– Всем оставаться на местах! – скомандовал Черный принц. – Я покараю смертью любого, кто выйдет за ограду лагеря… будь он рыцарь или король!
– Шандос, – прибавил он, – вы коннетабль Англии и отважный рыцарь, вы будете сопровождать господина де Молеона до первого города и дадите ему охранную грамоту.
Мотриль, чьи гнусные интриги были в очередной раз разгаданы проницательным и сильным умом, уныло посмотрел на своего повелителя.
Дон Педро рухнул с высот своей ликующей радости; теперь он уже не мог отомстить Молеону.
Аженор преклонил колено перед принцем Уэльским, поцеловал руку Дюгеклена, который, обняв его, шепнул:
– Передайте королю, что наши хищники нажрались до отвала, что теперь они ненадолго уснут, и, если он пришлет за меня выкуп, я заведу наемников туда, куда обещал. Передайте моей жене, чтобы она продала наш последний надел земли, мне придется выкупить немало бретонцев.
Растроганный Аженор сел на своего доброго коня, в последний раз попрощался с боевыми товарищами и отправился в дорогу.
– Ну кто бы мог подумать, – проворчал Мюзарон, – что англичанин понравится мне больше мавра?
XXVI. Союз
В то время как победа уже склонилась на сторону дона Педро, Дюгеклен попал в руки врага, а Молеон по приказу коннетабля покинул поле боя, куда его потом привели в шлеме и плаще короля Энрике, с места сражения выехал гонец и направился в селение Куэльо.
Там, расположившись в ста шагах друг от друга, две женщины – одна в носилках с эскортом арабов, другая верхом на андалусском муле со свитой кастильских рыцарей – ждали, охваченные страхом и надеждой.
Донья Мария опасалась, что разгром в битве разрушит все планы дона Педро и отнимет у него свободу.
Аисса желала, чтобы любая развязка событий – победа или поражение – вернула ей возлюбленного. Ей было безразлично и падение дона Педро, и возвышение дона Энрике; она хотела бы увидеть только Аженора – либо за гробом первого, либо за триумфальной колесницей второго.
Обе женщины, каждая со своим горем, встретились вечером. Мария была больше чем встревожена: она ревновала. Она знала, что Мотриль-победитель полностью посвятит себя заботам об удовольствиях короля. Мария Падилья разгадала все его хитрости, а неискушенная Аисса подтверждала ее подозрения.
Поэтому Мария следила за Аиссой, хотя девушку – мавр, как обычно, держал ее в носилках – охраняли двадцать готовых на все рабов Мотриля.
Не желая подвергать свое бесценное сокровище опасностям битвы и грубого обхождения союзников-англичан, мавр оставил носилки в Куэльо, что находилась примерно в двух льё от поля сражения и состояла из двух десятков жалких лачуг.
Своим рабам он строго-настрого наказал: во-первых, ждать его, во-вторых, никого, кроме него, к закрытым носилкам не подпускать.
На случай если он не вернется или погибнет в бою, Мотриль отдал другие распоряжения, о которых мы еще узнаем.
Вот почему Аисса ждала исхода битвы в Куэльо.
Покидая Бургос, дон Педро оставил с доньей Марией сильную охрану. Известий от короля Мария Падилья должна была ждать в городе; дон Педро дал ей много денег и драгоценностей, потому что полностью доверял своей преданной любовнице, зная, что в несчастье Мария будет гораздо больше предана ему, чем в дни удачи.
Но Мария не желала терзаться ревностью – этой мукой пошлых женщин. Ее жизненным правилом был принцип: лучше пережить горе, но знать об измене. Она остерегалась слабостей дона Педро и знала, что Куэльо совсем недалеко от Наваррете.
Поэтому она, сев верхом на породистого арагонского мула и захватив с собой шесть оруженосцев и двадцать всадников – это были не слуги, а ее друзья, – незаметно добралась до подножия холма, по ту сторону которого стояли лачуги Куэльо, и разбила здесь свой лагерь.
Поднявшись на холм, она видела, как сходятся ряды обеих армий; она могла бы наблюдать и за ходом битвы, но сердце ее дрогнуло, потому что слишком многое зависело от исхода этого события.
У подножия холма Мария Падилья и встретилась с Аиссой.
Донья Мария выслала на поле битвы толкового гонца и поджидала его, расположившись совсем радом с носилками Аиссы, которые охраняли развалившиеся на траве рабы.
Гонец возвратился. Он привез известие о победе в битве. Этот гонец, дворянин и один из камергеров во дворце дона Педро, знал первых рыцарей вражеской армии. Молеона он видел в Сории, на торжественной аудиенции у короля. Кстати, Мария просила гонца особо разузнать о Молеоне; его было легко опознать по щиту, на котором был изображен рычащий лев, перечеркнутый полосой.
Гонец и сообщил Марии, что Энрике де Трастамаре разбит, Молеон бежал, а Дюгеклен пленен.
Эта новость, удовлетворив все желания честолюбивой и гордой Марии Падильи, вместе с тем пробудила в ее душе все страхи ревности.
Заветной мечтой ее любви и гордыни было видеть дона Педро победителем, вновь занявшим престол; но, счастливый, окруженный завистью, беззащитный перед искушениями Мотриля, дон Педро становился лишь призраком ее верной любви, преисполненной тревог.
Мария приняла свое решение с присущей ее характеру смелостью.
Приказав эскорту следовать за собой, она стала спускаться вниз с холма, продолжая беседовать с гонцом.
– Так вы говорите, что Молеон бежал? – спросила она.
– Да, он бежал, мадам, как лев, под градом стрел. Гонец рассказал о первом побеге Молеона, потому что он уже покинул поле битвы, когда бастарда, облаченного в доспехи дона Энрике, привели связанным.
– А куда же он направляется?
– Во Францию, ведь птица, вырвавшись на волю, летит в родное гнездо. «Это верно», – подумала она.
– Сеньор, за сколько дней отсюда можно добраться до Франции?
– Женщине, мадам, за двенадцать.
– Ну а если бежать от погони, как, например, Молеон?
– О, мадам, за три дня можно уйти от самого быстрого врага! Впрочем, мы не стали гнаться за этим молодым человеком, ведь коннетабль в наших руках.
– А что Мотриль?
– Он получил приказ окружить поле битвы, чтобы не упустить беглецов, особенно Энрике де Трастамаре, если тот еще жив.
«Значит, Мотрилю будет не до Молеона», – тут же подумала Мария.
– Не оставляйте меня, сеньор, – попросила она.
Она приблизилась к носилкам Аиссы; но, завидев ее отряд, стражники-мавры поднялись с травы, на которой они лежали в безмятежной полудреме.
– Эй! Кто тут командир? – крикнула Мария.
– Я, сеньора, – ответил один из мавров; командира в нем можно было узнать по его красному тюрбану и широкому поясу.
– Я хочу поговорить с молодой женщиной, что прячется в носилках.
– Никак нельзя, сеньора, – отрезал командир.
– Вы, наверное, меня не узнаете?
– Да нет, вы донья Мария Падилья, – усмехнулся в ответ мавр.
– Тогда вы должны знать, что всю власть король дон Педро передал мне.
– Власть над людьми короля дона Педро, но не над людьми сарацина Мотриля, – степенно ответил мавр.
Донью Марию обеспокоило, что ей не хотят уступать.
– Вы должны исполнять другие приказы? – кротко спросила она.
– Да, сеньора.
– Чьи же?
– Я, сеньора, никому бы этого не сказал, но вам, всесильной, скажу. Я должен передать Аиссу только сеньору Мотрилю, даже если битва будет проиграна и он явится нескоро; значит, у меня приказ отступить с моим отрядом.
– Битва выиграна, – сказала донья Мария.
– Значит, Мотриль скоро вернется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151