Она чувствовала себя счастливой, когда ее партийная работа сочеталась с работой на сцене. Будучи в Советском Союзе, когда Либерман, по ее собственному свидетельству, по-настоящему созрела политически, она поняла, что быть коммунистом? это значит уметь подчинять личное общественному, оставаясь при этом счастливой.
Наибольший интерес, особенно для советского читателя, представляют, несомненно, страницы мемуаров, отражающие жизнь и многогранную работу автора в Советском Союзе. Советский Союз стал для нее второй Родиной. «Всем сердцем я любила эту страну,? пишет она.? Я стала советской гражданкой, членом Коммунистической партии Советского Союза. Но Германия осталась для меня Родиной, и любовь к ней жила во мне. Ее не могли отнять у меня фашисты».
Горячая симпатия и любовь к Стране Советов, к советскому народу, который с невиданным доселе энтузиазмом и увлечением создавал новую жизнь, смело и решительно шел по неизведанному пути строительства социализма, преодолевая неимоверные трудности, унаследованные от старой экономически и политически отсталой России; к народу, который мужественно, стоически встретил грозную опасность вероломного нашествия гитлеровских полчищ и не только выстоял, но и одержал блистательную победу в гигантской схватке с ними и не переставал верить в другую, лучшую Германию,? таков лейтмотив той части мемуаров, которая посвящена жизни в Советском Союзе, да, пожалуй, и книги в целом.
Нелегко было в годы Великой Отечественной войны немцам, в том числе антифашистам и коммунистам, оказавшимся на территории нашей страны, среди народа, решительно поднявшегося на священную войну с немецко-фашистскими полчищами. Но, несмотря ни на что, верные своему революционному долгу, немецкие коммунисты и в этих условиях находили пути и средства для сотрудничества с советскими людьми, для совместной борьбы с общим врагом? германским фашизмом. Благодаря своему марксистско-ленинскому мировоззрению и классовому чутью они видели и понимали, что даже в черную годину второй мировой войны советские люди, как бы это ни было им трудно, не отождествляли трудящихся Германии с преступной гитлеровской кликой. В этом ключ к пониманию того беззаветного служения своему делу, выполнения своего интернационального долга, которое характеризовало многих немецких коммунистов, тесно сотрудничавших с советскими гражданами как в глубоком тылу, так и на фронтах Великой Отечественной войны. К их числу относится и автор книги «Из берлинского гетто в новый мир».
Просто и доходчиво, с глубокой симпатией, без всяких прикрас, а потому убедительно описывает она на своем личном опыте условия, в которых пришлось жить и работать немецким антифашистам и коммунистам в Советском Союзе. Перед читателем проходит целая портретная галерея деятелей культуры (советский кинорежиссер Эйзенштейн, немецкий режиссер Пискатор, польский профессор Эрик, немецкий дирижер Зандерлинг и др.), многих простых советских людей, которые, несмотря ни на какие невзгоды и лишения, причиненные фашизмом, с глубокой симпатией и неиссякаемой теплотой относились ко всем антифашистам и коммунистам из Германии и других зарубежных стран, участвовавшим по мере своих возможностей и сил в общей борьбе с фашизмом.
Немало и заслуженно пишут у нас и за рубежом о замечательных качествах советских людей? людей, рожденных Великим Октябрем и пафосом строительства нового общества? социализма и коммунизма. И тем не менее нельзя не испытывать восхищения замечательными качествами советских людей, раскрываемыми в мемуарах М. Либерман.
Когда автор впервые приехала в Москву, ее прямо-таки поразила приветливость советских людей, их бескорыстная готовность помочь даже совершенно незнакомым людям, иностранцам. О русском гостеприимстве, читаем мы в книге, «сложили песни и рассказывают легенды. И тем не менее снова и снова поражаешься, как естественно, как сердечно там принимают гостей. Даже немецкая черствость не может устоять перед этим» (стр. 87).
Вот некоторые конкретные зарисовки советских граждан. «Оба излучали такое человеческое тепло, что оно могло бы растопить даже снежного человека»,? вспоминает автор мемуаров о своем двухдневном пребывании у мастера советского киноискусства Григория Рошаля и его супруги Веры Строевой (стр. 88).
Об одной из своих московских подруг, впоследствии офицере Советской Армии, писательница рассказывает: «Эмма Вольф была многосторонним человеком: политически грамотная, тонко понимающая искусство, умная, с юмором и очень контактная. Она иногда устраивала вечеринки в своей тридцатиметровой комнате неподалеку от Третьяковской галереи. Там я познакомилась с самыми различными людьми. Но какими бы ни были они различными, их роднили простота и сердечность. Контакты завязывались быстро. Мы общались друг с другом, как будто были знакомы вечность» (стр. 91).
Простота и в то же время величие характеризуют образ генерала? из Новосибирска, выписанный лаконичными словами мемуаристки. «Генерал могучего сложения. Ему было около шестидесяти. Настоящий сибиряк, он говорил басом. И манеры его были тоже немного грубоватыми. Как его голос. Но он обладал чутким сердцем… Он был человеком дела (стр. 185). Или другое свидетельство. Работать с начальником лагеря немецких военнопленных во Владимире? „невысоким подполковником в очках“? было одно удовольствие, пишет Либерман. „Мне казалось, что этот человек олицетворяет партию. Гуманист до мозга костей. Это чувствовали даже военнопленные. Антифашисты боготворили его и врача Беликову“.
Запоминаются также штрихи, характеризующие генерала армии Батова, «генерала с глазами мечтателя», «небольшого роста, непохожего на генерала, с двумя золотыми звездами Героя Советского Союза». «Меня изумляла его естественность, его скромность,? вспоминает встречу с ним автор.? И не менее? его талант рассказчика. Его можно было слушать часами. Он рассказывал о своих солдатах, о своих офицерах, рассказывал об эпизодах, говорящих об их мужестве, самоотверженности». Встречу, проходившую в самые тяжелые дни Отечественной войны, он закончил словами «целительного воздействия»: «Жертвы, которые приносит наш народ, несказанно велики, но он уничтожит врага человечества. Да, так будет, в этом нельзя сомневаться» (стр. 168).
Столь же впечатляюще прозвучали и слова советского майора, «ковылявшего на двух палках», когда он, подойдя к группе москвичей, отправлявшихся на пароходе в эвакуацию из осажденной столицы и проявивших некоторые признаки отчаяния, спокойно и убежденно сказал: «Никакой паники, товарищи, никогда, слышите вы, никогда фашисты не увидят Москву. Вы еще вспомните мои слова» (стр. 170).
А сколько теплых, проникновенных слов адресует автор мемуаров советским женщинам, «по-матерински заботливым, добросердечным и работоспособным»! Тут и восхищение простой женщиной, которая во время войны сократила своему мужу, своим детям и, разумеется, самой себе и без того скудный рацион еды до минимума, чтобы подкормить изголодавшуюся семью, которая была вывезена из блокированного Ленинграда в Новосибирск. Тут и эвакуированная из Ленинграда женщина с шестью приемными детьми, которых она во время блокады нашла рядом с мертвыми матерями и, испытывая невероятные лишения, спасла им жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90