Темная узкая борозда вокруг шеи поднимается к правому уху, где находился узел веревки. А в остальном на крепком молодом теле нет ни следа насилия, ни намека на то, что у него был маломальский предлог проститься с жизнью. Порой трудно раскусить, почему человек решил умереть. В противоположность общепринятому убеждению самоубийцы редко оставляют записки. Люди при жизни-то не всегда готовы делиться с окружающими сокровенным; часто их мертвые тела столь же немногословны.
— Черт бы все это побрал, — бормочет Джек.
— Что нам известно? — спрашиваю я.
— В школе начал странно себя вести еще до Рождества. — Джек берет шланг и промывает грудную клетку, пока ее внутренняя часть не начинает блестеть, как бутон тюльпана. — Несколько лет назад отец умер от рака легких. — Струя воды течет на стол. — Проклятый Стэнфилд. За каких-то четыре недели подкидывает нам три запутанных дела. — Помощник промывает блок органов. Они лежат на разделочной доске, отливая темным, готовые к последнему надругательству. — Я все больше убеждаюсь, что полицейский из него негодный. — Джек берет с тележки большой хирургический нож. — В общем, парень вчера сходил в церковь, вернулся домой, а потом пошел в лес и повесился.
Чем больше Джек Филдинг бранится, тем сильнее он расстроен. Сейчас у него предельная стадия.
— Так что насчет Стэнфилда? — мрачно спрашиваю я. — Вроде он собрался увольняться.
— Как бы не так. Конченый недоумок. Звонят насчет этого мальчика, и знаешь, что дальше? Ясно, он выезжает на место. Ребенок висит на дереве, так этот болван берет и срезает веревку.
Кажется, я знаю, что будет дальше.
— Разрезает по узлу!
Так я и думала.
— Надеюсь, он догадался сначала сфотографировать.
— Там, полюбопытствуй. — Кивком отсылает меня к столу в дальнем конце комнаты.
Отправляюсь взглянуть на фотографии. Больно смотреть. Похоже, Бенни даже не стал переодеваться, когда забежал домой после церкви, а направился прямиком в лес, накинул на ветку нейлоновую веревку, сделал петлю и продел через нее другой конец. Потом скрутил веревку простым скользящим узлом и надел себе на шею. На фотографиях на мальчике темно-синий костюм и белая рубашка. Рядом, на земле, валяется галстук с пристежкой, в синюю полоску, — либо веревкой сорвало, либо он его сначала снял. Мертвый стоит на коленях, руки бессильно обвисли, голова набок — типичная поза самоубийц. Редко мне попадаются случаи, когда люди полностью висят на веревке и ноги не достают до земли. Тут главное создать в сосудах шеи такое давление, чтобы кровь, недостаточно обогащенная кислородом, сразу метнулась к мозгу. Чтобы перекрыть яремные вены, достаточно нажима всего в 4,4 фунта, а для сонной артерии нужно раза в два больше — и только. Давления, которое создает собственным весом голова в петле, вполне достаточно. Сознание человек теряет быстро. До наступления смерти счет идет на минуты.
— Давай-ка, — возвращаюсь к Джеку, — прикрой его пластифицированными простынями, чтобы кровь не просочилась. Предъявим матери, а потом продолжишь.
Тяжело вздохнув, он швыряет скальпель на тележку.
— Пойду поговорю с ней. Может, еще что всплывет. Когда будет готово, звякни Розе. Спасибо тебе, Джек. — Останавливаюсь, чтобы поймать его взгляд. — Попозже поговорим, ладно? Помнится, ты кофейку со мной обещал выпить.
Миссис Уайт ждет меня в конференц-зале. Плакать она уже перестала и погрузилась в глубокую прострацию: смотрит перед собой безжизненным взглядом. Захожу, прикрываю дверь — убитая горем мать едва меня видит. Я говорю, что была у Бенни, и через несколько минут ей представится возможность посмотреть на него. Ее глаза снова наполнились слезами, и она хочет знать, не страдал ли он. Отвечаю, что мальчик быстро потерял сознание.
— Он умер потому, что не мог дышать?
— Пока мы еще всего не знаем, — говорю я, — но, судя по всему, его дыхательные пути были свободны.
Вполне возможно, Бенни умер от гипоксии головного мозга, однако я склоняюсь к мысли, что сдавливание кровеносных сосудов повлекло за собой вазовагальную реакцию. Иными словами, пульс замедлился, и он умер от остановки сердца. Когда я упомянула, что покойный стоял на коленях, мать предположила, что тот, вероятно, молил Господа забрать его к себе. Может быть, отвечаю. Мальчика нашел охотник, который незадолго до этого подстрелил оленя и отправился на его поиски. Поэтому Бенни быстро обнаружили: он исчез сразу после церкви, около половины первого, а полиция к родителям постучалась около пяти. Сказали, будто отыскали его около двух. Значит, бедняжка недолго там один пробыл, все твердит она. И еще хорошо, что в кармане у него лежал Новый Завет, надписанный, с фамилией и адресом. Только так полиция и вычислила, кто он такой, и копы сразу же разыскали семью.
— Миссис Уайт, — спрашиваю я, — с Бенни в последнее время ничего необычного не происходило? Например, вчера утром в церкви? Вы что-нибудь знаете?
— Не в духе он был последнее время. — Мать уже обрела некую стойкость рассудка. Говорит о Бенни так, словно он сидит за стенкой в приемной и она к нему сейчас выйдет. — В следующем месяце ему двенадцать исполнится, сами знаете, какой возраст.
— Как понять «не в духе»?
— Уходит в свою комнату и запирается. Сидит там, музыку в наушниках слушает. Дерзит то и дело, а ведь раньше таким не был. Я беспокоилась. — У нее захватывает дух. Смаргивает, вдруг вспомнив, где и почему находится. — Не понимаю, зачем он с собой такое сделал? — Из глаз вот-вот хлынут слезы. — Конечно, в церкви есть мальчишки, которые ему покоя не дают. Дразнятся, красотулечкой обзывают...
— А вчера его дразнили? — спрашиваю я.
— Вполне может статься. Они там все в воскресной школе собираются. И знаете, много поговаривают про убийства эти, которые у нас тут случились. — Собеседница снова умолкает. Не хочет продолжать разговор на темы, которых не понимает и не приемлет.
— О тех двоих, которых убили перед Рождеством?
— Ага. О тех самых. Говорят, они прокляты, потому что когда Америка только зародилась, не занимались люди такими вещами.
— Прокляты? Кто говорит, что они прокляты?
— Молва ходит. Много судачат, — продолжает женщина, глубоко вздохнув. — Мол, до Джеймстауна от нас рукой подать. Поговаривают, видели люди привидения Джона Смита и Покахонтас, и все такое. И тут убивают этих двоих, по соседству, возле джеймстаунского острова, а про них такие разговоры ведут... ну, вы понимаете. Будто бы жизнь они вели... неестественную, и поэтому их кто-то убил, кажется. Слышала так, сама не знаю.
— А вы с Бенни на эти темы общались? — На сердце с каждой минутой все неспокойнее.
— Немножко. Ведь поговаривают, их жгли и пытали. Сейчас у нас на замки запираются. Подозрительными все стали, вот так вот. Ну, мы с Бенни и обсудили... да, побеседовали. Сказать по правде, с тех пор он куда задумчивее стал. Может, расстроился. — Тишина. Уставилась в крышку стола. Никак не решит, в каком же времени говорить теперь о своем покойном сыне. — Из-за этого, да еще что мальчишки его дразнили красавчиком. Бенни страшно злился, понятное дело. Я ему всегда говорила: «Потерпи, вырастешь ты у меня девчонкам на загляденье. За тобой еще бегать будут. То-то пакостники у нас посмотрят». — Улыбнулась с грустецой и вновь начала плакать. — Восприимчивый ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
— Черт бы все это побрал, — бормочет Джек.
— Что нам известно? — спрашиваю я.
— В школе начал странно себя вести еще до Рождества. — Джек берет шланг и промывает грудную клетку, пока ее внутренняя часть не начинает блестеть, как бутон тюльпана. — Несколько лет назад отец умер от рака легких. — Струя воды течет на стол. — Проклятый Стэнфилд. За каких-то четыре недели подкидывает нам три запутанных дела. — Помощник промывает блок органов. Они лежат на разделочной доске, отливая темным, готовые к последнему надругательству. — Я все больше убеждаюсь, что полицейский из него негодный. — Джек берет с тележки большой хирургический нож. — В общем, парень вчера сходил в церковь, вернулся домой, а потом пошел в лес и повесился.
Чем больше Джек Филдинг бранится, тем сильнее он расстроен. Сейчас у него предельная стадия.
— Так что насчет Стэнфилда? — мрачно спрашиваю я. — Вроде он собрался увольняться.
— Как бы не так. Конченый недоумок. Звонят насчет этого мальчика, и знаешь, что дальше? Ясно, он выезжает на место. Ребенок висит на дереве, так этот болван берет и срезает веревку.
Кажется, я знаю, что будет дальше.
— Разрезает по узлу!
Так я и думала.
— Надеюсь, он догадался сначала сфотографировать.
— Там, полюбопытствуй. — Кивком отсылает меня к столу в дальнем конце комнаты.
Отправляюсь взглянуть на фотографии. Больно смотреть. Похоже, Бенни даже не стал переодеваться, когда забежал домой после церкви, а направился прямиком в лес, накинул на ветку нейлоновую веревку, сделал петлю и продел через нее другой конец. Потом скрутил веревку простым скользящим узлом и надел себе на шею. На фотографиях на мальчике темно-синий костюм и белая рубашка. Рядом, на земле, валяется галстук с пристежкой, в синюю полоску, — либо веревкой сорвало, либо он его сначала снял. Мертвый стоит на коленях, руки бессильно обвисли, голова набок — типичная поза самоубийц. Редко мне попадаются случаи, когда люди полностью висят на веревке и ноги не достают до земли. Тут главное создать в сосудах шеи такое давление, чтобы кровь, недостаточно обогащенная кислородом, сразу метнулась к мозгу. Чтобы перекрыть яремные вены, достаточно нажима всего в 4,4 фунта, а для сонной артерии нужно раза в два больше — и только. Давления, которое создает собственным весом голова в петле, вполне достаточно. Сознание человек теряет быстро. До наступления смерти счет идет на минуты.
— Давай-ка, — возвращаюсь к Джеку, — прикрой его пластифицированными простынями, чтобы кровь не просочилась. Предъявим матери, а потом продолжишь.
Тяжело вздохнув, он швыряет скальпель на тележку.
— Пойду поговорю с ней. Может, еще что всплывет. Когда будет готово, звякни Розе. Спасибо тебе, Джек. — Останавливаюсь, чтобы поймать его взгляд. — Попозже поговорим, ладно? Помнится, ты кофейку со мной обещал выпить.
Миссис Уайт ждет меня в конференц-зале. Плакать она уже перестала и погрузилась в глубокую прострацию: смотрит перед собой безжизненным взглядом. Захожу, прикрываю дверь — убитая горем мать едва меня видит. Я говорю, что была у Бенни, и через несколько минут ей представится возможность посмотреть на него. Ее глаза снова наполнились слезами, и она хочет знать, не страдал ли он. Отвечаю, что мальчик быстро потерял сознание.
— Он умер потому, что не мог дышать?
— Пока мы еще всего не знаем, — говорю я, — но, судя по всему, его дыхательные пути были свободны.
Вполне возможно, Бенни умер от гипоксии головного мозга, однако я склоняюсь к мысли, что сдавливание кровеносных сосудов повлекло за собой вазовагальную реакцию. Иными словами, пульс замедлился, и он умер от остановки сердца. Когда я упомянула, что покойный стоял на коленях, мать предположила, что тот, вероятно, молил Господа забрать его к себе. Может быть, отвечаю. Мальчика нашел охотник, который незадолго до этого подстрелил оленя и отправился на его поиски. Поэтому Бенни быстро обнаружили: он исчез сразу после церкви, около половины первого, а полиция к родителям постучалась около пяти. Сказали, будто отыскали его около двух. Значит, бедняжка недолго там один пробыл, все твердит она. И еще хорошо, что в кармане у него лежал Новый Завет, надписанный, с фамилией и адресом. Только так полиция и вычислила, кто он такой, и копы сразу же разыскали семью.
— Миссис Уайт, — спрашиваю я, — с Бенни в последнее время ничего необычного не происходило? Например, вчера утром в церкви? Вы что-нибудь знаете?
— Не в духе он был последнее время. — Мать уже обрела некую стойкость рассудка. Говорит о Бенни так, словно он сидит за стенкой в приемной и она к нему сейчас выйдет. — В следующем месяце ему двенадцать исполнится, сами знаете, какой возраст.
— Как понять «не в духе»?
— Уходит в свою комнату и запирается. Сидит там, музыку в наушниках слушает. Дерзит то и дело, а ведь раньше таким не был. Я беспокоилась. — У нее захватывает дух. Смаргивает, вдруг вспомнив, где и почему находится. — Не понимаю, зачем он с собой такое сделал? — Из глаз вот-вот хлынут слезы. — Конечно, в церкви есть мальчишки, которые ему покоя не дают. Дразнятся, красотулечкой обзывают...
— А вчера его дразнили? — спрашиваю я.
— Вполне может статься. Они там все в воскресной школе собираются. И знаете, много поговаривают про убийства эти, которые у нас тут случились. — Собеседница снова умолкает. Не хочет продолжать разговор на темы, которых не понимает и не приемлет.
— О тех двоих, которых убили перед Рождеством?
— Ага. О тех самых. Говорят, они прокляты, потому что когда Америка только зародилась, не занимались люди такими вещами.
— Прокляты? Кто говорит, что они прокляты?
— Молва ходит. Много судачат, — продолжает женщина, глубоко вздохнув. — Мол, до Джеймстауна от нас рукой подать. Поговаривают, видели люди привидения Джона Смита и Покахонтас, и все такое. И тут убивают этих двоих, по соседству, возле джеймстаунского острова, а про них такие разговоры ведут... ну, вы понимаете. Будто бы жизнь они вели... неестественную, и поэтому их кто-то убил, кажется. Слышала так, сама не знаю.
— А вы с Бенни на эти темы общались? — На сердце с каждой минутой все неспокойнее.
— Немножко. Ведь поговаривают, их жгли и пытали. Сейчас у нас на замки запираются. Подозрительными все стали, вот так вот. Ну, мы с Бенни и обсудили... да, побеседовали. Сказать по правде, с тех пор он куда задумчивее стал. Может, расстроился. — Тишина. Уставилась в крышку стола. Никак не решит, в каком же времени говорить теперь о своем покойном сыне. — Из-за этого, да еще что мальчишки его дразнили красавчиком. Бенни страшно злился, понятное дело. Я ему всегда говорила: «Потерпи, вырастешь ты у меня девчонкам на загляденье. За тобой еще бегать будут. То-то пакостники у нас посмотрят». — Улыбнулась с грустецой и вновь начала плакать. — Восприимчивый ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129