– Нет, Лусия, я не люблю Андреса. Не люблю.
– Не говори так, – оглядываясь на дверь, шептала та. – Не дай Бог, услышит, что с ним будет! Ты его так любила, так любила… ты вспомни, и любишь, любишь, любишь…
Под этот шепот Мария впала в полузабытье, а Лусия все твердила о доброте и великодушии Андреса Лемуса. Когда Мария очнулась, рядом с нею сидела Дульсе.
– Вам стало лучше после разговора с сестрой? – участливо спросила она.
– Не знаю, что и сказать, – в замешательстве ответила Мария. – Я ведь не могу проверить, правду ли мне говорит Лусия. Все так странно… Посидите со мной, с вами мне спокойнее. Скажите… а сколько времени я здесь пробуду?
– Пока не поправитесь, сейчас вам даже на прогулку нельзя. Врачи рекомендовали полный покой.
– А до рождения ребенка… сколько еще?
– Чуть меньше четырех месяцев. Думайте, сеньора, о малыше, которого ждете. Ради него можно перенести любые трудности. Кого вы хотите, мальчика или девочку?
– Не думала об этом, – равнодушно вздохнула Мария. – Кого Бог даст. Но мне так тяжело, Дульсе, я здесь… просто… задыхаюсь…
Мария снова прикрыла глаза. Нет, никаких воспоминаний не вызвал разговор о ребенке… никаких… Пустота. И голова опять начинает болеть… Надо бы отпустить медсестру, она, конечно же, работает до определенного часа, а Мария задерживает ее… Хотя Дульсе постоянно твердит: «Мне так приятно беседовать с вами, сеньора». А потом рассказывает Марии о своей племяннице, которая приехала два года назад в Мехико и живет у нее.
Рассказы Дульсе отвлекают Марию, заполняют пустоту. Но в Марии копится раздражение. И она пытается избавиться от него, шаря по ящикам стола, комода, шкафа.
– Что ты ищешь? – обеспокоенно спросил неслышно подошедший Андрее.
– Фотографии, письма… что-нибудь мое, что поможет мне вспомнить, что было, как мы с тобой жили, чтобы я поняла: да, я действительно твоя жена.
– Ты действительно моя жена, Мария де Лос Анхеле… и ты…
Он не договорил: Мария обернулась к нему, и кто бы узнал в этой гневной и страстной женщине апатичную, безразличную Марию последних дней болезни?
– Ты лжешь! – резко оборвала она его. – Ты скрываешь, кто я на самом деле! Но сию же минуту ты мне скажешь правду!.. Если не ответишь, я отсюда уйду.
Но минутное возбуждение тут же сменилось прежней апатией. Андрее ласково поглаживал ее по плечу, целовал руки.
– Любовь моя, только успокойся. Все будет так, как ты захочешь…
А в это время Виктор, чей дом был не так уж и далеко от особняка д'Анхиле, пытался понять, что же ему делать. Он был уверен: ему необходимо вернуться в Париж и самому заняться поисками Марии. Донья Мати просила его не уезжать, она чувствовала, что Мария уже в Мехико. Донья Мати ничего не могла объяснить, у нее не было никаких доказательств, но она была уверена, что Мария где-то поблизости, только никак не могла понять, почему она еще не дома. Наверное, и в самом деле в мире существует множество необъяснимых вещей. И предчувствие из их числа. Старое сердце доньи Мати, исстрадавшееся из-за неудачно складывающейся жизни своих детей, и впрямь стало вещуном. Оно знало: Мария близко, Мария страдает, и никто не может ей помочь.
Рита так же принималась грозить вслух недосягаемой убийце, повергая в оцепенение всех домашних – мужа, Хосе Игнасио, Ану.
– Будь проклята! – грозила она кулаком невидимой Лорене. – Будь проклята! Я тебя убью! Клянусь, Мария, я за тебя отомщу!
Виктор, приходя в дом Марии и видя состояние Риты, страдал еще больше. Он просил Хосе Игнасио рассказать все подробности катастрофы, клял себя за горячность: не уйди он тогда так поспешно, Мария была бы жива. Он, Виктор, убил ее, а вместе с ней и себя. Без Марии жизнь для него не имела никакого смысла.
Хосе Игнасио навестил дона Густаво и Флоренсию. Дон Густаво очень обрадовался внуку, а когда услышал об автокатастрофе и гибели Марии, руки его внезапно задрожали, и он совершенно явственно и внятно произнес:
– Это Лорена… Лорена убила Марию… Я уверен… Хосе Игнасио побледнел: дома Рита твердила ему то же самое. Может, они правы? Но как это может быть? Лорена исчезла давным-давно, и все они, в том числе и Мария, считали, что ее нет в живых, что им нечего ее опасаться. К тому же несчастье случилось так далеко, в Париже…
Рита не спала ночами. А если ей и случалось забыться ненадолго, сон мешался с явью: вот она разговаривает с Марией, совсем девочкой, она только что приехала из деревни в Мехико. Они вместе осматривают город, и Мария изумляется домам, машинам, ярким витринам… А вот уже другая Мария – озабоченная, думающая только о своей мастерской, она недовольна Ритой и выговаривает ей: «Прости, я не хотела тебя обидеть, но дело есть дело…» И опять Мария, но улыбающаяся, с маленьким сыном на руках: «Не хочу, чтобы Хосе Игнасио лишился крестной матери, которая его так любит…» Наплывает туман, все погружается во мрак, и неведомо откуда доносится знакомый голос Марии: «Наша дружба, Рита, проверена годами. Сколько горя и радости мы пережили вместе…»
Как старался д'Анхиле убедить Марию, что ничего от нее не скрывает! Он твердил, что с ней нашел свое счастье, что она поправится и все будет, как прежде. Она должна верить в их будущее.
– Думай о ребенке, он вернет тебе память, непременно вернет…
– Я хочу пойти на кладбище, к нашим родителям, Лусия, – обратилась Мария к вошедшей Лорене, – мне кажется, там я что-то вспомню из прошлой жизни.
– Конечно-конечно, завтра же, – ответил Артуро. – Пойдем, Лусия.
Едва оба вышли из комнаты Марии, Лорена накинулась на Артуро: зачем он пообещал, что завтра они пойдут на кладбище?! Завтра с утра она начнет терзать Лорену этим дурацким кладбищем.
И действительно, едва Лорена на следующее утро успела встать с постели, как увидела одетую для выхода Марию. Она и в самом деле ждала обещанного и готова была отправиться хоть сейчас. Лорена рассвирепела: почему она должна расхлебывать идиотские обещания Артуро?
– Доктор запретил тебе выходить из дому.
– Какой доктор? Со вчерашнего вечера не было в доме доктора, – возражала Мария.
На шум их голосов вышел Артуро.
– Любовь моя, – попытался он вмешаться как можно мягче, – в твоем состоянии тебе лучше не рисковать: лишние эмоции, волнения совсем не на пользу. Давай ты поднимешься к себе и полежишь!
– Не хочу к себе! – рассердилась Мария. – Хочу пройтись по улицам! Я не могу больше жить в тюрьме!
– Ты никуда не пойдешь! – Артуро схватил ее за руку. – Я не отпущу тебя, не вырывайся!
– Мы устали от твоих капризов, – зашипела Лорена, – ты только и делаешь, что всем досаждаешь!
Артуро понял, что они переборщили в своем желании усмирить Марию и, сверкнув глазами на Лорену, оборвал ее:
– Не смей так разговаривать с моей женой! Я тебе запрещаю!
– А если твоей жене наплевать на ребенка, которого она ждет?.. Заботься она о нем, не рвалась бы так из дому!..
– Нет, я не верю, что она мне сестра, – вдруг сказала Мария, внимательно слушавшая Лорену.
Артуро увел Лорену, пообещав Марии, что как только врач разрешит ей гулять, они пойдут, куда она захочет.
Наедине Артуро сделал Лорене выговор и приказал: немедленно попросить извинения у Марии за грубость…
Лорена, внутренне кипя от негодования, сделала так, как он ей приказал.
Наутро Артуро как ни в чем не бывало пришел к Марии, говорил о своей любви, горевал, что она охотно вспоминает печальное, но ни разу не вспомнила свое обещание перед алтарем любить его…
– Прости, Андрее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
– Не говори так, – оглядываясь на дверь, шептала та. – Не дай Бог, услышит, что с ним будет! Ты его так любила, так любила… ты вспомни, и любишь, любишь, любишь…
Под этот шепот Мария впала в полузабытье, а Лусия все твердила о доброте и великодушии Андреса Лемуса. Когда Мария очнулась, рядом с нею сидела Дульсе.
– Вам стало лучше после разговора с сестрой? – участливо спросила она.
– Не знаю, что и сказать, – в замешательстве ответила Мария. – Я ведь не могу проверить, правду ли мне говорит Лусия. Все так странно… Посидите со мной, с вами мне спокойнее. Скажите… а сколько времени я здесь пробуду?
– Пока не поправитесь, сейчас вам даже на прогулку нельзя. Врачи рекомендовали полный покой.
– А до рождения ребенка… сколько еще?
– Чуть меньше четырех месяцев. Думайте, сеньора, о малыше, которого ждете. Ради него можно перенести любые трудности. Кого вы хотите, мальчика или девочку?
– Не думала об этом, – равнодушно вздохнула Мария. – Кого Бог даст. Но мне так тяжело, Дульсе, я здесь… просто… задыхаюсь…
Мария снова прикрыла глаза. Нет, никаких воспоминаний не вызвал разговор о ребенке… никаких… Пустота. И голова опять начинает болеть… Надо бы отпустить медсестру, она, конечно же, работает до определенного часа, а Мария задерживает ее… Хотя Дульсе постоянно твердит: «Мне так приятно беседовать с вами, сеньора». А потом рассказывает Марии о своей племяннице, которая приехала два года назад в Мехико и живет у нее.
Рассказы Дульсе отвлекают Марию, заполняют пустоту. Но в Марии копится раздражение. И она пытается избавиться от него, шаря по ящикам стола, комода, шкафа.
– Что ты ищешь? – обеспокоенно спросил неслышно подошедший Андрее.
– Фотографии, письма… что-нибудь мое, что поможет мне вспомнить, что было, как мы с тобой жили, чтобы я поняла: да, я действительно твоя жена.
– Ты действительно моя жена, Мария де Лос Анхеле… и ты…
Он не договорил: Мария обернулась к нему, и кто бы узнал в этой гневной и страстной женщине апатичную, безразличную Марию последних дней болезни?
– Ты лжешь! – резко оборвала она его. – Ты скрываешь, кто я на самом деле! Но сию же минуту ты мне скажешь правду!.. Если не ответишь, я отсюда уйду.
Но минутное возбуждение тут же сменилось прежней апатией. Андрее ласково поглаживал ее по плечу, целовал руки.
– Любовь моя, только успокойся. Все будет так, как ты захочешь…
А в это время Виктор, чей дом был не так уж и далеко от особняка д'Анхиле, пытался понять, что же ему делать. Он был уверен: ему необходимо вернуться в Париж и самому заняться поисками Марии. Донья Мати просила его не уезжать, она чувствовала, что Мария уже в Мехико. Донья Мати ничего не могла объяснить, у нее не было никаких доказательств, но она была уверена, что Мария где-то поблизости, только никак не могла понять, почему она еще не дома. Наверное, и в самом деле в мире существует множество необъяснимых вещей. И предчувствие из их числа. Старое сердце доньи Мати, исстрадавшееся из-за неудачно складывающейся жизни своих детей, и впрямь стало вещуном. Оно знало: Мария близко, Мария страдает, и никто не может ей помочь.
Рита так же принималась грозить вслух недосягаемой убийце, повергая в оцепенение всех домашних – мужа, Хосе Игнасио, Ану.
– Будь проклята! – грозила она кулаком невидимой Лорене. – Будь проклята! Я тебя убью! Клянусь, Мария, я за тебя отомщу!
Виктор, приходя в дом Марии и видя состояние Риты, страдал еще больше. Он просил Хосе Игнасио рассказать все подробности катастрофы, клял себя за горячность: не уйди он тогда так поспешно, Мария была бы жива. Он, Виктор, убил ее, а вместе с ней и себя. Без Марии жизнь для него не имела никакого смысла.
Хосе Игнасио навестил дона Густаво и Флоренсию. Дон Густаво очень обрадовался внуку, а когда услышал об автокатастрофе и гибели Марии, руки его внезапно задрожали, и он совершенно явственно и внятно произнес:
– Это Лорена… Лорена убила Марию… Я уверен… Хосе Игнасио побледнел: дома Рита твердила ему то же самое. Может, они правы? Но как это может быть? Лорена исчезла давным-давно, и все они, в том числе и Мария, считали, что ее нет в живых, что им нечего ее опасаться. К тому же несчастье случилось так далеко, в Париже…
Рита не спала ночами. А если ей и случалось забыться ненадолго, сон мешался с явью: вот она разговаривает с Марией, совсем девочкой, она только что приехала из деревни в Мехико. Они вместе осматривают город, и Мария изумляется домам, машинам, ярким витринам… А вот уже другая Мария – озабоченная, думающая только о своей мастерской, она недовольна Ритой и выговаривает ей: «Прости, я не хотела тебя обидеть, но дело есть дело…» И опять Мария, но улыбающаяся, с маленьким сыном на руках: «Не хочу, чтобы Хосе Игнасио лишился крестной матери, которая его так любит…» Наплывает туман, все погружается во мрак, и неведомо откуда доносится знакомый голос Марии: «Наша дружба, Рита, проверена годами. Сколько горя и радости мы пережили вместе…»
Как старался д'Анхиле убедить Марию, что ничего от нее не скрывает! Он твердил, что с ней нашел свое счастье, что она поправится и все будет, как прежде. Она должна верить в их будущее.
– Думай о ребенке, он вернет тебе память, непременно вернет…
– Я хочу пойти на кладбище, к нашим родителям, Лусия, – обратилась Мария к вошедшей Лорене, – мне кажется, там я что-то вспомню из прошлой жизни.
– Конечно-конечно, завтра же, – ответил Артуро. – Пойдем, Лусия.
Едва оба вышли из комнаты Марии, Лорена накинулась на Артуро: зачем он пообещал, что завтра они пойдут на кладбище?! Завтра с утра она начнет терзать Лорену этим дурацким кладбищем.
И действительно, едва Лорена на следующее утро успела встать с постели, как увидела одетую для выхода Марию. Она и в самом деле ждала обещанного и готова была отправиться хоть сейчас. Лорена рассвирепела: почему она должна расхлебывать идиотские обещания Артуро?
– Доктор запретил тебе выходить из дому.
– Какой доктор? Со вчерашнего вечера не было в доме доктора, – возражала Мария.
На шум их голосов вышел Артуро.
– Любовь моя, – попытался он вмешаться как можно мягче, – в твоем состоянии тебе лучше не рисковать: лишние эмоции, волнения совсем не на пользу. Давай ты поднимешься к себе и полежишь!
– Не хочу к себе! – рассердилась Мария. – Хочу пройтись по улицам! Я не могу больше жить в тюрьме!
– Ты никуда не пойдешь! – Артуро схватил ее за руку. – Я не отпущу тебя, не вырывайся!
– Мы устали от твоих капризов, – зашипела Лорена, – ты только и делаешь, что всем досаждаешь!
Артуро понял, что они переборщили в своем желании усмирить Марию и, сверкнув глазами на Лорену, оборвал ее:
– Не смей так разговаривать с моей женой! Я тебе запрещаю!
– А если твоей жене наплевать на ребенка, которого она ждет?.. Заботься она о нем, не рвалась бы так из дому!..
– Нет, я не верю, что она мне сестра, – вдруг сказала Мария, внимательно слушавшая Лорену.
Артуро увел Лорену, пообещав Марии, что как только врач разрешит ей гулять, они пойдут, куда она захочет.
Наедине Артуро сделал Лорене выговор и приказал: немедленно попросить извинения у Марии за грубость…
Лорена, внутренне кипя от негодования, сделала так, как он ей приказал.
Наутро Артуро как ни в чем не бывало пришел к Марии, говорил о своей любви, горевал, что она охотно вспоминает печальное, но ни разу не вспомнила свое обещание перед алтарем любить его…
– Прости, Андрее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160