Да и времени не
было, если я собиралась через час быть в Пальмирах. Но почему именно в
Пальмирах?
Через полчаса я уже ехала. Предстояло пробиться на север через весь
город. Хоть я и успела выпить чаю, но еще не совсем проснулась, что, по
всей вероятности, и спасло мне жизнь.
Сразу же за Ломянками на почти пустом шоссе передо мной появился
какой-то человек и взмахнул милицейским жезлом. Если бы это был просто
пассажир, который просил подвезти, я наверняка бы не остановилась, так как
спешила. Милицейский жезл - другое дело. Я остановила машину и подкатила к
нему задним ходом.
- Я ожидаю вас по распоряжению полковника Едлины, - сказал он. - Мне
поручено показать вам дорогу. Разрешите?
- Пожалуйста. А пароль он вам сообщил?
- Пароль? Нет, никакого пароля не назвал.
- Как бы мне не пришлось на него рассердиться, - пробурчала я и резко
взяла с места.
До дороги, сворачивающей к Пальмирам, было недалеко. И даже не
столько недалеко, сколько совсем близко, так что я, находясь все еще в
полусонном состоянии, с ходу проскочила ее. Когда же у меня перед глазами
мелькнул указатель, я так резко затормозила, что мой спутник, который
полез в карман за сигаретами, вынужден был обеими руками упереться в
приборную доску. При этом у него что-то упало.
- Ох, простите, - сконфуженно извинилась я. - Мы проскочили поворот,
и я не успела предупредить вас, что торможу.
Пришлось развернуться, и тут мой мотор вдруг чихнул. Раз чихнул, два
чихнул, а потом тихонько забулькал и замолк. По инерции я съехала на
обочину и остановилась как раз перед указателем поворота на Пальмиры.
- Что случилось? - встревожился мой спутник.
- Не знаю, - раздраженно ответила я. - То есть знаю, я просто забыла
заправиться.
- С ума сошла! - рявкнул он с такой совершенно неожиданной злостью,
что я была поражена. В конце концов, в спешке люди забывают и о более
важных вещах, не только о каком-то там бензине. Я уже собиралась сказать,
что у меня есть с собой канистра бензина, которую я, хорошо зная себя,
всегда вожу с собой, как вдруг почувствовала какой-то подозрительный
запах. Едва уловимый знакомый запах, который всегда ассоциировался у меня
с больницей.
Я замерла. Мягкая рукавица датского полицейского... У этого типа
что-то только что упало... Полковник не назвал пароль...
Не раздумывая, я открыла дверцу и вышла из машины. Он тоже вышел и
тупо уставился на меня, не зная, что предпринять.
- Мне кажется, раз мы так торопимся, имеет смысл вам отправиться к
полковнику пешком, - посоветовала я. - А я подожду здесь на дороге, может,
кто-нибудь даст мне немного бензина, и я догоню вас. Поспешите же!
- Пожалуй, вы правы, - согласился он со мной, как мне показалось, с
облегчением, и чуть ли не рысью бросился в сторону Пальмир.
Я закурила и, глядя ему вслед, медленно приходила в себя. Их темпы
меня ошеломили: так быстро, так сразу? Поставив себя на их место, я
представила, как бы они действовали. Все очень просто. В это время года и
дня в Пальмирском лесу всегда пустынно. Они одурманили бы меня той
пакостью, вонь которой еще чувствуется в машине, стукнули бы чем-нибудь в
левый висок, инсценировали несчастный случай - ну, вроде автомашина
врезалась в придорожное дерево, - потом продырявили бы переднюю левую
покрышку, а поблизости оставили бы следы колес какой-нибудь машины - и
катастрофа готова. Или можно врезаться в дерево той стороной, где бак, и
поджечь машину. Тоже неплохо.
Очень живо представив себе все это, я пришла в соответствующее
настроение. Погасив сигарету, я открыла багажник и только сейчас
сообразила, что канистра полная, что в ней двадцать литров бензина и что
мне ни в жизнь ее не поднять, не говоря уже о переливании бензина в бак. Я
подумала о шланге, но тут, к счастью, увидела приближающуюся машину, и
замахала рукой.
Прекрасный черный БМВ-2000, направляющийся в сторону Варшавы,
затормозил, поравнявшись со мной. За рулем сидел симпатичный на вид
человек, хотя лицо его и не выражало восторга от того, что пришлось
остановиться.
- Что случилось? - спросил он, открыв дворцу.
- Очень прошу извинить меня. - Я сокрушенно вздохнула. - Но не могли
бы вы помочь мне поднять эту штуковину?
- Штуковину? - переспросил он, наморщив брови, как бы пытаясь
отыскать в памяти это слово.
Я посмотрела на номер его машины. Французский. Может, он иностранец?
- Канистру, - пояснила я. - В ней двадцать литров. Мне ни за что не
поднять, а бензин налить надо.
- А, пожалуйста. Где она у вас?
Он вышел из машины, а я с сомнением смотрела на него. Он был высокий,
худощавый, опять же очень похож на интеллектуала. Хватит ли у него сил? Но
канистру я показала и бак открыла.
- А не помочь ли вам? - вежливо предложила я. - Может, мы вдвоем
поднимем ее.
Он как-то странно посмотрел на меня и одной рукой так легко поднял
канистру, будто в ней было не больше ста граммов. Открутив крышку, поднял
канистру и вылил ее содержимое в бак. Мало кто сумеет одним духом перелить
двадцать литров бензина из высоко поднятой канистры так, чтобы руки не
дрожали. Казалось, для него это вообще не тяжесть. Поразительно!
Думаю, что к восхищению женщины ни один мужчина не останется
равнодушным. Вот и этот улыбнулся, по собственной инициативе завернул
крышку, положил канистру на место и запер багажник. Мне показалось, что и
он почувствовал ко мне симпатию.
- Может, еще что-нибудь нужно?
Я очнулась и отвела от него восхищенный взгляд.
- Ах, нет, большое спасибо. Как изумительно вы это сделали! Громадное
спасибо и прошу извинить, что остановила вас. Ведь вы наверняка спешили.
- Пустяки. Для меня это было только приятно. Всего хорошего!
Усаживаясь в машину, он бросил взгляд на моего "ягуара" и, как мне
показалось, хотел что-то сказать, но передумал и жестом показал, чтобы я
первая тронулась. Теперь я заколебалась, так как уже настолько пришла в
себя после испытанного страха, что подумывала, не устроить ли мне
нападение на засаду, поджидающую меня в Пальмирах. Я могла бы, например,
таранить их "ягуаром"... Нет, пожалуй, воздержусь. И я двинулась обратно в
Варшаву, а за мной ехал БМВ.
Приблизительно за две недели до этого перед маленьким домиком в
Биркерде поздно вечером остановилась машина. Алиция выглянула в окно кухни
и позвала Торкильда:
- Посмотри, "вольво-144". Уж не Иоанна ли приехала?
Мы с Торкильдом очень любили друг друга, причем мое доброе отношение
к нему было вполне обоснованно, а вот за что он меня любил - совершенно
непонятно. Оба они с Алицией восприняли мое исчезновение как большое
личное несчастье, очень радовались, что я отыскалась, и теперь оба
помчались к выходу. В дверях они столкнулись с инспектором Йенсеном.
- Прошу извинить за столь поздний визит, - сказал господин Йенсен, -
но дело срочное. Ваша подруга опять исчезла.
- Это уже стало у нее дурной привычкой! - воскликнула взволнованная
Алиция и пригласила инспектора пойти.
Спокойно и по-датски основательно инспектор изложил суть дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
было, если я собиралась через час быть в Пальмирах. Но почему именно в
Пальмирах?
Через полчаса я уже ехала. Предстояло пробиться на север через весь
город. Хоть я и успела выпить чаю, но еще не совсем проснулась, что, по
всей вероятности, и спасло мне жизнь.
Сразу же за Ломянками на почти пустом шоссе передо мной появился
какой-то человек и взмахнул милицейским жезлом. Если бы это был просто
пассажир, который просил подвезти, я наверняка бы не остановилась, так как
спешила. Милицейский жезл - другое дело. Я остановила машину и подкатила к
нему задним ходом.
- Я ожидаю вас по распоряжению полковника Едлины, - сказал он. - Мне
поручено показать вам дорогу. Разрешите?
- Пожалуйста. А пароль он вам сообщил?
- Пароль? Нет, никакого пароля не назвал.
- Как бы мне не пришлось на него рассердиться, - пробурчала я и резко
взяла с места.
До дороги, сворачивающей к Пальмирам, было недалеко. И даже не
столько недалеко, сколько совсем близко, так что я, находясь все еще в
полусонном состоянии, с ходу проскочила ее. Когда же у меня перед глазами
мелькнул указатель, я так резко затормозила, что мой спутник, который
полез в карман за сигаретами, вынужден был обеими руками упереться в
приборную доску. При этом у него что-то упало.
- Ох, простите, - сконфуженно извинилась я. - Мы проскочили поворот,
и я не успела предупредить вас, что торможу.
Пришлось развернуться, и тут мой мотор вдруг чихнул. Раз чихнул, два
чихнул, а потом тихонько забулькал и замолк. По инерции я съехала на
обочину и остановилась как раз перед указателем поворота на Пальмиры.
- Что случилось? - встревожился мой спутник.
- Не знаю, - раздраженно ответила я. - То есть знаю, я просто забыла
заправиться.
- С ума сошла! - рявкнул он с такой совершенно неожиданной злостью,
что я была поражена. В конце концов, в спешке люди забывают и о более
важных вещах, не только о каком-то там бензине. Я уже собиралась сказать,
что у меня есть с собой канистра бензина, которую я, хорошо зная себя,
всегда вожу с собой, как вдруг почувствовала какой-то подозрительный
запах. Едва уловимый знакомый запах, который всегда ассоциировался у меня
с больницей.
Я замерла. Мягкая рукавица датского полицейского... У этого типа
что-то только что упало... Полковник не назвал пароль...
Не раздумывая, я открыла дверцу и вышла из машины. Он тоже вышел и
тупо уставился на меня, не зная, что предпринять.
- Мне кажется, раз мы так торопимся, имеет смысл вам отправиться к
полковнику пешком, - посоветовала я. - А я подожду здесь на дороге, может,
кто-нибудь даст мне немного бензина, и я догоню вас. Поспешите же!
- Пожалуй, вы правы, - согласился он со мной, как мне показалось, с
облегчением, и чуть ли не рысью бросился в сторону Пальмир.
Я закурила и, глядя ему вслед, медленно приходила в себя. Их темпы
меня ошеломили: так быстро, так сразу? Поставив себя на их место, я
представила, как бы они действовали. Все очень просто. В это время года и
дня в Пальмирском лесу всегда пустынно. Они одурманили бы меня той
пакостью, вонь которой еще чувствуется в машине, стукнули бы чем-нибудь в
левый висок, инсценировали несчастный случай - ну, вроде автомашина
врезалась в придорожное дерево, - потом продырявили бы переднюю левую
покрышку, а поблизости оставили бы следы колес какой-нибудь машины - и
катастрофа готова. Или можно врезаться в дерево той стороной, где бак, и
поджечь машину. Тоже неплохо.
Очень живо представив себе все это, я пришла в соответствующее
настроение. Погасив сигарету, я открыла багажник и только сейчас
сообразила, что канистра полная, что в ней двадцать литров бензина и что
мне ни в жизнь ее не поднять, не говоря уже о переливании бензина в бак. Я
подумала о шланге, но тут, к счастью, увидела приближающуюся машину, и
замахала рукой.
Прекрасный черный БМВ-2000, направляющийся в сторону Варшавы,
затормозил, поравнявшись со мной. За рулем сидел симпатичный на вид
человек, хотя лицо его и не выражало восторга от того, что пришлось
остановиться.
- Что случилось? - спросил он, открыв дворцу.
- Очень прошу извинить меня. - Я сокрушенно вздохнула. - Но не могли
бы вы помочь мне поднять эту штуковину?
- Штуковину? - переспросил он, наморщив брови, как бы пытаясь
отыскать в памяти это слово.
Я посмотрела на номер его машины. Французский. Может, он иностранец?
- Канистру, - пояснила я. - В ней двадцать литров. Мне ни за что не
поднять, а бензин налить надо.
- А, пожалуйста. Где она у вас?
Он вышел из машины, а я с сомнением смотрела на него. Он был высокий,
худощавый, опять же очень похож на интеллектуала. Хватит ли у него сил? Но
канистру я показала и бак открыла.
- А не помочь ли вам? - вежливо предложила я. - Может, мы вдвоем
поднимем ее.
Он как-то странно посмотрел на меня и одной рукой так легко поднял
канистру, будто в ней было не больше ста граммов. Открутив крышку, поднял
канистру и вылил ее содержимое в бак. Мало кто сумеет одним духом перелить
двадцать литров бензина из высоко поднятой канистры так, чтобы руки не
дрожали. Казалось, для него это вообще не тяжесть. Поразительно!
Думаю, что к восхищению женщины ни один мужчина не останется
равнодушным. Вот и этот улыбнулся, по собственной инициативе завернул
крышку, положил канистру на место и запер багажник. Мне показалось, что и
он почувствовал ко мне симпатию.
- Может, еще что-нибудь нужно?
Я очнулась и отвела от него восхищенный взгляд.
- Ах, нет, большое спасибо. Как изумительно вы это сделали! Громадное
спасибо и прошу извинить, что остановила вас. Ведь вы наверняка спешили.
- Пустяки. Для меня это было только приятно. Всего хорошего!
Усаживаясь в машину, он бросил взгляд на моего "ягуара" и, как мне
показалось, хотел что-то сказать, но передумал и жестом показал, чтобы я
первая тронулась. Теперь я заколебалась, так как уже настолько пришла в
себя после испытанного страха, что подумывала, не устроить ли мне
нападение на засаду, поджидающую меня в Пальмирах. Я могла бы, например,
таранить их "ягуаром"... Нет, пожалуй, воздержусь. И я двинулась обратно в
Варшаву, а за мной ехал БМВ.
Приблизительно за две недели до этого перед маленьким домиком в
Биркерде поздно вечером остановилась машина. Алиция выглянула в окно кухни
и позвала Торкильда:
- Посмотри, "вольво-144". Уж не Иоанна ли приехала?
Мы с Торкильдом очень любили друг друга, причем мое доброе отношение
к нему было вполне обоснованно, а вот за что он меня любил - совершенно
непонятно. Оба они с Алицией восприняли мое исчезновение как большое
личное несчастье, очень радовались, что я отыскалась, и теперь оба
помчались к выходу. В дверях они столкнулись с инспектором Йенсеном.
- Прошу извинить за столь поздний визит, - сказал господин Йенсен, -
но дело срочное. Ваша подруга опять исчезла.
- Это уже стало у нее дурной привычкой! - воскликнула взволнованная
Алиция и пригласила инспектора пойти.
Спокойно и по-датски основательно инспектор изложил суть дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78