Он действительно не знал о ней.
- Прежде чем я расскажу о Мадлен, я хочу сказать вот что. Если вы
действительно о ней ничего не знаете, значит, вас тоже водят за нос, и
дело обстоит очень нехорошо. Подумайте, прошу вас, постарайтесь вспомнить.
Я понимаю, существуют служебные тайны, но ведь я вас не спрашиваю, что вы
о ней знаете, я спрашиваю, знаете ли вы вообще о ее существовании?
Говоря это, я подумала, что, может быть, напрасно морочу голову
человеку, что та женщина вовсе не Мадлен, а какое-нибудь очередное
увлечение, и она просто могла покраситься и стать платиновой блондинкой.
Но ведь полковник, зная аферу, должен знать и о Мадлен, о том, что меня
перепутали с ней и что с этого все и началось... И Дьявол не сказал мне,
что сотрудничает с нашей милицией... И Интерпол должен интересоваться
гангстерами, а не деньгами...
- Нет, - сказал полковник, подумав. - Ни о какой Мадлен я ничего не
знаю. Говорю вам чистую правду, и никакой служебной тайны в этом нет. Кто
она?
- Ну, тогда все пропало, - с горечью промолвила я. - Опять я одна
против всего света. Конечно, вы поверите ему, а не мне. Правду знают
сотрудники Интерпола, но их здесь нет. А впрочем, может, они тоже не
знают, может, ее никто не знает. И во всем мире не найдется для меня
безопасного места!
- Ну что вы так сгущаете краски, - сказал полковник, тронутый моим
отчаянием. - Скажите, кто такая Мадлен и почему вас это так огорчает?
- Хорошо. Я сообщу вам только факты. Конечно, мои выводы из них могут
быть ошибочны, но вам придется затратить много усилий, чтобы убедить меня
в этом. Факт первый: покойник явился в игорный дом, чтобы передать
сведения женщине по имени Мадлен, платиновой блондинке с темными глазами.
В зале было довольно темно, а он умирал. У меня на голове был платиновый
парик, цвет глаз - сами видите какой, а потом я узнала, что он ее лично не
знал. Такова одна сторона медали...
Я остановилась, ожидая вопросов. Поскольку они не последовали, я
продолжала:
- Факт второй: вернувшись в Польшу, я узнала, что в обществе моего,
как вы любезно изволили выразиться, супруга видели платиновую блондинку с
темными глазами, настолько похожую на меня, что моя лучшая подруга была
уверена, будто это я. Выло это за месяц до моего возвращения. Один мой
знакомый видел эту самую блондинку в сером "оппеле" и даже поклонился ей,
будучи уверен, что это я. Это было уже после моего возвращения. Второй мой
знакомый сообщил мне, что не только видел меня, но и что я разговаривала
по-немецки. Думаю, излишне здесь упоминать о том, что "оппеля" у меня нет,
что я не говорю по-немецки и что тогда меня не было в Польше.
- Это все?
- Нет. Факт третий: вышеупомянутый супруг чуть ли не с первой минуты
расспрашивал меня о месте, где спрятан клад. Даже пытался меня напоить. В
процессе спаивания я попала под перекрестный огонь его вопросов. В
качестве вспомогательного орудия пустил в ход атлас. Факт четвертый: он
один знал о том, как и когда я вернусь в Польшу. Все остальные были
убеждены, что я возвращаюсь через Копенгаген. Возле самой границы на
автостраде меня ожидал автомобиль, который попытался меня задержать.
Обратите внимание, ехала я очень быстро и без остановок.
- И каковы ваши выводы? - спросил полковник, потому что я опять
остановилась.
- Пока я вам сообщаю факты. Выводы сделайте сами. Я сообщила ему, что
тайник находится в Кордильерах. Узнайте, прошу вас, предпринял ли Интерпол
какие-либо поиски в Кордильерах? Если да, то я, быть может, и подвергну
сомнению свои выводы, если нет, перестану сомневаться в своих подозрениях.
- Ну, хорошо, - сказал полковник. - Мадлен и Кордильеры для меня
новость, но очень может быть, что они знают о них. Теперь изложите мне,
пожалуйста, более обстоятельно ваши подозрения.
- Я подозреваю, что эта женщина - Мадлен, что он влюбился в нее и
пообещал выведать у меня местонахождение тайника. Я подозреваю, что это по
ее настоянию он выжимает из меня информацию. Допускаю смягчающие вину
обстоятельства: она могла наговорить ему, что мне ничего не грозит, что,
получив свои сокровища, они оставят меня в покое. Кордильеры помогут нам
определить, кому он передал информацию - ей или Интерполу. Поэтому я и
прошу вас узнать...
- Понятно, - прервал меня полковник. - Я понимаю, что для вас все это
тяжело и в личном плане. Разубеждать вас не стану, будущее покажет. А
теперь объясните, откуда такая уверенность, что они обязательно должны
убить вас?
- Я собственными ушами слышала, как они это обсуждали, - неохотно
объясняла я. - Правда, был еще вариант сохранить мне жизнь при условии
полной изоляции, но думаю, что последние события заставили их отказаться
от этого варианта. Сейчас они живут как на вулкане. Они знают, что я
многое знаю, но я знаю больше, чем они думают. Пока я ничего никому не
говорю по очень простой причине: если я расскажу об этом какому-нибудь
неподходящему лицу и они узнают, то сумеют предпринять соответствующие
меры и их опять не поймают. И так будет тянуться до бесконечности.
Сделайте что-нибудь.
- Видите ли, - с некоторым замешательством пояснил полковник, - по
правде говоря, это дело не в нашей компетенции. Мы с ними никак не
связаны, на нашей территории не совершено никакого преступления...
- А, понимаю, - прервала я. - Вы должны подождать, пока меня
пристукнут?
- Ну, не надо преувеличивать. Надеюсь, что до этого не дойдет. Мы не
можем сами ничего предпринимать, я свяжусь с Интерполом. Очень может быть,
что ваши сведения чрезвычайно важны. А пока спокойно идите домой и
поговорите с тем человеком. Мы проверим, кто он, и примем меры.
- Но позвонить-то вы хотя бы можете? Иначе я и разговаривать с ним не
буду.
- Хорошо, вам позвонят около восьми...
- Минутку, - прервала я. - Пусть скажут пароль, чтобы я поверила.
- Какой пароль? - глаза полковника опять весело блеснули.
- Все равно какой. Лучше всего цифры, я уже привыкла к цифрам.
Например: двадцать четыре восемнадцать.
- Хорошо, пусть будет двадцать четыре восемнадцать. Думаю, что это
излишне, хотя, возможно, на вашем месте я тоже стал бы подозрительным. И
не волнуйтесь, все будет в порядке.
Я еле успела вернуться домой к приходу своего гостя. Интересно
все-таки, кто он и чем все это закончится. Нервничала я ужасно. Беседа с
полковником, с одной стороны, немного успокоила меня, а с другой - вселила
новые опасения. Если Дьявол был связан с милицией, значит, он обманывал
обе стороны - меня и милицию, - рассчитывая на отсутствие контакта между
нами, и тогда не удивительно, что они меня не вызывали, будучи уверены,
что получают полную информацию.
Не исключено, что меня они считают просто истеричкой.
Ну и пусть считают. Плевать мне на общественное мнение! Я уперлась
всеми четырьмя лапами и твердо буду стоять на своем, а они пусть думают,
что хотят.
Гость оказался элегантным и почтенным на вид. Единственное, что мне в
нем не понравилось, это золотой зуб, который поблескивал, когда гость
улыбался. Правда, зуб не передний, но все равно достаточно заметный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78