Мой блокнот пополнился очень ценными записями.
В заключение выступили Р. Я. Малиновский и А. М. Василевский. Они одобрили работу конференции, порекомендовали обобщенный опыт довести до каждого летчика.
Я не предполагал, что в ближайшие дни после окончания конференции снова встречусь с Маршалом Советского Союза А. М. Василевским, но уже при совершенно других обстоятельствах.
Нашей эскадрилье было поручено прикрытие самолета, на котором следовали с аэродрома Морозовка А. М. Василевский и сопровождавшие его генералы.
Помню, получая приказ, я спросил Онуфриенко:
– Почему остановились именно на нашей эскадрилье? Мы же все-таки охотники…
Тот в ответ хитро подмигнул:
– Прикрывать высокое начальство – дело особо почетное.
А ты уже имеешь опыт общения с ним. Вот тебе и карты в руки.
Под «общением с высоким начальством» он подразумевал мою встречу с Р. Я. Малиновским. Но тогда было совсем иное дело…
Когда генералы во главе с А. М. Василевским прибыли на стоянку, я, представившись, доложил:
– Эскадрилья в составе шести самолетов готова к выполнению задания!
Василевский поздоровался со мной за руку.
– Как отдохнули?
– Хорошо, товарищ Маршал Советского Союза!
– Давно воюете?
– С тысяча девятьсот сорок второго года…
– Знаете, куда полетим?
– Так точно!
– Как вы здесь сражаетесь?
– Стараемся, товарищ Маршал Советского Союза!
В разговор вмешался наш командарм.
– Старший лейтенант Скоморохов лично сбил шестнадцать самолетов, – сказал он.
– Что ж, тогда можно быть спокойными, – улыбнулся Василевский.
Я чувствовал себя очень скованно. Ведь рядом со мной был начальник Генерального штаба. Усилием воли взяв себя в руки, я обратился к нему:
– Товарищ Маршал Советского Союза, считаю своим долгом доложить, что маршрут нуждается в корректировке – в районе Запорожья он проходит в десяти километрах от переднего края, не исключено нападение «мессершмиттов».
– Именно на этот случай мы и берем с собой столь надежное прикрытие, – спокойно ответил Василевский.
– Зачем же рисковать? Ваш Ли-2 чересчур хорошая мишень. Лучше все-таки выбрать маршрут небезопаснее.
– Вы так думаете? Ну-ка позовите командира моего самолета подполковника Афанасьева, – обратился он к порученцу.
Через минуту прибыл энергичный, подтянутый, худощавый офицер.
– Афанасьев, вот командир эскадрильи прикрытия утверждает, что мы выбрали не совсем удачный маршрут…
– Он прав, товарищ Маршал Советского Союза!
– Вы что, сговорились? Ладно, будем иметь в виду, что маршрут рискованный, но менять его не станем. Готовьтесь к вылету!
Мы пошли к самолетам, я тихо сказал Афанасьеву:
– Может, сами незаметно изменим маршрут?
– Этот номер не пройдет, – ответил он, – Маршал отлично ориентируется, всегда сличает карту с местностью…
В боевом эскорте идут Смирнов, Новиков, Калашонок, Кирилюк, Кузнецов. Чувствую, что каждый из них утроил бдительность, не снимает пальцев с гашетки оружия. Знаю, что каждый из них жизнь отдаст, но не допустит врага к охраняемому самолету. В. А. Судец перед вылетом предупредил нас:
– Головой ответите, если хоть один вражеский снаряд зацепит Ли-2…
Думаю, что командарм сделал это ради формы, он прекрасно понимал, на что мы способны ради образцового выполнения возложенной на нас задачи.
Первую половину маршрута прошли благополучно. Вот и Запорожье. Тут мы все еще более насторожились. Свой боевой порядок построили так: я с Калашонком – сзади, Кирилюк – справа. Остальные слева. Временами снижаюсь до бреющего полета, осматриваю нижнюю полусферу. Кирилюк наблюдает за верхней.
Когда удалились от Запорожья километров на тридцать, все облегченно вздохнули.
Вот наконец и полевой аэродром Отрада – конечный пункт маршрута. И тут вдруг перед нами откуда ни возьмись возникает «як». И ведет себя странно: стал рядом, вроде рассматривает нас. Что за чертовщина? Беру его на прицел. Кирилюку передал:
– Покачай ему крыльями, чтобы отстал.
Кирилюк качает крыльями, а «як» как будто не видит этого, идет на сближение.
Всякие чудеса бывали на войне. Иногда и враг летал на наших машинах. Может быть, это как раз такой случай? Кто его знает, но безопасность представителя Ставки Верховного Главнокомандования – прежде всего. Снова прицеливаюсь, даю заградительную очередь. Он тут же – к аэродрому. Давно бы так!
Приземляемся и мы. «Як» лежит на фюзеляже.
После посадки докладываю Василевскому о выполнении задания.
– Молодцы! – пожал он мне руку. – Немцы поняли, с кем имеют дело, не рискнули напасть. Только почему вы своих сбиваете?
Я не успел рта открыть – в разговор включился встречавший гостей командующий 8-й воздушной армией генерал Т. Т. Хрюкин, в хозяйстве которого мы произвели посадку:
– Товарищ Маршал Советского Союза, у «яка» случилась неисправность, он и пошел на вынужденную…
– Да, больше деваться ему было некуда, – сказал Василевский. – Идите, Скоморохов, отдыхайте, ждите указаний.
– Слушаюсь! – Я взял под козырек, собрался уходить.
– Подождите, Скоморохов, – вдруг остановил меня маршал. – Что это у вас за латки на куртке?
– Зашил дырки от эрликонов, товарищ Маршал Советского Союза!
– Вот-те на! Такой летчик – ив латаной куртке. Не годится.
В тот же день по распоряжению генерала Хрюкина мне выдали новенькую американскую куртку. Старую я не сдал – оставил себе. Расставаться с ней было не так-то легко: она – свидетельница моих нижнедуванских передряг.
Итак, от Малиновского – новый комбинезон, от Василевского – новая куртка. Получалось, что высокое начальство заботилось о моем внешнем виде больше, чем собственное. Это случалось потому, что волею случая я попадал ему на глаза. Но в то время все мы были одеты бедновато и никто не жаловался: понимали – война.
Вечером в летной столовой нас атаковали пилоты «яков»:
– Вы что, слепые? Не узнаете своих?
– А вы не видите, на кого нападаете?
В ходе короткой перепалки выяснилось, что летчики «яков» ни разу не видели близко Ла-5 и приняли их за «фоккеров». Почему же их никто не предупредил об этом особо ответственном рейсе Ли-2, прикрывать который будут Ла-5? Хотя бы показали им макет нашего истребителя.
Странно было слышать, что и на третьем году войны не все еще знают свои собственные самолеты. Пусть в 41-м Покрышкин сбил самолет соседнего полка – тогда это можно было понять. Но сейчас, когда уже все научены горьким опытом, с подобным никак не хотелось мириться. Во всяком случае, я про себя решил: вернусь в эскадрилью – еще раз проведу занятие по изучению советских боевых самолетов.
Улетали мы обратно через два дня. Проводили Ли-2 до Запорожья, а сами отправились в Днепропетровск – наш аэродром оказался раскисшим.
Мы уже истосковались по настоящей боевой работе, всем хотелось побыстрее отправиться на свободную охоту.
Но события на войне развиваются по своим законам, и предугадывать, чем тебе придется заниматься завтра, – дело безнадежное.
В марте Ставка поставила 3-му Украинскому фронту задачу преследовать отходящие части противника, не допуская его ухода за Южный Буг; захватив переправы на участке Константиновка – Вознесенск – Новая Одесса, с ходу овладеть Николаевом и Херсоном, в дальнейшем освободить Тирасполь и Одессу, продолжать наступление с целью выхода на государственную границу с Румынией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
В заключение выступили Р. Я. Малиновский и А. М. Василевский. Они одобрили работу конференции, порекомендовали обобщенный опыт довести до каждого летчика.
Я не предполагал, что в ближайшие дни после окончания конференции снова встречусь с Маршалом Советского Союза А. М. Василевским, но уже при совершенно других обстоятельствах.
Нашей эскадрилье было поручено прикрытие самолета, на котором следовали с аэродрома Морозовка А. М. Василевский и сопровождавшие его генералы.
Помню, получая приказ, я спросил Онуфриенко:
– Почему остановились именно на нашей эскадрилье? Мы же все-таки охотники…
Тот в ответ хитро подмигнул:
– Прикрывать высокое начальство – дело особо почетное.
А ты уже имеешь опыт общения с ним. Вот тебе и карты в руки.
Под «общением с высоким начальством» он подразумевал мою встречу с Р. Я. Малиновским. Но тогда было совсем иное дело…
Когда генералы во главе с А. М. Василевским прибыли на стоянку, я, представившись, доложил:
– Эскадрилья в составе шести самолетов готова к выполнению задания!
Василевский поздоровался со мной за руку.
– Как отдохнули?
– Хорошо, товарищ Маршал Советского Союза!
– Давно воюете?
– С тысяча девятьсот сорок второго года…
– Знаете, куда полетим?
– Так точно!
– Как вы здесь сражаетесь?
– Стараемся, товарищ Маршал Советского Союза!
В разговор вмешался наш командарм.
– Старший лейтенант Скоморохов лично сбил шестнадцать самолетов, – сказал он.
– Что ж, тогда можно быть спокойными, – улыбнулся Василевский.
Я чувствовал себя очень скованно. Ведь рядом со мной был начальник Генерального штаба. Усилием воли взяв себя в руки, я обратился к нему:
– Товарищ Маршал Советского Союза, считаю своим долгом доложить, что маршрут нуждается в корректировке – в районе Запорожья он проходит в десяти километрах от переднего края, не исключено нападение «мессершмиттов».
– Именно на этот случай мы и берем с собой столь надежное прикрытие, – спокойно ответил Василевский.
– Зачем же рисковать? Ваш Ли-2 чересчур хорошая мишень. Лучше все-таки выбрать маршрут небезопаснее.
– Вы так думаете? Ну-ка позовите командира моего самолета подполковника Афанасьева, – обратился он к порученцу.
Через минуту прибыл энергичный, подтянутый, худощавый офицер.
– Афанасьев, вот командир эскадрильи прикрытия утверждает, что мы выбрали не совсем удачный маршрут…
– Он прав, товарищ Маршал Советского Союза!
– Вы что, сговорились? Ладно, будем иметь в виду, что маршрут рискованный, но менять его не станем. Готовьтесь к вылету!
Мы пошли к самолетам, я тихо сказал Афанасьеву:
– Может, сами незаметно изменим маршрут?
– Этот номер не пройдет, – ответил он, – Маршал отлично ориентируется, всегда сличает карту с местностью…
В боевом эскорте идут Смирнов, Новиков, Калашонок, Кирилюк, Кузнецов. Чувствую, что каждый из них утроил бдительность, не снимает пальцев с гашетки оружия. Знаю, что каждый из них жизнь отдаст, но не допустит врага к охраняемому самолету. В. А. Судец перед вылетом предупредил нас:
– Головой ответите, если хоть один вражеский снаряд зацепит Ли-2…
Думаю, что командарм сделал это ради формы, он прекрасно понимал, на что мы способны ради образцового выполнения возложенной на нас задачи.
Первую половину маршрута прошли благополучно. Вот и Запорожье. Тут мы все еще более насторожились. Свой боевой порядок построили так: я с Калашонком – сзади, Кирилюк – справа. Остальные слева. Временами снижаюсь до бреющего полета, осматриваю нижнюю полусферу. Кирилюк наблюдает за верхней.
Когда удалились от Запорожья километров на тридцать, все облегченно вздохнули.
Вот наконец и полевой аэродром Отрада – конечный пункт маршрута. И тут вдруг перед нами откуда ни возьмись возникает «як». И ведет себя странно: стал рядом, вроде рассматривает нас. Что за чертовщина? Беру его на прицел. Кирилюку передал:
– Покачай ему крыльями, чтобы отстал.
Кирилюк качает крыльями, а «як» как будто не видит этого, идет на сближение.
Всякие чудеса бывали на войне. Иногда и враг летал на наших машинах. Может быть, это как раз такой случай? Кто его знает, но безопасность представителя Ставки Верховного Главнокомандования – прежде всего. Снова прицеливаюсь, даю заградительную очередь. Он тут же – к аэродрому. Давно бы так!
Приземляемся и мы. «Як» лежит на фюзеляже.
После посадки докладываю Василевскому о выполнении задания.
– Молодцы! – пожал он мне руку. – Немцы поняли, с кем имеют дело, не рискнули напасть. Только почему вы своих сбиваете?
Я не успел рта открыть – в разговор включился встречавший гостей командующий 8-й воздушной армией генерал Т. Т. Хрюкин, в хозяйстве которого мы произвели посадку:
– Товарищ Маршал Советского Союза, у «яка» случилась неисправность, он и пошел на вынужденную…
– Да, больше деваться ему было некуда, – сказал Василевский. – Идите, Скоморохов, отдыхайте, ждите указаний.
– Слушаюсь! – Я взял под козырек, собрался уходить.
– Подождите, Скоморохов, – вдруг остановил меня маршал. – Что это у вас за латки на куртке?
– Зашил дырки от эрликонов, товарищ Маршал Советского Союза!
– Вот-те на! Такой летчик – ив латаной куртке. Не годится.
В тот же день по распоряжению генерала Хрюкина мне выдали новенькую американскую куртку. Старую я не сдал – оставил себе. Расставаться с ней было не так-то легко: она – свидетельница моих нижнедуванских передряг.
Итак, от Малиновского – новый комбинезон, от Василевского – новая куртка. Получалось, что высокое начальство заботилось о моем внешнем виде больше, чем собственное. Это случалось потому, что волею случая я попадал ему на глаза. Но в то время все мы были одеты бедновато и никто не жаловался: понимали – война.
Вечером в летной столовой нас атаковали пилоты «яков»:
– Вы что, слепые? Не узнаете своих?
– А вы не видите, на кого нападаете?
В ходе короткой перепалки выяснилось, что летчики «яков» ни разу не видели близко Ла-5 и приняли их за «фоккеров». Почему же их никто не предупредил об этом особо ответственном рейсе Ли-2, прикрывать который будут Ла-5? Хотя бы показали им макет нашего истребителя.
Странно было слышать, что и на третьем году войны не все еще знают свои собственные самолеты. Пусть в 41-м Покрышкин сбил самолет соседнего полка – тогда это можно было понять. Но сейчас, когда уже все научены горьким опытом, с подобным никак не хотелось мириться. Во всяком случае, я про себя решил: вернусь в эскадрилью – еще раз проведу занятие по изучению советских боевых самолетов.
Улетали мы обратно через два дня. Проводили Ли-2 до Запорожья, а сами отправились в Днепропетровск – наш аэродром оказался раскисшим.
Мы уже истосковались по настоящей боевой работе, всем хотелось побыстрее отправиться на свободную охоту.
Но события на войне развиваются по своим законам, и предугадывать, чем тебе придется заниматься завтра, – дело безнадежное.
В марте Ставка поставила 3-му Украинскому фронту задачу преследовать отходящие части противника, не допуская его ухода за Южный Буг; захватив переправы на участке Константиновка – Вознесенск – Новая Одесса, с ходу овладеть Николаевом и Херсоном, в дальнейшем освободить Тирасполь и Одессу, продолжать наступление с целью выхода на государственную границу с Румынией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78