Первый
раз оценку Петру I Пушкин делает в "Исторических замечаниях" написанных в
1882 году. "Впервые, - пишет С. Франк, - в творчестве Пушкина здесь
раздается нота восхищения Петром, пока еще, однако, довольно сдержанного,
Пушкин резко противопоставляет "Северного Исполина" его "ничтожным
наследникам". В чем увидел в заметках С. Франк ноты восхищения - усмотреть
трудно! Разве что в фразе "ничтожные наследники северного исполина,
изумленные блеском его величия, подражая ему во всем, что только не
потребовало нового вдохновения". Но дальше ведь Пушкин пишет: "Петр не
страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверяя
своему могуществу, и презирал человечество, может быть, более чем
Наполеон".
К этой оценке Пушкин делает следующее характерное примечание:
"История представляет около него всеобщее рабство. Указ разорванный кн.
Долгоруким, и письмо с берегов Прута приносят великую честь необыкновенной
душе самовластного Государя: впрочем, все состояния, окованные без разбора,
были равны перед его дубинкой. Все дрожало, все безмолвно повиновалось".
Такими способами властвования, как известно, Пушкин никогда не восхищался.
В разные эпохи своей жизни, по мере развития мировоззрения, Пушкин
по-разному понимает Петра. В раннюю, юношескую пору - он для него полубог,
позже он видит в нем черты демона разрушения. В статье "Просвещение России"
Пушкин указывает на то, что в результате совершенного Петром, Россия
подпала под влияние европейской культуры: "...Крутой переворот,
произведенный мощным самодержавием Петра НИСПРОВЕРГНУЛ ВСЕ СТАРОЕ, и
европейское влияние разлилось по всей России. Голландия и Англия образовали
наши флоты, Пруссия - наши войска. Лейбниц начертал план гражданских
учреждений".
Пушкин всегда остается трезв в своих рассуждениях о Петре, всегда
видит крайности многих его мероприятий. Гениальным своим чутьем он
угадывает в нем не обычного русского царя, А РЕВОЛЮЦИОНЕРА НА ТРОНЕ.
Как бы ни старались члены Ордена доказать, что Петр будто бы являлся
для Пушкина образцом государственного деятеля, все их уверения все равно
будут ничем иным как сознательной ложью. Именно никому другому, а Пушкину
принадлежат утверждения, что Петр I был не реформатором, а революционером,
и что он провел совершенно не реформы, а революцию. Он первый назвал мнимые
реформы Петра I революцией. В заметке "Об истории народа Русского Полевого"
Пушкин пишет: "С Федора и Петра начинается революция в России", которая
продолжается, до сего дня". В статье "О дворянстве" Пушкин называет Петра I
"одновременно Робеспьером и Наполеоном - воплощенной революцией".
В черновике письма к Чаадаеву по поводу его "Философического письма"
Пушкин неоднократно называет совершенное Петром революцией. "Но одно дело
произвести революцию, другое дело закрепить ее результаты. До Екатерины II
продолжали у нас революцию Петра, вместо того, чтобы ее упрочить. Екатерина
еще боялась аристократии. Александр сам был якобинцем. Вот уже 140 лет как
(...) сметает дворянство; и нынешний император первый воздвиг плотину
(очень слабую еще) против наводнения демократией, худшей, чем в Америке
(читали ли Вы Торквиля?) Я еще под горячим впечатлением от его книги и
совсем напуган ею".
Чрезвычайно характерно, что написанную в свое время Карамзиным
записку "О древней и новой России", в которой Карамзин осуждает крайности
преобразовательных методов Петра I и реформы Сперанского, напечатал первый
Пушкин в своем "Современнике". Проживи Пушкин больше и доведи он до конца
"Историю Петра Великого", он наверное сумел бы окончательно разобраться в
антинациональности совершенного Петром.
Весной 1830 года он, например, приветствует возникшее в то время у
Имп. Николая I намерение положить конец некоторым политическим традициям
введенным Петром I. 16 марта 1830 года он с радостью пишет П. Вяземскому:
"Государь уезжая оставил в Москве проект новой организации контрреволюции
революции Петра". Пушкин отзывается об намерении Николая I совершить
контрреволюцию - революции Петра I с явным одобрением. "Ограждение
дворянства, подавление чиновничества, новые права мещан и крепостных - вот
великие предметы".
Двойственное отношение Пушкина встречаем мы и в "Медном всаднике",
который всегда выставляют в качестве примера, что Пушкин восхищается Петром
I без всяких оговорок. Верный своему методу исследования, приведу по этому
поводу не свою, личную оценку, а признания члена Ордена критика Г.
Адамовича. В напечатанном в "Нов. Рус. Слово" ї от 10 ноября 1957 года)
статье "Размышления у камина" он пишет: "Медный Всадник", например: великое
создание, по распространенному мнению даже самое значительное из всего
написанного Пушкиным. До сих пор в его истолковании нет полного согласия, и
действительно, не легко решить, оправдано ли в нем дело Петрове или
раздавленный железной волей "державца полумира" несчастный Евгений имел
основание с угрозой и злобой шепнуть ему "Ужо тебе" от имени бесчисленных
жертв всяких государственных строительств, прежних и настоящих". А в
рецензии на книгу члена Ордена проф. В. Вейдле "Задачи России" Г. Адамович
отмечает, что касаясь вопроса об отношении Пушкина к Петру I, В. Вейдле по
примеру своих многочисленных предшественников "...нередко сглаживает углы -
или умышленно, молчит". "Даже в "Медном Всаднике", особенно ему (Пушкину)
дорогом и близком, он отмечает только "восторг перед Петром, благословение
его делу" и не видит другого, скрытого облика поэмы - темного, двоящегося,
отразившего тот ужас перед "державцем полумира", который охватил Пушкина в
тридцатых годах, когда он ближе познакомился с его действиями и личностью"
("Русская Мысль" ї 903).
Не случайно первый биограф Пушкина П. В. Анненков заметил, что
Пушкин мог бы написать "Историю Петра Великого, материалов он имел для
этого достаточно, он не захотел писать ее" "Рука Пушкина дрогнула", - пишет
Анненков.
Связанный цензурными требованиями своего времени Пушкин не мог
открыто высказать в "Медном Всаднике" свое истинное мнение о Петре. Но свое
отношение к Петру он все же выразил. "Медный Всадник" - олицетворение
государственной тирании, Евгений олицетворяет русскую личность подавленную
Петром I. И Пушкин пишет про "Медного Всадника": "Ужасен он в окрестной
мгле". Эта фраза по моему мнению и вскрывает истинное отношение Пушкина к
Петру после того, как он понял его роковую роль в Русской истории.
XII. КАК ПУШКИН ОТНОСИЛСЯ К ПРЕДКУ РУССКИХ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ А. РАДИЩЕВУ
"...Мы никогда не почитали Радищева великим человеком".
А. Пушкин. "Александр Радищев"
I
Н. Бердяев так же, как и другие видные представители Ордена,
совершенно верно утверждает, что духовным отцом русской интеллигенции
является не Пушкин, а Радищев. Пушкин - политический антипод Радищева.
Только в пору юношества он идет по дороге проложенной Радищевым, а затем
резко порывает с политическим традициями заложенными Радищевым. В письме к
А. А. Бестужеву из Кишинева, в 1823 году юный Пушкин пишет фразу, цепляясь
к которой Пушкина всегда стараются выдать за почитателя Радищева:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383
раз оценку Петру I Пушкин делает в "Исторических замечаниях" написанных в
1882 году. "Впервые, - пишет С. Франк, - в творчестве Пушкина здесь
раздается нота восхищения Петром, пока еще, однако, довольно сдержанного,
Пушкин резко противопоставляет "Северного Исполина" его "ничтожным
наследникам". В чем увидел в заметках С. Франк ноты восхищения - усмотреть
трудно! Разве что в фразе "ничтожные наследники северного исполина,
изумленные блеском его величия, подражая ему во всем, что только не
потребовало нового вдохновения". Но дальше ведь Пушкин пишет: "Петр не
страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверяя
своему могуществу, и презирал человечество, может быть, более чем
Наполеон".
К этой оценке Пушкин делает следующее характерное примечание:
"История представляет около него всеобщее рабство. Указ разорванный кн.
Долгоруким, и письмо с берегов Прута приносят великую честь необыкновенной
душе самовластного Государя: впрочем, все состояния, окованные без разбора,
были равны перед его дубинкой. Все дрожало, все безмолвно повиновалось".
Такими способами властвования, как известно, Пушкин никогда не восхищался.
В разные эпохи своей жизни, по мере развития мировоззрения, Пушкин
по-разному понимает Петра. В раннюю, юношескую пору - он для него полубог,
позже он видит в нем черты демона разрушения. В статье "Просвещение России"
Пушкин указывает на то, что в результате совершенного Петром, Россия
подпала под влияние европейской культуры: "...Крутой переворот,
произведенный мощным самодержавием Петра НИСПРОВЕРГНУЛ ВСЕ СТАРОЕ, и
европейское влияние разлилось по всей России. Голландия и Англия образовали
наши флоты, Пруссия - наши войска. Лейбниц начертал план гражданских
учреждений".
Пушкин всегда остается трезв в своих рассуждениях о Петре, всегда
видит крайности многих его мероприятий. Гениальным своим чутьем он
угадывает в нем не обычного русского царя, А РЕВОЛЮЦИОНЕРА НА ТРОНЕ.
Как бы ни старались члены Ордена доказать, что Петр будто бы являлся
для Пушкина образцом государственного деятеля, все их уверения все равно
будут ничем иным как сознательной ложью. Именно никому другому, а Пушкину
принадлежат утверждения, что Петр I был не реформатором, а революционером,
и что он провел совершенно не реформы, а революцию. Он первый назвал мнимые
реформы Петра I революцией. В заметке "Об истории народа Русского Полевого"
Пушкин пишет: "С Федора и Петра начинается революция в России", которая
продолжается, до сего дня". В статье "О дворянстве" Пушкин называет Петра I
"одновременно Робеспьером и Наполеоном - воплощенной революцией".
В черновике письма к Чаадаеву по поводу его "Философического письма"
Пушкин неоднократно называет совершенное Петром революцией. "Но одно дело
произвести революцию, другое дело закрепить ее результаты. До Екатерины II
продолжали у нас революцию Петра, вместо того, чтобы ее упрочить. Екатерина
еще боялась аристократии. Александр сам был якобинцем. Вот уже 140 лет как
(...) сметает дворянство; и нынешний император первый воздвиг плотину
(очень слабую еще) против наводнения демократией, худшей, чем в Америке
(читали ли Вы Торквиля?) Я еще под горячим впечатлением от его книги и
совсем напуган ею".
Чрезвычайно характерно, что написанную в свое время Карамзиным
записку "О древней и новой России", в которой Карамзин осуждает крайности
преобразовательных методов Петра I и реформы Сперанского, напечатал первый
Пушкин в своем "Современнике". Проживи Пушкин больше и доведи он до конца
"Историю Петра Великого", он наверное сумел бы окончательно разобраться в
антинациональности совершенного Петром.
Весной 1830 года он, например, приветствует возникшее в то время у
Имп. Николая I намерение положить конец некоторым политическим традициям
введенным Петром I. 16 марта 1830 года он с радостью пишет П. Вяземскому:
"Государь уезжая оставил в Москве проект новой организации контрреволюции
революции Петра". Пушкин отзывается об намерении Николая I совершить
контрреволюцию - революции Петра I с явным одобрением. "Ограждение
дворянства, подавление чиновничества, новые права мещан и крепостных - вот
великие предметы".
Двойственное отношение Пушкина встречаем мы и в "Медном всаднике",
который всегда выставляют в качестве примера, что Пушкин восхищается Петром
I без всяких оговорок. Верный своему методу исследования, приведу по этому
поводу не свою, личную оценку, а признания члена Ордена критика Г.
Адамовича. В напечатанном в "Нов. Рус. Слово" ї от 10 ноября 1957 года)
статье "Размышления у камина" он пишет: "Медный Всадник", например: великое
создание, по распространенному мнению даже самое значительное из всего
написанного Пушкиным. До сих пор в его истолковании нет полного согласия, и
действительно, не легко решить, оправдано ли в нем дело Петрове или
раздавленный железной волей "державца полумира" несчастный Евгений имел
основание с угрозой и злобой шепнуть ему "Ужо тебе" от имени бесчисленных
жертв всяких государственных строительств, прежних и настоящих". А в
рецензии на книгу члена Ордена проф. В. Вейдле "Задачи России" Г. Адамович
отмечает, что касаясь вопроса об отношении Пушкина к Петру I, В. Вейдле по
примеру своих многочисленных предшественников "...нередко сглаживает углы -
или умышленно, молчит". "Даже в "Медном Всаднике", особенно ему (Пушкину)
дорогом и близком, он отмечает только "восторг перед Петром, благословение
его делу" и не видит другого, скрытого облика поэмы - темного, двоящегося,
отразившего тот ужас перед "державцем полумира", который охватил Пушкина в
тридцатых годах, когда он ближе познакомился с его действиями и личностью"
("Русская Мысль" ї 903).
Не случайно первый биограф Пушкина П. В. Анненков заметил, что
Пушкин мог бы написать "Историю Петра Великого, материалов он имел для
этого достаточно, он не захотел писать ее" "Рука Пушкина дрогнула", - пишет
Анненков.
Связанный цензурными требованиями своего времени Пушкин не мог
открыто высказать в "Медном Всаднике" свое истинное мнение о Петре. Но свое
отношение к Петру он все же выразил. "Медный Всадник" - олицетворение
государственной тирании, Евгений олицетворяет русскую личность подавленную
Петром I. И Пушкин пишет про "Медного Всадника": "Ужасен он в окрестной
мгле". Эта фраза по моему мнению и вскрывает истинное отношение Пушкина к
Петру после того, как он понял его роковую роль в Русской истории.
XII. КАК ПУШКИН ОТНОСИЛСЯ К ПРЕДКУ РУССКИХ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ А. РАДИЩЕВУ
"...Мы никогда не почитали Радищева великим человеком".
А. Пушкин. "Александр Радищев"
I
Н. Бердяев так же, как и другие видные представители Ордена,
совершенно верно утверждает, что духовным отцом русской интеллигенции
является не Пушкин, а Радищев. Пушкин - политический антипод Радищева.
Только в пору юношества он идет по дороге проложенной Радищевым, а затем
резко порывает с политическим традициями заложенными Радищевым. В письме к
А. А. Бестужеву из Кишинева, в 1823 году юный Пушкин пишет фразу, цепляясь
к которой Пушкина всегда стараются выдать за почитателя Радищева:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383