-- Установите риску обода в том направлении, где сегодня взошло
солнце, а саму тарелку сориентируйте по сторонам света, согласно нанесенным
на нее символам.-- предложил бодик.-- Я буду помогать подсветкой.
-- Ну,-- Василий с трудом повернул обод.-- Дальше блистать будешь?
-- Если бы я еще мог определить координаты по спутнику,-- уклончиво
молвил бодик,-- то... стало бы ясно, где находимся мы, а где лежит, судя по
карте, эта так называемая "скорлупа". Но, если бы я даже сумел это сделать,
нас бы сразу засекли.
-- Что-то ты темнишь. А еще блеял: "Искусственный разум за вас,
Василий Самуилович."
Бодик ответил молчанием, однако на следующем привале вдруг сделал
признание:
-- Честно говоря, после падения блок связи у меня еще работал. Он
работал вплоть до того момента, как вы избавились от своего маяка, наложив,
пардон, два кило жидких экскрементов в лесу. Так что я исправно определял
наше местоположение.
-- А потом?-- спросил Василий, морально готовясь к очередному
неприятному сюрпризу.
-- А потом я сам пережег собственный блок связи. И как результат --
люди с базы окончательно потеряли нас из виду.
-- Ах, какой заботливый... Может, иной раз стоило бы и рискнуть,
определяючи координаты. Эй, жестяной ум, зачем ты все-таки пережег блок
связи, если, как говоришь, перешел на мою сторону?-- вцепился Василий,
характерным инквизиторским образом приподнимая одну бровь.
-- Ну, есть еще одно обстоятельство.-- раскололся бодик.-- Я перешел на
вашу сторону, основываясь на том объеме мотивационной памяти, которую
имею сейчас. Однако неизвестно, какие еще данные я могу восстановить. Да, на
данный момент во мне победили здравый смысл и мораль библейского толка,
но не исключено, что я впоследствии паду в объятия какой-нибудь
экстремистской концепции.
-- Как же так? Ты, искусственный интеллект, мечешься, словно какой-
нибудь пэтэушник с поллитровкой в кармане... Но, если ты до недавнего
времени аккуратно определял координаты и счислял курс, то, наверное,
догадываешься, где мы, где твоя база и где "скорлупа"?
-- В мою память никогда не вносились координаты базы и, кроме того,
изначально была установлена заглушка на спутниковое ориентирование при
расстоянии менее пятьсот километров до нее. Только я попробуй --
и мигом сгорит "мама" [* основной компьютерный чип]. Но что
касается "скорлупы", то можно попытаться... она находится
где-то на Кетско-Тымской равнине, в квадрате тридцать на
тридцать кэмэ.
-- А поточнее нельзя? Названия каких-нибудь населенных пунктов, озер,
рек, лежащих в этом самом квадратике.
-- Пожалуйста, Василий Самуилович. Лосиная протока, озеро Някса,
озеро Горькое.
Озеро Горькое. Знакомое, вроде, место. Ну да, на полпути между
Верхнекамышинским и Камышинским. Кажется, именно там он подхватил эту
драконью заразу, ставшую затем дружественным симбиотом.
-- Сдается мне, друг железный, что я там был и штаны обмочил. Но в
прошлый раз я в тех местах оказался совсем случайно, а нынче ты
мне уже выдаешь приглашение с виньеточкой.-- поразмыслил Василий
вслух, с тоской понимая, что опять встает проблема выбора:
геройствовать или жить по-человечески.-- Небось, скажешь, что
можешь меня туда довести.
-- Пожалуй, могу.-- не стал отпираться бодик.-- Маршрут мне в общем-
то ясен.
-- Спасибо. Это всего пятьсот километров?
-- Четыреста семьдесят шесть.
-- Ну что там четыреста семьдесят шесть для пешего человека без
штанов.-- Василию вдруг стало ясно, что он уже выбрал. Он выбрал хотя бы
несколько дней путёвой жизни без всяких борений за будущее человечества.--
Давай все-таки отправимся в ближайшее селение, где есть промтоварный
магазин, теплый сортир и столовка с горячим супом из ведра.
Беседа, которая велась на лесной пролысине, уже стихала, когда Василий
увидел, что на него во весь опор несутся два снегохода. Снега было мало, и
они страшно дребезжали на камешках, но все равно скорость казалась
приличной.
Василий думал открыть огонь, но потом раздумал -- ведь у
водителей, может, тоже имеется оружие. И здесь, на открытом
пространстве, он -- хорошая мишень. Рвануть же в лес как будто
поздно.
Тогда Василий решил остаться на месте и стоически ждать своего часа.
Может, дело ограничиться извечным российским вопросом: "Папаша, закурить
не найдется?".
Снегоходы донеслись до него секунд через
двадцать и, заложив крутые виражи, остановились. У одного из них
имелись на буксире закрытые сани, которые, как и водится, перевернулись. Со
снегоходов спрыгнули мужики в одинаковых куртках, они, невзирая на
наведенный ствол Василия, пару минут ругались между собой, видно из-за
перекантованного имущества. Наконец один из них спросил полуголого
пешехода:
-- Эй, чувак, не знаешь ли, как добраться до Кетского?
Василий вспомнил, что это недалеко от Верхнекамышинского, большой
такой поселок охотников, рыбаков и тех, кто ширяется модельными
наркотиками -- туда милиция старается носа не показывать. В
принципе, с бодиком можно туда дорогу найти -- если снегоход
является по совместительству вездеходом и катером.
-- Буду знать, если возьмете на борт.
-- Куда же мы тебя возьмем? Ты какой-то не такой. Похоже, что тебя
медведь поимел. Где штаны-то?-- поинтересовался один из мужиков.
-- Штаны девушке отдал,-- сказал правду Василий.
-- А пушка тебе зачем?-- спросил другой мужик.
-- В едУ стрелять. Тут же нет ресторанов и магазинов.
Еще минуты три мужики между собой совещались непонятно о чем -
возможно, они думали, как прикончить Василия и присвоить его штурмгевер.
Но в конце обсуждения все-таки представились: "Сева и Сеня."
Сева молвил, указывая длинным грязным пальцем на винтовку.
-- Продашь по нормальной цене, тогда возьмем.
-- Я продам, а вы мне тут же продуплите башку и заберете назад свою
нормальную цену. Давайте лучше в конце маршрута торговать,
аукцион устроим.
-- А где гарантия, что в конце ты нас не пристрелишь?-- спросил Сева.
-- Вопрос отчасти справедливый. Ладно, отдам вам все боезаряды, но не
пробуйте свистнуть у меня оружие, когда я закемарю -- казенник будет
закодирован.
Сеня сказал тогда, что они согласны и возьмут его на тот снегоход, где
нет буксира -- там можно устроиться на облучке. А Сева кинул Василию какие-
то штаны, упомянув при этом, что пару раз протирал ими двигатель.
После этого Василий швырнул мужикам обойму от штурмгевера, ну и
заодно разрядил его. Упавший боезаряд Сева поднял и сунул в карман, за что
подарил новому попутчику драный свитер. После этого кавалькада двинулась в
путь.
Часа три ехали легко и весело, разве что трясло немилосердно, да еще на
водных переправах было неуютно. Василий наводил попутчиков на курс, время
от времени советуясь с бодиком. Заодно удалось выведать, что Севе семнадцать
лет, а Сене пятьдесят семь, оба они неработающие граждане и отправились в
тайгу подкормиться. На вопрос, откуда у неработающих граждан
первоклассные снегоходы, Сеня подмигнул, и Василий уловил, что парочка
друзей просто угнала эти замечательные транспортные средства.
Потом он еще
догадался, что Сеня -- алкаш, судя по тому, как тот дерганно вел
машину, и по причине давешнего спора: бутылкам, разбитым в
перевернувшихся санях. А Сева явно бегает от участкового
милиционера -- судя по ссадинам на костяшках, фингалами под
правым и левым глазом, татуировке молодежной группировки в виде
радужного стереоскопического ежика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106