М. Володарский, В.П. Милютин) говорили в своих выступлениях о равнодушии масс к большевистским лозунгам, а Л.Б. Каменев и Г.Е. Зиновьев вновь возражали против восстания. Большинством голосов - 19 против 2 (Каменев и Зиновьев) и 4 воздержавшихся - была принята резолюция о «всесторонней и усиленной подготовке вооруженного восстания».
В тот же день, 16 октября, полки столичного гарнизона заявили, что они не выполнят приказа Керенского и не покинут Петроград. В тот же день по приказу Троцкого пять тысяч ружей было роздано отрядам Красной гвардии. Через два дня, 18 октября, Троцкому был задан вопрос в Совете о слухах по поводу подготовки большевиками восстания и раздаче оружия красногвардейцам. Ответ Троцкого гласил: «Решения Петроградского Совета опубликованы… У революционного парламента… не может быть решений, которые неизвестны рабочим. Мы ничего не скрываем. Я объявляю от имени Совета, что мы не принимали никаких решений о вооруженном восстании». Чисто формально Троцкий был прав: действительно, Петроградский Совет таких решений не принимал.
Это заявление Троцкого поспешил поддержать в своем выступлении Каменев, который в принципе осудил курс на восстание. В этот же день Каменев и Зиновьев опубликовали письмо, в котором критиковали политику ЦК и практически подтвердили распространившиеся слухи о готовности партии начать восстание. В своих письмах к членам РСДРП(б) Ленин сурово осуждал действия Каменева и Зиновьева, называя их «штрейкбрехерами», квалифицировал их письмо как «тяжелую измену» и потребовал их исключения из партии.
В тот же день Троцкий, обеспокоенный тем, что после выступления Каменева Ленин решит, что у них с Троцким общая позиция по вопросу восстания, поспешил к Ленину для объяснений мотивов своей речи. Но Ленин не только не осудил Троцкого, но в письме в ЦК РСДРП(б) полностью оправдал его выступление и обрушился с критикой на Каменева. «Увертка Каменева на заседании Петроградского Совета есть нечто прямо низкое; он, видите ли, вполне согласен с Троцким. Но неужели трудно понять, что Троцкий не мог, не имел права, не должен перед врагами говорить больше, чем он сказал».
21 октября полковые комитеты Петроградского гарнизона приняли резолюцию, подготовленную Троцким. В ней выражалось недоверие Временному правительству и обещание «передать в распоряжение Всероссийского съезда все свои силы до последнего человека… Мы- на наших постах, готовые победить или умереть».
Временное правительство пыталось взять ситуацию под контроль, добиваясь подчинения петроградского гарнизона и разоружения рабочих отрядов Красной гвардии. Верховный главнокомандующий Духонин направил телеграмму в Петроградский Совет, в котором требовал «немедленного прекращения большевиками насильственных действий, отказа от вооруженного захвата власти, безусловного подчинения действующему в полном согласии с полномочными органами демократии Временному правительству».
Троцкий же объявлял такие требования попытками разоружить революцию перед лицом наступления контрреволюционных сил. Одновременно он продолжал активные выступления в массовых аудиториях с революционными призывами. 21-22 октября на фабриках, заводах, в казармах, учреждениях Петрограда проходили митинги, на которых выступали Бубнов, Володарский, Калинин, Коллонтай, Луначарский и другие. В своем выступлении 21 октября в Народном доме Троцкий говорил: «Советская власть уничтожит окопную страду. Она даст землю и уврачует внутреннюю разруху. Советская власть отдаст все, что есть в стране, бедноте и окопникам. У тебя буржуй две шубы - отдай одну солдату… У тебя есть теплые сапоги? Посиди дома. Твои сапоги нужны рабочему».
Очевидец этого выступления Троцкого писал: «Зал был почти в экстазе. Казалось, что толпа запоет сейчас без всякого сговора какой-нибудь революционный гимн… Предлагается резолюция: за рабоче-крестьянское дело стоять до последней капли крови… Кто за? Тысячная толпа, как один человек, вздернула руки». «Пусть ваш голос будет вашей клятвой поддерживать всеми силами и со всей самоотверженностью Совет, который взял на себя великое бремя довести победу революции до конца и дать людям землю, хлеб и мир», - говорил в заключении собрания Троцкий.
На этом этапе развития восстания ораторское искусство Троцкого пригодилось большевикам. Когда 23 октября членам ВРК стало ясно, что все части в Петрограде, кроме гарнизона Петропавловской крепости, поддерживают восстание, то Троцкий съездил туда и, выступив перед солдатами, заставил их произнести клятву верности Совету. В тот же день в своем выступлении в Петроградском Совете Троцкий вновь туманно высказался по вопросу о возможном восстании: «Наш принцип - вся власть Советам… На предстоящем заседании Всероссийского Съезда Советов этот принцип должен быть воплощен в жизнь. Приведет ли это к восстанию или какой-либо другой форме действия, зависит не столько от Советов, сколько от тех, кто вопреки единодушной воле народа держит в руках правительственную власть… Является ли это восстанием? У нас - полуправительство, которому народ не доверяет и которое само не верит себе».
Когда Троцкий завершал свою речь, в зал заседания вошел Джон Рид. В своей книге он описал концовку его выступления. Троцкий говорил: «Мы еще теперь, еще сегодня пытаемся избежать столкновения… Но если правительство захочет использовать то краткое время - 24, 48 или 72 часа, которое еще отделяет его от смерти, для того, чтобы напасть на нас, то мы ответим контратакой. На удар - ударом, на железо - сталью!» Троцкий закончил речь под гром аплодисментов. Заявления Троцкого о том, что большевики делают все, чтобы избежать вооруженных действий, помогали партии готовить захват власти.
Троцкий до последнего часа перед началом восстания прикрывал подготовку к нему декларациями о чисто оборонительных действиях Совета. Днем 24 октября на заседании большевистской фракции в Петросовете Троцкий заявил: «Теперь все зависит от съезда (Советов)… Единственное спасение - твердая политика съезда. Арест Временного правительства не стоит в порядке дня, как самостоятельная задача… Было бы ошибкой командировать хотя бы те же броневики, которые охраняют Зимний дворец для ареста правительства… Это оборона. Власть может перейти мирно».
Пока Троцкий делал эти заявления, ЦК партии через Военно-революционный комитет и помимо его осуществлял последние приготовления к восстанию. Это происходило настолько явно, что в своем выступлении во Временном совете Республики (Предпарламенте) в час дня 24 октября А.Ф. Керенский заявил: «Я должен установить перед Временным Советом Российской Республики полное, ясное и определенное состояние известной части населения города Петрограда как состояние восстания».
Позже Керенский вспоминал: «Нужно признать, большевики действовали тогда с большой энергией и не меньшим искусством. В то время как восстание было в полном разгаре и «красные войска» действовали по всему городу, некоторые большевистские лидеры, к тому предназначенные, не без успеха старались заставить представителей «революционной демократии» смотреть, но не видеть, слушать, но не слышать. Всю ночь напролет провели эти искусники в бесконечных спорах над различными формулами, которые, якобы, должны были стать фундаментом примирения и ликвидации восстания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
В тот же день, 16 октября, полки столичного гарнизона заявили, что они не выполнят приказа Керенского и не покинут Петроград. В тот же день по приказу Троцкого пять тысяч ружей было роздано отрядам Красной гвардии. Через два дня, 18 октября, Троцкому был задан вопрос в Совете о слухах по поводу подготовки большевиками восстания и раздаче оружия красногвардейцам. Ответ Троцкого гласил: «Решения Петроградского Совета опубликованы… У революционного парламента… не может быть решений, которые неизвестны рабочим. Мы ничего не скрываем. Я объявляю от имени Совета, что мы не принимали никаких решений о вооруженном восстании». Чисто формально Троцкий был прав: действительно, Петроградский Совет таких решений не принимал.
Это заявление Троцкого поспешил поддержать в своем выступлении Каменев, который в принципе осудил курс на восстание. В этот же день Каменев и Зиновьев опубликовали письмо, в котором критиковали политику ЦК и практически подтвердили распространившиеся слухи о готовности партии начать восстание. В своих письмах к членам РСДРП(б) Ленин сурово осуждал действия Каменева и Зиновьева, называя их «штрейкбрехерами», квалифицировал их письмо как «тяжелую измену» и потребовал их исключения из партии.
В тот же день Троцкий, обеспокоенный тем, что после выступления Каменева Ленин решит, что у них с Троцким общая позиция по вопросу восстания, поспешил к Ленину для объяснений мотивов своей речи. Но Ленин не только не осудил Троцкого, но в письме в ЦК РСДРП(б) полностью оправдал его выступление и обрушился с критикой на Каменева. «Увертка Каменева на заседании Петроградского Совета есть нечто прямо низкое; он, видите ли, вполне согласен с Троцким. Но неужели трудно понять, что Троцкий не мог, не имел права, не должен перед врагами говорить больше, чем он сказал».
21 октября полковые комитеты Петроградского гарнизона приняли резолюцию, подготовленную Троцким. В ней выражалось недоверие Временному правительству и обещание «передать в распоряжение Всероссийского съезда все свои силы до последнего человека… Мы- на наших постах, готовые победить или умереть».
Временное правительство пыталось взять ситуацию под контроль, добиваясь подчинения петроградского гарнизона и разоружения рабочих отрядов Красной гвардии. Верховный главнокомандующий Духонин направил телеграмму в Петроградский Совет, в котором требовал «немедленного прекращения большевиками насильственных действий, отказа от вооруженного захвата власти, безусловного подчинения действующему в полном согласии с полномочными органами демократии Временному правительству».
Троцкий же объявлял такие требования попытками разоружить революцию перед лицом наступления контрреволюционных сил. Одновременно он продолжал активные выступления в массовых аудиториях с революционными призывами. 21-22 октября на фабриках, заводах, в казармах, учреждениях Петрограда проходили митинги, на которых выступали Бубнов, Володарский, Калинин, Коллонтай, Луначарский и другие. В своем выступлении 21 октября в Народном доме Троцкий говорил: «Советская власть уничтожит окопную страду. Она даст землю и уврачует внутреннюю разруху. Советская власть отдаст все, что есть в стране, бедноте и окопникам. У тебя буржуй две шубы - отдай одну солдату… У тебя есть теплые сапоги? Посиди дома. Твои сапоги нужны рабочему».
Очевидец этого выступления Троцкого писал: «Зал был почти в экстазе. Казалось, что толпа запоет сейчас без всякого сговора какой-нибудь революционный гимн… Предлагается резолюция: за рабоче-крестьянское дело стоять до последней капли крови… Кто за? Тысячная толпа, как один человек, вздернула руки». «Пусть ваш голос будет вашей клятвой поддерживать всеми силами и со всей самоотверженностью Совет, который взял на себя великое бремя довести победу революции до конца и дать людям землю, хлеб и мир», - говорил в заключении собрания Троцкий.
На этом этапе развития восстания ораторское искусство Троцкого пригодилось большевикам. Когда 23 октября членам ВРК стало ясно, что все части в Петрограде, кроме гарнизона Петропавловской крепости, поддерживают восстание, то Троцкий съездил туда и, выступив перед солдатами, заставил их произнести клятву верности Совету. В тот же день в своем выступлении в Петроградском Совете Троцкий вновь туманно высказался по вопросу о возможном восстании: «Наш принцип - вся власть Советам… На предстоящем заседании Всероссийского Съезда Советов этот принцип должен быть воплощен в жизнь. Приведет ли это к восстанию или какой-либо другой форме действия, зависит не столько от Советов, сколько от тех, кто вопреки единодушной воле народа держит в руках правительственную власть… Является ли это восстанием? У нас - полуправительство, которому народ не доверяет и которое само не верит себе».
Когда Троцкий завершал свою речь, в зал заседания вошел Джон Рид. В своей книге он описал концовку его выступления. Троцкий говорил: «Мы еще теперь, еще сегодня пытаемся избежать столкновения… Но если правительство захочет использовать то краткое время - 24, 48 или 72 часа, которое еще отделяет его от смерти, для того, чтобы напасть на нас, то мы ответим контратакой. На удар - ударом, на железо - сталью!» Троцкий закончил речь под гром аплодисментов. Заявления Троцкого о том, что большевики делают все, чтобы избежать вооруженных действий, помогали партии готовить захват власти.
Троцкий до последнего часа перед началом восстания прикрывал подготовку к нему декларациями о чисто оборонительных действиях Совета. Днем 24 октября на заседании большевистской фракции в Петросовете Троцкий заявил: «Теперь все зависит от съезда (Советов)… Единственное спасение - твердая политика съезда. Арест Временного правительства не стоит в порядке дня, как самостоятельная задача… Было бы ошибкой командировать хотя бы те же броневики, которые охраняют Зимний дворец для ареста правительства… Это оборона. Власть может перейти мирно».
Пока Троцкий делал эти заявления, ЦК партии через Военно-революционный комитет и помимо его осуществлял последние приготовления к восстанию. Это происходило настолько явно, что в своем выступлении во Временном совете Республики (Предпарламенте) в час дня 24 октября А.Ф. Керенский заявил: «Я должен установить перед Временным Советом Российской Республики полное, ясное и определенное состояние известной части населения города Петрограда как состояние восстания».
Позже Керенский вспоминал: «Нужно признать, большевики действовали тогда с большой энергией и не меньшим искусством. В то время как восстание было в полном разгаре и «красные войска» действовали по всему городу, некоторые большевистские лидеры, к тому предназначенные, не без успеха старались заставить представителей «революционной демократии» смотреть, но не видеть, слушать, но не слышать. Всю ночь напролет провели эти искусники в бесконечных спорах над различными формулами, которые, якобы, должны были стать фундаментом примирения и ликвидации восстания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176