Главный удар был нанесен с плацдарма западнее Широкого. В образовавшуюся во вражеской обороне брешь сразу же устремилась конно-механизированная группа генерал-лейтенанта И. А. Плиева. Достигнув Нового Буга, она должна была пройтись по гитлеровским тылам в районе Николаева.
На авиацию нашего корпуса возлагалась задача по прикрытию и поддержке действий группы Плиева. До сих пор там в качестве авиационного представителя находился командир дивизии, а теперь его должен был сменить начальник штаба полковник Д. Русанов, переброску которого в группу поручили мне.
На По-2 вылетаем в тыл врага.
Как пригодился мне опыт полетов по оврагам! Благо их много в тех краях, они здорово нас с Русановым выручили.
На подходе к Новой Одессе встретились с «мессерами». Что против них По-2! Беззащитная мишень. Но По-2 – вездеход. Я снизился до самой земли, пошел «ползать» по глубоким оврагам. «Мессеры» носятся над нами, стреляют, а причинить вреда не могут. А вот когда выскочили на Южный Буг, стали пересекать его – тут пришлось совсем туго. Кричу Русанову:
– Пойдем к казакам и с ходу сядем?
– Давай, – отвечает он, – иначе вообще не доберемся.
Снова «поползли» над кустами. Вот и лагерь казаков. В центре – небольшая площадка. Убираю газ, шлепаемся прямо на нее. Тормозов на По-2 нет. Он бежит, а «мессеры», как ошалелые, клюют его. Пришлось нам на ходу выскочить. Когда я потом подошел к нашему «небесному тихоходу», он имел жалкий вид: перкаль с крыльев содрана, элероны изрешечены.
– Как назад полетишь? – сокрушенно спросил Русанов.
– Что-нибудь придумаем.
Нас тут же обступили обрадовавшиеся нашему прилету казаки и казачки. Были они одеты кто во что горазд, но у каждого мужчины на голове красовалась кубанка.
Казачки тут же занялись ремонтом По-2: притащили куски брезента, стали им залатывать дыры на плоскостях. Ребята, которые помоложе, где-то раздобыли горючего – пополнили баки. Попрощавшись со всеми, я отправился домой, надеясь, что больше не придется летать этим маршрутом.
Только надежды эти не оправдались. В Кривом Роге, где теперь на площадке базировалась наша эскадрилья, я узнал, что нам приказано прикрывать Ли-2, перебрасывающие оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты в группу Плиева.
Что ж, нет худа без добра: хоть маршрут хорошо знаю.
Труженик Ли-2 – самый беззащитный самолет из всех, которые нам приходилось встречать. Тяжело груженный, вооруженный одним пулеметом, он лишен малейших шансов на спасение при встрече с противником. И в то же время на войне без него невозможно было обойтись: другого столь удобного транспортного средства тогда не имелось.
Но прикрытие Ли-2 – не для свободных охотников. Все приступили к выполнению новой задачи без особого энтузиазма. Требовалось в срочном порядке поднять настроение летчиков. Провели партийно-комсомольское собрание. Я рассказал, в каких тяжелых условиях сражаются плиевцы, как остро нуждаются они в помощи.
Удивительной силой обладает вовремя сказанное нужное слово! Когда людям ясно, почему им велят то, а не иное, они трудятся с утроенной энергией.
Протяженность маршрута Ли-2 была около 130 километров. Но все осложнялось тем, что летать надо было днем, пересекая линию фронта. «Транспортники» выходили в заданный район и по сигналам с земли, подаваемым по радио или ракетами, сбрасывали на парашютах свой груз.
«Мессеры» остервенело атаковали наши группы. Из-под каждого куста били зенитки. С трудом прорывая завесу огня, мы пробивались к группе Плиева. Наши ребята сдержали слово: ни один Ли-2 не был потерян. Но погиб Виктор Кузнецов. Отбивая атаку «мессеров», он вскочил в облака, не справился с управлением, вошел в штопор, а выйти из него не смог: не хватило высоты. Упал на территорию, занятую казаками. Его сразу же вытащили из-под обломков Ла-5. К месту падения самолета немедленно выехал командир дивизии полковник А. Селиверстов, наблюдавший за воздушным боем с земли. На его руках Виктор скончался. Всем было не по себе: не уберегли самого молодого, но подававшего надежды боевого товарища.
Опыт прикрытия Ли-2 пригодился нам, когда в районе Березнеговатого – Снегиревки попала в котел 6-я немецкая армия. Фашисты бросили туда под прикрытием «мес-сершмиттов» целые косяки Ю-52 с продовольствием и боеприпасами. Только немногим из них удалось прорваться сквозь наш заслон: мы жгли Ю-52 один за другим.
11 марта освобожден Херсон. Правобережье Днепра полностью очищено от фашистских оккупантов!
В эти дни в газетах было опубликовано Постановление Верховного Совета Украинской ССР, в котором выражалась искренняя благодарность доблестной Красной Армии, великому русскому народу, всем народам Советского Союза, Советскому правительству, Коммунистической партии за освобождение украинской земли от гитлеровской нечисти, за неоценимую помощь в восстановлении разрушенного фашистами народного хозяйства.
В эскадрилье состоялся митинг, на котором было зачитано это постановление. Наши авиаторы поклялись и впредь беспошадно громить врага на земле и в воздухе вплоть до полного его уничтожения.
– На благодарность правительства Украины ответим новыми боевыми подвигами, новыми сокрушительными ударами по врагу! – сказал коммунист лейтенант Олег Смирнов.
Такие митинги проходили во всех наших частях. Они вызвали волну нового патриотического подъема. Летчики эскадрильи стали драться с особой ожесточенностью. Немало фашистских асов вогнали они в землю в районе Вознесенска – Николаева.
24 марта освобожден Вознесенск. Но вместе с этой радостной вестью пришла и другая, печальная: в тот же день в районе Березовки был сбит командир 306-й Краснознаменной штурмовой авиационной дивизии полковник Александр Филиппович Исупов.
Слава о его подвигах шла по всему фронту. Армейская и фронтовая газеты не раз рассказывали о сокрушительных ударах по врагу, наносимых штурмовиками под его командованием.
И вот он сбит над оккупированной территорией, взят в плен.
О трагической судьбе этого прекрасного человека, бывшего комиссара полка, заместителя командира дивизии по политической части, мы узнали уже после войны. Он был направлен в лагерь Маутхаузен. Там пытались заставить его стать на путь измены, поручили ему выступить перед пленными. Свою пламенную, страстную речь под свист асэсовской плетки отважный сокол закончил словами:
– Да здравствует Советская Родина!
Его заточили в блок смерти № 20. Он не пал духом – стал готовить побег военнопленных. Тайный план был раскрыт, полковника А. Ф. Исупова зверски казнили на глазах у пленников Маутхаузена.
…Наши войска неудержимо развивали наступление. Мы беспрестанно меняли полевые аэродромы.
На северной окраине Кривого Рога мне довелось произвести еще одну вынужденную посадку прямо на огороде железнодорожника. Нет, меня не подбили. Мы с Кала– шонком после боя с «юнкерсами» возвращались на аэродром, а тут, как назло, сгустился туман. Пока решали, что предпринять, горючее кончилось. Калашонок сел на «живот» на южной окраине Кривого Рога, мне удалось дотянуть до северной.
Самолет не получил особых повреждений, но все же было жаль его до слез: он ведь новенький, и не просто Ла-5, а Ла-5фн – с повышенной мощностью мотора, Я его совсем недавно получил,
Начиная с Баштанки, всем нам не терпелось поскорее увидеть славную Одессу, хотя бы с воздуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78