— Мне не нужна помощь, — сказала я.
«Он подумает, что ты — неудачница!» — говорит Бони. Большим и указательным пальцем она изображает латинскую букву L, сжимает их и быстро разжимает: символ-знак НЕУДАЧНИКА.
* * *
На следующее утро Роберт не позвонил, днем и вечером тоже. Вряд ли стоит упоминать, что я тоже ему не звонила.
В пятницу мы, как договорились, ходили в кино, но он не держал меня за руку в темном зале, не целовал в такси по дороге домой. Я хотела спросить, что произошло, но Фейт запретила мне затрагивать эту тему. «Это покажет, как сильно ты озабочена».
Когда такси подкатило к Драконий, Роберт сказал, что устал. Он не стал спрашивать о моих планах на субботний вечер.
В субботу я читала до полуночи. Выгуливая последний раз Изабель, я проделала весь путь до его улицы и обратно — по теневой стороне. Роберт с Аполинер сидели у него на веранде. Когда я пришла домой, меня всю трясло.
* * *
Когда в воскресенье зазвонил телефон, я сразу же схватила трубку. Но это был парень, которым я увлекалась, когда училась в колледже, — Билл Мак-Гайр, по прозвищу Мак. Сейчас он жил в Японии. Мак сообщил, что в следующий уикенд он прилетает в Нью-Йорк и приглашает меня отобедать с ним в субботу.
Я колебалась.
Бони сказала: «Ну и ступай с ним».
Я ответила: «Я уже когда-то встречалась с ним. Теперь я хочу остаться здесь с Робертом».
«Он не останется здесь», — замечает Бони.
«Как знать», — отвечаю я.
«Ты же видела их вместе!» — восклицает Бони.
«Возможно, они просто друзья», — говорю я.
«Друзья?» — переспрашивает Бони.
«Он поехал в Оберлин», — говорю я.
«Не обращай внимания, — вмешивается Фейт. — Охотники любят состязания. Это дает им ощущение, что желаемый ими объект достоин того, чтобы им обладать».
«Но я буду чувствовать себя ужасно, если он придет на свидание не один», — говорю я.
«А если ты сама попробуешь создать прецедент?» — предлагает Фейт.
«Ничего не получится», — бросает Бони.
Я согласилась отобедать, но, повесив трубку, вздыхаю: «Это неправильный поступок».
«Правильный, — говорит Фейт, расстегивая молнию на платье, — просто он необычный».
«Нет, — настаиваю я. — Неправильный».
Под платьем у нее французская шелковая комбинация с тонкими тесемками. «Ты всегда будешь следовать своим привычкам?» — спрашивает Фейт.
«Да», — отвечаю я.
«Это поможет», — говорит Фейт решительно.
«Кажется, ты права, — говорю я. — У тебя прелестная комбинация».
«Ты должна купить такую же», — говорит Бони.
* * *
На следующий день после приезда Софи из Италии мы встретились с ней за чашкой кофе в одном из кафе Виллиджа. Прежде чем рассказывать о своем медовом месяце, она спросила, как обстоят дела с Робертом.
Я сказала, что не знаю. Похоже, что он присмотрел себе другую.
— Что?
— Я видела его со статуэткой, что была на твоей свадьбе. Аполинер — богиня из NASA.
— Из яблочек-лесбияночек, да? — спросила Софи. — Но, между прочим, он влюблен в тебя. Вопрос в том, любишь ли его ты.
Я кивнула.
— Так зачем же ты его дурачишь? Он даже не уверен, нравится ли он тебе.
Я поколебалась, прежде чем нарушить клятву: «Не говори непосвященным девушкам о правилах руководства». После чего рассказала ей все.
С минуту она смотрела на меня, словно силясь вспомнить, где она меня встречала.
— Ты это серьезно?
— Я знаю, что это звучит странно. — Я попыталась объяснить, что позаимствовала у Донны аналогию «плавание против рыбной ловли». — Я поняла, что ничего не знаю о мужчинах.
— Ты ничего не знаешь о манипуляциях, — сказала она.
— Говори уж сразу, что я испортила все отношения, какие у меня с кем-либо возникали.
Она обронила что-то насчет неверности моих прежних дружков.
— Я не хочу разрывать отношения с Робертом, — вздохнула я и призналась, что кое-что в книге кажется мне правильным.
— И что же там такого правильного?
— Ну как же! Взять хотя бы Макса. Ведь это он сделал первый шаг.
— Макс — баба, — сказала она.
— Но он добивался тебя. Ты даже не отвечала на его звонки.
— Я думала, он ненормальный.
— Но он первым признался тебе в любви.
— Да, на нашем первом свидании. Он — как ты. Или такой, как ты была раньше.
— Хороню, ну а все эти клятвы из книги, — сказала я.
— Клятвы? — Она помотала головой. — Ты нуждаешься в депрограммировании.
Софи стрельнула у официантки сигарету, и я вспомнила, что надо бы спросить, почему она предупреждала меня насчет Роберта.
Немного поколебавшись, Софи сказала:
— Я думала о нем как о человеке, которому ненавистны любые обязательства. Но теперь я больше беспокоюсь о тебе. Надо бы тебе отложить эту книгу.
— Я уже несколько недель ее не читала. Я ее переваривала. Ты ведь знаешь, какая я чувствительная. — Я напомнила ей о том времени, когда я взяла в библиотеке старое руководство по машинописи. Я печатала практические упражнения, как готовить себя к трудовой карьере в роли интервьюера. И тогда узнала, что главная часть подготовки к карьере — хорошая прическа и чистые ногти.
Она перебила меня:
— Тебе нужно противоядие.
И предложила Симону де Бовуар.
* * *
Я читала «Второй пол», когда Фейт сказала: «Мой муж был абсолютным рохлей».
«Правда?» — спросила Бони.
«У Лойда не было подружек целых четыре года, пока он учился в медицинском училище», — пояснила Фейт.
«Наверное, он все время посвящал учебе», — предположила я.
«Да, — сказала она, — учебе по части кисок».
Бони морщится: «Фейт!»
«Задача заключается в том, — внушает Фейт, — чтобы это руководство придавало людям решимость.
«Я постараюсь его прочитать», — сказала я.
«Ты читала ее письма к Сартру? — спросила Фейт. — Очень патетично!»
Я проигнорировала этот вопрос.
«Обрати внимание, что она так и не стала мадам Сартр», — обронила Фейт.
«Послушайте, — сказала я. — Я уже не думаю о замужестве. Я просто хочу быть с Робертом».
Фейт буркнула: «Ты рассуждаешь точно так же, как Симона».
* * *
В пятницу Роберт пригласил меня на обед в кафе, что на Тайм-сквер. Это место посещают хиппи, и мы сидели напротив столика, где закусывали топ-модели.
Роберт, казалось, не замечал их, и, несмотря на протесты Фейт, я взглядом сообщила ему то, что я чувствую.
Я видела, как он был удивлен. Словно спросил: «Это ты мне?»
«Тебе».
«И что дальше?»
Я спросила:
— Хочешь заняться со мной любовью?
Бони говорит: «Я не могу тебе поверить».
Фейт подзывает официантку и заказывает двойной мартини.
Роберт обходит столик и останавливается напротив меня, затем присаживается на кушетку, и мы целуемся до тех пор, пока не приносят салат.
Он поедает свою порцию с подчеркнутой быстротой.
— Давай возьмем Изабель и поедем завтра в деревню.
— Согласна, — говорю я.
Роберт сообщает мне, что Яблочко приглашает нас к своим девицам в Ламбервиль, и ему достаточно только позвонить.
Бони говорит: «У вас завтра свидание, детки».
Я пробую салат.
Когда наши тарелки опустели, я прошу прощения и иду к телефону. Звоню в службу информации. Мне хочется отменить договоренность с Маком, но когда оператор спрашивает: «Какой список смотреть?», я чувствую себя еще хуже. Я не знаю, где он остановился.
В течение обеда я пыталась убедить себя, что просто могу не пойти на это свидание. Однако знаю, что на это я не способна.
— Роберт, — сказала я наконец, — я не могу поехать с тобой.
— Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46