Вскоре появляется подполковник В. Шаталин – он тогда командовал полком.
– Ты что, приблудился?
– Да нет, пакет вам доставил.
Из бедой мглы выскочил газик командира дивизии полковника А. Селиверстова. Оказывается, не надеясь, что я пробьюсь сквозь туман, он лично приехал сюда.
– Ехать тяжело, а как же вы летели? – удивился комдив.
– Ползком по оврагам, товарищ полковник! – ответил я, и все рассмеялись, приняв мои слова за шутку.
– Разрешите следовать дальше? – обратился я к комдиву. – Надо еще один пакет доставить.
– Выждем немного. Может, распогодится? Часа два спустя, когда снегопад немного уменьшился и видимость чуть улучшилась, Селиверстов сказал:
– Даже сейчас рискованно посылать тебя, а нужно.
– Пробьюсь как-нибудь!
– Ну что ж, давай. Только будь осторожен… в оврагах.
Прежде чем взлететь, решил кое-что уточнить на земле. Мимо Кайдаков проходят шоссейная дорога и линия электропередач на Запорожье, Никополь. Развернул самолет параллельно им. С трудом оторвался от земли. И тут же пошел сильный снег, облепил машину. Набрал высоту метров двадцать пять. Боялся только одного – зацепиться за провода и потерять их из виду.
Помню: к полевому аэродрому примыкает лощина. Но как ее найти? Снег совершенно залепил переднее стекло. Смотреть можно только в боковые, да и то трудно что-либо разглядеть. В такую непогоду я еще никогда не летал. Где же спасительная лощина? Вот что-то темнеет внизу. Лощина? Да, это она! Выпустил шасси, щитки. Вижу – впереди купол церкви. Так и должно быть. Доворот вправо. Посадка. Рулить снова невозможно – дальше носа ничего не видно. Спасибо, товарищи включили прожектора.
Командиром здесь Григорий Денисович Онуфриенко. К нему бы я пробился сквозь огонь ада. Он же был немало удивлен. Смотрел на меня и глазам своим не верил. А когда поверил – только и сказал:
– Не будь рядом самолет, ей-богу, решил бы, что ты пешком притопал.
Утром следующего дня я собирался домой, а полк Онуфриенко отправлялся на штурмовку переднего края противника в районе Кривого Рога. Туда же следовал и полк Шатилина. Вот какая тайна хранилась в пакетах.
Что же касается летчиков нашего полка, то им пришлось срочно заняться совершенно необычным по тем временам делом – обучаться ночным полетам. Большая часть полка во главе с Мелентьевым перебазировалась на полевой аэродром в Павлоград.
Вызвано это было тем, что в Синельникове штаб 3-го Украинского фронта несколько раз подвергался ночным бомбардировкам. Нужно было принимать какие-то меры. К нам прибыл командир корпуса.
– Что будем делать? – спросил он.
– Учиться летать ночью, – ответили мы хором.
– А кто хоть раз был в ночном небе?
– Мне дважды пришлось… за пассажира, – заявил я под общий смех товарищей.
– За пассажира, говорите? Тогда, пожалуй, с вас и начнем. Первый полет в сумерках, а потом – в темноте.
В тот же день был подготовлен старт: разложили костры, расставили ниточкой фонари для обозначения взлетной полосы.
В сумерках никаких затруднений я не испытал. При ночном взлете уклонился в сторону на разбеге. Обошлось благополучно.
Но однажды случилось совершенно неожиданное. Меня вдруг ослепили прожекторные установки нашей системы ПВО. Схватили и не выпускают из своих цепких, ярких лучей. Не хватало еще, чтобы свои зенитки открыла огонь. Пришлось уйти в сторону Запорожья, а оттуда украдкой, чтобы, не дай бог, снова не заметили прожектористы, возвращаться домой.
Не было у нас никакого опыта ночных полетов, не знали мы тогда, что организация их требует четкого взаимодействия с войсками ПВО. Я оказался не единственным летчиком, которому пришлось вступать в единоборство с прожекторами.
На этом наша учеба закончилась – следующей ночью мы уже несли боевое дежурство. Я провел первый в своей жизни ночной бой, в котором лично чуть было не стал жертвой своих зенитчиков. «Хейнкель» рванулся в сторону и выскользнул из объятий прожектора, а мой истребитель тут как тут. И хоть зенитчики были предупреждены о наших действиях, однако еще не умели различать ночью свои и чужие машины – всему нужно учиться – и открыли по мне бешеный огонь. Вырваться из огневого кольца удалось чудом.
И все же эти испытания не прошли даром – пару вражеских машин наши летчики сразили и тем самым заставили противника отказаться от ночных бомбардировок. Мы же убедились: на войне, когда требует обстановка, все можно достичь и освоить, но лучше готовиться к любым действиям заранее. Сейчас даже курсанты летных училищ осваивают ночные старты. Могли овладеть ими и мы – хотя бы в запасном полку. Тем более что тогда уже знали: немцы летают ночью. К сожалению, наверстывать упущенное нам пришлось в боях.
3-й Украинский фронт ведет упорную борьбу за расширение плацдармов на правом берегу Днепра. К концу года, когда враг был отброшен да 20-30 километров севернее Марганца, наступление на кировоградском и криворожском направлениях приостановилось. Но воздушные бои не прекращались. Они были насыщены всевозможными драматическими ситуациями, в них проявлялись исключительное самообладание и мужество.
Как-то к нам пришли свежие армейские газеты с портретами гвардии лейтенантов Петра Кальсина и Георгия Баевского. Крупным шрифтом было написано: «Геройский подвиг комсомольца Кальсина». Газета рассказывала о том, что 12 декабря 1943 года оба летчика вылетели на задание в район Никополь – Кривой Рог. В воздушном бою самолет Баевского был подбит, стал снижаться. Приземлился на территории, занятой противником. Летчику грозил плен. Но находчивый лейтенант Кальсин приземлился рядом с подбитым самолетом товарища, поднялся с ним со вспаханного, мокрого поля и вернулся домой.
Тогда же по всей армии прогремело и имя Николая Краснова. На наши позиции в районе Запорожья двигалась целая армада бомбардировщиков. И неожиданно сверху свалился на них неизвестно откуда взявшийся юркий краснозвездный истребитель. Он с ходу поджег одного «юнкерса», затем второго.
На помощь ему подоспели другие истребители. Противник, сбросив бомбы на свои же окопы, ушел, не досчитавшись четырех самолетов.
В тот же вечер в штабе нашего корпуса раздался настойчивый звонок.
– Скажите, как фамилия летчика, который дрался сегодня с бомбардировщиками? – спросил пехотный командир. – Краснов? Объявите ему от всех нас сердечную благодарность.
Всего в боях за Запорожье Герой Советского Союза капитан Н. Краснов уничтожил одиннадцать самолетов противника.
Узнали мы в те дни и имя еще одного героя – уроженца Днепропетровщины лейтенанта Г. Кучеренко. Случилось так, что он был сбит над родными местами. С большими трудностями, измученный, окровавленный, возвратился к своим, снова сел за штурвал истребителя и сразил в боях восемь фашистских самолетов.
«За 3 дня 6 побед», – так называлась корреспонденция в армейской газете, посвященная Олегу Смирнову, позже ставшему Героем Советского Союза.
В небе Украины доблестно сражались верные сыны социалистической Родины – представители многих национальностей. Лейтенант А. Суворов – русский – уничтожил десятки немецких танков, младший лейтенант В. Кривонос – украинец – поджег на фашистском аэродроме несколько самолетов. Лейтенант Султан-Галиев – татарин – вогнал в приднепровскую землю восемь стервятников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Ты что, приблудился?
– Да нет, пакет вам доставил.
Из бедой мглы выскочил газик командира дивизии полковника А. Селиверстова. Оказывается, не надеясь, что я пробьюсь сквозь туман, он лично приехал сюда.
– Ехать тяжело, а как же вы летели? – удивился комдив.
– Ползком по оврагам, товарищ полковник! – ответил я, и все рассмеялись, приняв мои слова за шутку.
– Разрешите следовать дальше? – обратился я к комдиву. – Надо еще один пакет доставить.
– Выждем немного. Может, распогодится? Часа два спустя, когда снегопад немного уменьшился и видимость чуть улучшилась, Селиверстов сказал:
– Даже сейчас рискованно посылать тебя, а нужно.
– Пробьюсь как-нибудь!
– Ну что ж, давай. Только будь осторожен… в оврагах.
Прежде чем взлететь, решил кое-что уточнить на земле. Мимо Кайдаков проходят шоссейная дорога и линия электропередач на Запорожье, Никополь. Развернул самолет параллельно им. С трудом оторвался от земли. И тут же пошел сильный снег, облепил машину. Набрал высоту метров двадцать пять. Боялся только одного – зацепиться за провода и потерять их из виду.
Помню: к полевому аэродрому примыкает лощина. Но как ее найти? Снег совершенно залепил переднее стекло. Смотреть можно только в боковые, да и то трудно что-либо разглядеть. В такую непогоду я еще никогда не летал. Где же спасительная лощина? Вот что-то темнеет внизу. Лощина? Да, это она! Выпустил шасси, щитки. Вижу – впереди купол церкви. Так и должно быть. Доворот вправо. Посадка. Рулить снова невозможно – дальше носа ничего не видно. Спасибо, товарищи включили прожектора.
Командиром здесь Григорий Денисович Онуфриенко. К нему бы я пробился сквозь огонь ада. Он же был немало удивлен. Смотрел на меня и глазам своим не верил. А когда поверил – только и сказал:
– Не будь рядом самолет, ей-богу, решил бы, что ты пешком притопал.
Утром следующего дня я собирался домой, а полк Онуфриенко отправлялся на штурмовку переднего края противника в районе Кривого Рога. Туда же следовал и полк Шатилина. Вот какая тайна хранилась в пакетах.
Что же касается летчиков нашего полка, то им пришлось срочно заняться совершенно необычным по тем временам делом – обучаться ночным полетам. Большая часть полка во главе с Мелентьевым перебазировалась на полевой аэродром в Павлоград.
Вызвано это было тем, что в Синельникове штаб 3-го Украинского фронта несколько раз подвергался ночным бомбардировкам. Нужно было принимать какие-то меры. К нам прибыл командир корпуса.
– Что будем делать? – спросил он.
– Учиться летать ночью, – ответили мы хором.
– А кто хоть раз был в ночном небе?
– Мне дважды пришлось… за пассажира, – заявил я под общий смех товарищей.
– За пассажира, говорите? Тогда, пожалуй, с вас и начнем. Первый полет в сумерках, а потом – в темноте.
В тот же день был подготовлен старт: разложили костры, расставили ниточкой фонари для обозначения взлетной полосы.
В сумерках никаких затруднений я не испытал. При ночном взлете уклонился в сторону на разбеге. Обошлось благополучно.
Но однажды случилось совершенно неожиданное. Меня вдруг ослепили прожекторные установки нашей системы ПВО. Схватили и не выпускают из своих цепких, ярких лучей. Не хватало еще, чтобы свои зенитки открыла огонь. Пришлось уйти в сторону Запорожья, а оттуда украдкой, чтобы, не дай бог, снова не заметили прожектористы, возвращаться домой.
Не было у нас никакого опыта ночных полетов, не знали мы тогда, что организация их требует четкого взаимодействия с войсками ПВО. Я оказался не единственным летчиком, которому пришлось вступать в единоборство с прожекторами.
На этом наша учеба закончилась – следующей ночью мы уже несли боевое дежурство. Я провел первый в своей жизни ночной бой, в котором лично чуть было не стал жертвой своих зенитчиков. «Хейнкель» рванулся в сторону и выскользнул из объятий прожектора, а мой истребитель тут как тут. И хоть зенитчики были предупреждены о наших действиях, однако еще не умели различать ночью свои и чужие машины – всему нужно учиться – и открыли по мне бешеный огонь. Вырваться из огневого кольца удалось чудом.
И все же эти испытания не прошли даром – пару вражеских машин наши летчики сразили и тем самым заставили противника отказаться от ночных бомбардировок. Мы же убедились: на войне, когда требует обстановка, все можно достичь и освоить, но лучше готовиться к любым действиям заранее. Сейчас даже курсанты летных училищ осваивают ночные старты. Могли овладеть ими и мы – хотя бы в запасном полку. Тем более что тогда уже знали: немцы летают ночью. К сожалению, наверстывать упущенное нам пришлось в боях.
3-й Украинский фронт ведет упорную борьбу за расширение плацдармов на правом берегу Днепра. К концу года, когда враг был отброшен да 20-30 километров севернее Марганца, наступление на кировоградском и криворожском направлениях приостановилось. Но воздушные бои не прекращались. Они были насыщены всевозможными драматическими ситуациями, в них проявлялись исключительное самообладание и мужество.
Как-то к нам пришли свежие армейские газеты с портретами гвардии лейтенантов Петра Кальсина и Георгия Баевского. Крупным шрифтом было написано: «Геройский подвиг комсомольца Кальсина». Газета рассказывала о том, что 12 декабря 1943 года оба летчика вылетели на задание в район Никополь – Кривой Рог. В воздушном бою самолет Баевского был подбит, стал снижаться. Приземлился на территории, занятой противником. Летчику грозил плен. Но находчивый лейтенант Кальсин приземлился рядом с подбитым самолетом товарища, поднялся с ним со вспаханного, мокрого поля и вернулся домой.
Тогда же по всей армии прогремело и имя Николая Краснова. На наши позиции в районе Запорожья двигалась целая армада бомбардировщиков. И неожиданно сверху свалился на них неизвестно откуда взявшийся юркий краснозвездный истребитель. Он с ходу поджег одного «юнкерса», затем второго.
На помощь ему подоспели другие истребители. Противник, сбросив бомбы на свои же окопы, ушел, не досчитавшись четырех самолетов.
В тот же вечер в штабе нашего корпуса раздался настойчивый звонок.
– Скажите, как фамилия летчика, который дрался сегодня с бомбардировщиками? – спросил пехотный командир. – Краснов? Объявите ему от всех нас сердечную благодарность.
Всего в боях за Запорожье Герой Советского Союза капитан Н. Краснов уничтожил одиннадцать самолетов противника.
Узнали мы в те дни и имя еще одного героя – уроженца Днепропетровщины лейтенанта Г. Кучеренко. Случилось так, что он был сбит над родными местами. С большими трудностями, измученный, окровавленный, возвратился к своим, снова сел за штурвал истребителя и сразил в боях восемь фашистских самолетов.
«За 3 дня 6 побед», – так называлась корреспонденция в армейской газете, посвященная Олегу Смирнову, позже ставшему Героем Советского Союза.
В небе Украины доблестно сражались верные сыны социалистической Родины – представители многих национальностей. Лейтенант А. Суворов – русский – уничтожил десятки немецких танков, младший лейтенант В. Кривонос – украинец – поджег на фашистском аэродроме несколько самолетов. Лейтенант Султан-Галиев – татарин – вогнал в приднепровскую землю восемь стервятников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78