Спектакль идет уже 20 минут, а там ведь два персонажа, действие на диалогах. Если будем пробираться на служебные места, помешаем. Берет наши студенческие, тщательно их изучает. Так тщательно, что страшно за подлинность своей фотографии. Перемалывает глазами. Фотография – лицо. Лицо – фотография. Брр! Входные? Но ведь они – стоячие. Таким тоном, будто предположить, что мы в театре можем смотреть спектакль стоя, никак не позволительно. Я впала в транс от всех этих красноречивых великолепий и кивала: да, да, входные не нужны. Варя удивленно на меня косится, но молчит. Сергей Викторович предлагает нам свой телефон.
– Да, да, конечно.
– Посмотрите, когда спектакль в следующий раз, позвоните заранее, я вам помогу.
Вот так. И это надменный Ленком. Возможно, все же, всего лишь верный хитроумный способ, отправить в данный момент. А потом – никаких обязательств. Но все-таки, все-таки. Сергей Викторович, Вы очаровали меня своей отстраненной светскостью и тактом, ни на пылинку не переступив официального тона.
Обалдевшие, на улице.
– Куда сейчас?
– Пиццу есть.
Через Пушкинскую площадь в подземный переход.
На метро не поедем.
Всегда шумная пестрая толпа у Макдональдса. Праздник московской жизни. Шикарные машины и девушки. Молодым людям позволительно не быть шикарными, но не иметь денег не позволительно. Впрочем, там много разного… Мимо.
Тверской бульвар.
– Вот бы на машине.
Рядом тормозит синенькая иномарка.
– Не туда. Мы не уместимся. Слишком много.
По правую руку – Литературный институт. Смотрю со смешанным чувством досады и покоя. Не мое. И не жалею, а…могло бы… Но весь ворох этих чувств мгновенно уносится прочь. Мы у театра им. Пушкина. И что же сегодня? Премьера «Бабье поле». Несколько секунд изучаем афиши. И дальше.
– Все-таки на машинке бы.
– Хорошо. Я буду идти и периодически голосовать. Вдруг подвезут.
– Но денег у нас нет.
– Еще бы. Только бесплатно.
Черная опухшая физиономия в черной «Волге».
– Арбат? Сколько дадите?
– А так?
Презрительно мотает головой. Ну и катись.
Красный жигуленок.
– Не подбросите? Но денег нет.
Интеллигентный седовласый дядя. Умница! Только поехали, по радио песенка – «Девочка моя Алена» и что-то романтически-тривиальное про солнечное детство и пшеничные косы. Я еле сдерживаю улыбку. Варя на заднем сидении давится смехом. Девочка Алена катается по центру на машине и строит из себя аристократку.
Высаживаемся у памятника Гоголю. И на Арбат.
Пицца и напиток куплены. Топаем по Арбату, выбирая «место для пикника». Перед витриной одного из магазинов на каменном бордюрчике. Пицца – наслаждение. День тоже. Рядом фотографы. Один разгуливает с толстенным удавом на шее. Никакого понятия об искусстве! Мы в двух шагах всего так живописно сидим. Две хрупкие модели для монмартровских художников. А арбатские корыстолюбцы и бровью не поведут. Народ на нас внимание обращает. Смотрят плотоядно то на пиццу, то на нас. Я улыбаюсь ВСЕМ! Арбат – стихия моя! Бурлит, торжествует, насмешничает. Варя выкуривает сигарету, и мы снова идем за пиццей.
Пьяная продавщица предупреждает: кофе горячий, берите за край стаканчика. И желает приятного аппетита. О, все так добры к нам сегодня! Садимся туда же. Рядом симпатичный мальчик играет на балалайке. Небольшая толпа умилительно слушает. Три старушки-иностранки с жаром о чем-то, обращаются к мальчику. Он с ними на английском. Играет снова ту же мелодию. Наконец, раскошеливаются. Доллары он быстренько прибирает в карман. Правильно! Играет дальше.
Два молодых человека (вроде мы друг другу улыбались, когда шли навстречу друг другу). Один приветственно поднимает руку, расплываясь в улыбке. Я, сияя, провожаю его взглядом. Встретимся еще раз, так же улыбнемся.
У фотографов – ажиотаж. Собралась толпа желающих, мужчины один за другим вешают на шею удава и позируют. Толпа наблюдает с интересом. На нас обращают внимание. Все, кроме фотографов. Так и быть, мы снимаемся с места. Надо же, пьяная пицца! Сок и кофе с трудом можно отнести к категории напитков. Значит, дело в пицце.
– Мы поедем в Дом Актера?
– Обязательно.
У серого величественного здания, напротив Вахтанговского театра, довольно много машин. Несмотря на позднее время.
Мимо вахтера, уверенно: «Здравствуйте!».
В помещении темно. Поднимаемся на второй этаж. Буфет закрыт. Зал тоже. Полумрак и тишина.
В редакцию.
Поднимаемся на третий. Очень удачное время. Примерно полдевятого.
– Вышел ли пятый номер «МН»?
– Нет, будет в конце месяца.
– Спасибо. До свидания.
Отправляемся обследовать этаж. Коридоры, коридоры. Двери. Лабиринты. Поворот за поворотом. Здание – монстр просто. Какой-то узенький и скучный коридорчик. На окне стопка книг. «Скупой рыцарь», репринтное издание.
– Нам необходимы они.
– Тебе, мне.
– Нет, всем. Отделению. Шесть, десять, одиннадцать. А это – В. М. и М. С приветом от министерства культуры.
Шум, откуда мы пришли. Прячемся за сейфом, умирая от смеха, мелкие воришки. Вроде тихо. Напускаем на себя независимый вид, идем. В подсобке возится бабушка-уборщица. Мимо. У лифта несколько стульев. Удобно располагаемся. Варя курит. Читаем вслух Хармса. Очень вовремя! Сюр правит миром.
Теперь на второй этаж. Так же путаные коридоры. Темные. Светлые. Домино. Выходим на одну из лестниц. Ею редко пользуются. Наверное, подъезд закрыт. И вообще, есть лифт. Сразу же вспоминается другая «Лестница». Заколдованная. Без конца и начала. Потому что конец и начало – это человек. А лестница у каждого своя. Наваждение. Вверх и вниз – пролеты, перила.
– Нам нужно подняться наверх.
– Да.
Идем, не чувствуя усталости. А вдруг… Нет, вот почти дошли. Седьмой этаж. Всего лишь. Созерцаем колодец.
– Вот здесь уж наверняка.
– Выход на крышу где-то должен быть.
Пробираемся по коридорам. Поднимаемся еще по одной тесной и неудобной лестнице. Так и есть, железная грязная дверь. На ней табличка «Выход на крышу». Увы! Замок.
Ну, не все же сразу.
Попыток не оставляем. Ключ свободно входит в замок. Но дальше: ни вправо, ни влево. Но ладно, достаточно того, что он вошел. Через отверстие в двери смотрим на самую настоящую крышу. Мечта жизни! Сплошной Бюнуэль! «Выход на крышу». В узком грязноватом окошке – кусочек Москвы. Горят на заходящем солнце маковки одной из красивейших церквей. Залюбовались. И дальше, изучать этажи.
Шестой. Вот так раз. Кабинет Н. И. Губенко. Рядом зеркало большое, в полный рост. Кресло и столик, под которым стопками толстые журналы: старые «Дон», «Урал», «Новый мир», еще что-то – 55 – 88 годов. Сажусь на пол и рассеянно перебираю их. Варя в кресле. Здесь уютно. Красная ковровая дорожка, обитая красной же кожей дверь в этот закуток с зеркалом, креслом и кабинетом Губенко.
– А здесь можно заночевать, если совсем негде.
– Надо иметь в виду.
И дальше.
И этот безалаберный пьянящий вечер, и ощущение свободы и легкости и сумасбродства.
19.06. Вчера была просто пьяная от Москвы. После чтения книги о Булгакове? После бескрайней моей сони? После поедания пиццы на Арбате? Не знаю. Но опьянение от города моего любимого не хотело ничего слышать о причинах и хулиганило. Мы с Варей болтались по центру, делали глупости и восхищались очаровательными случайностями судьбы. Все встреченные нами были очень добры, вежливы и милы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Да, да, конечно.
– Посмотрите, когда спектакль в следующий раз, позвоните заранее, я вам помогу.
Вот так. И это надменный Ленком. Возможно, все же, всего лишь верный хитроумный способ, отправить в данный момент. А потом – никаких обязательств. Но все-таки, все-таки. Сергей Викторович, Вы очаровали меня своей отстраненной светскостью и тактом, ни на пылинку не переступив официального тона.
Обалдевшие, на улице.
– Куда сейчас?
– Пиццу есть.
Через Пушкинскую площадь в подземный переход.
На метро не поедем.
Всегда шумная пестрая толпа у Макдональдса. Праздник московской жизни. Шикарные машины и девушки. Молодым людям позволительно не быть шикарными, но не иметь денег не позволительно. Впрочем, там много разного… Мимо.
Тверской бульвар.
– Вот бы на машине.
Рядом тормозит синенькая иномарка.
– Не туда. Мы не уместимся. Слишком много.
По правую руку – Литературный институт. Смотрю со смешанным чувством досады и покоя. Не мое. И не жалею, а…могло бы… Но весь ворох этих чувств мгновенно уносится прочь. Мы у театра им. Пушкина. И что же сегодня? Премьера «Бабье поле». Несколько секунд изучаем афиши. И дальше.
– Все-таки на машинке бы.
– Хорошо. Я буду идти и периодически голосовать. Вдруг подвезут.
– Но денег у нас нет.
– Еще бы. Только бесплатно.
Черная опухшая физиономия в черной «Волге».
– Арбат? Сколько дадите?
– А так?
Презрительно мотает головой. Ну и катись.
Красный жигуленок.
– Не подбросите? Но денег нет.
Интеллигентный седовласый дядя. Умница! Только поехали, по радио песенка – «Девочка моя Алена» и что-то романтически-тривиальное про солнечное детство и пшеничные косы. Я еле сдерживаю улыбку. Варя на заднем сидении давится смехом. Девочка Алена катается по центру на машине и строит из себя аристократку.
Высаживаемся у памятника Гоголю. И на Арбат.
Пицца и напиток куплены. Топаем по Арбату, выбирая «место для пикника». Перед витриной одного из магазинов на каменном бордюрчике. Пицца – наслаждение. День тоже. Рядом фотографы. Один разгуливает с толстенным удавом на шее. Никакого понятия об искусстве! Мы в двух шагах всего так живописно сидим. Две хрупкие модели для монмартровских художников. А арбатские корыстолюбцы и бровью не поведут. Народ на нас внимание обращает. Смотрят плотоядно то на пиццу, то на нас. Я улыбаюсь ВСЕМ! Арбат – стихия моя! Бурлит, торжествует, насмешничает. Варя выкуривает сигарету, и мы снова идем за пиццей.
Пьяная продавщица предупреждает: кофе горячий, берите за край стаканчика. И желает приятного аппетита. О, все так добры к нам сегодня! Садимся туда же. Рядом симпатичный мальчик играет на балалайке. Небольшая толпа умилительно слушает. Три старушки-иностранки с жаром о чем-то, обращаются к мальчику. Он с ними на английском. Играет снова ту же мелодию. Наконец, раскошеливаются. Доллары он быстренько прибирает в карман. Правильно! Играет дальше.
Два молодых человека (вроде мы друг другу улыбались, когда шли навстречу друг другу). Один приветственно поднимает руку, расплываясь в улыбке. Я, сияя, провожаю его взглядом. Встретимся еще раз, так же улыбнемся.
У фотографов – ажиотаж. Собралась толпа желающих, мужчины один за другим вешают на шею удава и позируют. Толпа наблюдает с интересом. На нас обращают внимание. Все, кроме фотографов. Так и быть, мы снимаемся с места. Надо же, пьяная пицца! Сок и кофе с трудом можно отнести к категории напитков. Значит, дело в пицце.
– Мы поедем в Дом Актера?
– Обязательно.
У серого величественного здания, напротив Вахтанговского театра, довольно много машин. Несмотря на позднее время.
Мимо вахтера, уверенно: «Здравствуйте!».
В помещении темно. Поднимаемся на второй этаж. Буфет закрыт. Зал тоже. Полумрак и тишина.
В редакцию.
Поднимаемся на третий. Очень удачное время. Примерно полдевятого.
– Вышел ли пятый номер «МН»?
– Нет, будет в конце месяца.
– Спасибо. До свидания.
Отправляемся обследовать этаж. Коридоры, коридоры. Двери. Лабиринты. Поворот за поворотом. Здание – монстр просто. Какой-то узенький и скучный коридорчик. На окне стопка книг. «Скупой рыцарь», репринтное издание.
– Нам необходимы они.
– Тебе, мне.
– Нет, всем. Отделению. Шесть, десять, одиннадцать. А это – В. М. и М. С приветом от министерства культуры.
Шум, откуда мы пришли. Прячемся за сейфом, умирая от смеха, мелкие воришки. Вроде тихо. Напускаем на себя независимый вид, идем. В подсобке возится бабушка-уборщица. Мимо. У лифта несколько стульев. Удобно располагаемся. Варя курит. Читаем вслух Хармса. Очень вовремя! Сюр правит миром.
Теперь на второй этаж. Так же путаные коридоры. Темные. Светлые. Домино. Выходим на одну из лестниц. Ею редко пользуются. Наверное, подъезд закрыт. И вообще, есть лифт. Сразу же вспоминается другая «Лестница». Заколдованная. Без конца и начала. Потому что конец и начало – это человек. А лестница у каждого своя. Наваждение. Вверх и вниз – пролеты, перила.
– Нам нужно подняться наверх.
– Да.
Идем, не чувствуя усталости. А вдруг… Нет, вот почти дошли. Седьмой этаж. Всего лишь. Созерцаем колодец.
– Вот здесь уж наверняка.
– Выход на крышу где-то должен быть.
Пробираемся по коридорам. Поднимаемся еще по одной тесной и неудобной лестнице. Так и есть, железная грязная дверь. На ней табличка «Выход на крышу». Увы! Замок.
Ну, не все же сразу.
Попыток не оставляем. Ключ свободно входит в замок. Но дальше: ни вправо, ни влево. Но ладно, достаточно того, что он вошел. Через отверстие в двери смотрим на самую настоящую крышу. Мечта жизни! Сплошной Бюнуэль! «Выход на крышу». В узком грязноватом окошке – кусочек Москвы. Горят на заходящем солнце маковки одной из красивейших церквей. Залюбовались. И дальше, изучать этажи.
Шестой. Вот так раз. Кабинет Н. И. Губенко. Рядом зеркало большое, в полный рост. Кресло и столик, под которым стопками толстые журналы: старые «Дон», «Урал», «Новый мир», еще что-то – 55 – 88 годов. Сажусь на пол и рассеянно перебираю их. Варя в кресле. Здесь уютно. Красная ковровая дорожка, обитая красной же кожей дверь в этот закуток с зеркалом, креслом и кабинетом Губенко.
– А здесь можно заночевать, если совсем негде.
– Надо иметь в виду.
И дальше.
И этот безалаберный пьянящий вечер, и ощущение свободы и легкости и сумасбродства.
19.06. Вчера была просто пьяная от Москвы. После чтения книги о Булгакове? После бескрайней моей сони? После поедания пиццы на Арбате? Не знаю. Но опьянение от города моего любимого не хотело ничего слышать о причинах и хулиганило. Мы с Варей болтались по центру, делали глупости и восхищались очаровательными случайностями судьбы. Все встреченные нами были очень добры, вежливы и милы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146