Но это
расхождение утверждается так, что или... или само становится чистым
утверждением. Вместо исключения некоторых предикатов вещи ради тождества ее
понятия, каждая "вещь" раскрывается навстречу бесконечным предикатам, через
которые она проходит, утрачивая свой центр - то есть свою самотождественность в
качестве понятия или Я. На смену исключения предикатов приходит коммуникация
событий. Мы уже наблюдали процедуру этой утверждающей синтетической дизъюнкции:
она - в возбуждении парадоксальной инстанции, случайной точки с двумя неравными
сторонами, пробегающей по расходящимся сериям при их расхождении и заставляющей
их резонировать посредством дистанции между ними и на самой этой дистанции.
Итак, идеальный центр схождения по самой своей природе постоянно де-центрирован.
Его функция только в том, чтобы утверждать расхождение. Вот почему могло
показаться, что перед нами открылся некий эзотерический, эксцентрический путь -
путь, всецело отличный от обычного пути. Дело в том, что обычно дизъюнкция,
собственно говоря, является не синтезом, а лишь регулятивным анализом,
обслуживающим конъюнктивные синтезы, поскольку разделяет несходящиеся серии. Что
касается конъюнктивного синтеза, то он сам тоже подчиняется синтезу соединения
[коннекции], поскольку организует сходящиеся серии, выстраивая их согласно
требованию непрерывности. Так вот, весь смысл эзотерических слов заключается в
том, чтобы вывернуть наизнанку этот обычный порядок: дизъюнкция, ставшая
синтезом, повсюду вводит свои ответвления так, чтобы конъюнкция уже глобально
координировала расходящиеся, разнородные и несоизмеримые серии, - а соединение
[коннекция] уже сжимало бы множество расходящихся серий в последовательность
единичной серии.
Это дает нам новое основание для различения становления глубины и Эона
поверхности. Дело в том, что они оба, как кажется на первый взгляд, растворяют
самотождественность всякой вещи в бесконечном тождестве
232 КОММУНИКАЦИЯ СОБЫТИЙ
как тождестве противоположностей. И со всех точек зрения - будь то количество,
качество, отношение или модальность - противоположности выглядят как уже
соединенные - что на поверхности, что в глубине, и при этом у них и смысл, и
инфра-смысл те же самые. Но опять-таки все меняет свою природу как только
выбирается на поверхность. И необходимо различать два способа утраты личной
самотождественности, два способа развития противоречия. В глубине
противоположности коммуницируют именно на основе бесконечного тождества, при
этом тождество каждой из них нарушается и распадается. Каждый термин делается
сразу и моментом и целостностью; частью, отношением и целым; Я, миром и Богом;
субъектом, связкой и предикатом. Но совершенно иная ситуация царит на
поверхности, где размещены только бесконечные события; каждое из них
коммуницирует с другим благодаря позитивному характеру их дистанции и
утвердительному характеру дизъюнкции. Я сливается с каждой освобожденной
дизъюнкцией и выносит вовне расходящиеся серии многочисленных безличных и
до-индивидуальных сингулярностей. Контр-осуществление - это уже бесконечная
дистанция, а не бесконечное тождество. Все происходит посредством резонанса
несоизмеримостей - точки зрения с точкой зрения; смещения перспектив;
дифференциации различий, - а не через тождество противоположностей. Верно, что
форма Я в обычных случаях обеспечивает соединение серий; что форма мира
обеспечивает схождение непрерывных серий, которые могут продолжаться; и что
форма Бога, как ясно видел Кант, обеспечивает дизъюнкцию в ее исключающем и
ограничивающем смысле. Но когда дизъюнкция возводится в принцип, обладающий
синтетической, утверждающей значимостью. Я, мир и Бога ожидает общая смерть под
напором расходящихся серий, наводняющих отныне каждое исключение, каждую
конъюнкцию и каждую коннекцию. Заслуга Клоссовски в том, что он показал: эти три
формы теперь связаны навеки, но не благодаря диалектической трансформации и
тождеству противоположностей, а благодаря их рассеянию по поверхности вещей.
Если Я - это принцип манифестации по отношению к предложению, то мир - это
принцип денотации, а Бог - принцип сигнификации. Но смысл, выраженный как
событие, обладает
233 ЛОГИКА СМЫСЛА
совершенно иной природой: он - эманация нонсенса, этой всегда ускользающей
парадоксальной инстанции, всегда децентрированного экс-центрического центра. Это
чистый знак, чья связность исключает единственно - зато категорически - лишь
связность Я, мира и Бога6. Эта квази-причина, этот поверхностный нонсенс,
который пробегает расходящееся, эта случайная точка, испускающая
до-индивидуальные и безличные сингулярности и циркулирующая по ним, не оставляет
места для Бога. Она не допускает ни бытия Бога как изначальной индивидуальности,
ни Я как Личности, ни мира как стихии Я и Божьего творения. Расхождение
утверждаемых серий образует уже "хаосмос", а не мир; пробегающая по ним
случайная точка образует контр-Я, а не Я; дизъюнкция, понятая как синтез, меняет
свой теологический принцип на принцип дьявольский. Именно децентрированный центр
прочерчивает между сериями и для всех дизъюнкций безжалостную прямую линию Эона
- то есть, дистанцию, на которой изгнанные Я, мир и Бог выстраиваются в линию:
Большой Каньон мира, "крушение"'Я и расчленение Бога. По этой прямой линии Эона
проходит вечное возвращение - самый страшный лабиринт, по словам Борхеса -
нечто, совершенно отличное от циклического и моноцентрированного возвращения
Хроноса: вечное возвращение, но уже не индивидуальностей, личностей и миров, а
чистых, непрестанно делимых событий - на уже прошедшее и вот-вот наступающее -
делимых мгновением, скользящим вдоль этой линии. Нет ничего, кроме События -
одного лишь События, Eventum tantum для всех противоположностей, которое
коммуницирует с самим собой благодаря собственной дистанции и резонирует сквозь
все свои разрывы.
_______________
6 Клоссовски излагает "эти идеи столь совершенно и исчерпывающе, что на мою
долю, как только я подумаю о том же, не остается ничего". ("Склероз и амнезия
опыта вечного возвращения одного и того же". Ницше, Cahiers de Royaumont, ed. de
Minuit, p.234). См. также послесловие к Lois de I'hospitalite. В этих своих
работах Клоссовски развивает теорию знака, смысла и нонсенса, а также дает
глубоко оригинальную интерпретацию идеи вечного возвращения Ницше, понятого как
эксцентрическая способность утверждать расхождения и дизъюнкции, не оставляющая
места ни тождеству Я, ни тождеству мира, ни тождеству Бога.
Двадцать пятая серия: единоголосие
Похоже, наша проблема в ходе исследования сильно изменилась. Мы пытались
выяснить природу алогичной совозможности и несовозможности событий. Но по мере
того, как утверждается расхождение, а дизъюнкция становится позитивным синтезом,
создается впечатление, что все события - даже противоположные - совозможны, что
они "интер-выразительны" (s'enter' expriment). Несовозможность появляется только
вместе с индивидуальностями, личностями и мирами, в которых события
осуществляются, но не между самими событиями или между их а-космическими,
безличными и доиндивидуальными сингулярностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207
расхождение утверждается так, что или... или само становится чистым
утверждением. Вместо исключения некоторых предикатов вещи ради тождества ее
понятия, каждая "вещь" раскрывается навстречу бесконечным предикатам, через
которые она проходит, утрачивая свой центр - то есть свою самотождественность в
качестве понятия или Я. На смену исключения предикатов приходит коммуникация
событий. Мы уже наблюдали процедуру этой утверждающей синтетической дизъюнкции:
она - в возбуждении парадоксальной инстанции, случайной точки с двумя неравными
сторонами, пробегающей по расходящимся сериям при их расхождении и заставляющей
их резонировать посредством дистанции между ними и на самой этой дистанции.
Итак, идеальный центр схождения по самой своей природе постоянно де-центрирован.
Его функция только в том, чтобы утверждать расхождение. Вот почему могло
показаться, что перед нами открылся некий эзотерический, эксцентрический путь -
путь, всецело отличный от обычного пути. Дело в том, что обычно дизъюнкция,
собственно говоря, является не синтезом, а лишь регулятивным анализом,
обслуживающим конъюнктивные синтезы, поскольку разделяет несходящиеся серии. Что
касается конъюнктивного синтеза, то он сам тоже подчиняется синтезу соединения
[коннекции], поскольку организует сходящиеся серии, выстраивая их согласно
требованию непрерывности. Так вот, весь смысл эзотерических слов заключается в
том, чтобы вывернуть наизнанку этот обычный порядок: дизъюнкция, ставшая
синтезом, повсюду вводит свои ответвления так, чтобы конъюнкция уже глобально
координировала расходящиеся, разнородные и несоизмеримые серии, - а соединение
[коннекция] уже сжимало бы множество расходящихся серий в последовательность
единичной серии.
Это дает нам новое основание для различения становления глубины и Эона
поверхности. Дело в том, что они оба, как кажется на первый взгляд, растворяют
самотождественность всякой вещи в бесконечном тождестве
232 КОММУНИКАЦИЯ СОБЫТИЙ
как тождестве противоположностей. И со всех точек зрения - будь то количество,
качество, отношение или модальность - противоположности выглядят как уже
соединенные - что на поверхности, что в глубине, и при этом у них и смысл, и
инфра-смысл те же самые. Но опять-таки все меняет свою природу как только
выбирается на поверхность. И необходимо различать два способа утраты личной
самотождественности, два способа развития противоречия. В глубине
противоположности коммуницируют именно на основе бесконечного тождества, при
этом тождество каждой из них нарушается и распадается. Каждый термин делается
сразу и моментом и целостностью; частью, отношением и целым; Я, миром и Богом;
субъектом, связкой и предикатом. Но совершенно иная ситуация царит на
поверхности, где размещены только бесконечные события; каждое из них
коммуницирует с другим благодаря позитивному характеру их дистанции и
утвердительному характеру дизъюнкции. Я сливается с каждой освобожденной
дизъюнкцией и выносит вовне расходящиеся серии многочисленных безличных и
до-индивидуальных сингулярностей. Контр-осуществление - это уже бесконечная
дистанция, а не бесконечное тождество. Все происходит посредством резонанса
несоизмеримостей - точки зрения с точкой зрения; смещения перспектив;
дифференциации различий, - а не через тождество противоположностей. Верно, что
форма Я в обычных случаях обеспечивает соединение серий; что форма мира
обеспечивает схождение непрерывных серий, которые могут продолжаться; и что
форма Бога, как ясно видел Кант, обеспечивает дизъюнкцию в ее исключающем и
ограничивающем смысле. Но когда дизъюнкция возводится в принцип, обладающий
синтетической, утверждающей значимостью. Я, мир и Бога ожидает общая смерть под
напором расходящихся серий, наводняющих отныне каждое исключение, каждую
конъюнкцию и каждую коннекцию. Заслуга Клоссовски в том, что он показал: эти три
формы теперь связаны навеки, но не благодаря диалектической трансформации и
тождеству противоположностей, а благодаря их рассеянию по поверхности вещей.
Если Я - это принцип манифестации по отношению к предложению, то мир - это
принцип денотации, а Бог - принцип сигнификации. Но смысл, выраженный как
событие, обладает
233 ЛОГИКА СМЫСЛА
совершенно иной природой: он - эманация нонсенса, этой всегда ускользающей
парадоксальной инстанции, всегда децентрированного экс-центрического центра. Это
чистый знак, чья связность исключает единственно - зато категорически - лишь
связность Я, мира и Бога6. Эта квази-причина, этот поверхностный нонсенс,
который пробегает расходящееся, эта случайная точка, испускающая
до-индивидуальные и безличные сингулярности и циркулирующая по ним, не оставляет
места для Бога. Она не допускает ни бытия Бога как изначальной индивидуальности,
ни Я как Личности, ни мира как стихии Я и Божьего творения. Расхождение
утверждаемых серий образует уже "хаосмос", а не мир; пробегающая по ним
случайная точка образует контр-Я, а не Я; дизъюнкция, понятая как синтез, меняет
свой теологический принцип на принцип дьявольский. Именно децентрированный центр
прочерчивает между сериями и для всех дизъюнкций безжалостную прямую линию Эона
- то есть, дистанцию, на которой изгнанные Я, мир и Бог выстраиваются в линию:
Большой Каньон мира, "крушение"'Я и расчленение Бога. По этой прямой линии Эона
проходит вечное возвращение - самый страшный лабиринт, по словам Борхеса -
нечто, совершенно отличное от циклического и моноцентрированного возвращения
Хроноса: вечное возвращение, но уже не индивидуальностей, личностей и миров, а
чистых, непрестанно делимых событий - на уже прошедшее и вот-вот наступающее -
делимых мгновением, скользящим вдоль этой линии. Нет ничего, кроме События -
одного лишь События, Eventum tantum для всех противоположностей, которое
коммуницирует с самим собой благодаря собственной дистанции и резонирует сквозь
все свои разрывы.
_______________
6 Клоссовски излагает "эти идеи столь совершенно и исчерпывающе, что на мою
долю, как только я подумаю о том же, не остается ничего". ("Склероз и амнезия
опыта вечного возвращения одного и того же". Ницше, Cahiers de Royaumont, ed. de
Minuit, p.234). См. также послесловие к Lois de I'hospitalite. В этих своих
работах Клоссовски развивает теорию знака, смысла и нонсенса, а также дает
глубоко оригинальную интерпретацию идеи вечного возвращения Ницше, понятого как
эксцентрическая способность утверждать расхождения и дизъюнкции, не оставляющая
места ни тождеству Я, ни тождеству мира, ни тождеству Бога.
Двадцать пятая серия: единоголосие
Похоже, наша проблема в ходе исследования сильно изменилась. Мы пытались
выяснить природу алогичной совозможности и несовозможности событий. Но по мере
того, как утверждается расхождение, а дизъюнкция становится позитивным синтезом,
создается впечатление, что все события - даже противоположные - совозможны, что
они "интер-выразительны" (s'enter' expriment). Несовозможность появляется только
вместе с индивидуальностями, личностями и мирами, в которых события
осуществляются, но не между самими событиями или между их а-космическими,
безличными и доиндивидуальными сингулярностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207