Тимур Петрович в обычном, цивильном, костюме стоял перед зеркалом и завязывал галстук.
– Открыто! – крикнул Тимур.
Дверь распахнулась. В каюту вошла Таня с песиком на руках.
В строгом сером английском костюме Таня была ослепительно красива. От внезапно нахлынувшей нежности Тимур даже зажмурился и замотал головой, чтобы убедиться в реальности мгновения...
– А ты почему не в форме? – удивленно спросила его Таня.
– А ты? На заключительных посиделках прошлого рейса ты, как и положено, была в бальном платье...
– Это я раньше думала, что все наши рейсы до чертиков одинаковы. А вот теперь вдруг поняла, что они могут быть очень даже разными. – Таня протянула песика Тимуру и спросила: – Можно его у тебя оставить?
– Конечно. – Тимур усадил собачку на свою кровать, взял Таню за руку и сказал: – Пошли.
Все уже наверняка собрались в музыкальном салоне, и Таня с Тимуром Ивлевым одиноко шли по огромному опустевшему судну, так никого и не встретив на своем пути...
Казалось, что они совсем одни на этом большом корабле, и в их движении по нескончаемым переходам, коридорам и внутренним трапам было что-то торжественное и печальное...
... За столиками в музыкальном салоне сидели не менее двухсот пятидесяти человек. А на маленькой эстраде, на которой когда-то короновали старушку фрау Голлербах, сейчас стоял капитан Николай Иванович Потапов.
Не было перед ним никакого микрофона. Просто стоял Николай Иванович и говорил в зал негромким, усталым «домашним» голосом, так, будто сидел сейчас у себя на кухне в Ленинграде в майке, спортивных штанах и тапочках:
– Я очень люблю гостей в своем доме... Но признаться, еще больше я люблю то время, когда гости разъезжаются по домам, а я могу наконец остаться только со своими, близкими мне людьми, с которыми меня связывает повседневная и не всегда легкая жизнь... Я благодарен своим близким за то, что они рядом со мной в самые тяжелые для меня минуты... Ну и за то, что они терпят меня и воспринимают таким, каков я есть на самом деле. Я стараюсь платить им той же монетой – любовью и верностью. Спасибо вам, дорогие мои... Большое спасибо!.. И давайте танцевать, ребята!..
Все растроганно зааплодировали и встали из-за своих столиков с кофейниками, пирожными, кока-колой и даже мороженым!.. Без малейших (видимых) признаков какого бы то ни было алкоголя...
Грянула музыка, и вот тут-то выяснилось, что бал экипажа – это бал морских принцев и принцесс!..
Какая косметика! Какие прически! Какие туалеты!.. Длинные вечерние платья, прибереженные специально для этого бала, с удивительной географией покупок – от Лас-Пальмаса до островов Новой Зеландии... А какие декольте!..
Как блистательно отутюжена офицерская форма! Какие галстуки, курточки, пиджаки и брючки у рядового состава!..
Как замечательно движутся и поют эти эстрадные звезды в серебряных комбинезонах – ресторанная официантка, четвертый помощник и бортпроводница бизнес-класса!..
И как играет оркестр! Тот же самый оркестр, который тогда, в том трагическом заливе, вел за собой по верхним палубам ничего не подозревавших пассажиров!..
А разве можно узнать в этих двух прелестных барышнях, молитвенно уставившихся на потрясающего старшего пассажирского помощника Костю Беглова, тех двух уборщиц пассажирских кают, которых он так резко и обидно отчитал во время обхода судна?!
И как хорошо выглядит не очень молодая старшая хирургическая сестра Ирина Евгеньевна, танцующая сейчас со своим мужем – очень осторожным и хорошим терапевтом Эдуардом Юрьевичем...
Как симпатично и нежно, гордо поблескивая модными очочками, танцует Луиза с электриком Валериком. Руки Валерика еще забинтованы и лежат на роскошных обнаженных Луизкиных плечах...
Прекрасно танцует боцман Алик Грачевский с переводчицей Лялькой Ахназаровой. У Ляльки сегодня еще и премьера ее роскошного вязаного платья, которое она сотворила своими собственными руками за этот рейс...
И где-то, в самой середине музыкального салона, в общей толчее, медленно, почти на одном месте танцуют Тимур Петрович Ивлев и Таня Закревская...
У Тани очень серьезное лицо и смеющиеся глаза. Продолжая давно начавшуюся болтовню, она спрашивает Тимура Петровича:
– А тебя устроит половина однокомнатной квартиры – жилая площадь семнадцать и две десятых метра, кухня – пять и шесть десятых, потолки – два с половиной... Местами – два сорок пять... Этаж девятый – последний, дом блочный – на живописной окраине большого города?
– Устроит, – отвечает ей Тимур Петрович.
– Ближайшая станция метро совсем рядом – всего семь трамвайных остановок. Проход к дому и выход из него – только в резиновых сапогах. Дежурные сапоги – в прихожей у двери слева. Устроит?
– Вполне, – серьезно говорит Тимур.
– На хозяйке квартиры жениться совершенно не обязательно, – говорит Таня. – Достаточно ее просто не бросать в ближайшее время... Устроит?
– Момент! – говорит доктор Ивлев. – А если этот твой полуквартирант все-таки захочет жениться на хозяйке этой квартиры?
– Почему – «полуквартирант»? – удивилась Таня.
– Ну, «полуквартира» – «полуквартирант»... А если он захочет жениться? Тогда что?
– Он совершеннолетний? – серьезно спросила Таня.
– Да.
– Пусть женится, – решила Таня. – Не будем ему мешать.
– А если он не сможет, предположим, плавать? Мало ли что...
– А он моряк?
– Нет. Доктор.
– Люди хворают и на берегу.
– Но тогда и она не сможет плавать, – решительно заявил Ивлев.
– А она кто? – спросила Таня. – Капитан дальнего плавания?
– Нет. Переводчица.
– Хорошая?
– Очень!
– Тогда все в порядке. Найдет работу.
– Ты считаешь, что это все не так сложно? – удивился Ивлев.
Вот тут, на этих словах, и Таня, и Тимур остановились в самой гуще танцующих. И Таня рассудительно сказала Тимуру:
– Если полуквартиранту понравятся полуквартира и ее хозяйка, подойдет этаж, район и резиновые сапоги – тогда вообще на все наплевать!
– Задаток нужен? – деловито спросил доктор Ивлев.
– Просто необходим! – ответила Таня. – Девушка бедная, одинокая...
Вот когда главный доктор лайнера Тимур Петрович Ивлев взял и на глазах у всех очень нежно поцеловал заведующую бюро информации и переводов – Татьяну Михайловну Закревскую.
И все сделали вид, что ничего особенного и не произошло. Здесь такой вид умели делать все.
... За одним из столиков сидели толстый главный механик Боря Сладков и тощий старший помощник капитана Петр Васильевич Конюхов. Оба были в идеальной морской и физической форме.
Сладкое наклонился к Конюхову и тихо спросил:
– Объясни, Петруша... Вот почему каждый раз на капитанском коктейле с иностранцами нам вместо коньяка в рюмки наливают холодный чай, а на традиционной вечерухе экипажа, когда все вокруг действительно свои, приходится делать как раз наоборот?!
– Тсс... – Старпом оглянулся и подставил кофейные чашки. – Наливай!
Главный механик нетвердой рукой взял кофейник и налил в чашки подозрительно прозрачный кофе, очень пахнущий хорошим коньяком...
... Самолет «Люфтганзы» из Гамбурга уже приземлился в Москве, в аэропорту «Шереметьево», где сразу же за пограничным и таможенным контролем, там, где начинается истинная территория Российской Федерации, гамбургских пассажиров уже встречали владельцы и руководители пассажирской судоходной компании «Посейдон» – Юрий Краско и Лев Берман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66