Затем он дал еще одну информацию к размышлению, когда скинул ненадолго
куртку -- Василий заметил татуировку у него на предплечье. Непонятный
шаманский орнамент. Впрочем,угадывалось сходство с каким-то щитом
азиатского типа.
Разведчики на странный характер боевого задания отреагировали
нормально. Реликвия так реликвия. Василию захотелось поискать у бойцов
панели управления на позвоночниках; этим "киберам" можно было поручить
нападение даже на мусорный бачок.
Ребята из разведроты все были головорезами, так что их действия при
столкновении с противником вполне предугадывались. Переводчик говорил,
казалось, на всех южных языках. Кстати он шепнул по секрету, что у капитана
сибирский говор. На Василии же лежало всякое оборудование, тепловизоры,
лазерные дальномеры, закрытые каналы связи, устройства спутниковой
ориентации, рация и, естественно, боди-компы, которые тогда назывались
совершенно иначе. Шел 1991 год, и эти приборы были окутаны трехслойным
ореолом тайны. Главной изюминкой боди-компов были, конечно,
бинокулярные контактные мониторы, кратко бимоны. Они тогда занавешивали
полморды на манер маски аквалангиста и вообще придавали инопланетный
вид. Кроме того они накладывали на "живое" изображение местности тепловой
рисунок, увеличенные фрагменты, измерительные знаки. Оставалось только
пожалеть, что с такой штукой нельзя пойти на дискотеку.
В конце второго ночного перехода разведчики оказались на скалах,
зависающих над каким-то горным аулом.
-- Там,-- махнул рукой капитан Лялин,-- находится то, что нам нужно
больше всего. Рютин, не оплошай, а то съем.
И разве не ясно, что в самом деле съест -- хищника
видно по ухмылке. Василий, унимая дрожь в руках, начал съемку
местности инфравидеокамерой, перебираясь по узким скальным
карнизам. Снимки укладывались в память боди-компа, чтобы в
конце концов стать интегральным изображением объекта под
названием "аул Очхой".
Успешно закончив свое дело, Василий морально несколько окреп и
поинтересовался насчет так называемой реликвии:
-- На что хоть ОНА похоже, товарищ командир? А то мы схватим, к
примеру, ночной горшок вместо бутылки "ркацители".
Тон был шутливый, но получилось дерзковато:
-- Именно я возьму ЕЕ, и больше никто,-- жестко рубанул командир.--
Остальным ОНА не по зубам.
Зубастый наш капитан, зубастый. Да еще жилы веревками под кожей
ходят.
-- Но мы все не вечны, что особенно заметно при исполнении
ответственных заданий,-- стал спорить Василий, хотя чувствовал себя
неуютно.-- А если с вами что-нибудь случится?
-- Тогда вы все возвращаетесь на базу.
И Василию тут пришло в голову, что если капитан отыщет свою
секретную штуковину, то, не исключено, попробует вернуться на базу один, без
дорогих боевых товарищей. Возможно такая мысль посетила и переводчика,
который довольно неприязненно посматривал на своего командира. А тот -
умный, хитрый, сильный зверь, да и только. И все чисто человеческое, всякое
там хныканье, нытье, смятение сердца и томление духа -- ему чуждо.
Командир, как обычно, решил пропустить дневное время, и уж потом
активничать. Василий протиснулся в щель меж двух глыб, сжевал шоколадный
батончик, начал подумывать о "наркомовской" дозе, которая могла избавить от
мрачных размышлений на тему близкой геройской смерти, как вдруг на него
уставился капитан Лялин. Смотрит своими ненормальными гляделками то ли
расфокусированно, то ли насквозь, и молчит. Чтобы прервать затянувшуюся
паузу, Василий справился:
-- Товарищ капитан, а правда, что вы из Сибири?
-- Это тебе наш толмач сообщил? Догадливый гад,-- произнес капитан
Лялин таким тоном, что Василий испугался за судьбу переводчика.-- Да, из
Сибири я, браток, привык со снежными бабами трахаться. Так вот, у нас есть
один генерал, который может поставить верх тормашками твой Эльбрус.
Боевой мужик, нестарый еще, но у него за плечами и Афган, и Ангола, и ОАР,
и Вьетнам, и Чехословакия, и Венгрия. И никому он еще не просирал. А
сколько раз он меня из дерьма вытаскивал! Но вот когда он служил на Кавказе,
у него местные паскудники уволокли одну вещь. И сейчас ее надо вернуть.
-- Вещь?-- Василий с тревогой оглянулся, опасаясь, что еще кто-нибудь
услышит.-- Нашу группу послали на боевое задание, потому что у какого-то
начальника свистнули ридикюль с пачкой сторублевок и упаковкой
презервативов?
Сказал это Рютин и поежился, опять дерзковато получилось.
-- Ничего, ничего, юмор я оценил. И не бойся, что нас кто-нибудь
услышит,-- капитан как-то по звериному улыбнулся-ощерился.-- Один ты
слышишь и никому, конечно, не передашь. Понимаешь, мой командир не псих
какой-нибудь, у него голова Ньютона, а кулак... ну как у Рэмбо. Если генерал
говорит, что это важно, значит, важно.
Василий пытался собрать свои мысли. Наконец появилось какое-то
соображение.
-- Магия, может быть?
-- А мне пофиг.-- беспечно отозвался капитан по этому поводу.-- Если
надо, значит надо.
Василий с огорчением подумал, что ЭТО требуется какому-то генералу-
минералу, ну может быть еще капитану-шизику, но отнюдь не разведгруппе,
даже если там поголовно дуболомы. И песня у Лялина все та же: пятилетку за
три года, собаку Лайку в космос, красный флаг на Луну, пятьдесят олимпийских
побед на одну страну. Надо, понимаешь, надо, хоть под ногами кто-то хрустит
и пищит, а задница -- голая.
-- Что же все-таки это, товарищ командир?
-- Еще увидишь... Ты ведь вместе со мной за ней пойдешь -- на
тебя звезды указали, ха-ха.
Действительно забавно, к тому же одна минута смеха заменяет стакан
морковного сока. Пустить Рютина повоевать -- это так же
смешно, как заставить бабку-пенсионерку прыгать через забор.
Товарищ командир удалился, а Василий впервые пожалел, что не
родился на свет лет на сто попозже, когда генералы и капитаны будут дубасить
друг друга лишь с помощью компьютерной игровой приставки, не привлекая к
этому делу никого и ничего, кроме программного обеспечения фирмы
"Нинтендо".
Когда от солнца остался только нежно-светящийся призрак возле
какого-то утеса, командир легким птичьим посвистом подозвал всех и начал
повторять то, что уже растолковал каждому в течение дня.
-- Косарев и Тупило спустятся вон по той тропе, далее вдоль обрыва
прошмыгнут к двухэтажному домику под большим каштаном и спрячутся за
сараем... Мухаметшин и Кальнишевский доберутся до противоселевой стенки
на повороте дороги и заминируют ее... Рютин со мной пойдет... После всего
мы будем отходить по канаве, что тянется левее дороги. Если начнется пальба,
Косарев и Тупило работают по огневым точкам противника; а когда я дам
отбой по радиоканалу, отваливают в рощу, начинающуюся у северной окраины
села. Мухаметшин и Кальнишевский сидят тихо, затем взрывают свою стенку --
или по команде, или спустя сорок пять минут. Встречаемся через три часа
возле рухнувшего мостика... Тупило, закрой рот, работай носом... Василий,
тронулись.
И добавил:
-- Говорят, израильтяне -- хорошие бойцы. Сейчас одного проверим, не
обосрется ли.
И поди объясни, что ты такой же израильский боец, как и Чебурашка. Но
уже надо защищать честь родни по папе.
Тепловизоры окрашивали пейзаж в мрачные багровые тона, придавая
ему немного марсианский вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106