Конечно, командиру не полагается откровенничать с рядовым,
однако Ардмор инстинктивно чувствовал, что Томас не обманет его доверия, а
психологическая разрядка была ему необходима.
Но вскоре Кэлхун заставил Ардмора отвлечься от мелких повседневных дел
и заняться более серьезной проблемой. Он явился, чтобы попросить разрешения
включить установку Ледбеттера, немного переделанную с учетом их последних
предположений, но при этом задал еще один нелегкий вопрос:
-- Майор Ардмор, не можете ли вы мне объяснить, как вы намерены
использовать "эффект Ледбеттера"?
Этого Ардмор не знал и вместо ответа спросил:
-- А разве вы уже настолько продвинулись, что такой вопрос возник?
Тогда не объясните ли вы мне, что у вас получается?
-- Это будет несколько затруднительно, -- ответил Кэлхун слегка
покровительственным тоном, -- поскольку я не смогу пользоваться языком
математики, на котором, вообще говоря, только и можно выразить(
-- Ну что вы, полковник! -- перебил его Ардмор, стараясь скрыть свое
раздражение в присутствии рядового Томаса. -- Скажите мне просто, в
состоянии вы убить этой штукой человека или нет, и можете ли заранее решить,
кого именно.
-- Это слишком упрощенная постановка вопроса, -- возразил Кэлхун. --
Тем не менее мы полагаем, что новая установка будет действовать направленно.
Результаты, полученные доктором Бруксом, позволили ему предположить, что
существует асимметрическое соотношение между действием установки и живым
объектом, на который оно направлено, -- что некое свойство, присущее данной
жизненной форме, определяет как степень воздействия на нее, так и сам
характер такого воздействия. Другими словами, воздействие есть функция всех
факторов, включая особенности данной жизненной формы, а также параметров
самого воздействия, так что(
-- Полегче, полегче, полковник. Что все это означает применительно к
оружию?
-- Это означает, что можно направить установку на двух человек и
решить, кого из них она убьет, -- при условии, что мы научимся ею управлять,
-- раздраженно ответил Кэлхун. -- Во всяком случае, мы так полагаем. Уилки
вызвался выступить в качестве контроля, а объектом будут мыши.
Ардмор дал разрешение на эксперимент, поставив условие, что все
предосторожности будут соблюдены. Кэлхун ушел, и он снова принялся
размышлять над тем, что же делать с этим оружием, если оно все-таки будет
создано. Для этого нужна информация, которой он не располагал. "Черт возьми,
разведка просто необходима -- нужно же знать, что происходит снаружи!
Об ученых, конечно, речи быть не может. Шир тоже отпадает: без его
помощи ученым не обойтись. Грэхем? Нет. Готовит он хорошо, но характер у
него слишком нервный, взбалмошный, неуравновешенный -- кто-кто, а он в
шпионы не годится. Остается только сам Ардмор. Его этому обучали -- ему и
идти в разведку".
-- Да нет, нельзя вам это делать, -- услышал он голос Томаса.
-- Что-что?
Он понял, что, сам того не заметив, начал разговаривать сам с собой --
это случалось, когда он оказывался в одиночестве или в обществе Томаса,
молчаливое присутствие которого ничуть не мешало его размышлениям.
-- Вы не можете бросить свою часть, сэр. Я уже не говорю, что это не
положено по уставу. Но разрешите мне сказать, сэр, -- тогда все, что вы до
сих пор сделали, тут же развалится.
-- Почему? Меня не будет всего несколько дней.
-- Видите ли, сэр, может быть, несколько дней оно и продержится, хотя я
не уверен. Кто останется за командира, пока вас не будет?
-- Полковник Кэлхун, конечно.
-- Ах вот что( Ну еще бы!
Поднятые брови и ироничная интонация Томаса свидетельствовали о том,
что только субординация не позволяет высказать свое истинное мнение.
Ардмор понимал, что Томас прав. Он убедился, что во всем помимо своей
науки Кэлхун -- не кто иной как самовлюбленный, надутый, склочный старый
осел. Ему уже приходилось улаживать недоразумения, вызванные высокомерием
профессора. Шир согласился работать с Кэлхуном только после того, как Ардмор
долго беседовал, успокаивая его и взывая к его чувству долга. Ему
вспомнилось, как он когда-то работал пресс-секретарем у одной известной и
весьма популярной проповедницы. Должность называлась "распорядитель по
связям с общественностью", но две трети времени уходило у него на то, чтобы
разбираться в скандалах, вызванных сварливым характером святоши.
-- И потом вы же не можете гарантировать, что вернетесь через несколько
дней, -- настаивал Томас. -- Это дело очень опасное. Если вас убьют,
заменить вас здесь будет некому.
-- Да нет, вы преувеличиваете, Томас. Незаменимых людей не бывает.
-- Не время сейчас вам скромничать, сэр. Может быть, вообще оно и
верно, только не в этом случае, вы же понимаете. Выбирать особо не из кого,
а вы единственный, между прочим, кому согласен подчиняться доктор Кэлхун.
Потому что вы умеете с ним ладить, а он не умеет ладить ни с кем.
-- Ну, знаете, Томас(
Томас промолчал, и через некоторое время Ардмор продолжал:
-- Хорошо, допустим, что вы правы. Но мне нужны разведданные. А откуда
они у меня возьмутся, если я сам за ними не отправлюсь?
Томас немного помедлил, потом тихо сказал:
-- Я мог бы попробовать.
--Вы?
Ардмор взглянул на Томаса. "А почему, в самом деле, я о нем не подумал?
Может быть, потому, что на вид он не из тех, кому поручают такие дела? И еще
потому, что он рядовой: если задание рискованное и требует самостоятельных
действий, его не положено поручать рядовому. И все-таки("
-- А вам когда-нибудь приходилось заниматься чем-то в этом роде?
-- Нет, не приходилось. Но у меня всякое бывало в жизни, и очень может
быть, что у меня не плохо получится.
-- Ах да, Шир мне кое-что о вас говорил. До того как попасть в армию,
вы же, кажется, были бродягой?
-- Нет, не бродягой, -- мягко поправил его Томас. Я был хобо.
-- Простите, а разве есть разница?
-- Бродяга -- это попрошайка, поразит, человек, который не желает
работать. Хобо -- это странствующий поденщик, которому свобода дороже, чем
обеспеченность. Он зарабатывает себе на жизнь, но не хочет быть привязанным
к одному месту.
-- А, понимаю. Хм-м-м( Да, очень может быть, что вы годитесь в
разведчики. Чтобы вести такую жизнь, наверное, нужна изрядная смекалка и
большая изворотливость. Но погодите, Томас. До сих пор я о вас всерьез не
задумывался, а ведь мне необходимо побольше о вас знать, чтобы доверить вам
такое задание. Ведь по вашему поведению не скажешь, что вы были хобо.
-- А как должен вести себя хобо?
-- Что-что? Ну ладно, неважно. Но вы должны рассказать кое-что о себе.
Как получилось, что вы стали хобо?
Ардмор видел, что ему впервые удалось вызвать на откровенность этого
обычно замкнутого человека. Томас долго колебался, потом ответил:
-- Должно быть, все дело в том, что мне не нравилось быть адвокатом.
-- Что?
-- Ну да. Вот как это получилось. Из адвокатов я перешел в социальное
страхование. Когда я там работал, мне пришла в голову мысль написать статью
о рабочих-мигрантах, и я решил, чтобы получше изучить предмет, испытать на
себе условия, в которых живут эти люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50