятельствах оставаться верным патриотом своей великой Родины. Тогда и в плену, и в других тяжелых ситуациях будешь бойцом…
Задумались мы и над тем, что услышали о богатых румынах. Выходило, что буржуй есть буржуй, независимо от того, немец он или другой нации. Его алчность, жажда наживы не знает границ, он уподобляется зверю, способному на любое преступление. В том, что это так, мы убедимся потом и в Болгарии, и в Югославии, и в Венгрии, и в Австрии. Хорошо, что нашлась на земном шаре сила, сумевшая остановить занесенную над миром кровавую руку фашизма.
…Через несколько дней мы разместились на квартирах у местных румын. Кирилюк, Калашонок, Горьков, Кисляков и я поселились у одного хозяина-торговца. Он, его жена, сын, дочь и служанка говорили по-русски. От служанки узнали: вся эта семья жила в оккупированной Одессе. Чем там занимались? Все тем же – торговлей. У хозяина есть еще несколько домов в Констанце.
Кирилюк стал возмущаться:
– Это же настоящий буржуй. Кому война, а ему нажива.
К хозяину он относился с нескрываемым недоброжелательством. Тот всячески избегал встреч с Кирилюком.
Между тем жизнь в городе забила ключом, но всюду ощущался ее частнособственнический уклад: куда ни обратишься – сталкиваешься с деловитыми, чересчур предупредительными хозяйчиками. Наверное, они чувствовали, интуицией угадывали, что время их прошло, и потому относились к нам подчеркнуто корректно, с холодноватой вежливостью.
Что же касается молодежи, то она сразу потянулась к нам. Юноши и девушки расспрашивали о жизни в Советском Союзе, и все, что мы рассказывали, было для них открытием. Нет ни богатых, ни бедных, каждый может быть избран в органы власти, образование, медицинская помощь бесплатные – некоторые не хотели этому верить. А у нас еще больше возрастала гордость за свою Советскую Родину.
…Над румынской землей мы продолжали выполнять свои боевые задачи. Правда, напряжение здесь спало – наше господство в воздухе было безраздельным. Нам поручалось прикрытие наземных частей, которые успешно продвигались вперед. К 5 сентября советские войска вышли к болгарской и югославской границам, и, естественно, центр тяжести наших боевых действий переносился в первую очередь на Болгарию.
Первые же полеты на разведку показали, что в горах с густыми лесами весьма непросто отыскивать нужные объекты, привязываться к местности. Мы снова взялись за карты-двухкилометровки и выучили все наизусть.
Хотя боевое напряжение ослабло, мы предчувствовали, что это затишье перед новой бурей. Не может быть, чтобы враг спрятал свое жало. Конечно, в Румынии его песня уже спета, бои идут в Трансильвании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78