Дамы и девицы, допущенные в этот изысканный мужской круг, демонстрируют здесь свои ноги и грудь: по субботам и воскресеньям сквозь легкую прозрачную ткань одежды на трибунах ипподрома и совершенно обнаженными в другие дни недели — у бассейна.
Совсем рядом с Эммануэль, так, что иногда она чувствует прикосновение коротко остриженных волос к своим бедрам, лежит, положив голову на скрещенные руки, молодая женщина. Ее тело мускулисто, как у юной кобылицы. Она говорит, хохочет, смех ее отражается от поверхности воды. У нее красивый голос, и красота его еще более подчеркивается смелостью ее выражений:
— Жильбер решил, что по правилам хорошего тона ему полагается выглядеть оскорбленным после отплытия «Флибустьера». Он дуется за то, что я рванула от него на три дня, вернее, на три ночи. Какого черта я вернулась домой сразу же после «Флибустьера»!
Эммануэль знает уже, что эту женщину зовут Ариана, что она жена графа де Сайн, советника французского посольства, и что ей двадцать шесть лет.
Собеседница Арианы сидит в красном шезлонге, занятая расчесыванием болонки. Кличка у песика довольно редкая — О.
— Какая муха укусила твоего мужа? Он что, изменил своим принципам?
— Дело не в том, что я проспала три ночи с капитаном, ужасно то, что я не предупредила об этом Жильбера. Он считает, что был очень смешным, когда разыскивал меня повсюду, чуть было в полицию не обратился.
Женщины зажужжали. Поджариваясь под ярким солнцем, они образовали на выложенной плитками жаровне что-то вроде ожерелья из пылающих тел вокруг лежащей Арианы и сидящей рядом с ней Эммануэль. Та, правда, больше воспринимала их слухом, а не зрением: игра воды вокруг ее ног занимала ее больше, чем зрелище красивых обнаженных женских тел.
— А где он надеялся тебя увидеть? Хотя это нетрудно угадать…
— Единственный раз в этой стране представляется случай развлечься…
— Он сказал мне, что в последний раз видел меня на корме «Флибустьера» в конце праздника. Безоружной, беззащитной, между двумя разбойниками-матросами, которые будто бы собирались разделить между собой мои манатки.
— И как? У них это получилось?
— А я не помню, — рассмеялась Ариана.
Оторвав, наконец, взгляд от воды, Эммануэль не могла не восхититься, с какой продуманной непринужденностью распускают купальщицы тесемки бикини, будто бы для того, чтобы не оставлять белых пятен на загорелых телах, а на самом деле, чтобы проходящие мимо знакомые и друзья могли еще раз полюбоваться ими, получая в ответ на свои приветствия небрежные кивки.
Ариана приподнялась на локтях.
— Дорогая, — обратилась она к Эммануэль, — вы пропустили уникальный случай, визит века, ибо дважды в столетие такого в Сиаме не бывает. В прошлый уик-энд маленький военный корабль бросил якорь в устье нашей реки. Визит вежливости таиландскому флагу. О, если бы вы видели экипаж! А капитан был просто Дионис! Все три дня здесь только и было, что обеды, коктейли, танцы, ну и всякое другое…
Раскованность, нескромные усмешки молодых француженок, окружавших Эммануэль, смущали ее. Ее удивляло, что ее опыт, опыт парижанки, совсем не помогает ощутить себя равной в этом странном обществе. Роскошь и беззаботная праздность этих временных изгнанниц казались ей чрезмерными даже в сравнении с самыми дорогими местами где-нибудь в Отейле или Пасси. И все, казалось, говорило, что у этих созданий нет другой мысли и других занятий, кроме как разыскивать существа их возраста, привычек, взглядов, чтобы соблазнить их или самим оказаться соблазненными.
Но вот одна из них, с дикой гривой волос, разбросанных по плечам и достигающих бедер, лениво поднимается, встает на краю бассейна, зевая и потягиваясь. Ноги ее широко расставлены, и сквозь тонкую ткань бикини открывается перед Эммануэль зрелище потаенных прелестей: выпуклый холмик и широкое бесстыдное отверстие, и это бесстыдство так контрастирует с невинным выражением лица обладательницы львиной гривы.
— А Жан не такой уж и дурень, — заметила она. — Он подождал отплытия «Флибустьера», а уж потом вызвал свою жену.
— И напрасно, — откликнулась Ариана тоном искреннего сожаления. — Она бы имела сумасшедший успех!
— А я не могу понять, как он мог думать, что в Париже Эммануэль в большей безопасности, — засмеялась одна из полуголых девиц. — Разве ею можно пренебречь?
Ариана со все растущим интересом рассматривала Эммануэль.
Кто-то за спиной Эммануэль флегматично прокомментировал:
— Да, видно, ее супруг совсем не ревнивец, раз он оставил ее одну на целый год.
— Не на год, всего на шесть месяцев, — вспыхнула Эммануэль.
Прозрачные бикини девицы с львиной гривой были так близко от нее, что она могла бы, чуть потянувшись, дотронуться до них губами.
— А я считаю, что он правильно сделал, что не привез вас с собой, — сказала хозяйка О. — Он почти все время был на Севере, у него даже не было постоянного пристанища в Бангкоке, он останавливался в гостинице, когда приезжал сюда. Это — не жизнь для вас.
Она тут же поинтересовалась:
— Вам понравилась ваша вилла? Говорят, она изумительна!
— О, она еще не совсем закончена, пока что нет мебели. Что мне понравилось больше всего, так это сад. Там такие огромные деревья. Вы обязательно должны посмотреть на них, — проявила учтивость Эммануэль. Кто-то из свиты Арианы задал еще вопрос:
— Так вы собираетесь почти все время проводить в своем прекрасном саду?
— Да ведь теперь все инженеры уже приехали, и Жану не надо будет мотаться в Ярн-Хи. Он будет все время со мной.
— Ну, — сказала графиня, — в городе хватает места. И видя, что Эммануэль не поняла, Ариана пояснила:
— Работа будет отнимать у него лучшие часы. У вас останется и время, и место для встреч с поклонниками. Вот еще одна удача: достойные мужчины этой страны заняты работой меньше, чем наши супруги. Вы водите машину?
— Да, но я боюсь запутаться в этих улочках, это какой-то лабиринт. Жан, пока я не научусь ориентироваться, нанял мне шофера.
— Ну, этому вы быстро научитесь. Я вам помогу.
— Ариана научит! Она вас такому научит…
— Ерунда, — отпарировала Ариана удар невидимой собеседницы. — В этом Эммануэль учительницы не нужны. А вот я сгораю от нетерпения послушать ее рассказы о парижских забавах; Минут права — только в Париже можно распутничать как следует.
— Но мне не о чем рассказывать, — еле слышно проговорила Эммануэль и почему-то почувствовала себя глубоко несчастной.
— Ну, не надо скромничать. Вы можете на нас вполне рассчитывать. Мы все немы, как могила.
— А что рассказывать? За все время, что я оставалась одна в Париже, — тон Эммануэль был очень серьезен, — я ни разу не изменила мужу.
Наступила тишина. Та искренность, с какой Эммануэль сделала свое признание, подействовала на женщин. Графиня взглянула на Эммануэль с подозрением: неужели эта малютка — ханжа? Однако, судя по ее костюму…
— А давно вы замужем? — продолжала она допрос.
— Уже год, — ответила Эммануэль и, желая вызвать у собеседниц зависть, добавила:
— вышла замуж, когда мне только исполнилось восемнадцать…
И поспешила закончить свое объяснение:
— Год замужем и половину этого срока в разлуке с мужем. Представляете, как я счастлива снова увидеть Жана.
И на ее глаза, к ее собственному удивлению, набежали слезинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Совсем рядом с Эммануэль, так, что иногда она чувствует прикосновение коротко остриженных волос к своим бедрам, лежит, положив голову на скрещенные руки, молодая женщина. Ее тело мускулисто, как у юной кобылицы. Она говорит, хохочет, смех ее отражается от поверхности воды. У нее красивый голос, и красота его еще более подчеркивается смелостью ее выражений:
— Жильбер решил, что по правилам хорошего тона ему полагается выглядеть оскорбленным после отплытия «Флибустьера». Он дуется за то, что я рванула от него на три дня, вернее, на три ночи. Какого черта я вернулась домой сразу же после «Флибустьера»!
Эммануэль знает уже, что эту женщину зовут Ариана, что она жена графа де Сайн, советника французского посольства, и что ей двадцать шесть лет.
Собеседница Арианы сидит в красном шезлонге, занятая расчесыванием болонки. Кличка у песика довольно редкая — О.
— Какая муха укусила твоего мужа? Он что, изменил своим принципам?
— Дело не в том, что я проспала три ночи с капитаном, ужасно то, что я не предупредила об этом Жильбера. Он считает, что был очень смешным, когда разыскивал меня повсюду, чуть было в полицию не обратился.
Женщины зажужжали. Поджариваясь под ярким солнцем, они образовали на выложенной плитками жаровне что-то вроде ожерелья из пылающих тел вокруг лежащей Арианы и сидящей рядом с ней Эммануэль. Та, правда, больше воспринимала их слухом, а не зрением: игра воды вокруг ее ног занимала ее больше, чем зрелище красивых обнаженных женских тел.
— А где он надеялся тебя увидеть? Хотя это нетрудно угадать…
— Единственный раз в этой стране представляется случай развлечься…
— Он сказал мне, что в последний раз видел меня на корме «Флибустьера» в конце праздника. Безоружной, беззащитной, между двумя разбойниками-матросами, которые будто бы собирались разделить между собой мои манатки.
— И как? У них это получилось?
— А я не помню, — рассмеялась Ариана.
Оторвав, наконец, взгляд от воды, Эммануэль не могла не восхититься, с какой продуманной непринужденностью распускают купальщицы тесемки бикини, будто бы для того, чтобы не оставлять белых пятен на загорелых телах, а на самом деле, чтобы проходящие мимо знакомые и друзья могли еще раз полюбоваться ими, получая в ответ на свои приветствия небрежные кивки.
Ариана приподнялась на локтях.
— Дорогая, — обратилась она к Эммануэль, — вы пропустили уникальный случай, визит века, ибо дважды в столетие такого в Сиаме не бывает. В прошлый уик-энд маленький военный корабль бросил якорь в устье нашей реки. Визит вежливости таиландскому флагу. О, если бы вы видели экипаж! А капитан был просто Дионис! Все три дня здесь только и было, что обеды, коктейли, танцы, ну и всякое другое…
Раскованность, нескромные усмешки молодых француженок, окружавших Эммануэль, смущали ее. Ее удивляло, что ее опыт, опыт парижанки, совсем не помогает ощутить себя равной в этом странном обществе. Роскошь и беззаботная праздность этих временных изгнанниц казались ей чрезмерными даже в сравнении с самыми дорогими местами где-нибудь в Отейле или Пасси. И все, казалось, говорило, что у этих созданий нет другой мысли и других занятий, кроме как разыскивать существа их возраста, привычек, взглядов, чтобы соблазнить их или самим оказаться соблазненными.
Но вот одна из них, с дикой гривой волос, разбросанных по плечам и достигающих бедер, лениво поднимается, встает на краю бассейна, зевая и потягиваясь. Ноги ее широко расставлены, и сквозь тонкую ткань бикини открывается перед Эммануэль зрелище потаенных прелестей: выпуклый холмик и широкое бесстыдное отверстие, и это бесстыдство так контрастирует с невинным выражением лица обладательницы львиной гривы.
— А Жан не такой уж и дурень, — заметила она. — Он подождал отплытия «Флибустьера», а уж потом вызвал свою жену.
— И напрасно, — откликнулась Ариана тоном искреннего сожаления. — Она бы имела сумасшедший успех!
— А я не могу понять, как он мог думать, что в Париже Эммануэль в большей безопасности, — засмеялась одна из полуголых девиц. — Разве ею можно пренебречь?
Ариана со все растущим интересом рассматривала Эммануэль.
Кто-то за спиной Эммануэль флегматично прокомментировал:
— Да, видно, ее супруг совсем не ревнивец, раз он оставил ее одну на целый год.
— Не на год, всего на шесть месяцев, — вспыхнула Эммануэль.
Прозрачные бикини девицы с львиной гривой были так близко от нее, что она могла бы, чуть потянувшись, дотронуться до них губами.
— А я считаю, что он правильно сделал, что не привез вас с собой, — сказала хозяйка О. — Он почти все время был на Севере, у него даже не было постоянного пристанища в Бангкоке, он останавливался в гостинице, когда приезжал сюда. Это — не жизнь для вас.
Она тут же поинтересовалась:
— Вам понравилась ваша вилла? Говорят, она изумительна!
— О, она еще не совсем закончена, пока что нет мебели. Что мне понравилось больше всего, так это сад. Там такие огромные деревья. Вы обязательно должны посмотреть на них, — проявила учтивость Эммануэль. Кто-то из свиты Арианы задал еще вопрос:
— Так вы собираетесь почти все время проводить в своем прекрасном саду?
— Да ведь теперь все инженеры уже приехали, и Жану не надо будет мотаться в Ярн-Хи. Он будет все время со мной.
— Ну, — сказала графиня, — в городе хватает места. И видя, что Эммануэль не поняла, Ариана пояснила:
— Работа будет отнимать у него лучшие часы. У вас останется и время, и место для встреч с поклонниками. Вот еще одна удача: достойные мужчины этой страны заняты работой меньше, чем наши супруги. Вы водите машину?
— Да, но я боюсь запутаться в этих улочках, это какой-то лабиринт. Жан, пока я не научусь ориентироваться, нанял мне шофера.
— Ну, этому вы быстро научитесь. Я вам помогу.
— Ариана научит! Она вас такому научит…
— Ерунда, — отпарировала Ариана удар невидимой собеседницы. — В этом Эммануэль учительницы не нужны. А вот я сгораю от нетерпения послушать ее рассказы о парижских забавах; Минут права — только в Париже можно распутничать как следует.
— Но мне не о чем рассказывать, — еле слышно проговорила Эммануэль и почему-то почувствовала себя глубоко несчастной.
— Ну, не надо скромничать. Вы можете на нас вполне рассчитывать. Мы все немы, как могила.
— А что рассказывать? За все время, что я оставалась одна в Париже, — тон Эммануэль был очень серьезен, — я ни разу не изменила мужу.
Наступила тишина. Та искренность, с какой Эммануэль сделала свое признание, подействовала на женщин. Графиня взглянула на Эммануэль с подозрением: неужели эта малютка — ханжа? Однако, судя по ее костюму…
— А давно вы замужем? — продолжала она допрос.
— Уже год, — ответила Эммануэль и, желая вызвать у собеседниц зависть, добавила:
— вышла замуж, когда мне только исполнилось восемнадцать…
И поспешила закончить свое объяснение:
— Год замужем и половину этого срока в разлуке с мужем. Представляете, как я счастлива снова увидеть Жана.
И на ее глаза, к ее собственному удивлению, набежали слезинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82