Но Лиза все же
отказалась снять до лучших времен свои джинсы и вымазать лицо грязью. Так
что на полукочевников, даже курдов, мы походили как крашеные яйца на
помидоры. Кроме того, миссис Роузнстайн хотя кое-что понимала, но не могла
связать по-арабски двух слов, что для жительницы города Басры было бы
странным.
- Я рад,- плутовато сказал встреченный господин,- что вы происходите из
хорошей семьи. Вы, видимо, покинули свои горы из-за разногласий с родней.
- Да, вы правы, я ослушался отца, достопочтенного раиса Мухамеда Базаргани,
я преступил его запрет, когда бросил учебу и женился на этой вот женщине.
Дело в том, что она много старше меня и уже знала многих мужей,- я
поперхнулся, потому что Лиза пронзила локтем мой бок, со стороны, где
находилась рана. То, что я наплел важному человеку, она более-менее
уловила.
- Наверное, достопочтенный раис был прав, хотя красота вашей женщины
сравнима с той, что пленила Фир'ауна.
- И, подобно Ибрахиму, я готов назвать ее своей сестрой, чтобы мне было
хорошо.
Господин оценил мою эрудицию, а мне стало страшно за свой бок, все-таки я
несколько подставил Лизу. Она метнула на меня свирепый взгляд, сообразив,
что речь идет об Аврааме, который сдал свою жену Сарру в гарем фараона. А я
сразу вспомнил пункт из Фиминой тетрадки под названием "Авраам-Фараон".
Опять точка, формирующая энергетический канал.
- Я желал бы оказать вам услугу и пригласить отдохнуть в мой дом, где вы
могли бы поведать мне о нравах севера,- медовым голосом произнес уважаемый
человек.
Что ж, надо или немедленно прирезать штык-ножом этого бая вместе с
возницей, или соглашаться в цветистых восточных выражениях. Помедлив, я
отозвался:
- Любезность господина превосходит всякие границы. Аллах любит
странноприимцев. Почту за великую честь быть гостем вашего дома.
Так мы оказались у местного начальника, что называл себя Саидом. Вначале
повозка нас доставила на коротенькую улочку. Вдоль нее располагалась глухая
глинобитная стена всего одного дома. Дома Саида. За унылой стеной, как
выяснилось уже за воротами, был разбит веселый сад, где преобладали
мандарины, но имелись также инжир и хурма, и виноград, и персики с
абрикосами. За садом была протянута двухэтажная галерея и устроен дворик с
беседкой, внутри которой находился прудик с разными пестрыми рыбками. По
дворику с восточной негой прохаживались пушистые персидские коты, а также
слонялись какие-то птицы - похоже, павлины. И в саду, и во дворе трудились
неумытые мужчины, по галерее сновали женщины в чадрах, с кувшинами или
подносами на головах. За короткое время я насчитал человек двадцать
обслуживающего персонала. Двор заканчивался самим домом, двухэтажным и
длинным, как колбаса.
Мы с Лизой передохнули в отведенной нам комнате и умылись той благовонной
водой, что притащила в кувшинах молчаливая расторопная служанка. Затем
слуга провел нас наверх. Второй этаж дома был оснащен открытой верандой,
сплошь застеленной коврами и закиданной подушками. Подушки располагались и
возле столика на коротеньких ножках, заставленного явствами, которые и во
сне не приснятся среднему советскому гражданину. В частности, там был
представлен плов, состоящий из молодого барашка "тающего в рот" и
нежного-нежного риса с зеленью. А также сыр, маслины, очищенные орехи с
мятой, цветная капуста, измельченная козлятина, завернутая в молодые
виноградные листья, копченая верблюжатина со специями, простокваша с тертым
чесноком. Я уж не говорю о наваленных горой фруктах, от гранатов до тутовых
ягод.
Когда наши губы стали достаточно жирными, слуга принес поднос с горячим
песком и чашечками кофе, который дымился пряным горьковатым запахом.
Притащил служивый человек и кальян. Когда я заметил, что чашечек три,
появился хозяин в парчовом халате. Он-то и стал, разложившись на подушках,
потягивать кофе и прикладываться к кальяну. Видок у Саида еще более
солидным стал. Просто настоящий шейх. Даже красные щеки не портили его, а
придавали значительности.
Едва хозяин вышел на веранду, я, естественно, сделал знак Лизе, чтобы она
прикрыла личико и отсела в сторону. Но Саид предупредительно произнес:
- Уважаемый Реза (так я себя назвал, кажется, благозвучно), разрешите вашей
луноликой супруге остаться здесь. Таинственный блеск ее глаз будет освещать
нашу ученую беседу.
- Да пожалуйста... Благодарю за столь изысканную и обильную трапезу,
Саид-бай. От нее не отказался бы и халиф. Кушанья так радуют наши животы.
- Пустяки, я всегда так трапезничаю, даже если гостей нет в моем доме. А
халифы были, кстати, поголовно умственно отсталыми, включая Харуна...
Видите ли, мне скучно здесь. Еда, женщины, мальчики, все это пресытило меня
много лет назад. Власть. Я могу сделать, что угодно и с кем угодно в этом
селении,- даже зажарить и съесть,- но только здесь.
"Ну ты и фрукт, жирный Саидка,- мысленно прокомментировал я.- Только не на
того нарвался. Со мной ты не сделаешь, что тебе заблагорассудится, даже в
этом городке. Раз, и потроха вывалятся на ковер."
Саид, вероятно, почувствовал некое напряжение с моей стороны, хотя,
конечно, не знал, что под рубахой у меня содержатся "логарифмическая
линейка" ФМГ и штык-нож, любящий человечьи внутренности.
- Не тревожьтесь, уважаемый Реза, я не причиню вам никакого ущерба. Вы
уйдете отсюда довольным, потому что вы - мой гость. Предав вас, я предал бы
себя. Единственное, что я мог бы предложить,- это сделка, удовлетворяющая
вас и меня.
- Достопочтенный Саид-бай, не вполне понимаю, как сделка со мной может
удовлетворить вас. Я, конечно, могу сплясать народный курдский танец или
изобразить что-нибудь из "Аль-Муаллакат", особенно Имру-уль-Кайса или
Зухайра, но это вряд ли требуется вашему изысканному вкусу. Ведь вам
достаточно щелкнуть пальцами, чтобы прибежал поэт и пропел любую касыду или
газель. Да и танцев, я думаю, у вас хватает.
- От дикаря Имру-уль-Кайса у меня всегда портился аппетит, я предпочитаю
Аль-Маарри и Ибн-Зайдуна. А танцы людей мне неприятны, потому что я слышу
скрип сухожилий и бульканье полупереваренной массы в желудках. Меня больше
радуют танцы пчел и мух... Но наша сделка будет касаться другого. По
обстоятельствам, от меня не зависящим, я пребываю в уединении, никогда не
покидаю Эль-Халиля и его окрестностей. Поэтому я хочу, чтобы вы сделали
кое-что за меня в том мире.
Хозяин ткнул пухлым пальцем в даль, что была залита щедрым дневным солнцем,
которое пробивалось на веранду сквозь спеющую виноградную лозу. "Тот мир"
звучало в его устах почти, как "потусторонний". Да, ясно, что так просто от
Саида не отделаться. Приставучий клещ. Он отлично понимает, что я не тот,
за кого себя выдаю. Хотя, конечно, упоминание об Ибн Зайдуне является всего
лишь случайным - ну нет же, в конце концов, у этого жирняги доступа к моему
личному делу, хранящемуся в ПГУ.
- Под "тем миром", достопочтенный Саид, вы подразумеваете Багдад или, может
быть, Киркук?
Хозяин ответил не сразу. Эта пауза была кое-чем заполнена.
Лично для меня пейзаж вдруг заплыл туманом, а когда немного прояснилось, то
сад стал в сотни раз просторнее и цветистее. Теперь он занимал десятки
террас. Кроны деревьев - магнолий, кипарисов, дубов - скрывали и затеняли
беседки, бассейны, портики, галереи, искусственные гроты и прочие
достопримечательности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
отказалась снять до лучших времен свои джинсы и вымазать лицо грязью. Так
что на полукочевников, даже курдов, мы походили как крашеные яйца на
помидоры. Кроме того, миссис Роузнстайн хотя кое-что понимала, но не могла
связать по-арабски двух слов, что для жительницы города Басры было бы
странным.
- Я рад,- плутовато сказал встреченный господин,- что вы происходите из
хорошей семьи. Вы, видимо, покинули свои горы из-за разногласий с родней.
- Да, вы правы, я ослушался отца, достопочтенного раиса Мухамеда Базаргани,
я преступил его запрет, когда бросил учебу и женился на этой вот женщине.
Дело в том, что она много старше меня и уже знала многих мужей,- я
поперхнулся, потому что Лиза пронзила локтем мой бок, со стороны, где
находилась рана. То, что я наплел важному человеку, она более-менее
уловила.
- Наверное, достопочтенный раис был прав, хотя красота вашей женщины
сравнима с той, что пленила Фир'ауна.
- И, подобно Ибрахиму, я готов назвать ее своей сестрой, чтобы мне было
хорошо.
Господин оценил мою эрудицию, а мне стало страшно за свой бок, все-таки я
несколько подставил Лизу. Она метнула на меня свирепый взгляд, сообразив,
что речь идет об Аврааме, который сдал свою жену Сарру в гарем фараона. А я
сразу вспомнил пункт из Фиминой тетрадки под названием "Авраам-Фараон".
Опять точка, формирующая энергетический канал.
- Я желал бы оказать вам услугу и пригласить отдохнуть в мой дом, где вы
могли бы поведать мне о нравах севера,- медовым голосом произнес уважаемый
человек.
Что ж, надо или немедленно прирезать штык-ножом этого бая вместе с
возницей, или соглашаться в цветистых восточных выражениях. Помедлив, я
отозвался:
- Любезность господина превосходит всякие границы. Аллах любит
странноприимцев. Почту за великую честь быть гостем вашего дома.
Так мы оказались у местного начальника, что называл себя Саидом. Вначале
повозка нас доставила на коротенькую улочку. Вдоль нее располагалась глухая
глинобитная стена всего одного дома. Дома Саида. За унылой стеной, как
выяснилось уже за воротами, был разбит веселый сад, где преобладали
мандарины, но имелись также инжир и хурма, и виноград, и персики с
абрикосами. За садом была протянута двухэтажная галерея и устроен дворик с
беседкой, внутри которой находился прудик с разными пестрыми рыбками. По
дворику с восточной негой прохаживались пушистые персидские коты, а также
слонялись какие-то птицы - похоже, павлины. И в саду, и во дворе трудились
неумытые мужчины, по галерее сновали женщины в чадрах, с кувшинами или
подносами на головах. За короткое время я насчитал человек двадцать
обслуживающего персонала. Двор заканчивался самим домом, двухэтажным и
длинным, как колбаса.
Мы с Лизой передохнули в отведенной нам комнате и умылись той благовонной
водой, что притащила в кувшинах молчаливая расторопная служанка. Затем
слуга провел нас наверх. Второй этаж дома был оснащен открытой верандой,
сплошь застеленной коврами и закиданной подушками. Подушки располагались и
возле столика на коротеньких ножках, заставленного явствами, которые и во
сне не приснятся среднему советскому гражданину. В частности, там был
представлен плов, состоящий из молодого барашка "тающего в рот" и
нежного-нежного риса с зеленью. А также сыр, маслины, очищенные орехи с
мятой, цветная капуста, измельченная козлятина, завернутая в молодые
виноградные листья, копченая верблюжатина со специями, простокваша с тертым
чесноком. Я уж не говорю о наваленных горой фруктах, от гранатов до тутовых
ягод.
Когда наши губы стали достаточно жирными, слуга принес поднос с горячим
песком и чашечками кофе, который дымился пряным горьковатым запахом.
Притащил служивый человек и кальян. Когда я заметил, что чашечек три,
появился хозяин в парчовом халате. Он-то и стал, разложившись на подушках,
потягивать кофе и прикладываться к кальяну. Видок у Саида еще более
солидным стал. Просто настоящий шейх. Даже красные щеки не портили его, а
придавали значительности.
Едва хозяин вышел на веранду, я, естественно, сделал знак Лизе, чтобы она
прикрыла личико и отсела в сторону. Но Саид предупредительно произнес:
- Уважаемый Реза (так я себя назвал, кажется, благозвучно), разрешите вашей
луноликой супруге остаться здесь. Таинственный блеск ее глаз будет освещать
нашу ученую беседу.
- Да пожалуйста... Благодарю за столь изысканную и обильную трапезу,
Саид-бай. От нее не отказался бы и халиф. Кушанья так радуют наши животы.
- Пустяки, я всегда так трапезничаю, даже если гостей нет в моем доме. А
халифы были, кстати, поголовно умственно отсталыми, включая Харуна...
Видите ли, мне скучно здесь. Еда, женщины, мальчики, все это пресытило меня
много лет назад. Власть. Я могу сделать, что угодно и с кем угодно в этом
селении,- даже зажарить и съесть,- но только здесь.
"Ну ты и фрукт, жирный Саидка,- мысленно прокомментировал я.- Только не на
того нарвался. Со мной ты не сделаешь, что тебе заблагорассудится, даже в
этом городке. Раз, и потроха вывалятся на ковер."
Саид, вероятно, почувствовал некое напряжение с моей стороны, хотя,
конечно, не знал, что под рубахой у меня содержатся "логарифмическая
линейка" ФМГ и штык-нож, любящий человечьи внутренности.
- Не тревожьтесь, уважаемый Реза, я не причиню вам никакого ущерба. Вы
уйдете отсюда довольным, потому что вы - мой гость. Предав вас, я предал бы
себя. Единственное, что я мог бы предложить,- это сделка, удовлетворяющая
вас и меня.
- Достопочтенный Саид-бай, не вполне понимаю, как сделка со мной может
удовлетворить вас. Я, конечно, могу сплясать народный курдский танец или
изобразить что-нибудь из "Аль-Муаллакат", особенно Имру-уль-Кайса или
Зухайра, но это вряд ли требуется вашему изысканному вкусу. Ведь вам
достаточно щелкнуть пальцами, чтобы прибежал поэт и пропел любую касыду или
газель. Да и танцев, я думаю, у вас хватает.
- От дикаря Имру-уль-Кайса у меня всегда портился аппетит, я предпочитаю
Аль-Маарри и Ибн-Зайдуна. А танцы людей мне неприятны, потому что я слышу
скрип сухожилий и бульканье полупереваренной массы в желудках. Меня больше
радуют танцы пчел и мух... Но наша сделка будет касаться другого. По
обстоятельствам, от меня не зависящим, я пребываю в уединении, никогда не
покидаю Эль-Халиля и его окрестностей. Поэтому я хочу, чтобы вы сделали
кое-что за меня в том мире.
Хозяин ткнул пухлым пальцем в даль, что была залита щедрым дневным солнцем,
которое пробивалось на веранду сквозь спеющую виноградную лозу. "Тот мир"
звучало в его устах почти, как "потусторонний". Да, ясно, что так просто от
Саида не отделаться. Приставучий клещ. Он отлично понимает, что я не тот,
за кого себя выдаю. Хотя, конечно, упоминание об Ибн Зайдуне является всего
лишь случайным - ну нет же, в конце концов, у этого жирняги доступа к моему
личному делу, хранящемуся в ПГУ.
- Под "тем миром", достопочтенный Саид, вы подразумеваете Багдад или, может
быть, Киркук?
Хозяин ответил не сразу. Эта пауза была кое-чем заполнена.
Лично для меня пейзаж вдруг заплыл туманом, а когда немного прояснилось, то
сад стал в сотни раз просторнее и цветистее. Теперь он занимал десятки
террас. Кроны деревьев - магнолий, кипарисов, дубов - скрывали и затеняли
беседки, бассейны, портики, галереи, искусственные гроты и прочие
достопримечательности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94