Но Крапива всего лишь поднял руки с отросшими ногтями к его лицу, словно желая потрогать его. – Она тебя знает. Она говорила про тебя. – Эльф изъяснялся так, словно страдал не то умственным расстройством, не то дефектом речи.
– Кто? – У Тео уже голова шла кругом. Похоже на то, что все и каждый в этом проклятущем лагере знают его. – О ком ты?
– Поппи. Ее зовут Поппи. Она мне нравится.
– Поппи Дурман? – Конечно, это она – Тео во всей Эльфландии знал только трех женщин. – Погоди-ка. Ты что, знаком с ней?
– Я ее слышу, – пояснил Крапива, постучав себя по длинному черепу. – Вот здесь.
– Не понял.
– Не тревожься, мастер, – вмещался Щеколда. – Наш Друг Крапива не такой, как все, – им владеют странные мысли. – Он взял длинного за руку и повел его к башне. – Пойдем. Пуговица хочет видеть тебя.
– Пуговица добр ко мне, – поведал Крапива. – Он принес мне поесть. Он помогает мне думать.
В голове Тео быстро стиралась грань между нормальным и ненормальным.
– Но я знаю девушку, о которой он говорит! – крикнул он вслед этим двоим.
– Поговорим об этом, когда вернусь! – ответил ему Щеколда. – Подождите меня!
– Сил моих больше нет, – сказал Тео Кумберу. – Эльфы, желающие меня убить во имя фамильной чести! Эльфы-телепаты! Все, с меня хватит.
– Ты, надо сказать, прямо притягиваешь к себе разные странности, – признал Кумбер.
– Там, дома, мне просто не везло, а здесь вообще ничего не понять. – Тео сел, привалившись к перилам моста, которые всего несколько минут назад чуть не доконали его, преградив путь к отступлению. – И все, кто мог отправить меня назад, теперь погибли в доме Нарцисса, ведь так?
– Проблема не столько в твоей отправке, – сочувственно нахмурился Кумбер, – сколько в том, чтобы избавиться от упыря, который за тобой гоняется. Пожалуй, те, кто мог это сделать и заодно отправить тебя домой – те, кто не желал твоей смерти, – в самом деле мертвы. Могут, конечно, найтись и другие возможности... – Кумбер вздохнул. – Но поверь мне, Тео: необходимость остаться здесь – еще не самое страшное. И даже если бы этот Примула тебя заколол, это было бы не самое страшное.
Тео смотрел в темную даль, где наконец-то погас долгий эльфландский закат.
– Спасибо, утешил. Ты, конечно, молодец, что не дал этому тронутому меня прикончить, но если мысли подобного рода посетят тебя снова, не будешь ли ты так любезен оставить их при себе?
– Вот как уютно мы тут устроились. – На черном бархате неба за спиной державшего факел Щеколды горели фейерверки эльфландских звезд. Тео понял, что задремал. В легкой панике он поискал глазами Кумбера и с облегчением обнаружил его рядом с собой.
Он с трудом поднялся на ноги. Короткий сон еще больше обессилил его и отуманил голову.
– Кто такой этот длинный парень, этот... Крапива?
– Славный, добрый юноша, как и ты. Наш Пуговица его очень любит.
– Что он имел в виду, когда сказал, что слышит Поппи Дурман у себя в голове?
– Это чересчур глубоко для меня, старика, – пожал плечами гоблин. – Он часто говорит вещи, непонятные мне, потому что... пострадал. – Щеколда явно не хотел говорить об этом. – Спросите Пуговицу. Это он нашел молодого Крапиву. Он о нем очень высокого мнения, и мы, остальные, конечно, тоже.
Втроем они спустились с моста по грубой деревянной лестнице на тот берег, в лагерь. Бодрость Кумбера вызывала у Тео немалое раздражение. Если они оба эльфы, почему тогда феришер выглядит вполне отдохнувшим, а он, Тео, чувствует себя дерьмовее некуда?
– Здесь живут бездомные, да? Которым некуда больше деваться? И Пуговица над ними главный?
– Ты задаешь много вопросов, юноша – чересчур много для старого Щеколды. Прибереги их для того, кто сможет ответить тебе как следует. – Гоблин вел их через скопление палаток и костров, где царило оживление, как на марокканском базаре, но население было куда более странным. Здесь во множестве встречались эльфы, которых Тео про себя называл «нормальными», то есть похожие на людей, как с крыльями, так и без, а гоблинов было еще больше, но они перемежались широким спектром других типов.
Какие-то мелкие короткошерстые парни проводили их угрюмыми взглядами, словно боясь, что эти чужие похитят у них огонь.
– Капельтвайты, – тихо пояснил Кумбер. – Они умеют менять облик, вернее, раньше умели. Теперь, когда они создали союз, ни у кого не хватает средств, чтобы платить им за это, поэтому они остаются такими, как есть. Не слишком удачный вариант – цвет у них нездоровый какой-то, печеночный. А вот эти красивые дамы – зеленые женщины. Если пригласят тебя на танец, не соглашайся. Когда-то они кружили таких вот юнцов всю ночь, а потом съедали. Теперь они этого больше не делают – не должны, во всяком случае, – но кошелек у тебя сопрут запросто, разденут и бросят голого и побитого где-нибудь на лугу.
– Прелестно. – Они пробирались сквозь толпу, уворачиваясь от всевозможных водоплавающих птиц и ворон – те все время пикировали сверху, спеша занять освобожденное двуногими пространство.
– Пойми меня правильно: я не ханжа. Есть феришеры, совершенно не выносящие беспорядка, но я не из таких. Поэтому я могу допустить, что среди зеленых женщин встречаются вегетарианки, не любящие танцевать, и что бывают стукотуны, которым неудобно в замкнутом пространстве. Но основная разница между людьми и эльфами состоит в том, что люди, в общем, все одинаковые, а у нас есть... ну, свои роли, скажем. Мы лучше всего себя чувствуем, когда делаем то, что от нас ожидают.
– Дуны, к примеру, стали шоферами, когда правительство отобрало у них дороги.
– В общем, да, хотя я не уверен... – Кумбер внезапно схватил Тео за руку и дернул его вправо. – Осторожно! Не наступи на клиппи.
Крошечные темнолицые человечки, посмотрев на него снизу вверх, дружно шмыгнули под стенку палатки.
– Почти пришли, – объявил Щеколда. – Я хотел поместить вас у молодого мастера Примулы – теперь он лорд Примула, как это ни грустно! Но раз у вас случилась размолвка, придется поискать вам другое жилье.
– Да, пожалуй, ты прав, – сказал Кумбер, все еще размышлявший над последней репликой Тео. – Дуны поступились своим положением в обществе – ведь раньше они составляли весьма могущественный клан, – лишь бы не расставаться со своими любимыми дорогами. А посмотри на меня! Я считаю себя особенным – как же, первый феришер, получивший высшее образование, – а чего я этим добился? Служил в большом доме вместо маленького, только и всего. Остался все тем же слугой, прибирался да мыл посуду. С тем же успехом мог бы возить дрова какому-нибудь фермеру за миску молока и постель в амбаре. Я не выносил вида, в котором леди Амилия оставляла лабораторию, – она уйдет ужинать, а я все вожусь там... Но вообще-то она была неплохая женщина.
Тео в это время наблюдал за группой, где большинство составляли брауни и гоблины. Они толпились у начерченного на земле круга, в котором бегали два жука – бегали как-то странно, точно каждого направляли невидимой палочкой. Один наконец вышел за черту, опрокинулся на спинку, точно этот рывок вконец его обессилил, и задрыгал ножками. Победители радостно завопили, проигравшие заругались.
– Но ты ведь больше не работаешь у нее, – заметил Тео. Выбывшего жука забрали, в круг к чемпиону посадили нового, и азартные крики возобновились. – Тебе не надо больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
– Кто? – У Тео уже голова шла кругом. Похоже на то, что все и каждый в этом проклятущем лагере знают его. – О ком ты?
– Поппи. Ее зовут Поппи. Она мне нравится.
– Поппи Дурман? – Конечно, это она – Тео во всей Эльфландии знал только трех женщин. – Погоди-ка. Ты что, знаком с ней?
– Я ее слышу, – пояснил Крапива, постучав себя по длинному черепу. – Вот здесь.
– Не понял.
– Не тревожься, мастер, – вмещался Щеколда. – Наш Друг Крапива не такой, как все, – им владеют странные мысли. – Он взял длинного за руку и повел его к башне. – Пойдем. Пуговица хочет видеть тебя.
– Пуговица добр ко мне, – поведал Крапива. – Он принес мне поесть. Он помогает мне думать.
В голове Тео быстро стиралась грань между нормальным и ненормальным.
– Но я знаю девушку, о которой он говорит! – крикнул он вслед этим двоим.
– Поговорим об этом, когда вернусь! – ответил ему Щеколда. – Подождите меня!
– Сил моих больше нет, – сказал Тео Кумберу. – Эльфы, желающие меня убить во имя фамильной чести! Эльфы-телепаты! Все, с меня хватит.
– Ты, надо сказать, прямо притягиваешь к себе разные странности, – признал Кумбер.
– Там, дома, мне просто не везло, а здесь вообще ничего не понять. – Тео сел, привалившись к перилам моста, которые всего несколько минут назад чуть не доконали его, преградив путь к отступлению. – И все, кто мог отправить меня назад, теперь погибли в доме Нарцисса, ведь так?
– Проблема не столько в твоей отправке, – сочувственно нахмурился Кумбер, – сколько в том, чтобы избавиться от упыря, который за тобой гоняется. Пожалуй, те, кто мог это сделать и заодно отправить тебя домой – те, кто не желал твоей смерти, – в самом деле мертвы. Могут, конечно, найтись и другие возможности... – Кумбер вздохнул. – Но поверь мне, Тео: необходимость остаться здесь – еще не самое страшное. И даже если бы этот Примула тебя заколол, это было бы не самое страшное.
Тео смотрел в темную даль, где наконец-то погас долгий эльфландский закат.
– Спасибо, утешил. Ты, конечно, молодец, что не дал этому тронутому меня прикончить, но если мысли подобного рода посетят тебя снова, не будешь ли ты так любезен оставить их при себе?
– Вот как уютно мы тут устроились. – На черном бархате неба за спиной державшего факел Щеколды горели фейерверки эльфландских звезд. Тео понял, что задремал. В легкой панике он поискал глазами Кумбера и с облегчением обнаружил его рядом с собой.
Он с трудом поднялся на ноги. Короткий сон еще больше обессилил его и отуманил голову.
– Кто такой этот длинный парень, этот... Крапива?
– Славный, добрый юноша, как и ты. Наш Пуговица его очень любит.
– Что он имел в виду, когда сказал, что слышит Поппи Дурман у себя в голове?
– Это чересчур глубоко для меня, старика, – пожал плечами гоблин. – Он часто говорит вещи, непонятные мне, потому что... пострадал. – Щеколда явно не хотел говорить об этом. – Спросите Пуговицу. Это он нашел молодого Крапиву. Он о нем очень высокого мнения, и мы, остальные, конечно, тоже.
Втроем они спустились с моста по грубой деревянной лестнице на тот берег, в лагерь. Бодрость Кумбера вызывала у Тео немалое раздражение. Если они оба эльфы, почему тогда феришер выглядит вполне отдохнувшим, а он, Тео, чувствует себя дерьмовее некуда?
– Здесь живут бездомные, да? Которым некуда больше деваться? И Пуговица над ними главный?
– Ты задаешь много вопросов, юноша – чересчур много для старого Щеколды. Прибереги их для того, кто сможет ответить тебе как следует. – Гоблин вел их через скопление палаток и костров, где царило оживление, как на марокканском базаре, но население было куда более странным. Здесь во множестве встречались эльфы, которых Тео про себя называл «нормальными», то есть похожие на людей, как с крыльями, так и без, а гоблинов было еще больше, но они перемежались широким спектром других типов.
Какие-то мелкие короткошерстые парни проводили их угрюмыми взглядами, словно боясь, что эти чужие похитят у них огонь.
– Капельтвайты, – тихо пояснил Кумбер. – Они умеют менять облик, вернее, раньше умели. Теперь, когда они создали союз, ни у кого не хватает средств, чтобы платить им за это, поэтому они остаются такими, как есть. Не слишком удачный вариант – цвет у них нездоровый какой-то, печеночный. А вот эти красивые дамы – зеленые женщины. Если пригласят тебя на танец, не соглашайся. Когда-то они кружили таких вот юнцов всю ночь, а потом съедали. Теперь они этого больше не делают – не должны, во всяком случае, – но кошелек у тебя сопрут запросто, разденут и бросят голого и побитого где-нибудь на лугу.
– Прелестно. – Они пробирались сквозь толпу, уворачиваясь от всевозможных водоплавающих птиц и ворон – те все время пикировали сверху, спеша занять освобожденное двуногими пространство.
– Пойми меня правильно: я не ханжа. Есть феришеры, совершенно не выносящие беспорядка, но я не из таких. Поэтому я могу допустить, что среди зеленых женщин встречаются вегетарианки, не любящие танцевать, и что бывают стукотуны, которым неудобно в замкнутом пространстве. Но основная разница между людьми и эльфами состоит в том, что люди, в общем, все одинаковые, а у нас есть... ну, свои роли, скажем. Мы лучше всего себя чувствуем, когда делаем то, что от нас ожидают.
– Дуны, к примеру, стали шоферами, когда правительство отобрало у них дороги.
– В общем, да, хотя я не уверен... – Кумбер внезапно схватил Тео за руку и дернул его вправо. – Осторожно! Не наступи на клиппи.
Крошечные темнолицые человечки, посмотрев на него снизу вверх, дружно шмыгнули под стенку палатки.
– Почти пришли, – объявил Щеколда. – Я хотел поместить вас у молодого мастера Примулы – теперь он лорд Примула, как это ни грустно! Но раз у вас случилась размолвка, придется поискать вам другое жилье.
– Да, пожалуй, ты прав, – сказал Кумбер, все еще размышлявший над последней репликой Тео. – Дуны поступились своим положением в обществе – ведь раньше они составляли весьма могущественный клан, – лишь бы не расставаться со своими любимыми дорогами. А посмотри на меня! Я считаю себя особенным – как же, первый феришер, получивший высшее образование, – а чего я этим добился? Служил в большом доме вместо маленького, только и всего. Остался все тем же слугой, прибирался да мыл посуду. С тем же успехом мог бы возить дрова какому-нибудь фермеру за миску молока и постель в амбаре. Я не выносил вида, в котором леди Амилия оставляла лабораторию, – она уйдет ужинать, а я все вожусь там... Но вообще-то она была неплохая женщина.
Тео в это время наблюдал за группой, где большинство составляли брауни и гоблины. Они толпились у начерченного на земле круга, в котором бегали два жука – бегали как-то странно, точно каждого направляли невидимой палочкой. Один наконец вышел за черту, опрокинулся на спинку, точно этот рывок вконец его обессилил, и задрыгал ножками. Победители радостно завопили, проигравшие заругались.
– Но ты ведь больше не работаешь у нее, – заметил Тео. Выбывшего жука забрали, в круг к чемпиону посадили нового, и азартные крики возобновились. – Тебе не надо больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168