У щели имелось продолжение -- она как будто пронизывала скалу.
Василий с мучительным кряхтением развернулся и вытянул шею вместе
головой, желая обозреть открывшуюся полость. Инфрасканеры давали
нечеткое изображение и он помог себе фонариком, который нашелся в
кармашке под бодик-компом. Трещина действительно тянулась вглубь скалы.
Огонек спички искривился в том же направлении, показывая, что дует
сквознячок, а значит имеется тяга между двумя отверстиями одной полости. И
тогда Василий решил рискнуть и прогуляться в таинственное "может быть".
Зарубка 6 (сентябрь 2001 г., Центральная Азия) "Пещерный роман"
Впрочем, щель оказалась не слишком годной для променада. Иной
раз ее ширина была меньше толщины живота, иногда у нее имелись
острые выступы в виде резательных приспособлений, которые
нацеливались именно на половые органы. Однако Василий, втягивая
брюшко, грудь, спину, мошонку, протискивался все дальше и
дальше. Неожиданно щель завершилась довольно широкой прорезью
явно искусственного происхождения, скорее всего, наклонным
вентиляционным тоннелем.
Василий сел на попу и стал потихоньку съезжать вниз. Но наклон
вниз вскоре сменился подъемом, а затем и изгибом. Фонариком
здесь было трудно воспользоваться, потому что обе руки
занимались делом, и свежеиспеченный спелеолог перешел на
инфрасканеры бимонов. Тепловые контрасты были небольшие, так
что мгла едва просматривалась. В какой-то момент тоннель
раздвоился и Василий выбрал правый проход. Стенки становились
все более склизкими и ребристыми, так что в определенный момент
сходство с кишкой сделалось очень заметным. А потом послышался
шум и через секунду Василия подхватил поток грязи. Куда его
несет, крутя и вертя -- он, конечно, не знал. Все силы и мысли
уходили на то, чтобы не наглотаться жижи. Здесь, внутри скалы,
имелась вода, но поток в основном состоял из мокрой пыли и
щебня.
Когда, наконец, движение прекратилось, Василий понял, что после того,
как его пронесло по "кишкам" он не задохнулся, не захлебнулся и точно знает,
где находится. Посредине ничего.
Минуты две он пребывал в полной прострации, вернее глубоко кашлял,
в чем принимало участие все тело, включая пальцы ног. С натуги он едва не
наложил в штаны.
-- Знаешь, ты не грусти, в жизни всегда есть место подвигу.-- фальшиво
подбодрила компьютерная Зина.-- Кроме того, ты явно находишься в прекрасно
сохранившемся, включая действующую механику, пещерном храме времен
династии Тан. Впрочем, я полагаю, что здесь имеются фрагменты
времен Цин.
-- А ты чем занималась, пока меня носило по этой жопе эпохи
Тан-Там?-- напустился на нее Василий, несколько прокашлявшись.
-- Ну, если бы была видимость получше, я бы точно сосчитала все
повороты.
-- Если бы вы меня сюда не затащили, я бы сейчас слизывал крем с
пирожных где-нибудь на Майорке.-- Конечно, натяжка получилась, в лучшем
случае в Крыму, да и то если бы вышел на своих двоих из фирмы Виталия
Мухамедовича.-- Все, я иду дальше, куда глаза глядят, вернее, не глядят, и
плевать мне на ваше задание.
Задание не задание, но оставайся он на месте, то наверное завыл
бы от тоски. А так он занимался делом, вернее тащился на
карачиках, выискивая проходы пошире.
Первое время бездна его отчаяния никак не уменьшалась. Но потом он
заметил, что видимость сделалась получше. И хотя эта была лишь тепловая
видимость, стало повеселее. А потом он почувствовал толчки -- что-то в
глубине скалы регулярно содрогалось и вдобавок источало тепло. Как будто
билось сердце.
Кишечник, кровеносные сосуды, сердце -- это уже целый организм.
Этот источник тепла и пульсации, который он, естественно, назвал
"драконьим сердцем", вызывал тревогу -- чего там только не напридумывали
умельцы эпохи Тан -- поэтому Василий двинулся вперед. Теперь он как будто
чувствовал, где "перёд". Он прополз по небольшому тоннелю, и оказался в
лабиринте из цепи небольших каверн-пещерок, соединенных узкими
переходами. Впрочем, лишь пару минут там было спокойно, а потом с диким
свистом и завываниями в этот лабиринт ворвался ветер. Василий пытался
удержаться, но пальцы не смогли уцепиться, и его сорвало. Потом наступила
минута пытки, когда его бросало из пещерки в пещерку, пытаясь сломать ребра
и расквасить лицо. После одного сильного удара по хребту Василий счел себя
без пяти минут покойником.
Но тут продув закончился -- каменный дракон, повинуясь механике,
заложенной в него древними мастерами, вздохнул и замер. В запасе было
какое-то время до выдоха. И надо было добраться за это время до "пасти";
должно же тут иметься что-то в этом роде! Василий на полусогнутых рванулся,
туда, где по его мнению, находилась "трахея", но не успел добраться до цели.
Через три минуты, когда он уже выбрался в относительно прямой и широкий
тоннель, страшный поток ветра бросил его назад, чуть не расплющил о какой-
то камень, зашвырнул в одну пещерку, потом другую, третью.
Василий решил, что здесь ему не выбраться. Однако возвращаться туда,
где можно утонуть в потоке щебня и пыли, ему тоже не хотелось.
Пришла ему в голову кое-какая идея -- не самая лучшая, конечно. Где-то
в "кишечнике", если точнее в "двенадцатиперстной кишке", он видел острую
заточку, невесть как туда попавшую. По крайней мере можно будет
использовать ее вместо альпенштока, помаленьку цепляться, помаленьку
вгрызаться в стенку, а та местами не такая уж прочная. И понадобится не столь
уж углубиться в "кишку", чтобы забрать заточку.
Из большой полости "желудка" он добрался до входа в ребристый
тоннель, причем компьютерная Зина услужливо считала повороты и делала ему
подсказки.
Он уже собирался по-собачьи на четвереньках вбежать в "кишку", как по
ней пронесся поток пыли и гравия. Совершенно невыносимый для жизни, он
обдал удушливым облаком, да так что отхаркиваться пришлось три минуты. И
как раз три минуты прошло до следующего "кишечного" выхлопа. Василий
все-таки сделал утешительный вывод, что если не наглотаться пыли, то можно
за три минуты домчаться до заточки и вернуться. Два поворота, один налево,
другой направо, потом обратно -- в том же порядке.
На старт, внимание, марш. Он помчался: поворот налево, еще десять
метров, но где же поворот направо? Неужели проскочил?
Он заозирался, так и есть -- затемнение сзади, в шагах семи. Василий
почесал назад, метнулся в перпендикулярный загиб. Вот и кайло. Пора бежать
назад. Едва он повернул налево, то понял, что не успеет.
Поток застиг его, когда до выхода оставалось метра четыре, и потащил
совсем в другую сторону. Дышать было нечем, держаться было не за что. И он
психанул... ему показалось, что пальцы его вошли в стену туннеля, как в масло .
А потом ненадолго он возомнил себя драконом, и даже не каменным, живым.
И почувствовал энергию этого зверя: она проходила по
жизненным нитям от одного органа к другому, насыщая их мощью и даже
разумом. Она становилась рвущей силой в трех передних лапах, и толкающей --
в трех задних, и силой ума в голове, и силой сил в груди, и защитной
скрепляющей силой в панцире, и очищающей силой в печени, едкой ядовитой
силой она входила в переднехвост и заднехвост.
Он зашевелился в толще скалы. Он почувствовал подругу неподалеку от
себя, и соперников тоже вблизи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Василий с мучительным кряхтением развернулся и вытянул шею вместе
головой, желая обозреть открывшуюся полость. Инфрасканеры давали
нечеткое изображение и он помог себе фонариком, который нашелся в
кармашке под бодик-компом. Трещина действительно тянулась вглубь скалы.
Огонек спички искривился в том же направлении, показывая, что дует
сквознячок, а значит имеется тяга между двумя отверстиями одной полости. И
тогда Василий решил рискнуть и прогуляться в таинственное "может быть".
Зарубка 6 (сентябрь 2001 г., Центральная Азия) "Пещерный роман"
Впрочем, щель оказалась не слишком годной для променада. Иной
раз ее ширина была меньше толщины живота, иногда у нее имелись
острые выступы в виде резательных приспособлений, которые
нацеливались именно на половые органы. Однако Василий, втягивая
брюшко, грудь, спину, мошонку, протискивался все дальше и
дальше. Неожиданно щель завершилась довольно широкой прорезью
явно искусственного происхождения, скорее всего, наклонным
вентиляционным тоннелем.
Василий сел на попу и стал потихоньку съезжать вниз. Но наклон
вниз вскоре сменился подъемом, а затем и изгибом. Фонариком
здесь было трудно воспользоваться, потому что обе руки
занимались делом, и свежеиспеченный спелеолог перешел на
инфрасканеры бимонов. Тепловые контрасты были небольшие, так
что мгла едва просматривалась. В какой-то момент тоннель
раздвоился и Василий выбрал правый проход. Стенки становились
все более склизкими и ребристыми, так что в определенный момент
сходство с кишкой сделалось очень заметным. А потом послышался
шум и через секунду Василия подхватил поток грязи. Куда его
несет, крутя и вертя -- он, конечно, не знал. Все силы и мысли
уходили на то, чтобы не наглотаться жижи. Здесь, внутри скалы,
имелась вода, но поток в основном состоял из мокрой пыли и
щебня.
Когда, наконец, движение прекратилось, Василий понял, что после того,
как его пронесло по "кишкам" он не задохнулся, не захлебнулся и точно знает,
где находится. Посредине ничего.
Минуты две он пребывал в полной прострации, вернее глубоко кашлял,
в чем принимало участие все тело, включая пальцы ног. С натуги он едва не
наложил в штаны.
-- Знаешь, ты не грусти, в жизни всегда есть место подвигу.-- фальшиво
подбодрила компьютерная Зина.-- Кроме того, ты явно находишься в прекрасно
сохранившемся, включая действующую механику, пещерном храме времен
династии Тан. Впрочем, я полагаю, что здесь имеются фрагменты
времен Цин.
-- А ты чем занималась, пока меня носило по этой жопе эпохи
Тан-Там?-- напустился на нее Василий, несколько прокашлявшись.
-- Ну, если бы была видимость получше, я бы точно сосчитала все
повороты.
-- Если бы вы меня сюда не затащили, я бы сейчас слизывал крем с
пирожных где-нибудь на Майорке.-- Конечно, натяжка получилась, в лучшем
случае в Крыму, да и то если бы вышел на своих двоих из фирмы Виталия
Мухамедовича.-- Все, я иду дальше, куда глаза глядят, вернее, не глядят, и
плевать мне на ваше задание.
Задание не задание, но оставайся он на месте, то наверное завыл
бы от тоски. А так он занимался делом, вернее тащился на
карачиках, выискивая проходы пошире.
Первое время бездна его отчаяния никак не уменьшалась. Но потом он
заметил, что видимость сделалась получше. И хотя эта была лишь тепловая
видимость, стало повеселее. А потом он почувствовал толчки -- что-то в
глубине скалы регулярно содрогалось и вдобавок источало тепло. Как будто
билось сердце.
Кишечник, кровеносные сосуды, сердце -- это уже целый организм.
Этот источник тепла и пульсации, который он, естественно, назвал
"драконьим сердцем", вызывал тревогу -- чего там только не напридумывали
умельцы эпохи Тан -- поэтому Василий двинулся вперед. Теперь он как будто
чувствовал, где "перёд". Он прополз по небольшому тоннелю, и оказался в
лабиринте из цепи небольших каверн-пещерок, соединенных узкими
переходами. Впрочем, лишь пару минут там было спокойно, а потом с диким
свистом и завываниями в этот лабиринт ворвался ветер. Василий пытался
удержаться, но пальцы не смогли уцепиться, и его сорвало. Потом наступила
минута пытки, когда его бросало из пещерки в пещерку, пытаясь сломать ребра
и расквасить лицо. После одного сильного удара по хребту Василий счел себя
без пяти минут покойником.
Но тут продув закончился -- каменный дракон, повинуясь механике,
заложенной в него древними мастерами, вздохнул и замер. В запасе было
какое-то время до выдоха. И надо было добраться за это время до "пасти";
должно же тут иметься что-то в этом роде! Василий на полусогнутых рванулся,
туда, где по его мнению, находилась "трахея", но не успел добраться до цели.
Через три минуты, когда он уже выбрался в относительно прямой и широкий
тоннель, страшный поток ветра бросил его назад, чуть не расплющил о какой-
то камень, зашвырнул в одну пещерку, потом другую, третью.
Василий решил, что здесь ему не выбраться. Однако возвращаться туда,
где можно утонуть в потоке щебня и пыли, ему тоже не хотелось.
Пришла ему в голову кое-какая идея -- не самая лучшая, конечно. Где-то
в "кишечнике", если точнее в "двенадцатиперстной кишке", он видел острую
заточку, невесть как туда попавшую. По крайней мере можно будет
использовать ее вместо альпенштока, помаленьку цепляться, помаленьку
вгрызаться в стенку, а та местами не такая уж прочная. И понадобится не столь
уж углубиться в "кишку", чтобы забрать заточку.
Из большой полости "желудка" он добрался до входа в ребристый
тоннель, причем компьютерная Зина услужливо считала повороты и делала ему
подсказки.
Он уже собирался по-собачьи на четвереньках вбежать в "кишку", как по
ней пронесся поток пыли и гравия. Совершенно невыносимый для жизни, он
обдал удушливым облаком, да так что отхаркиваться пришлось три минуты. И
как раз три минуты прошло до следующего "кишечного" выхлопа. Василий
все-таки сделал утешительный вывод, что если не наглотаться пыли, то можно
за три минуты домчаться до заточки и вернуться. Два поворота, один налево,
другой направо, потом обратно -- в том же порядке.
На старт, внимание, марш. Он помчался: поворот налево, еще десять
метров, но где же поворот направо? Неужели проскочил?
Он заозирался, так и есть -- затемнение сзади, в шагах семи. Василий
почесал назад, метнулся в перпендикулярный загиб. Вот и кайло. Пора бежать
назад. Едва он повернул налево, то понял, что не успеет.
Поток застиг его, когда до выхода оставалось метра четыре, и потащил
совсем в другую сторону. Дышать было нечем, держаться было не за что. И он
психанул... ему показалось, что пальцы его вошли в стену туннеля, как в масло .
А потом ненадолго он возомнил себя драконом, и даже не каменным, живым.
И почувствовал энергию этого зверя: она проходила по
жизненным нитям от одного органа к другому, насыщая их мощью и даже
разумом. Она становилась рвущей силой в трех передних лапах, и толкающей --
в трех задних, и силой ума в голове, и силой сил в груди, и защитной
скрепляющей силой в панцире, и очищающей силой в печени, едкой ядовитой
силой она входила в переднехвост и заднехвост.
Он зашевелился в толще скалы. Он почувствовал подругу неподалеку от
себя, и соперников тоже вблизи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106