- Правильно, - сказал оператор. - На Венере им теперь нечего делать.
А кого выбрали начальником проекта?
- Понятия не имею, - сердито сказал Званцев.
- Не Штирнера?
- Не знаю.
Они помолчали.
- Мерзость, верно? - сказал оператор.
- Что?
- Факелы - мерзость, правда? Такая дрянь! Чувствуете, как он воняет?
Званцев принюхался и отошел на два шага в сторону.
- Да, - сказал он. От факела воняло нефтью. - А зачем это? - спросил
он.
- Так приказал Каспаро. Никаких электроприборов, никаких ламп. Мы
стараемся свести все неконтролируемые помехи к минимуму... Кстати, вы
курите?
- Курю.
Оператор остановился.
- Дайте зажигалку, - сказал он. - И ваш радиофон. Есть у вас
радиофон?
- Есть.
- Дайте все мне. - Михайлов забрал зажигалку и радиофон, разрядил их
и выбросил аккумуляторы в кювет. - Извините, но так надо. Здесь на
двадцать километров в округе не работает ни один электроприбор.
- Вот оно в чем дело, - сказал Званцев.
- Да-да. Мы разграбили все пасеки вокруг Новосибирска и делаем
восковые свечи. Вы слыхали об этом?
- Нет.
Они снова быстро пошли под непрерывным дождем.
- Свечи тоже мерзость, но все-таки лучше, чем факелы. Или, знаете,
лучина. Слыхали про такое - лучина?
- Нет, - сказал Званцев.
- Есть такая песня: "Догорай, моя лучиночка". Я всегда думал, что
лучина - это какой-то генератор.
- Теперь я понимаю, откуда этот дождь, - сказал Званцев, помолчав. -
То есть я понимаю, почему выключены микропогодные установки.
- Нет, нет, - сказал оператор, - микропогодные установки - это само
собой, а дождь нам гонят специально с Ветряного Кряжа. Там есть
континентальная установка, знаете?
- Зачем это? - спросил Званцев.
- Закрываемся от прямого солнечного излучения.
- А разряды в тучах?
- Тучи приходят пустые, их разряжают по дороге. Вообще опыт получился
гораздо грандиознее, чем мы сначала думали. У нас собрались все
специалисты по биокодированию. Со всего мира. Пятьсот человек. И все равно
мало. И весь Северный Урал работает на нас.
- И пока все благополучно? - спросил Званцев.
Оператор промолчал.
- Вы меня слышите? - спросил Званцев.
- Я не могу вам ответить, - сказал Михайлов неохотно. - Мы надеемся,
что все идет как надо. Принцип проверен, но это первый опыт с человеком.
Сто двадцать триллионов мегабит информации, и ошибка в одном бите может
многое исказить. Михайлов замолчал, и они долго шли молча изо всех сил.
Званцев не сразу заметил, что они идут через поселок. Поселок был пуст.
Слабо светлели матовые стены коттеджей, в окнах было темно. За ажурными
изгородями в мокрых кустах чернели кое-где распахнутые ворота гаражей.
Оператор забыл про Званцева. "Еще часов шесть, и все будет кончено, -
думал он. - Я вернусь домой и завалюсь спать. Великий Опыт будет закончен.
Великий Окада умрет и станет бессмертным. Ах, как красиво! Но пока не
придет время, никто не скажет, удался ли опыт. Даже сам Каспаро. Великий
Каспаро, Великий Окада, Великий Опыт! Великое Кодирование. - Михайлов
потряс головой - привычная тяжесть снова ползла на глаза, заволакивая
мозг. - Нет-нет, надо думать. Валерио Каспаро сказал, что надо начинать
думать уже сейчас. Все должны думать, даже операторы, хотя мы слишком мало
знаем. Но Каспаро сказал, что думать должны все. Валерио Каспаро, в
просторечии Валерий Константинович. Забавно, когда он работает, работает и
вдруг скажет на весь зал: "Достаточно. Посидим немного, тупо глядя перед
собой" Эту фразу он где-то вычитал. Если в этот момент спросить его о
чем-нибудь, он скажет: "Юноша, вы же видите. Не мешайте мне сидеть, тупо
глядя перед собой"... Опять я не о том думаю! Итак, прежде всего поставим
задачу. Дано: комплекс физиологических нейронных состояний (говоря
по-простому - живой мозг) жестко кодируется по третьей системе
Каспаро-Карпова на кристаллическую квазибиомассу. При должной изоляции
жесткий код на кристаллической квазибиомассе сохраняется при нормальном
уровне шумов весьма долго, - время релаксации кода составляет
ориентировочно двенадцать тысяч лет. Времени достаточно. Требуется найти:
способ перевода кода биомассы на живой мозг, то бишь на комплекс
физиологически функционирующих нейронов в нуль-состоянии. Кстати, для
этого требуется еще и живой мозг в нуль-состоянии, но для такого дела люди
всегда находились и найдутся - например, я... Эх, все равно не разрешат. О
живом мозге Каспаро и слышать не хочет. Вот чудак! Сиди теперь и жди, пока
ленинградцы построят искусственный. Вот... Короче говоря, мы закодировали
мозг Окада на кристаллическую биомассу. Мы имеем шифр мозга Окада, шифр
мыслей Окада, шифр его "я". И теперь требуется найти способ перенести этот
шифр на другой мозг. Пусть искусственный. Тогда Окада возродится.
Зашифрованное "я" Окада снова станет действующим, настоящим "я". Вопрос:
как это сделать? Как?... Хорошо бы догадаться прямо сейчас и порадовать
старика. Каспаро думает об этом четверть века. Прибежать к нему в мокром
виде, как Архимед, и возопить: "Эврика!" Михайлов споткнулся и чуть не
уронил факел.
- Что с вами? - спросил Званцев. - Вы опять засыпаете?
Михайлов посмотрел на него. Званцев шагал, подняв капюшон, засунув
руки под плащ. Лицо его в красном бегающем свете казалось очень длинным и
очень жестким.
- Нет, - сказал Михайлов. - Я думаю. Я не сплю.
Впереди замаячила какая-то темная груда. Они шли быстро и скоро
догнали большой грузовик, который медленно тащился по шоссе. Званцев не
сразу понял, что грузовик идет с выключенным двигателем. Его волокли два
здоровенным мокрых верблюда.
- Эй, Санька! - крикнул оператор.
Щелкнула дверь кабинки, высунулась голова, повела блестящими глазами
и скрылась.
- Чем могу? - спросили из кабинки.
- Дай шоколадку, - сказал Михайлов.
- Возьми сам, не хочется вылезать. Мокро.
- И возьму, - бодро сказал Михайлов и куда-то скрылся вместе с
факелом.
Стало очень темно. Званцев пошел рядом с грузовиком, приноравливаясь
к верблюдам. Верблюды еле плелись.
- Быстрей они не могут? - проворчал он.
- Они, подлые, не хотят, - сказал голос из кабины. - Я пробовал
лупить их палкой, но они только плюются. - Голос помолчал и добавил: -
Четыре километра в час. И заплевали мне плащ.
Водитель тяжело вздохнул и вдруг завопил:
- Ну, мертвая-а! Но, н-но-о, или как там вас!
Верблюды пренебрежительно засопели.
- Вы бы отошли в сторонку, - посоветовал водитель. - Впрочем, сейчас
они, кажется, ничего.
Понесло нефтью, и рядом снова появился Михайлов. Факел его чадил и
трещал. - Пойдемте, - сказал он. - Теперь уже близко.
Они легко обогнали упряжку, и скоро по сторонам дороги появились
невысокие темные строения. Приглядевшись, Званцев увидел впереди в темноте
огромное здание - черный провал в черном небе. В окнах кое-где слабо
моргали желтые огоньки.
- Смотрите, - шепотом сказал Михайлов. - Видите, по сторонам дороги -
блоки?
- Ну? - сказал Званцев тоже шепотом.
- В них квазибиомасса. Здесь он будет храниться.
- Кто?
- Мозг, - прошептал Михайлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66