Не мыслю себя вне Москвы. Своя собственная квартира – план-минимум на будущее. Может быть, ждет много всякого, но жить я буду здесь. Сейчас, когда так резко изменились обстоятельства в виде отношений хозяев, я особенно сильно чувствую все преимущества своей независимости, свободы, ла-
комство такой пусть одинокой, но спокойной и комфортной жизни. Даст Бог, прорвусь к тому, о чем мечтаю. Так хочу этого. Так жажду. Господи, не оставь! Я искренна в своих стремлениях, вся открыта лучшему в себе и в мире. Мои желания чисты по-настоящему. Бог не может не знать этого.
Сегодня смотрела ошизительнейший из когда-либо виденных фильмов – «Конструктор красного цвета». Сейчас сложно сформулировать свое отношение. Но все же больше со знаком +. Как бы это ни шокировало, отталкивало, издевалось над зрительским сознанием, перспектива какая-то есть. Не пустое это «формотворчество», важная особинка ощущается. В чем дело, еще не разобралась. Но мой основной критерий оценки – фильм остается, значит, он настоящий. Остается визуальный ряд, мысли по поводу, атмосфера, наконец. И я преклоняюсь перед смелостью режиссера, сумевшего сделать это, прекрасно осознавая возможную реакцию большинства – смех, издевательство, ругань, короче – полное непонимание. Притом агрессивное. Но он сделал это. И продолжает работу. Фильм первый в трилогии. Снят в этом году. Это не художественный в привычном смысле этого слова фильм. Дело не в хронике, составляющей большую часть картины, а в атмосфере, создаваемой автором. Она настолько нова и самобытна, что сейчас я не решусь разбираться в ворохе своих впечатлений. Подожду, подумаю.
Андрей и его фильм очень меня заинтересовали. Несмотря на свою несколько грубоватую внешность, он, по-видимому, тонко чувствующий режиссер, умеющий к тому же довольно четко объяснить свои взгляды. Развернутая система представлений в связи с этим фильмом.
Долго думала, просить ли об интервью. Но протормозила снова. Ладно, если суждено, встретимся все равно.
Я рада, что попала сегодня в «Москву», новоявленный Дом Ханжонкова. Изменилась, видимо, только цена за билеты (500 р.), в остальном все то же.
Доходит 2 ночи. Только что звонил Алеша. У него через несколько дней будет отпечатана пьеса, и он мне сообщает об этом. Спектакля не будет уже точно. Когда разговор зашел о Меньшикове, в тоне Алеши мне послышались нотки недовольства: у него – съемки, он такой занятой. И теперь какой-то новый проект с одним Феклистовым. Мне кажется, с Олегом у них не очень-то сложились отношения. Я когда-то писала о разности их творческой природы и о своей, той же, что и у Олега. Но я – огонь, стрелец, я пластичнее по духовной структуре. К тому же женщина. И поэтому мне легче поддерживать более мягкие отношения с очень разными людьми.
Алеша снова просил стихи. Я согласилась. Что мне стоит. Чет – нечет. Я решила меняться. Во всем больше свободы и легкости. Постепенно добьюсь, чего хочу.
До этого звонил Б. Снова все то же. Как утомительно, право. Но забавно – оттачиваю на нем свое остроумие.
Привлекает все новое. Я опасна в этом отношении. Когда человек раскрыт, я меняюсь с ним. А может, просто не была настоящей?
Меньшиков, Нижинский. Два пламени моих неугасимых. Спектакля не предвидится. Но я почему-то не теряю надежды. Слишком огромно люблю. Страшит мысль о пустоте. Тянет, тянет к дому на Пречистенке. С этой тягой справиться не могу, и еду, как полоумная, и брожу вокруг него, и плачу и тоскую в душе. Олег, легкий, талантливый, надменный – разный. Нижинский – гений души и тела, вдохновенный, мучимый страстями и болезнью. Люблю вас, люди мои замечательные. Два главных человека в судьбе этого времени. Период? Болезнь? Биография. В которой все крайности и противоречия так необратимо перемешались, что не стоит и пытаться однозначно определить и объяснить что-то сейчас. Просто знаю, что мы еще встретимся. Снова.
5.07. Уверенность в себе по большому счету – это, наверное, тоже дар. Сомнения помогают, но сомнения творческие, а не личностные. Вопрос не стоит: талантлив – не талантлив, а только: почему конкретная эта деталь не получается у меня, насколько быстро я развиваюсь в своем деле. Только так надо.
6.07. У меня нет случайных рифм, тем более фальшивых. Я не ищу их. Это они преследуют меня, а я отбиваюсь. Я не ищу знакомства с ними. Но они догоняют, проникают в строчки. Бог же мой – ритм. Всегда пытаюсь поддерживать с ним дружбу.
7.07. Что чувствует птица, кружа над городом в пасмурный недовольный день? Ветер изо всех сил пытается раздеть по листику деревья. Тучи бесконечной вереницей грусти плывут в дальнее. А птицы носятся по сумрачному, неправдоподобно тяжелому небу лучшего летнего месяца. И им нет дела до мелких забот и тревог наших жизней. Что они чувствуют там, в вышине, точки для нас, земных, кем они предстают для небесных очей, и что они видят сами, устремляясь навстречу ветру?
Красота моих фраз (не красивость) грустна, печальна по своей сути. Я сознательно «приподнимаю» стиль над обыденной речью. Для меня – литературное произведение не равно реальности. Так же, как и кино, театр, живопись. Это особый мир, существующий по своим законам. Защита от реальности? Скорее осознание самоценности его и проведение границ между разными мирами. Равными или нет, выяснится потом. Сначала просто оформление того самобытного, что чувствуешь в себе, в систему ценностей и свобод. Только твоих. Выявление главного и развитие его. И для этого, как минимум, нужно, чтобы не мешали. Просто я пишу так, как пишу. Как велит Бог. Индивидуальность моя складывается сама по себе, неведомыми мне путями иду я к осуществлению себя. Это правда. Многое получается бессознательно. Я пишу именно так, потому что нужно миру сейчас именно это. И понимание этого сильнее меня.
В последнем стихотворении нет слова «танец», но для меня оно там незримо присутствует. Я его чувствую.
8.07. Была у Боголюбовой. Ездила за фотографиями к спектаклю. Поднимаюсь на второй этаж Ерм-го, захожу в открытую дверь кабинета. И вижу Меньшикова, удобно расположившегося на диванчике с сигаретой. Там была Исаева и несколько незнакомых мне людей. Могу тысячи раз репетировать встречи с Олегом, но когда вижу его лицо в лицо, накатывает столбняк. Нет, держусь я более-менее сносно, улыбаюсь, поддерживаю разговор…
Но внутренняя оторопь сковывает. Олег загорелый, в белой ослепительной рубашке и синенькой изящной жилетке. Курил. Разорялась больше всех Исаева. Мы тихонько с Г.Б. разговаривали про фото, рецензии и т. д. Я отобрала фотографии. Тут Исаева спрашивает, где будет публикация. Отвечаю. Она начинает прикалываться по поводу «С. и Ш.». Потом, впрочем, добавляет, что «хороший журнал», ей нравится. Олег в этих разговорах не участвовал. Я объяснила Г.Б., что в «МН» не получилось, объяснила почему, а «С. и Ш.» – это случайно. Она сказала, что вообще не любит все эти «МН» и тому подобное. Особенно после отвратительной статьи Гирбы. Я согласилась. Она предложила посидеть с ними, пока дождь, но мой столбняк забормотал: «Нет, нет, я пойду». И я, забрав 3 фотографии и попрощавшись, тронулась в путь. На ходу встретилась глазами с Олегом, и несколько секунд мы смотрели друг на друга. Я шла к выходу, умоляя свои губы не сдаваться и не произносить предательского «до свидания».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
комство такой пусть одинокой, но спокойной и комфортной жизни. Даст Бог, прорвусь к тому, о чем мечтаю. Так хочу этого. Так жажду. Господи, не оставь! Я искренна в своих стремлениях, вся открыта лучшему в себе и в мире. Мои желания чисты по-настоящему. Бог не может не знать этого.
Сегодня смотрела ошизительнейший из когда-либо виденных фильмов – «Конструктор красного цвета». Сейчас сложно сформулировать свое отношение. Но все же больше со знаком +. Как бы это ни шокировало, отталкивало, издевалось над зрительским сознанием, перспектива какая-то есть. Не пустое это «формотворчество», важная особинка ощущается. В чем дело, еще не разобралась. Но мой основной критерий оценки – фильм остается, значит, он настоящий. Остается визуальный ряд, мысли по поводу, атмосфера, наконец. И я преклоняюсь перед смелостью режиссера, сумевшего сделать это, прекрасно осознавая возможную реакцию большинства – смех, издевательство, ругань, короче – полное непонимание. Притом агрессивное. Но он сделал это. И продолжает работу. Фильм первый в трилогии. Снят в этом году. Это не художественный в привычном смысле этого слова фильм. Дело не в хронике, составляющей большую часть картины, а в атмосфере, создаваемой автором. Она настолько нова и самобытна, что сейчас я не решусь разбираться в ворохе своих впечатлений. Подожду, подумаю.
Андрей и его фильм очень меня заинтересовали. Несмотря на свою несколько грубоватую внешность, он, по-видимому, тонко чувствующий режиссер, умеющий к тому же довольно четко объяснить свои взгляды. Развернутая система представлений в связи с этим фильмом.
Долго думала, просить ли об интервью. Но протормозила снова. Ладно, если суждено, встретимся все равно.
Я рада, что попала сегодня в «Москву», новоявленный Дом Ханжонкова. Изменилась, видимо, только цена за билеты (500 р.), в остальном все то же.
Доходит 2 ночи. Только что звонил Алеша. У него через несколько дней будет отпечатана пьеса, и он мне сообщает об этом. Спектакля не будет уже точно. Когда разговор зашел о Меньшикове, в тоне Алеши мне послышались нотки недовольства: у него – съемки, он такой занятой. И теперь какой-то новый проект с одним Феклистовым. Мне кажется, с Олегом у них не очень-то сложились отношения. Я когда-то писала о разности их творческой природы и о своей, той же, что и у Олега. Но я – огонь, стрелец, я пластичнее по духовной структуре. К тому же женщина. И поэтому мне легче поддерживать более мягкие отношения с очень разными людьми.
Алеша снова просил стихи. Я согласилась. Что мне стоит. Чет – нечет. Я решила меняться. Во всем больше свободы и легкости. Постепенно добьюсь, чего хочу.
До этого звонил Б. Снова все то же. Как утомительно, право. Но забавно – оттачиваю на нем свое остроумие.
Привлекает все новое. Я опасна в этом отношении. Когда человек раскрыт, я меняюсь с ним. А может, просто не была настоящей?
Меньшиков, Нижинский. Два пламени моих неугасимых. Спектакля не предвидится. Но я почему-то не теряю надежды. Слишком огромно люблю. Страшит мысль о пустоте. Тянет, тянет к дому на Пречистенке. С этой тягой справиться не могу, и еду, как полоумная, и брожу вокруг него, и плачу и тоскую в душе. Олег, легкий, талантливый, надменный – разный. Нижинский – гений души и тела, вдохновенный, мучимый страстями и болезнью. Люблю вас, люди мои замечательные. Два главных человека в судьбе этого времени. Период? Болезнь? Биография. В которой все крайности и противоречия так необратимо перемешались, что не стоит и пытаться однозначно определить и объяснить что-то сейчас. Просто знаю, что мы еще встретимся. Снова.
5.07. Уверенность в себе по большому счету – это, наверное, тоже дар. Сомнения помогают, но сомнения творческие, а не личностные. Вопрос не стоит: талантлив – не талантлив, а только: почему конкретная эта деталь не получается у меня, насколько быстро я развиваюсь в своем деле. Только так надо.
6.07. У меня нет случайных рифм, тем более фальшивых. Я не ищу их. Это они преследуют меня, а я отбиваюсь. Я не ищу знакомства с ними. Но они догоняют, проникают в строчки. Бог же мой – ритм. Всегда пытаюсь поддерживать с ним дружбу.
7.07. Что чувствует птица, кружа над городом в пасмурный недовольный день? Ветер изо всех сил пытается раздеть по листику деревья. Тучи бесконечной вереницей грусти плывут в дальнее. А птицы носятся по сумрачному, неправдоподобно тяжелому небу лучшего летнего месяца. И им нет дела до мелких забот и тревог наших жизней. Что они чувствуют там, в вышине, точки для нас, земных, кем они предстают для небесных очей, и что они видят сами, устремляясь навстречу ветру?
Красота моих фраз (не красивость) грустна, печальна по своей сути. Я сознательно «приподнимаю» стиль над обыденной речью. Для меня – литературное произведение не равно реальности. Так же, как и кино, театр, живопись. Это особый мир, существующий по своим законам. Защита от реальности? Скорее осознание самоценности его и проведение границ между разными мирами. Равными или нет, выяснится потом. Сначала просто оформление того самобытного, что чувствуешь в себе, в систему ценностей и свобод. Только твоих. Выявление главного и развитие его. И для этого, как минимум, нужно, чтобы не мешали. Просто я пишу так, как пишу. Как велит Бог. Индивидуальность моя складывается сама по себе, неведомыми мне путями иду я к осуществлению себя. Это правда. Многое получается бессознательно. Я пишу именно так, потому что нужно миру сейчас именно это. И понимание этого сильнее меня.
В последнем стихотворении нет слова «танец», но для меня оно там незримо присутствует. Я его чувствую.
8.07. Была у Боголюбовой. Ездила за фотографиями к спектаклю. Поднимаюсь на второй этаж Ерм-го, захожу в открытую дверь кабинета. И вижу Меньшикова, удобно расположившегося на диванчике с сигаретой. Там была Исаева и несколько незнакомых мне людей. Могу тысячи раз репетировать встречи с Олегом, но когда вижу его лицо в лицо, накатывает столбняк. Нет, держусь я более-менее сносно, улыбаюсь, поддерживаю разговор…
Но внутренняя оторопь сковывает. Олег загорелый, в белой ослепительной рубашке и синенькой изящной жилетке. Курил. Разорялась больше всех Исаева. Мы тихонько с Г.Б. разговаривали про фото, рецензии и т. д. Я отобрала фотографии. Тут Исаева спрашивает, где будет публикация. Отвечаю. Она начинает прикалываться по поводу «С. и Ш.». Потом, впрочем, добавляет, что «хороший журнал», ей нравится. Олег в этих разговорах не участвовал. Я объяснила Г.Б., что в «МН» не получилось, объяснила почему, а «С. и Ш.» – это случайно. Она сказала, что вообще не любит все эти «МН» и тому подобное. Особенно после отвратительной статьи Гирбы. Я согласилась. Она предложила посидеть с ними, пока дождь, но мой столбняк забормотал: «Нет, нет, я пойду». И я, забрав 3 фотографии и попрощавшись, тронулась в путь. На ходу встретилась глазами с Олегом, и несколько секунд мы смотрели друг на друга. Я шла к выходу, умоляя свои губы не сдаваться и не произносить предательского «до свидания».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146